Я был беспредельно признателен Аттобонеру и предложил доставить ему сюда всё, в чём он нуждается. Но жрец отверг мои предложения, сообщив, что у него имеется всё, что ему необходимо. В сущности, так оно и было. Мы выловили 40 баранов и унесли с собой. Я от всего сердца благодарил старика и обещал заехать на обратном пути. Мы очень тепло попрощались, и я покинул жилище жреца с добрым чувством в сердце.
Аппарат мы погрузили на носилки, и я сам нёс его, с одним из десятников, никому, больше не доверяя этот драгоценный груз. На корабле, я занёс его в свою каюту и поставил на пол, обложив подушками, чтобы при возможной качке, его не стукало об стену. Водой нам не удалось разжиться, и мы последовали дальше, держа курс на юго-запад.
Америка
Из за бури, мы потеряли все ориентиры и двигались наобум. Авось куда-то приплывём и безусловно в Америку. Потянулись дни. Я, чтобы не терять зря времени, экспериментировал с преобразователем. Ложа в приёмную камеру металл, получение золотого кольца шло вдвое быстрее, чем в случае применения мусора. А керамическая чашка, при закладке глины, вообще вышла за полминуты, а из мусора дольше минуты. То есть, как я понял, преобразователю проще создавать предметы из соответствующего ему материала закладки. Металл из металла, стекло из стеклянных осколков, бумаги из тряпок или другой бумаги, хотя для закладки годился любой материал.
Я стал искать себе что-то очень нужное, чтобы аппарат не простаивал. Посчитал, что лучше всего копировать алмазы, они прекрасно годились для обработки твёрдых металлов резанием. Выковыряв из перстня алмаз, я начал его копировать, пока их не набралось две горсти, как раз чтобы полностью заполнить приёмную камеру. Тратя в день 2-3 часа на эту работу, за 5 дней, я произвёл два ведра алмазов.
На 6-й день, 31 мая, мы увидели сушу на горизонте. Я поднялся на мостик, где стоял Михей и стал, вместе с ним, наблюдать за приближением суши. Если это был не материк, то очень большой остров, так как он простирался в обе стороны насколько хватало глаз. Я предложил попробовать обойти его с запада и если это удастся, хотя бы на 30-40 км, то это остров, и мы отбудем дальше, набрав пресной воды.
Так и поступили, направив судно влево, держась суши с правого борта, отыскивая какую-либо реку. Вода нам больше всего требовалась для паровых котлов, для питья её ещё было достаточно. Довольно скоро была замечена река и мы направились к ней. На берегу разглядели хижины аборигенов, а к нам плыли уже несколько длинных пирог, в которых сидели практически голые люди. Они подплыли близко к кораблю и махали нам руками, проявляя мирные намерения. На берег высыпали жители деревни и столпились там, наблюдая за нашими действиями. На берег отправили шлюпку с дюжиной матросов, которые тянули за собой наше водоналивное судно такую же шлюпку с высокими бортами, внутрь которой можно было наливать до 20 тонн воды.
Прежде всего, требовалось выдержать марку, представиться местному вождю и попросить его взять воды в реке. Чисто символически. Но тем не менее. Причалили к берегу и 5 моряков во главе с офицером, пошли навстречу ожидавшей толпе, в которой имелось уже до сотни человек, одетых в набедренные повязки, а то и вовсе голышом.
Колумб, вступая на остров Гаити, описал местных индейцев, как добродушных, улыбчивых людей, не знающих забот и ни в чем не нуждающихся. Уже через два дня, в своем дневнике, он написал, что хватит 50 солдат чтобы покорить и обратить в христианскую веру всё население острова. И это оказалось правдой. Через 50 лет, из 8 миллионов индейского населения островов, не осталось ни одного человека. Можно ли нам допустить такое зверство?
Мы, во всяком случае, будем этому препятствовать. В самом деле, встречающая нас толпа, держалась совершенно свободно, даже, можно сказать, ликуя.
И чего это их так радует? подумал я, наблюдая за встречей через бинокль. Ну как можно быть таким беззаботным? Перебить половину, чтобы они на век запомнили, что нельзя доверять белым людям? Конечно, это только мысли. Как можно убить человека, который идёт к тебе с открытым сердцем? Кто прав, а кто виноват? Трудно судить.
