А кто с тобой, Алисия? продолжила женщина свои расспросы.
Это Трой, девочка погладила лежащего на её руках щенка, уже заметно подросшего. Он очень храбрый, она протянула его вперёд. Если хотите, можете погладить. Только не пугайте его. Он недавно потерял маму, на последних словах её голос надломился, и она громко шмыгнула носом.
Ой, что же я вас держу на пороге, всплеснула руками женщина и посторонилась. Проходите в дом.
Я положил руку Алисии на спину, чувствуя, как она напряглась от моего прикосновения, и подтолкнул её.
Дамы вперёд.
Девчонка покорно вошла в дом, а я шагнул следом.
Надо побыстрее убраться отсюда.
Я деликатно отстранил её от себя.
Где Тайлер?
Ответить она не успела, в холл вышел Артур. Сколько ему было лет, когда мы виделись последний раз? Он сильно изменился. Светлые медовые волосы слегка завивались, зелёные, точно такие же, как и мои, глаза, смотрели настороженно, но тепло. Оттенок радужкиэто то общее, что досталось нам от матери. В остальноммы были абсолютно разными, как внешне, так и по характеру.
Взгляд Артура метался между мной, матерью и Алисией, увлечённо гладившей разволновавшегося Троя. Да, из худощавого подростка, Артур постепенно превращался в симпатичного юношу. Наверное, ещё пара лет, и все девчонки в округе будут хлопаться перед ним в обморок, чтобы он привел их в чувства, или Ланкестер внезапно охватит эпидемия какой-нибудь неизвестной, сугубо женской болезни. Это в том случае, если его желание стать врачом всё ещё в силе. Сейчас брату уже шестнадцать.
Он замер в дверях, уставившись на меня. Теплота из его взгляда постепенно куда-то испарялась. Конечно, он не мог не знать, чем я занимаюсь. Да, я никогда и не делал тайны из этого.
Привет, Артур, растягивая слова, я поприветствовал брата. Давно не виделись. Всё ещё мечтаешь стать врачом?
Нет, холодно отрезал он. Я стану шерифом, чтобы иметь полное право вздернуть тебя на виселице или пристрелить.
Элизабет всплеснула руками.
Мальчики не ссорьтесь.
Вот оно, возвращение в детство, которое я тут же отторг. Тряхнув головой, я подумал, что надо побыстрее уехать, пока это место не поглотило меня. Я уже давно не мальчик, и не сын этой женщины. По крайней мере, не тот Коул, которого она выносила и родила. Его попросту больше не существовало.
Вижу, мне тут не рады, не переставая ухмыляться, проговорил я. Мой взгляд не отрывался от Артура. Мало ли, что он мог учудить. Юность так идеалистична, наивна и глупа. Мне ли этого не знать? У меня только одна просьбапозаботьтесь об Алисии, я кивнул в сторону ушедшей в себя девчонки, на которую уже никто из нас троих не обращал внимания. И я вас покину.
Элизабет повернулась ко мне, беря за руку, грея мою ладонь в своей.
Пожалуйста, останься хоть ненадолго.
Мне надо ехать, я перевёл взгляд на Артура и добавил.
У меня осталось ещё одно небольшое дельце в этом городе, и я его покину, тот, ни секунды не доверяя, прищурившись, посмотрел на меня, но я смотрел на мать.
Она на секунду прикрыла веки, борясь с выступившими слезами, а когда распахнула их, глаза были абсолютно сухи.
Хорошо, мягко сказала она, только пообедай, расскажи, как ты и отдохни немного.
Я покачал головой, всё понимая без слов, но не мог ни уступить.
Хорошо мама, почему мне было так сложно называть её матерью?
Подошла к Алисии, обвила её плечи своими тонкими руками и повела на кухню, попутно подтолкнув Артура. Каким бы брат не вымахал, для неё он оставался мальчишкой, впрочем, как и я.
Покачав головой, я зашагал следом, молча, любуясь ею и восхищаясь её стойкостью. Элизабет никогда не опускалась до слёз.
Да, она была мягкой и нежной, но ничем не напоминала ту мадам из борделя, где она работала когда-то, и где я рос до пяти лет, пока благочестивый и праведный Тайлер, разъезжавший по всему Западу со своей хреновой миссионерской деятельностью, не решил спасти одну из душ заблудших.
