Мы оба сгораем от предвкушения продолжения.
Тебе понравилось? Неожиданно спрашивает она. Понравилось, Денис?
Конечно, ты великолепна во всём. Успокаиваю её и усмехаюсь. Особенно, когда без всего!
Ты не врёшь? Не успокаивается она. Правда, понравилось?
Чего тебя волнует на самом деле?
Я не хочу, чтобы ты разочаровывался во мне. Я стану тебе хорошей женой, только научи меня всему, что я забыла.
Лукерья, ты и так хорошая жена. Самая лучшая. О большем я и мечтать не смею. Не думай, что некоторые вопросы, которые мы временно отложили на неопределённый срок, могут как-то повлиять на наши отношения. Я буду ждать столько, сколько будет нужно. Это нормально, что после того, что ты пережила, тебе нужно немного времени. Я всё понимаю.
Иногда мне кажется, что я не заслуживаю такого мужа, кокетливо говорит она, бесстыдно раздвигая ноги. Ты такой понимающий, идеальный Всегда знаешь, что мне нужно
Она ведёт рукой по своему телу. Она Соблазняет меня? Внимательно провожаю взглядом движение её пальцев, но надолго меня не хватает.
Учится моя девочка на лету.
Как только её пальчики минуют живот и скользят ниже, накрывая влажные складочки, я рывком поднимаю её руки над головой и начинаю целовать.
Лукерья с энтузиазмом отвечает на поцелуи, поднимая и опуская бёдра в попытке получить облегчение.
Я склоняю голову ниже, лаская вздымающуюся женскую грудь. И отпускаю её руки.
Лукерья задерживает дыхание, когда мой рот прижимается к изнывающей плоти и я собираю языком силу её желания.
Это невероятно, Денис! Без устали твердит она, прижимая ладонь к моему затылку. Это просто невероятно!
И я боготворю её до самого последнего стона.
Перед сном Лукерья щебечет мне на ухо какие-то глупости. Недавно прочитанный рецепт, сюжет купленной в прошлые выходные книги, забавную историю о детстве, которую неожиданно вспомнила.
Луковка, тихо зову её, привлекая внимание. Тебе не обязательно появляться в офисе, чтобы кому-то что-то доказать. Я бы хотел придерживаться нашего изначального плана. Подумай, ладно?
Она напрягается и прижимается теснее ко мне.
Подумаю.
Я верю, что все бредовые мысли покинули голову моей жены. Верю, что наш вечер расставил всё по своим местам и она проявит благоразумие.
Верю в это, засыпая.
А просыпаюсь один.
На часах начало десятого. А вокругтишина.
Если я не слышал будильник, это значит только одно. Лукерья встала раньше и отключила его.
На её подушке лежит записка.
«Денис, я уехала в офис с водителем. Не торопись, а лучше возьми выходной. Ты много работал последние дни, тебе нужен отдых. Люблю тебя. Твоя Лукерья».
Вот же упрямица! Чёрт!
29. Она
Я чуть не плачу от досады.
Пятый день встаю ни свет ни заря, чтобы пробраться в кабинет, пока основной массы сотрудников нет в офисе, игнорирую хмыканье Акманова, который в упор не понимает моего рвения, а я не могу объяснить, игнорирую то, как муж с ленцой собирается вместе со мной, делаю вид, что не замечаю его обеспокоенных взглядов за завтраком.
Улизнуть из-под его присмотра мне удалось лишь единожды, чему я несказанно рада. Хоть я и не смыслю ничегошеньки в той кипе документов, которую потребовала мне предоставить, но гугл мне в помощь! И муж, я уверена, сделал вид, что не знает, что я так сосредоточенно изучаю, закрывшись в кабинете отца.
Я боюсь, что за мной наблюдают. Боюсь, если просто отправлюсь на тот самый пятый склад, то это вызовет слишком много подозрений, поэтому я для начала хочу найти хоть какую-нибудь зацепку. Изучаю все складские документы, акты последних инвентаризаций. И не нахожу ничего подозрительного.
Потому что не знаю, что именно нужно искать.
Разве что Есть пара моментов, которые смущают меня. Но слишком некомпетентна, чтобы понять: это и есть зацепка или нет.
Поэтому устало опускаюсь головой прямо на документы и шумно дышу, сгоняя слёзы.
Лукерья, пойдём, тебе нужно поесть, мягко замечает Денис, заглядывая в очередной раз в кабинет.