Как и следовало ожидать, моряков встретили полными корзинами фруктов. Мичман, в ответ, передал встречающим 10 ножей, столько же маленьких зеркал, бисер в чашке, рулон цветной материи обычный набор для обмена с дикарями, но более щедрый. -
Как бы нам не разбаловать этих людей, продолжал я злословить на эту тему в своих мыслях. В бинокль были отчётливы видны удивлённые лица индейцев, трогающих металлические ножи и смотрящие на себя в зеркальца. Все подарки преподнесли стоящему в окружении небольшой свиты, вооружённых копьями, телохранителей, одетому в штаны и плащ, пожилому человеку, на голове которого красовался головной убор, утыканный перьями. Вождь осмотрел все подарки и кивая удовлетворённо головой, велел их унести.
Потом он, некоторое время, говорил, жестикулируя и показывая на небо. Однако мичман, ничего не поняв, стал показывать знаками, что ему нужна питьевая вода из реки, которую надо налить в шлюпку. Недоумённо поглядев на мичмана, вождь наверно, крайне удивился просьбе, но развёл руками и показал, что он не против. Мичман отдал приказ, и моряки подтолкнули лодку к устью реки. Вождь что-то крикнул и несколько человек пришли на помощь.
Войдя прямо в реку, на мелководье, моряки начали вёдрами черпать воду, заливая её в шлюпку. Десятка три индейцев стали им помогать, используя свои ёмкости и через час шлюпку наполнили водой. Подцепив её к другой шлюпке, отбуксировали к кораблю. А там, подключив насос, закачали воду в котлы и запасные баки. Чтобы индейцы не ломали себе голову, зачем нам нужно столько воды, да ещё недостаточно чистой, мичман показал, что этой водой мы будем мыться и поить животных. Кстати, мы пригласили вождя на борт корабля, куда он прибыл с десятком сопровождения.
Ему показали наш трюм первого этажа, где мы держали лошадей, баранов, коз и птиц. Вождь чуть не рехнулся, увидев коней. Его глаза вылезли на лоб. Он смотрел на них, как на фантастичных зверей. Однако ему показали, что кони едят траву и попросили принести её, сколько возможно. После того, как тот отдал распоряжение о сборе травы своим подчинённым, мы усадили его за стол переговоров и начали выяснять, остров это или материк? После долгих попыток, удалось выяснить, что это остров.
Название, данное вождём, ничего нам не говорило. Однако, время подошло к вечеру и нам пришлось заночевать, спали в корабле, хотя вождь приглашал нас в деревню. Но он не мог знать, что нас более 500 человек. Мы разобрались, что это один из карибских островов, судя по отсутствию островов перед ним, скорее всего Гаити или Пуэрто-Рико. Кстати, получив от жреца Аттобонеры молекулярный преобразователь, я изменил своё решение относительно Венесуэлы.
Теперь отпала необходимость торговать конями за золото. Мы теперь можем его получать сколько угодно. Поэтому, на следующий день, когда индейцы натаскали на корабль несколько тонн травы, я подарил вождю 10 пар лошадей, из которых тот смог бы получить позже табун. Чего их теперь экономить? Радость вождя было невозможно описать. По его приказу, индейцы тащили нам бананы тоннами, и мы едва смогли их разместить в трюме.
А ведь, учитывая их скорую негодность, необходимо было их съесть за 3-4 дня, максимум. Ещё вождь подарил мне плащ из перьев каких-то птиц, головной убор с перьями, а ещё предлагал 50 девушек, и я, подумав, взял их, а почему нет? Я решил их использовать по назначению, разрешив солдатам, раз в 2-3 дня, оторваться по полной, но без фанатизма. Девушек сильно не загружать, по 2-3 человека в день. И им вполне по силам, не в тягость, а моим людям, радость. Индейцам показали, как взнуздывать коней, как запрягать в телегу (одну телегу подарили), чем кормить.
Дополнительно выдали комплект упряжи и седло. Уж сделают что-то подобное. А девушек поселили, каждую в отдельном кубрике на 4-х человек, благо места у нас более, чем достаточно. Уже перед отъездом, вождь вообще расщедрился и подарил лично мне и Михею, по одной из своих жён, совсем молодых и, как он уверял, ещё не тронутых. На этом мы расстались друзьями и отчалили, обойдя остров с востока и держа курс на юг. Ветер слегка отнёс на запад, но нам было всё равно, мы уже в краю каучука. Между прочим, все девчонки были весьма недурны собой.