Бедный Тайлер, люди до сих пор не могли забыть, что он, священник, женился на шлюхе и воспитывал сына шлюхи и только рождение Артура немного смягчило эту ситуацию.
В этой жизни, если ты хоть раз окунался в грязь, то, как бы ты не старался и сколько бы усилий не прикладывал, уже никогда от неё не отмоешься и не избавишься от запаха.
Глава 4
Словно бестелесный призрак я скользнул в тёмный, спящий дом. Быстро оценивая дорогую, вычурную обстановку особняка, я практически не касаясь ступеней поднялся по лестнице. Ни одна половица не скрипнула под моими ногами.
Моей целью была спальня, из-под двери которой пробивалась полоска света.
Ручка поддалась легко.
В кровати лежало двое. Молодая девушка: сероглазая и стройная. Я тут же отметил все изменения, что произошли в ней за прошедшие четыре года. Да, она стала ещё более красивой, более притягательной и, вероятно, более лживой.
Она читала.
Рядом лежал морщинистый иссохший старик. Его рука, по форме напоминавшая скорее когтистую лапу, чем конечность человека, разместилась поверх её колена, лаская его сквозь тонкий материал ночной рубашки.
Если бы я не был тем, кем стал, эта картина, наверняка, вызвала бы во мне смесь боли и отторжения, но я не чувствовал ничего. Ни радости, ни раздражения, ни удовлетворения оттого, что собирался сделать.
Девушка вскинула на меня взгляд и ахнула. Старик рядом с ней зашевелился, так же заметив меня.
Ты удивлённо воскликнула она, слегка задыхаясь от волнения. Казалось, я мог слышать нарастающий ритм её сердца. Она помнила. Конечно, как ей забыть? Что что ты здесь делаешь?
Я разочарованно поцокал языком и покачал головой.
Эх, Кейт, а ты продешевила. Могла бы продать своё юное тело подороже.
Зачем ты пришёл? дрожащим голосом спросила она.
Вынув кольт, я неторопливо взвёл курок.
Вижу, старик всё никак не подохнет, ухмыльнулся я.
Кейт, натянув на себя одеяло, прижалась к спинке кровати. Её престарелый муж потянулся к прикроватной тумбочке. Видимо, где-то в ней он прятал револьвер. Странно, что за свои восемьдесят, или сколько там ему, он так и не понял, что на Диком Западе разумнее спать с оружием в обнимку.
Убивать я его не собирался, но он всё-таки добрался до своего оружия и наставил его на меня.
Кейт завизжала, когда я прыжком подскочил к кровати и двумя точными ударами вышиб из рук старика револьвер и отправил того в нокаут. Надеюсь, он ещё придёт в себя. Если нет, Кейт точно тосковать не будет.
Она всё ещё визжала, когда я подошёл и, сдёрнув её с кровати, потащил вниз по лестнице в столовую.
Скрутив в кулаке её длинные русые волосы, другой рукой смёл расставленную на большом дубовом столе посуду. Толкнув Кейт, уложил её лицом на этот стол.
А теперь у меня есть желание немного развлечься, равнодушно взирая на её затылок, начал я, мыском сапога слегка ударяя по одной лодыжке, затем по другой. Она тут же покорно развела ноги. Рука потянулась к её центру и пальцы надавили на точку в месте соединения бёдер.
Господи, богохульствовал я про себя, я только что чуть не пристрелил её мужа, а сучка так и текла от желания.
Что ж, я никогда не насиловал женщин, и в этот раз обойдусь без принуждения. Задрав подол ночной рубашки, я провёл пальцами по её входу, влага оросила мои пальцы.
Расстегнув штаны, без всяких предварительных ласк я врезался в её тело.
Она раскинула руки и попыталась приподняться, но я лишь сильнее надавил ей на голову, прижимая к столу. Тонкие руки взметнулись, обхватывая меня за запястье руки, держащей её в плену.
Кейт застонала и шире развела бёдра, выгибаясь подо мной, дёргаясь всем телом с каждым ещё более глубоким толчком.
Ненавижу тебя, шипела она, извиваясь на столе, в то время пока я трахал её.
Ненавидь, я разрешаю.
К тому времени, как я излился в неё, она уже успела кончить несколько раз, и теперь просто лежала, обмякнув и приглушённо постанывая.
Я поспешил выйти из неё, находиться внутри этого тела, ласкать это тело, доставлять удовольствие этому телу, я не был намерен.