Чем занимается он сам, мне не докладывает. Думаю, тем же, чем и я. Ищет контрабандный товар, чтобы прижучить преступников и спасти меня. В то время, как я скрываю от него истинные мотивы своего пребывания в офисе отца.
Идём, Лукерья. Берёт меня за руку, намекая, что не позволит избежать похода в кафетерий.
Пока Денис выбирает нам обед, я располагаюсь за столиком. Ко мне подходит красивый подтянутый мужчина лет сорока.
Здравствуйте, Лукерья Лукьяновна, он самоуверенно садится рядом со мной и протягивает мне руку.
Пожимаю, хотя это в корне нелепо.
Вы великолепно смотритесь в кресле генерального директора, и грубая лесть, от которой начинают ныть зубы.
А вы, простите?.. Спрашиваю у мужчины, бросая взгляд в сторону мужа.
Денис недовольно смотрит на моего собеседника.
Ах, да, прошу прощения, нас ещё не успели представить друг другу. Ваш управляющий стережёт вас пуще Цербера, мужчина смеётся, и я улыбаюсь в ответ.
Муж, поправляю его. Денис Сергеевичмой муж.
Мужчина скептически изучает меня и медленно кивает.
Ну муж, так муж. Соглашается мужчина. Меня зовут Авдотьев Михаил Юрьевич, яруководитель отдела логистики.
Вы отвечаете за склады и отгрузку? Спрашиваю, затаив дыхание.
Да, вы абсолютно правы. Мой отдел занимается складом и транспортом. В моём подчинении все штатные сотрудники склада, водители, курьеры. У нас большой автопарк, пятнадцать складов Думаю, вы это уже успели изучить, исходя из запрошенных вами документов?
Он усмехается, а мне становится не по себе. Я снова ищу взглядом мужа: Денис стоит рядом с какой-то женщиной и, судя по всему, ему сейчас не до моих проблемок.
Вы считаете, что я не имею права вникнуть в суть работы своей компании? Дерзко спрашиваю у мужчины.
Я считаю, что, как владелица крупной логистической компании, вы должны знать, что мы несём убытки, машины простаивают уже как пару недель. Ваш управляющий запретил отгрузки, клиенты недовольны срывами сроков поставок
Вы можете зайти ко мне после обеда? Принесите ваши накладные на отгрузку, и мы всё решим.
Спасибо, Лукерья! Мужчина встаёт как раз в тот момент, когда к столику подходит Денис.
Денис провожает задумчивым взглядом Авдотьева, ставя передо мной аппетитные тарелочки.
Чего хотел этот прощелыга?
Денис, ну что ты, уважаемый руководитель отдела логистики жаловался на непрофессионализм моего управляющего. Хихикаю я, прижимаясь к его плечу.
Денис обнимает меня, целует макушку, улыбается, поглаживая мою спину.
Луковка, надеюсь, ты не пообещала ему, что позволишь начать отгрузки?
Давай хотя бы дадим ему шанс, заглядываю в его глаза.
Акманов сканирует моё лицо и вздыхает. Мне кажется, что он всё понимает. Понимает, что по доброй воле я не скоро пришла бы в эту компанию.
Лукерья, он качает головой, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Я тоже, Денис. Я тоже.
После обеда мы с мужем устраиваемся за отцовским столом, и я делюсь с ним своими идеями.
Я обнаружила несоответствия в документах по приёмке и отгрузке товара на втором, пятом, восьмом и одиннадцатом складах, говорю ему, пока он листает бумаги, помеченные разноцветными стикерами. Я считаю, нет смысла тормозить отгрузки с других складов, где всё чисто.
Ты думаешь, твой отец не подчистил бы документы? Не оставил именно такие зацепки для отвода глаз?
Денис, он оставил свою фирму мне, смеюсь я. Зная о своих проблемах. Не может же он настолько не любить меня, чтобы оставить разгребать последствия после своей незаконной деятельности, не намекнув, где искать ответы?
Муж постукивает пальцами по столу, размышляя о своём. Было бы куда проще, если бы меня не лишили возможности просто сказать ему правду.
Акманов обязательно разберётся, даже с моим молчанием. А я должна потянуть время настолько, насколько получится.
Хотя бы, пока Лину не выпишут из больницы.
Каждый день мне звонит свекровь и зазывает навестить девочку. Для меня остаётся загадкой, почему она просто не позвонит своему сыну и не потребует привезти меня к своей внучке. Так больше подошло бы ей по стилю.
