В воздухе парит. Скорее всего к ночи начнётся дождь. Обычно я остро реагирую на смену погоду, но не в этот раз. В сложившейся ситуации, слишком тяжёлой для моего восприятия, я не могу думать о всякой ерунде типа головной боли. Только предвкушаю, что скоро все кошмары и ужасы закончатся.
Одна из дверей нужного склада приоткрыта. Значит, Денис внутри. У меня даже тени сомнения не возникает, ведь работы на проблемных складах приостановлены до проведения инвентаризации.
И я смело шагаю в помещение с приглушённым светом.
Денис? Зову мужа, но голос разносится гулко по складскому пространству, а ответа нет.
Иду по центральному проходу, оглядываясь по сторонам. Внезапный гул от хлопка массивной двери заставляет меня вздрогнуть.
Денис?! Снова кричу я. Ты же знаешь, что мне совсем не смешно?!
Я достаю телефон и набираю номер мужа.
Ресторан «Ватикан», администратор Алиса. Чем я могу помочь? Слышу в ответ.
Сбрасываю и набираю снова.
Ресторан «Ватикан», администратор Скидываю звонок и быстро иду назад.
Но дверь, в которую я вошла, закрыта. Заперта. Я стучу рукой, прекрасно понимая, насколько это бесполезно. Снаружи ни души. Вероятность, что меня услышат, нулевая.
И гаснет свет.
На самом деле, как в каком-то дешёвом триллере, в помещении гаснет свет. И где-то в отдалении я слышу шаги.
Я здесь не одна. И я уверена, что это не Денис.
Я торопливо набираю номер своего водителя.
Да?
Иван, прошу вас, вернитесь, шепчу я в трубку. Кто-то запер меня на пятом складе. Здесь нет моего Дениса.
Всё понял. Скоро буду.
Я торопливо отключаюсь и гашу экран. А потом тихо отхожу в сторону в надежде укрыться за высокими стеллажами. Хотя бы ненадолго.
Шаги становятся всё ближе. И невидимый мне человек начинает насвистывать бодрый мотивчик.
От ужаса у меня скручивает все внутренности. Запоздало я думаю о том, что нужно было позвонить Римме Германовне, она наверняка знает, как найти Дениса. Но я не догадалась. А теперь я просто не могу это сделать, иначе выдам себя.
Лукерья, тихий голос вгоняет меня в панику, где же ты?
Этот голос кажется мне знакомым, но я не могу сходу вспомнить, где слышала его. В огромном помещении склада звуки искажаются. Да и я от страха слабо соображаю.
Но почему-то я уверена, что это не тот же самый человек, что терроризировал меня в туалете. Просто чувствую, что не он.
Не его стиль.
Он бы просто залез в дом к моей свекрови и зажал меня в туалете.
Нервная дрожь пробегает по моему телу, потому что шаги теперь совсем близко.
Настолько, что я слышу его дыхание. Частое, тяжёлое. И вот он доходит до двери. Шарит руками вокруг и неожиданно смеётся.
Не ожидал, что ты захочешь поиграть, Лукерья. Громко говорит он. Раньше ты была другой.
И я внезапно понимаю, кто этот человек.
Господи, зачем он делает всё это?!
Он делает несколько шагов в другую сторону, но резко разворачивается и идёт прямо на меня.
Страх сковывает движения. Я не могу двинуться с места. Всхлипываю от ужаса, когда наши взгляды пересекаются, и он довольно усмехается.
Попалась! Резко выкрикивает он.
Я натыкаюсь спиной на стеллаж, загнанная в ловушку.
Куда же ты собралась, куколка? Издевательски насмехается мужчина. Ох, и заставила же ты меня повозиться! Но ничего бы этого не было, если бы ты не оказалась маленькой лгуньей.
Что тебе нужно, Олег? Мой голос дрожит, а во рту стоит металический привкус страха. Зачем ты запер меня?
Мне нужно было, чтобы ты вышла за меня замуж! Срывается он. А ты Грёбаная ходячая проблема! Все, кто с тобой связываются, тонут в проблемах. Почему ты не сказала, что замужем?
Меня накачали какой-то дрянью, я ничего не помню! Оправдываюсь я. Если проблема в этом, то прости меня. Я правда не хотела, чтобы так получилось. Не хотела обманывать тебя. Это просто Просто произошло. Я не планировала тебя бросать перед ЗАГСом!
Ты реально думаешь, что я стал бы тебя караулить из-за обидок, что маленькая недавашка Лукерья бросила меня и не вышла за меня замуж? Он хохочет. Ты просто дура, Луковка!