Она обернулась растрёпанная, с обезумевшим от нашего дикого соития взглядом и потянулась к моим губам, намереваясь поцеловать. Я отпрянул от неё, как от зачумлённой.
Прекрасное фарфоровое лицо тут же перекосилось от злости.
Ах да деньги
Вынув из кармана куртки толстую пачку, я кинул её под ноги Кейт. Бумажки хаотично разлетелись по полу.
Это за услуги, бросил я, пожимая плечами.
Неужели я когда-то любил её?
* * *
Я уезжал из города, не оглядываясь Также, как и в прошлый раз. С единственной лишь разницейтогда я не знал, куда приведёт меня моя дорога. Что ж, я стал тем, чем я стал.
Глава 5
Прошло семь лет
Сокраменто, 1888 г.
Было место, где мне всегда были рады. По некому стечению обстоятельств, в нём я родился и провёл первые годы жизни.
Когда-то здесь работала Элизабет, моя мать, и не просто работала, была владелицей, и именно отсюда её увёз Тайлер, прихватив и меня в довесок. Я не буду рассказывать историю своего рождения, или историю того, как Элизабет стала тем, кем она стала, или как познакомилась с Тайлером. Достаточно одногомоя мать была с ним счастлива, вопреки всему.
Но это место, бордель "Небесная лилия", а именно такое рабочее имя было у моей матери в пору её юности, стоял на оживлённой улице Сокраменто, соседствуя с шумными салунами и конкурируя с "Дьявольскими розочками" на противоположной стороне.
Коул, подошедшая женщина ласково, по-матерински потрепала меня по волосам. Ты выглядишь совсем не выспавшимся и усталым, она оглядела шумную закрытую комнату заведения полную знакомого народа, сюда допускали лишь своих, и тяжело вздохнула. Почему бы тебе ни пойти к себе, не отдохнуть?
Да, у меня была своя комната, и она всегда оставалась свободной, на случай, если я решу заглянуть в гости или мне понадобиться затаиться на какое-то время. Слуги закона, по известным причинам не наведывались в подобные заведения с рейдами, на самом деле, они предпочитали в них отдыхать.
Нежно взяв женщину за тонкое запястье, я поднёс её руку к губам и поцеловал, затем прижался щекой к тыльной стороне ладони. Спасибо за заботу, Эстер, может быть, я последую твоему совету.
Эстер была родной сестрой моей матери, моей тётей. Элизабет, уезжая, звала её с собой, но та отказалась. Она не могла уехать. Здесь была её жизнь и её любовь, увы, ей повезло меньше, чем сестре и не появился добрый Тайлер Оксли, готовый выхватить её из лап порока.
Всем в Сокраменто известно, что Эстер Мэй, нынешняя мадам "Небесной лилии", любовница мэра, но мало кто знал, что мэр с женой растят сына, рождённого Эстер от своего любовника. Желая дать ему лучшее будущее, чем оно могло бы быть у сына простой проститутки, она отказалась от каких-либо прав на него, до конца своих дней обречённая лишь издали наблюдать за судьбой своего мальчика.
Из-за покерного стола раздался громкий взрыв смеха. Эстер посмотрела на веселящихся, затем её взгляд скользнул в дальний угол. Она снова вздохнула и недовольно покачала головой.
Макей, закричала она, перекрывая стоявший в комнате шум. Маленькая и хрупкая, просто не верилось, что она способна издавать подобные звуки, но воля у неё была железная.
Громила за столом развернулся в её сторону.
Да-аа? добродушно протянул он.
Не хочешь развязать девочку? она качнула головой, в сторону сидевшей на полу блондинки. В нашем заведении пленных не держат. К нам приходят добровольно.
Макей проследил за её взглядом.
Голубые глаза блондинки метали молнии, модная шляпка съехала на бок и держалась на честном слове, задорные кудряшки поистрепались и стояли, чуть ли не дыбом, а дорогое дорожное платье было покрыто красно-коричневой, пустынной пылью.
Неа, усмехнулся он, демонстрируя на щеках симметричные ямочки, приводившие в неописуемый восторг большинство женщин, не хочу.
Может, хотя бы рот ей развяжешь?
Раздалось нестройное улюлюканье парней из нашей банды.