Но она звонит именно мне и даже пытается вести дружелюбный диалог.
Мама звонила? Спрашивает Денис, прочитав сообщение в своём телефоне.
Сегодня ещё нет. Хмурюсь я. Что-то с Линой?
Её выписывают, поехали, отвезём их домой.
А как же Авдотьев? Я качаю головой. Я его уже пригласила Давай ты поедешь, а я дам ему разрешение на отгрузку с тех складов, на которых нет видимых проблем? А вечером мы зайдём вместе навестить Лину и твою маму?
Авдотьев подождёт, Лукерья.
Сколько здесь работает людей? Несколько сотен?
Да.
Они все зависят сейчас от нашего решения. Если логистическая компания не будет доставлять грузы, то просто прекратит своё существование, и мне придётся уволить всех этих людей. Они и так меня не воспринимают всерьёз. Давай не будем давать им повод возненавидеть меня!
Ему не нравится предложенный мной вариант. А мне нужно, чтобы он согласился. Я уверена, что при нём ко мне никто не сунется с документами на отгрузку с пятого склада.
Я изучила схему. Пятый складодин из самых крупных по территории. На данный момент здесь числится около ста пятидесяти тысяч кубометров различных товарно-материальных ценностей на сумму свыше пятидесяти миллиардов рублей.
От подробного перечня наименований пестрит в глазах.
Это официальная документация.
Но где-то там, среди всех этих товаров, спрятано что-то запрещённое.
И мне никогда не найти это самостоятельно, если я не пойму примерное место хранения этого контрабандного товара.
А когда найду, уверена, я пойму, что мне делать дальше.
30
Если я сейчас признаюсь, что удивлена, это не отразит и стотысячной доли тех чувств, которые я испытываю.
Передо мной битый час сидит Михаил Юрьевич и перечисляет позиции накладных на отгрузку, не забывая при этом пояснять куда, кому и что мы должны доставить, где данные позиции хранятся у нас.
Дел накопилось много, и я ожидаю, что скоро он дойдёт до позиций, хранящихся на пятом складе, но передо мной ложится последняя накладная, а ни один из проблемных складов не звучит.
Это всё? Нетерпеливо спрашиваю у мужчины.
А вам мало? С усмешкой спрашивает он.
Нет, ну что вы! Мнедостаточно. Где подписать разрешение на отгрузку?
Вот эти акты, пожалуйста, он придвигает мне папку. Мы можем начинать работать в прежнем режиме?
Боюсь, что нет, Михаил Юрьевич. Все отгрузки на неопределённый срок будем контролировать мы с Денисом Сергеевичем, поэтому я попрошу вас присылать все необходимые документы для ознакомления. Буду признательна, если поначалу вы лично будете комментировать, где, на каком именно складе хранятся необходимые позиции.
Конечно, снова усмехается он. Вы считаете, что у нас проблемы?
А у нас проблемы? С улыбкой спрашиваю у него. Вы, как самый главный человек по нашим складам, разве не должны были бы в этом случае рассказать мне о них?
Вы очень похожи на своего отца, Лукерья. Со временем вы станете достойной заменой на его месте. Понимаю, почему он держал вас в тени всё это время. Он смеётся. И прекрасно понимаю желание вашего мужа держать вас в стороне. Законы бизнеса не для таких милых девочек. Берегите себя.
В его усмешке мне чудится предупреждение. Мужчина смотрит на меня смеющимися глазами, и мне становится страшно. Прячу под столом трясущиеся руки и внимательно изучаю акты. Сравниваю их с накладными. Мне плевать, сколько времени я отнимаю у этого большого начальника. И я делаю вид, что мне плевать на все его слова. Педантично сравниваю все позиции, проходящие по документации, и лишь послеставлю размашистую подпись.
Спасибо, Лукерья, говорит мне на прощание Авдотьев, с вами приятно иметь дело. Теперь выглавное украшение нашего офиса.
Не забудьте ставить меня в известность обо всех предстоящих отгрузках, напоминаю ему. Хорошего дня, Михаил Юрьевич.
Когда он уходит, я наконец выдыхаю. Но долго расслабляться мне не дают.
Телефон пиликает от входящего сообщения. Незнакомый номер.
«Не думай, что калека в безопасности, только потому, что она больше не в больнице».
К сообщению прикреплена фотография.
Вдоль позвоночника разливается липкий холод.
