Не в силах видеть это, Анна бросилась к нему навстречу, что бы хоть чем-то помочь. Первая же волна с силой накинулась на неё, сразу же проникнув под одежду, и мазнула пенистой лапой по лицу. Анна ахнула от неожиданности, а Хранитель увидел это и крикнул резко и даже зло:
- Куда?! Назад!
Анна упрямо сделала ещё несколько шагов вперёд, схватила его за куртку и потянула к берегу, успев заметить только, что Матвей тащит на себе Камиллу, и даже не удивившись этому. Идти было тяжело, песок разъезжался под ногами, волны сначала толкали в спину, швыряя вперёд, а потом хватали и волокли назад, в море. Но они с Хранителем всё же шли. И Анна чувствовала, что помогает ему, что так сыну смотрителя и правда чуть легче, может быть, совсем немного, но легче. И пусть он никогда не признается в этом, но она-то будет знать, что однажды они вместе тащили из бушующего моря человека.
- Спасибо!хрипло выдохнул Хранитель, когда они выбрались, наконец. И Анна не поверила своим ушам. Ни один из её знакомых мужчин в такой ситуации и не подумал бы благодарить. Наоборот, сердился бы и ругал последними словами. А этот вот какой... И она ответила, смеясь, сквозь слёзы:
- Вы бы и без меня справились.
Камиллу Хранитель отнёс подальше от моря и прислонил к высокому валуну. Она откинулась на него и тяжело дышала, было видно, что ей больно. От причала к ним уже бежали люди. Впереди Денис, за ним, не поспевая, все остальные.
Хранитель глянул на них и быстро спросил у Анны, с трудом произнося слова и указывая глазами на спасённую:
- Кто это?
- Это Камилла, орнитолог.Запал у Анны уже прошёл и теперь ей было нестерпимо холодно.
- Камилла - Матвей слегка встряхнул девушку.Как вы оказались в воде?
Орнитологиня разлепила веки и жалобно объяснила:
- Я я пошла на причал. А там мокро, скользко. Волна ударила, ну и
Анна подумала, что Камилла рисковала собой ради красивых кадров и покачала головой. Потом она посмотрела на неблизкий причал и с сомнением сказала Хранителю, который оперся руками на валун и тяжело дышал, то и дело с трудом сглатывая и отфыркиваясь от сбегающей с волос воды:
- От причала до маяка довольно далеко.
Камилла снова приоткрыла глаза и объяснила, прерываясь и всхлипывая:
- Там, у причала, одни камни Меня бы об них разбило. Вот я и решила плыть сюда. Я хорошо плаваю Я видела вчера, что здесь песок И поняла, что это мой шанс Единственный
Тут она зарыдала уже в голос, и Анне стало стыдно. Пристала к девочке, нашла время и место.
Подбежал Денис и тут же кинулся к Камилле:
- Ками! Ты жива! Ками!
Девушка заплакала ещё горше, с подвываниями, а Денис, не обращая внимания на то, что с неё потоками текла вода, прижал её к себе. Анна отвернулась, чтобы не мешать.
Совсем близко уже были и Полоцкие и старшие орнитологи. Владлен Архипович тащил какую-то кипу тряпья. Добравшись до них, он сбросил её на большой плоский камень. При ближайшем рассмотрении кипа оказалась состоящей из пледов и полотенец, в которые подоспевшие женщины тут же принялись заворачивать Камиллу, Матвея и Анну. Она промокла меньше всех, но и у неё уже зуб на зуб не попадал. Каково же девушке и Хранителю.
- Ребятки, надо скорее в тепло, под горячий душ!причитала Мария Михайловна.
- Давайте к отцу! Сюда ближе!скомандовал Хранитель, крепко взял Анну за руку и потащил вверх по каменистой тропинке. Денис помогал идти Камилле, сзади тянулись остальные. Анна слышала, как возбуждённо переговариваются женщины и ворчат мужчины.
В доме маячника Матвей запихнул их с Камиллой в ванную, велев не выходить, пока хорошенько не прогреются. Анна разделась до белья и помогла раздеться Камилле, которая с трудом двигалась. На коже девушки виднелись синяки и даже кровоподтёки. На вопросительный взгляд Анны она ответила:
- Меня несколько раз очень сильно ударило о столбы причала.
Анна закусила губу, представив, какой ужас пережила бедная девушка, и включила воду. Камилла, трясясь, забралась в ванную, заткнула сливное отверстие пробкой и села, обхватив себя руками. Анна взяла лейку душа, настроила тёплую, но не слишком горячую воду и принялась осторожно поливать пострадавшую. Та морщилась, шипела от боли, когда вода попадала на раны, но терпела и даже благодарно улыбалась.