Ты чего, Эстер, даже у меня уши в трубочку сворачиваются от её язычка. Она материться похлеще любого сапожника, парни дружно закивали в знак согласия. Вот такие нынче богатые наследницы пошли, Макей посмотрел на кипящую от ярости блондинку и подмигнул ей. А Вирджиния?
Та что-то нечленораздельно промычала, сквозь платок, обвязанный вокруг рта. Макей снова улыбнулся, пожал плечами и бросил пару карт на стол.
Вирджиния была нашим дневным уловом, и Макей надеялся выручить у её папаши неплохие деньги за выкуп дочери.
Уехав из Ланкастера в ту ночь, когда последний раз наведывался домой, ещё некоторое время я вёл ту же самую жизнь, что и до этого, когда совершенно внезапно не наткнулся на Макея с его бандой. Встреча была такой же случайной, как и с компанией Хэнка много лет назад. Только люди Хэнка убивали и бесчинствовали, а Макей со своими парнями промышлял грабежом поездов и дилижансов. И лишних трупов за собой не оставлял.
Интересно, чтобы из меня получилось, если бы тогда, одиннадцать лет назад, вместо Хэнка, я бы встретил Макея? Не знаю Но Хэнк сделал из меня идеального убийцу, Макей же стал моим своеобразным спасителем.
Первое время нам было тяжело ужиться друг с другом. Яуже долгое время был одиночкой и привык быть сам по себе, работа в командене для меня. Но после нескольких серьёзных стычек, когда нам представилась возможность оценить скорость выхватывания кольтов из кобуры, мы поладили. Чёрт, этот парень был так же ловок, как и я.
Но я завидовал его отношению к жизни. Она давно казалась мне пресной, а он умел наслаждаться каждым днём.
Мы грабили и старались не убивать без необходимости. У Макея были свои каналы связи, поэтому каждый раз, когда шёл очередной поезд с банковскими деньгами, мы уже ждали в засаде.
Колеся по стране, мы часто возвращались в Сокраменто. Сегодняшняя вылазка не обошлась без неожиданностей. По какой-то прихоти судьбы, в поезде ехала Вирджиния Голдсмит, её папочка владел несколькими банками на севере страны и, без сомнения, был достаточно богатым козлом, девчонка отчаянно боролась, кусалась и царапалась как кошка, но Макей лично связал её, перебросил через плечо и притащил в "Небесную лилию".
По мне, лучше бы было бросить её где-нибудь в пустыне, недалеко от небольшого городка, куда она могла бы дойти самостоятельно; но у моего приятеля были на неё свои планы.
Эстер? повернулся я к тёте.
Видимо, моя интонация выдала меня, а может, она просто настолько хорошо чувствовала мужчин, всех без исключения, даже собственного племянника.
Да, Коул, улыбнулась она, затем, задумавшись, нахмурилась. У нас есть новенькая, она пришла несколько дней назад, но клиентов пока не обслуживает.
Мимо меня, плавно покачивая бёдрами, прошла Тори.
Только зря комнату занимает, фыркнула она и заслужила недовольный взгляд Эстер.
Не все готовы сразу приступить к работе, с нажимом произнесла она, в отличие от некоторых, Тори.
Эстер снова обернулась ко мне.
Понятия не имею, что у неё за история, ты же знаешь, Коул, в души друг друга мы не лезем, пока кто-то не захочет раскрыться сам. Но она появилась несколько дней назад, своего настоящего имени так и не назвала, просила дать ей кров и работу. Я предложила ей место на кухне, но она отклонила предложение, сказала, что ей нужны деньги, а с зарплаты кухарки не скопить нужную ей сумму. Просила лишь дать ей немного времени и, чтобы первый клиент был ласков с нею, Эстер задумчиво улыбнулась и сжала моё плечо, когда я встал. Так что, не обижай нашу Вишенку, строго закончила она и подмигнула.
Да, протянула Тори. У неё сегодня дебют.
Громко смеясь, так, что перья, приколотые к её высокой причёске затряслись, Тори рухнула на колени Макея, развалившегося в кресле за карточным столом. Широкая медведоподобная лапа тут же погладила её бедро и, поднявшись вверх по кружевному корсету бордового кричащего цвета, легла на вздымающуюся грудь.
О да, Мак тут же застонала Тори, беря его за запястье и засовывая руку глубже в корсаж, так, что он наверняка достал до её сосков.