Сквозь занавески и жалюзи собственной кухни вижу очертания соседского дома. Калитка между нашими участками приоткрыта. Это значитДенис там. У матери. Сейчас. Когда в нашем доме присутствует кто-то чужой.
Дыхание перехватывает от сковывающего ужаса. К горлу подкатывает тошнота. Пока я судорожно соображаю, что должна делать в этой ситуации, телефон гудит снова.
«Даже не думай рассказать мужу о нашем маленьком секрете».
А следом прилетает фото, на котором Денис уже прикрывает калитку с нашей стороны забора.
Трясущимися руками я набираю номер мужа и слушаю бесконечно-длинные гудки.
Луковка? Всё в порядке? Слышу его голос и протяжно выдыхаю.
Денис, ты где?
Дома, только помог маме с Евой разгрузить вещи, сейчас заскочу к нам и выдвигаюсь в сторону офиса.
Денис, забери меня. Сразу. Пожалуйста. Не нужно терять время дома. Я прошу тебя!
Кажется, я плачу. Я теряю связь с реальностью, лишь бессвязно бормочу что-то себе под нос.
Чёрт, Лукерья, я сейчас приеду. У тебя голова разболелась? Взять таблетки?
Нет! Не заходи домой! Просто приезжай ко мне!
Ладно-ладно, успокаивает он со смешком. Не знаю, что на тебя нашло, но я уже открываю дверцу и устраиваюсь за рулём.
Поставь на громкую связь, Денис! Не вешай трубку! Упрашиваю я.
Ты в порядке? Моментально ориентируется Денис. Тебе кто-то угрожал? Напугал тебя?
Нет, торопливо отвечаю ему, нет. Ничего такого. Просто Ты нужен мне! Немедленно! Прямо сейчас!
Я стараюсь не отвлекать его от дороги, но муж сам выводит меня на разговор. Чем дальше он уезжает от дома, тем больше я успокаиваюсь. Я боюсь за Лину, но ещё больше я боюсь, что пострадает единственный самый близкий мне человек. Я не могу остаться без него. И я никогда не прощу себе, если потеряю его из-за этого дурацкого наследства.
Денис расспрашивает меня о том, как прошла встреча с Авдотьевым, и я подробно пересказываю ему нашу беседу.
Лукерья, я уже подъезжаю к парковке, говорит Денис.
Ладно, я тогда дойду до уборной, и буду ждать тебя в кабинете.
Как скажешь, маленькая.
На этаже пустынно. Весёлое эхо моих шагов разлетается вокруг, пока я проделываю ставший уже привычным путь до огромного пафосного туалета.
Но, едва я заканчиваю свои дела и покидаю кабинку, как чувствую неладное. Когда на меня кто-то налетает, я сперва не понимаю, что происходит. Акманов решил пошутить?
Но моё тело, прижатое к дорогущей плитке на стене, моё лицо, отражающееся в выдраенном до блеска глянце, и тяжёлое дыхание мужчины с незнакомым запахомвсё это буквально кричит мне, что это не дурацкий розыгрыш моего мужа.
Этот человек вжимается пахом в мои ягодицы, а его руки шарят по талии и бёдрам.
Ты была непослушной девочкой, плохо, очень плохо себя вела, шепчет он мне на ухо и облизывает ушную раковину. Ты чуть не выдала наш секретик.
Божечки, ну что за больной ублюдок!
Ты хочешь, чтобы твоя подружка-калека задохнулась ночью? Я слышал, что такое часто случается с инвалидами: такими хрупкими, немощными, бесполезными, совсем как твоя соседка! Ты хочешь этого, а?
Нет, Господи, конечно, нет, хрипло шепчу я пересохшими губами.
Тогда забудь о своей привычке жаловаться мужу, цыплёночек. Теперь всё иначе. Теперь у нас с тобой есть общая тайна. Мы как любовники, и ты должна крепко держать язык за зубами, иначе калеке не поздоровится. А чтобы ты яснее воспринимала выражение «как любовники», я добавлю немного красок, он мерзко смеётся и прислоняется губами к моей шее.
Всасывает в свой рот мою кожу, оставляя отметину. Мне так противно, что тошнота подкатывает к самому горлу, и я пытаюсь вырваться. А когда мужчина наконец ослабляет хватку, еле успеваю сделать несколько шагов и склониться над раковиной.
Мой мучитель наблюдает со стороны.
Не разочаровывай меня, усмехается он. Не говори, что уже залетела от своего муженька. Это испортит все наши планы.