Постучали в дверь. Анна, заслонившись душевой шторкой, приоткрыла её. Хранитель, старательно глядя в сторону, протянул два больших полотенца и стопку мужской одежды.
- Спасибо!весело прокричала из ванны заметно приободрившаяся Камилла, а когда закрылась дверь, восхищённо закатила глаза:
- Офигенный мужик! Жаль, что староват для меня! А то я непременно охомутала бы его. Только представьте, как падали бы все вокруг, узнавая историю нашего знакомства! Он спас её из пучины вод и влюбился без памяти! нараспев продекламировала она и вздохнула: - Да, жаль, что староват. А вот для вас в самый раз. Я бы на вашем месте не терялась. Конечно, вас он не спасал, но не всем так везёт
Анна, которой Хранитель совсем не казался староватым, не выдержала и рассмеялась:
- Какой вы ещё ребёнок, Камилла! Вам ещё взрослеть и взрослеть.
- Мне?удивилась девушка, а потом вдруг кивнула. Тут же лицо её дрогнуло и некрасиво сморщилось, губы задрожали, на глазах показались слёзы: - И правда! Вся жизнь впереди! А ведь я могла сегодня погибнуть! Совсем!
- Запросто, - с сочувствием кивнула Анна, заворачивая орнитологиню в большое полотенце и помогая ей выбраться из ванны.Сегодня у вас просто второй день рождения.
- Да! А вы мои крёстные родители. Вы и этот мужчина - Камилла уже снова повеселела.Как, кстати, его зовут?
- Хранитель, - в задумчивости ответила Анна, но тут же поправилась: - Матвей. Его зовут Матвей.
Камилла посмотрела на неё долгим и неожиданно проницательным взглядом и сказала:
- Я буду за него молиться. И за вас тоже. Вы ведь и вправду меня спасли.
Анна улыбнулась и протянула девушке клетчатую фланелевую рубашку и джинсы, которые принёс сын смотрителя. Камилла тут же растеряла всю серьёзность и тоном капризного ребёнка протянула:
- И что? Я должна надеть вот это-о?
- Да, - безжалостно подтвердила Анна.
- Треш какой-то! - возмутилась Камилла, но всё же принялась одеваться. Анна терпеливо ждала. В ванной было тепло, и она уже почти согрелась, но всё равно хотела принять душ.
- Я не утонула в море, зато сейчас утону в этой одежде, - ворчала орнитологиня. Джинсы и правда были ей велики.
- Вы попросите у хозяина верёвку, - посоветовала Анна.
- В свете последних событий звучит как-то угрожающе, - мрачно заметила Камилла.
- Что вы имеете в виду?
Камилла замерла, пару раз моргнула, как будто не зная, сказать что-то или нет, но всё же ответила:
- А то, что я не сама упала с причала. Меня кто-то столкнул.
- Кто?!
- Если бы я знала...
Глава 23. Беседы и встречи
Когда дверь за Камиллой закрылась, Анна встала под душ, включила горячую воду и замерла. Ей снова стало страшно, как накануне вечером. Неужели Камиллу и правда кто-то толкнул? Или это глупая шутка молоденькой девочки, которая, как успела заметить Анна, любит привлекать к себе внимание и эпатировать окружающих?
Так ничего и не надумав, но зато окончательно согревшись, Анна встала на жёсткий коврик, вытерлась и принялась одеваться. Вторая пара джинсов и ей была велика в бёдрах, хотя и не так сильно, как тоненькой Камилле, зато значительно сильнее пришлось подворачивать штанины: в отличие от орнитологини Анна не могла похвастать модельным ростом и длиннющими, если не от ушей, то от подмышек точно, ногами.
Вещи пахли свежестью и едва уловимо человеком. Судя по размеру, они принадлежали не невысокому маячнику, а его сыну, который перерос отца чуть ли не на две головы. Анна втянула незнакомый запах и замерла: он ей показался очень приятным, настолько приятным, что она закрыла глаза и уткнулась носом в рубашку. Да, точно, так мог пахнуть только Хранитель. Немногословный, смелый, решительный, способный кинуться в штормовое море, чтобы спасти тонущего человека, которого даже не знает. И нежный сын, на руках перетаскивающий тяжело раненного отца из лодки на катер Подумав об этом, Анна тут же вспомнила лицо Хранителя в тот момент и закусила губу: его боль почему-то тут же отзывалась в её душе. Нет, он совершенно точно не мог навредить отцу. Потому что в страдании сына не было ничего показного, нарочитого. Наоборот, он явно старался казаться спокойным, не показывать своего горя. Но эти глаза, эти побледневшие губы и окаменевшее лицо
Анна оделась и решительно вышла из ванной. Она должна поговорить с Матвеем и рассказать ему о словах Камиллы и том разговоре, который слышала накануне исчезновения Василия.