Моё привычное милое прозвище, то, как меня называют все, звучит как нечто мерзкое. Как я могла думать, что влюблена в этого человека? Он же просто придурок!
Тогда зачем ты устроил весь этот цирк?
Сейчас? Или тогда?
И тогда, и сейчас. Мне действительно интересно, Олег. Зачем ты прикидывался милым и добрым парнем? Зачем позвал замуж?
И тогда, и сейчас, усмехается он. Всё из-за этой компании, дура ты набитая. Я знал, что скоро твой папик двинет копыта и ты станешь наследницей, завидной невестой. И как-то очень своевременно ты оказалась замужем, с провалами в памяти Кажется, я понял! Твой муженёк тоже подсуетился, чтобы заграбастать себе твои миллионы! Ты же уже передала ему контрольный пакет акций? Смотри, скоро он укокошит тебя.
Я ничего не могу с собой поделать. Взрываюсь от смеха.
Мы женаты больше года. А до этого ещё встречались восемь месяцев. Тебе не кажется, что это слишком заблаговременная подготовка к смерти отца? Задаю я очевидный вопрос. Думаешь, Денис мог так наперёд знать, что папенька отдаст Богу душу и оставит мне всё состояние?
Да, неувязочка Но с ним всё равно что-то мутное, с этим твоим мужем.
Это не с ним мутное, а со мной. Не ты один охотишься за наследством, вырывается у меня.
Внезапно это очень сильно напрягает Олега.
А кто ещё?
Откуда я знаю? Он не представился.
Чёрт! Высовываются черти, значит Тем лучше, что всё случится именно сегодня!
Что случится? Холодею я.
Шувалов не торопится отвечать. Хватает меня за руку и тянет куда-то вглубь помещения.
Что ты делаешь, Олег? Всхлипываю я. Мой муж найдёт тебя!
Боюсь, что он будет слишком занят, Лукерья, со смешком говорит мне мужчина.
Чем?
Организацией твоих похорон.
От его равнодушного голоса я начинаю плакать. Да что тамплакать! Рыдать навзрыд!
Олежек, отпусти меня, пожалуйста! Я всё тебе отдам! Мне ничего не надо!
Конечно, отдашь. Только не мне. А тому, кто, в отличие от тебя, заслуживает это наследство! Но для тебя ничего не изменяет этот факт. Сегодня ты трагически погибнешь при пожаре склада.
Я никому ничего не расскажу! Пожалуйста! Зачем тебе убивать меня?
Потому что, Лукерья, твой муж Мужчина недовольно замолкает, потому что у меня звонит телефон.
Это Иван. Мой водитель. Олег вырывает телефон и разбивает об бетонный пол. А потом ещё со всей силы наступает на него.
Что-то мы заболтались. Зрители собираются, и нам надо ускоряться. Мы же не хотим, чтобы кто-то ещё пострадал, правильно? А Дениска-то твой удалой малый? Бросится спасать, если приедет не вовремя? Ты же не хочешь, чтобы он погиб из-за тебя? Или тебе всё равно? Лишь бы вместе? Зато как герой!
Его слова всё больше напоминают мне бредни сумасшедшего. И я не спорю. Молчу. Судорожно ищу какой-то выход.
Мы проходим в небольшой закуток, ответвление от основного прохода, и Шувалов раскрывает дверь.
Поначалу меня слепит от тусклого света одинокой лампы, раскачивающейся под низким потолком каморки. А потом глаза привыкают, и я вижу три пары глаз, взирающих на меня.
Одни из них принадлежат нотариусу моего отца, тому, кто зачитывал завещание, Даниилу Филатовичу Заруцкому.
Два других взглядамоим родственничкам, единокровным брату и сестре. Их имён я не запомнила. Но точно встречалась с ними там же, за огромным столом нотариальной конторы.
Недолго правила, принцесска, злобно усмехается женщина неопределённых лет.
Именно она выступала так сильно против признания меня законной наследницей.
Вероничка, недовольно цедит ей брат, грузный мужчина за сорок. Давай без глупостей. Времени мало.
Я без глупостей, Леон! Она хватает меня за волосы и притягивает к себе. Говорили же тебе по-хорошему, откажись от наследства. Это семейное дело. А ты нам никто!
Она отвешивает мне пощёчину. Лицо пылает и горит. Глупо надеяться на чудо, но почему-то я продолжаю ждать, что мой муж появится и спасёт меня.
Зачем вы делаете это со мной? Решаю я тянуть время. За что? Разве я виновата, что отец оставил всё мне?