Главное молоденькие и стройные. Пусть простят меня мои жёны, но после месяца монашеской жизни, я не считал сожительство изменой. Всех девушек подвергли медицинскому осмотру, отмыли и приодели. Внешних признаков каких-то болезней, не обнаружили, а уж наши воины были точно здоровы. Так что дальнейшее путешествие начинало казаться даже приятным. Я тоже не преминул воспользоваться моментом и после ужина, на котором присутствовали все, умытые и одетые в длинные, военные гимнастёрки, на голое тело, почти достающие им до колен, девушки, привёл свою нареченную в свою каюту.
Разговаривать нам было не о чем, к тому же я уже весь дрожал от желания. Снял с девчонки, которой было лет 15-16, гимнастёрку и разделся сам. Она была совсем крошечной против меня, но держалась стойко и не пискнула, когда я провёл первую атаку. Дальше было лучше, хотя она не знала, как мне помочь и приходилось всё показывать самому. А потом мы лежали, и я спросил, как её зовут? Она ответилаОминотэго. Я немного подумал и утверждающе заявил: Ты, Нина!
Она согласилась, и мы оба засмеялись. Моё имя ей не удавалось выговорить, и она говорилаХеда. Я тоже согласился. На том и порешили. Делать было нечего, и мы с ней резвилось до 3 часов ночи. Через два дня, 3 июня, мы достигли материка и проследовали вдоль него на юг, ища хорошей бухты. Честно говоря, я понятия не имел куда мы приплыли. Почти сразу же наткнулись на устье широкой реки и тут же свернули в неё, не пытаясь найти что-то лучшее. Позже мы выяснили, что наши странствия происходили на территории будущей Колумбии.
Некогда нам выбирать из неизвестного. Пройдя вверх по течению около 3 километров, наткнулись на раздвоение реки, образующее остров. Мы специально прошли до его конца и вернулись обратно, бросив якорь в наиболее удобном месте. Остров имел длину в 3 км и ширину от 200 до 600 метров, в самом широком месте. Остров нам вполне подходил из условий безопасности. На него сложнее попасть. Вода в реке была мутной, неся с собой глину и вырванные с корнем, деревья. Видимо, это был паводок, и вода стояла высоко. Остров, наполовину зарос деревьями, а другая сторона кустами и травой. На свободной стороне, мы и обосновались, выпустив всех коней и баранов с козами, наружу.
Луг имел площадь в квадратный километр, так что корма хватит на всех животных. Но в реке мы заметили крокодилов, хотя это, скорее всего были кайманы, младшие братья крокодилов, но тоже не очень приятные и встречаться с ними не было желания. Пока располагались, пришло время ужина. Мы обследовали весь остров и не нашли каких-либо опасных соседей, но тем не менее расставили посты и после ужина улеглись спать. Утром, 4 июня, я и Михей внимательно рассмотрели окрестности. Я не имел понятия, как выглядит Гевея, а Михей и подавно. Нам надо было искать аборигенов.
Они сами нас нашли. Уже часов в 11 к нам подрулили 4 пироги, с сидевшими в них парнями, имевшими из одежды только набедренные повязки, а их лица были исписаны то ли рисунками, то ли татуировками. Совершенно бесстрашно, они трогали корабль руками и переговаривались между собой, громко выражая удивление. Я попросил Нину поговорить с ними. Нина вышла к борту и начала что-то им говорить. Парни, увидев индейскую девушку, поразились, а когда она с ними заговорила, то те вообще рты раскрыли. Однако, как оказалось, кое-что они поняли и между ними произошёл разговор, содержания которого я не понял. Народы района Карибского моря, относятся к родственным группам и говорят на схожих диалектах.
Нина вопросительно поглядела на меня, спрашивая: Чего я, собственно, хочу от этих ребят. Я показал, чтобы она пригласила их на борт. Она начала с ними переговариваться и наконец, индейцы поняли, что от них требуется и четверо из них вскарабкались к нам. Их обступили моряки и те стояли в толпе, растерянно глядя то на Нину, то на меня. Я позвал парней с собой, в кают-компанию, подхватив с собой и Нину. Я, Михей и ещё трое офицеров, уселись за стол, и я предложил парням тоже сесть. Удивлённо рассматривая окружающую их обстановку, парни сели.
Я уже примерно был готов с ними говорить. Взяв лист бумаги, я нарисовал на нём дерево, потом нарисовал в стволе дерева нож и даже показал им свой штык-нож. Изобразил, как я, якобы, подставляю под вырез ёмкость и собираю что-то внутрь ёмкости. После этого показал ребятам большой кусок резины. Те взяли резину и пустили её по рукам, оживлённо переговариваясь. Они стали что-то втолковывать Нине, видимо ожидая, что она переводчица, но та пожала плечами и видимо, сообщила им о том, что не знает нашего языка, чем вызвала их удивление.