За столом в большой комнате сидела только Галина Филипповна.
- А где все остальные?удивилась Анна.
- Камилла ушла переодеваться, Денис с ней. Полоцкие с сыном Василия отправились на маяк, они же здесь не отдыхаютработают, а Анатолий Михайлович решил с ними пойти, он ещё на маяке не был.
- А вы? Уже побывали там?спросила Анна, стараясь говорить как можно беспечнее. Подозревать всех и вся было неприятно, но даже милая, уютная Галина Филипповна не внушала ей доверия. А вдруг это она тем вечером беседовала с Василием?
- А я в своей жизни чего только ни видела, - усмехнулась женщина.Да и возраст у меня уже далеко не романтический. Это вы, молодёжь, всё в эмпиреях витаете. А я уж старовата для охов и ахов. Было время и меня это влекло. Каких только ошибок не делает молодость...Тут она улыбнулась обезоруживающе и стала наливать в большую чашку какой-то пахучий напиток. - Давайте, Анечка, садитесь чай пить. Хозяин велел вас непременно напоить каким-то особенным чаем, с травами, чтобы вы не заболели.
Анна предпочла бы, чтобы особенным чаем её поил именно сам хозяин, но пришлось довольствоваться обществом немолодой орнитологини. Решив использовать эту возможность, чтобы побольше узнать об орнитологах, Анна не торопясь прихлёбывала оказавшийся вполне вкусным отвар и мягко, ненавязчиво задавала вопросы. Через полчаса она знала о гостях острова уже так много, что теперь ощущала острую необходимость подумать. Поэтому, поблагодарив Галину Филипповну, она помыла за собой посуду и собралась уходить.
- Вы со мной?
- Да, конечно, Анечка.Орнитологиня тоже поднялась.Вот, хозяин велел вам дать эту куртку, чтобы вы не замёрзли, пока дойдёте, и эти кроссовки. Сказал, потом заберёт.
Анне тут же стало жарко. Заберётзначит, они снова увидятся. Удивительно, но ей хотелось видеть Хранителя как можно чаще, чем-то он привлекал её, заставляя думать о себе и вспыхивать, как девочка-подросток, только при упоминании возможной скорой встрече. Она поспешно отвернулась, делая вид, что ищет свою одежду.
Догадливая орнитологиня тут же сообщила:
- Мы всю одежду на улице развесили, под навесом, чтобы дождь не намочил, если снова польёт. Вода стечёт, и можно будет забирать, досушивать.
Анна поблагодарила и толкнула дверь. Вместе с Галиной Филипповной они вышли во двор, где было по-прежнему было холодно и мрачно, и пошли в сторону домов орнитологов и Полоцких. На половине пути её спутница остановилась:
- Ой, Анечка! Я ж забыла совсем, что обещала Анатолию Михайловичу дождаться его! Вот голова садовая! Ты иди, а я вернусь.
Анна пожала плечами и пошла быстрее. Ей хотелось поскорее очутиться в тепле своей комнаты и хорошенько обдумать всё происходящее. Да и сестре нужно было позвонить. А на улице в такой ветер толком и не услышишь собеседника.
Она уже поднималась по ступеням крыльца, когда из дверей вышел орнитолог.
- Анатолий Михайлович! А Галина Филипповна вас на маяк пошла искать!
- Да?рассеянно удивился тот.Надо же! Пойду и я за ней.
Мужчина посторонился, пропуская Анну, быстро сбежал по ступеням и отправился прочь. В этот день он почему-то не казался ей ни слишком грузными, ни вялым, как при первой встрече. Крепкий ещё мужчина, ну, может, немного полноват, но ходит упруго, быстро, легко, словно помолодел за эти два дня на Закате.
Думая об этом, Анна распахнула дверь и без стука вошла в дом. Не стучать её ещё в первый день попросила Мария Михайловна.
- Зачем, Анечка?удивилась она тогда.Нам скрывать нечего. Да ты и не в комнаты наши входишь, а в общую часть дома.
На звук открывающейся двери хозяйка, стоявшая у плиты, быстро, по-молодому оглянулась. Лицо её было взволнованно. Увидев гостью, она почти сразу же расцвела приветливой улыбкой. Но Анна всё же успела заметить секундное замешательство на лице Марии Михайловны и удивилась. Кого ожидала увидеть женщина? Неужели только что ушедшего орнитолога? Или мужа? И снова царапнула сердце мысль о том, что она теперь тоже, как и Хранитель, не доверяет никому из островитян.