Знаю, чего ты добиваешься, крошка, улыбается та, кого называют Вероникой. Твой рыцарь не появится. А если и появится, то будет уже слишком поздно. Это я тебе гарантирую.
Олег, исчезновение которого я и не заметила, снова вырастает за моей спиной.
Давайте быстрее, минут через семь задымит, и не успеем уйти.
Я принюхиваюсь и с ужасом понимаю, что пахнет бензином.
Если дойдёт до горюче-смазочных, рванёт быстро, кивает он. Ты не будешь долго мучиться.
Пожалуйста, я опускаюсь на пол, я всё подпишу и никому ничего не скажу. Пожалуйста!
Лукерья, мне правда жаль, что так вышло, подаёт голос Заруцкий. Подпишите, пожалуйста, здесь и здесь.
Даниил Филатович, умоляюще шепчу я. Пожалуйста! Я не понимаю, что происходит, но вы не должны оставлять меня умирать.
Давай, старик, живее, подгоняет Вероника. Знаешь, что каждая секунда на счету. И какой человек ждёт от нас результата! Либо одна сопливая девка, либо вся семья!
Лукерья, нотариус смотрит с жалостью, здесь и здесь.
Я упрямо мотаю головой. Нет! Не стану ничего подписывать!
Вероника снова хватает мои волосы в кулак и с размаху ударяет головой об стену. Мне больно, но я в порядке.
Да все наши проблемы из-за тебя! Откуда ты только нарисовалась? Ещё и с таким деятельным мужем? Отец оставил всё тебе, а его долги повесили на нас! Ты просто не представляешь, какие серьёзные люди заинтересованы, чтобы акции попали в правильные руки. Просто подпиши и не мучайся!
По её глазам я вижу, что она заставит меня подписать. Она готова причинять мне боль, которою я не готова испытать.
Сквозь рыдания я тянусь к ручке и вывожу корявую подпись. Надеюсь, они слишком заняты, чтобы разглядывать сейчас документы, а потом Когда всё закончится, будет уже поздно. Акманов оспорит эти бумаги, потому что я давно не Голавлёва. И я надеюсь, что он всё поймёт.
В какой-то степени удача на моей стороне, потому что Заруцкий не глядя сгребает документы и первым выходит в боковую дверь. Я жадно ловлю губами воздух с улицы.
Следом за ним выходит Леон. ПотомОлег. Он не смотрит на меня. И я знаю, что ему абсолютно всё равно, что я остаюсь здесь умирать.
Я уже чувствую запах гари. Здесь, на складе, хранится много чего. Чёрный дым постепенно заполняет помещение. Запах химический, едкий.
Ну прощай, сестрёнка! Склоняется надо мной Вероника. Передай привет отцу, если вдруг не попадёшь в рай, ладно?
Она смеётся. Замахивается. И сильно бьёт меня в грудь. Я не могу сделать вздох и падаю на пол.
Без обид, просто выиграть время, пока я запру эту чёртову дверь, говорит мне на прощание родственница и уходит, оставляя меня практически в самом центре горящего склада.
Постепенно мне удаётся вдохнуть задымлённый воздух. В этом нет абсолютно никакого смысла. Что я дышу, чтонет, эффект одинаковый.
Я стягиваю футболку и обвязываю вокруг лица, пытаясь хоть немного защитить органы дыхания. Нерешительно дёргаю дверь, ведущую обратно в склад, но она не поддаётся. Я заперта.
Эта маленькая душная комнатушка три на четыре метра, медленно наполняющаяся дымом, станет моей могилой.
Я чувствую горькую апатию, сажусь на пол, к двери, ведущей на улицу и просто жду, когда всё закончится.
Глаза слезятся, но я не плачу. Я впала в какое-то пугающее депрессивное состояние. Если бы я была чуть посмелее, я бы нашла способ побыстрее избавить себя от мучительного ожидания смерти.
Я вспоминаю свою маму. Так много не успела ей сказать, так много хотела бы спросить сейчас. Думаю, правда ли, что загробная жизнь существует? Мне бы хотелось верить в это.
Я вспоминаю Дениса. Жаль, что я так мало времени успела провести с ним после потери памяти. Жаль, что я так и не смогла снова почувствовать каково это, когда твой любимый мужчина соединяется с тобой воедино в самом естественном из всех возможных сплетений. Как две детали, идеально совпадающие. Как две части одного целого.
Я всхлипываю, начиная плакать от жалости к своей судьбе. И вместе с моими вдохами сквозь скомканную ткань футболки в рот, обжигая горечью горло, а потом и в лёгкие начинает попадать всё больше химического дыма.