Начали объяснятся на пальцах. Целый час ушёл, чтобы узнать о том, что парни знают о резине и дереве, но сами сбором каучука не занимаются. А вот на западе, километрах в 500 от этого места, они сказали 15 дней ходу, существует другое племя и вот они, этот каучук добывают. А племя то, называется Муиски. Эти муиски очень могущественны и многочисленны, а их племя подчиняется им. Я попросил их помочь найти этих муисков, а за это дам каждому по ножу и зеркальцу, которые им показал.
Парням плата понравилась, и они обещали нас проводить к муискам. Надо проплыть ещё выше по реке, а потом идти пешком. Я предложил им плыть с нами, и они согласились. Их пироги подняли на палубу, затем загнали на корабль 50 лошадей, оставив остальных лошадей, овец и коз на острове, под охраной сотни драгун. Сборы заняли весь день и парням предоставили место для ночёвки у нас, прежде всего, накормив. Нина, как старожил, показала им как пользоваться унитазом и рассказала, что мы мирные и добрые. Так что ещё одну ночь провели в этом месте.
5 июня мы развели пары и корабль двинулся вверх по реке. Река была огромна, шириной более 400 метров. К сожалению, из-за мути, мы не видели дна и приходилось плыть медленно, чтобы не сесть на мель. На самой медленной скорости, мы едва тащились, продвигаясь не более 10 км в час, так что к вечеру мы прошли едва 120 км.
Только 8 июня, преодолев около 600 км, индейцы сообщили, что далее следует идти пешком. Всё время нам страшно докучали комары и другой гнус. Индейцы спасались, намазавшись глиной и только вечером, уходя спать, отмывались от неё. Моряки и я, отмахивались от гнуса ветками деревьев. Нина предпочитала вообще не выходить из каюты, кроме как на приём пищи. Далее, начинались всё более дремучие джунгли. Корабль причалил к берегу, в месте, где находилась деревня индейцев, которые немедленно подплыли на пирогах к «Посейдону», предлагая бананы, кокосы и ещё какие-то фрукты, а также сушёную и копчёную рыбу, жареных обезьян и ещё что-то, непонятное. Я приказал не брать ничего незнакомого, кроме бананов, ананасов и кокосов, которые мы знали.
Моряки давали индейцам мелкие медные монеты, которые, тем не менее вызывали у индейцев взрыв восторга. Мы выгрузили все 50 лошадей и взвалили на них товары для подарков, продукты и оружие. В поход пошли 100 юнкеров и 100 легионеров. Я шёл с ними, оставив корабль с Михеем. Перед уходом, я, в течении получаса, разъяснял Михею принцип работы преобразователя. Чтобы аппарат не простаивал, я попросил Михея, в свободное время, лично, никому не доверяя, заняться копированием, необходимых нам предметов.
В первую очередь наштамповать побольше лампочек, которых у нас оставалось всего 2. В приёмную камеру входили всего 2 лампочки, так что придётся поработать. А далее пусть копирует патроны для пистолета и автомата. Больше нам ничего не надо, но пусть он сам решает, что сделать, по своему разумению. Аппарат беречь, как зеницу ока. На этом мы попрощались, и я велел ждать меня 2 месяца. Лучше всего ему вернуться в лагерь и привезти всех оставшихся в это место, где и разбить новый лагерь.
Если мы не вернёмся, пусть идёт на поиски. Проводники вели нас через джунгли. К счастью, имелась тропа, весьма нахоженная, так что не пришлось прорубаться с помощью мачете, как показывают в фильмах. Шли на северо-запад, в течении двух суток, преодолев примерно 60 км и вышли в долину, на плоскогорье, степной саванной с перелесками. После выхода из джунглей, наткнулись на селение, как оказалось, пограничную заставу.
В посёлке поднялся переполох и из него выбежали до сотни воинов, выстраиваясь в боевой порядок. Я приказал остановиться и ждать подхода всей колонны. Мы выстроились в две шеренги, впереди выехали 10 кавалеристов. Остальные лошади несли поклажу и их оставили в тылу. Индейцы боясь приближаться, потрясали оружием и кричали, приводя себя в боевой настрой. Нас было больше, это сразу бросалось в глаза. А наш вид повергал индейцев в недоумение и даже, внушал страх.