Мария Михайловна снова отвернулась к плите и спросила, как показалось Анне, нарочито громко:
- Что, Анечка? Согрелась? Вот ведь дела у нас какие. Счастье, что Матвей рядом был. Всегда-то он вовремя. Всегда кстати. Что бы мы без него делали?
Анна секунду подумала и всё же решилась спросить:
- Мария Михайловна! А почему вы в первый мой день здесь сказали, что Матвей... - Она запнулась и зачем-то добавила: - ... Матвей Васильевич стал бы настоящим хранителем Заката? А вчера назвали его ангелом-хранителем?
- Если хочешь, расскажу, - улыбнулась хозяйка, которую, казалось, позабавило то, как Анна назвала сына смотрителя.
- Очень хочу!попросила Анна и снова, уже второй раз за последние полчаса почувствовала, как быстрее забилось её сердце при упоминании о Хранителе.
Глава 24. Матвей
- Сейчас, только бульон выключу и расскажу, - пообещала хозяйка. Теперь она выглядела гораздо спокойнее, чем несколько минут назад, и Анна снова задумалась над тем, что так разволновало женщину. Вряд ли утреннее происшествие. С Камиллой всё в порядке. С Матвеемтоже. Да и времени прошло достаточно для того, чтобы успокоиться. Неужели визит немолодого орнитолога? И почему Галина Филипповна сказала, что она договаривалась о встрече с Анатолием Михайловичем, и отправилась в сторону маяка, а Анна застала его выходящим из дома Полоцких?
Голова от невесёлых мыслей была тяжёлая, и Анна даже обрадовалась, когда Мария Михайловна села за стол напротив. Может, она узнает что-то новое. Но даже если и нет, слушать рассказ о Хранителе ей совершенно точно будет интересно.
- Так что ты хотела узнать?
- Почему вы Матвея Васильевича называете ангелом-хранителем?повторила Анна.
Хозяйка неожиданно фыркнула:
- Что это ты его по имени-отчеству? Или?...Она вдруг серьёзно, испытующе посмотрела на Анну и покачала головой: - Не может быть. Хотя почему же не может? Очень даже вероятно Да и понятно. Такой парень. Он тебе, детка, понравился, и ты так пытаешься отгородиться от этого. Вроде как по имени отчеству не называют того, к кому не ровно дышат. Вроде - это дистанцию создаёт...Мария Михайловна не спрашивала, а скорее рассуждала.
Анна, стараясь сделать как можно более невинный взгляд, неискренне возразила:
- Да ну что вы! Нет, конечно!
- Ах ты, девочка, девочка, - невесело вздохнула хозяйка.Ты можешь, конечно, попробовать. Но это никакая не преграда. Я, например, по имени-отчеству называла человека, сильнее которого никого в этой жизни не любила.
- Владлена Архиповича?постаралась увести разговор в сторону от опасной темы Анна и поняла, что не попала. Мария Михайловна сразу же напомнила ей её саму минутой ранее. Тот же безоблачный взгляд и такой же неестественный тон:
- Ну, не будем о нас, стариках. Обещала тебе про нашего Матвея рассказатьи расскажу. Но сначала немного о маяках. Чтобы тебе всё понятно было. Их у нас немало. И немудрено, маяк морякучто тропа ходоку. Матвей рассказывал, что на западе маяки чаще уже работают без людей, автономно. Да и у нас тоже такие появляются. Но я тебе скажу, что это неправильно. Не должно так быть. Маякиони живые. Раньше я этого не понимала, а после Василий с Матвеем мне объяснили. Вернее, даже не они сами, а то, как и чем они живут - Она задумалась ненадолго, а потом рассеянно спросила у Анны:
- Так о чём я?
- О том, что на маяках обязательно должны работать люди
- Ах, да! Именно так, Анечка. А наш-то маяк и вовсе хотели закрыть. Уже когда мы с Владленом Архиповичем здесь жили. Говорили, и без нашего много маяков: и на Гогланде, и на Сескаре, и на Большом Тютерсе. Плюс и на Родшере, и на мысе Стирсудден, и ещё есть, я все и не упомню. Но Матвей сказал, что не допустит, чтобы наш, закатный маяк разделил судьбу Нижнего Николаевского. И добился своего, доказал, что воды залива гораздо опаснее станут без нашего маяка. Он ведь мне рассказывал, что здесь на дне больше двух с половиной тысяч судов лежат. И не каких-нибудь лодок, а немаленьких кораблей.
- Надо же, какой молодец!сдержанно, чтобы хозяйка ничего такого не подумала, похвалила Хранителя Анна.Не дал уничтожить дело жизни отца.