Я закрываю глаза, чувствуя слабость.
Где-то на границе сознания слышу громкий голос, что зовёт меня, но я больше не могу управлять своим телом.
Из последних сил пытаюсь приоткрыть глаза и на краткий миг мне это удаётся. Кажется. Я не уверена. Потому что мне видится, словно Денис здесь. Рядом со мной. Он как герой крутого боевика достаёт пистолет и стреляет в замок двери. Я вижу белый свет. Это улица. Или это свет в конце туннеля?
Я больше не могу дышать. Я больше не могу держать глаза открытыми. Я больше не могу существовать в этом мире.
Прости, Денис. Я держалась, сколько могла. Но всё равно не дождалась тебя.
35. Он
Сначала мой мозг упрямо не желает связывать воедино два коротких, чудовищно неправильных предложения. «Склад полыхает». «Внутри она». Мне хочется рассмеяться. Вероятно, Иван просто не понял моего вопроса.
Вы слышите меня, майор? Подаёт голос вышеупомянутый товарищ. Склад горит. Лукерья осталась внутри. Пожарный расчёт в пути, пока не прибыл.
Слышу, глухо отзываюсь я и роняю телефон.
Не уберёг. Не защитил. Не справился.
Мать смотрит на меня. Уверен, на мне лица нет.
Что случилось, Денис? Она подходит ближе. Господи, да не молчи же ты! Что случилось?
Я не готов говорить об этом. Мне кажется, что произнеся, признав это, я поставлю окончательную точку в нашей истории. Но к этому я не готов.
Я срываюсь с места и бегу обратно к машине, стартую, не успев захлопнуть дверь, едва не сношу нераскрывшиеся до конца ворота. Мчу на высокой скорости, не обращая внимание на знаки и сигналы светофоров. Минуя пост ГИБДД, цепляю на хвост сопровождение, потому что игнорирую призыв остановиться. Всё это проходит мимо моего сознания.
Все мои ресурсы сейчас уходят на то, чтобы как можно быстрее добраться целым и невредимым до долбанного склада и сделать всё возможное и невозможное для спасения своей жены.
Меня колотит от страха, что я могу опоздать. Меня лихорадит от мыслей, как она справляется, знает ли, что нужно делать в такой ситуации, сможет ли она продержаться достаточное количество времени. Достаточное, чтобы мне удалось её спасти.
От хвоста за мной определённо есть смысл: другие участники дорожного движения, завидев наш кортеж, торопливо перестраиваются, освобождая полосу.
По моим внутренним подсчётам проходит порядка двенадцати минут, когда я врываюсь на территорию компании и выруливаю к пятому складу, охваченному огнём и клубящимся чёрным дымом.
Мне кажется невероятным, что службы спасения до сих пор нет поблизости. Я болезненно морщусь, когда меня тормозят доблестные стражи дорожного правопорядка. И даже случайно задеваю одного из них локтем, когда они пытаются скрутить меня.
У него оружие, присвистывает один, и они напрягаются.
Конечно, блядь, у меня оружие, гаркаю я. Вы, парни, ехали бы дальше, и не мешали бы мне выполнять свою работу.
Резко швыряю ему в руки ксиву и машу рукой Ивану, продолжая движение.
Разберись здесь, говорю ему и бегу на другую сторону склада.
Мне нужно найти наиболее безопасный вход, потому что через центральный мне, увы, не пробиться.
Я проклинаю этот бесконечный металлический цилиндр, протянутый на добрые сотни метров, но наконец нахожу то, чего ищу. Неприметную лестницу, ведущую к такой же неприметной двери где-то на втором или третьем уровне складского помещения.
В этой части, ближе к дальнему концу вытянутого здания, поддоны с хранящимся на них барахлом ещё не охвачены огнём, но внутри помещения стоит густой едкий дым, и я чертыхаюсь.
Иду практически наощупь. И, кажется, впервые в жизни прошу помощи у каких-то высших сил. И в то же мгновение натыкаюсь на бутыли с водой.
Хорошенько смачиваю рубашку и укутываю голову, поливаю на ноги и прихватываю бутылку с собой. Медленно пробираюсь дальше и нахожу лестницу вниз.
Снизу температура выше, но дышится чуточку легче. Пока. Я не тешу себя иллюзией, что всё пройдёт гладко. И не расслабляюсь ни на мгновение. Где-то за спиной трещат стеллажи, и я усиленно пытаюсь сообразить: а что, собственно, хранится на этом складе?