Она зарыдала, и слезы как бы успокоили ее. Том ничего не понимал, и ему казалось, что он сделался жертвой тяжелого сна. Он любил эту несчастную с самой юности, потерял ее и теперь она вдруг оказалась с ним, одна но в каком состоянии! Боже мой!
Что произошло? Вероятнее всего, она находилась со своими родителями и мужем на каком-нибудь судне, погибшем близ острова. Все утонули, она случайно спаслась. Но забота о ее дальнейшей участи ложилась теперь на Тома. Раздумывая, что предпринять, он решил, что разумнее всего было бы продержаться на реке до прихода какого-нибудь парового судна, идущего вверх к Елене, и прибыть туда с Марией до отъезда Эджворта из города. Старик хорошо знал бедняжку и лучше Тома знал, как ей помочь.
Вдали показался пароход. То был «Ван-Борен», занимавшийся перевозкой строительных материалов. Шкипер согласился принять пассажиров, и Том, устроив Марию поудобнее на палубе, поплыл с ней обратно в Елену.
Глава XVIДоктор Монро
Старик Лейвли и его спутники доставили пленника на ферму. Раненый почти не подавал признаков жизни, он лежал неподвижно и только изредка стонал, когда носилки, привязанные к лошадям, встряхивало сильнее на неровностях почвы.
Оставшиеся на ферме женщины находились в крайней тревоге. Они знали, что преступники, которых преследовали фермеры, были вооружены и не сдались бы без отчаянного сопротивления. Увидев издали всадника, приближавшегося во весь опор, они бросились к нему навстречу.
Это был старый Лейвли, поехавший вперед, чтобы предупредить женщин и не испугать их видом носилок. Его засыпали вопросами.
Где Джеймс? спрашивала миссис Лейвли, едва держась на ногах от волнения.
Где мой муж? кричала молодая женщина. Что произошло? Батюшка, говорите Боже мой! У вас кровь на руке на платье Где Уильям?
Миссис Дейтон и Адель также расспрашивали старика, перебивая друг друга. Он так оторопел, что совершенно забыл о подготовленной версии рассказа о всем происшедшем и пробормотал только:
Он жив Его несут сюда.
Несут? Кого? спросили побледневшие женщины. Кто ранен? Джеймс?.. Уильям?..
Да нет же, глупые вы! крикнул старик, рассердившись. Дайте мне рассказать Несут мулата, который ранен, а все прочие живы и здоровы, как вы сами!
О, Боже мой! простонала миссис Лейвли. Зачем же ты перепугал нас до такой степени!
Да, батюшка, не скоро оправлюсь я от подобного испуга! произнесла миссис Кук.
Вот ваша благодарность, за то что я скакал сюда, сломя голову, чтобы вас успокоить! с досадой воскликнул старик. Вспыхивают, точно бочонок с порохом! Слушайте лучше, я расскажу все по порядку.
Он принялся за подробное изложение случившегося, не замечая еще одного постороннего слушателя. В столовой, куда они вошли, сидел в стороне человек, доедавший завтрак, поданный ему перед тем, как женщины побежали навстречу старому Лейвли. Это был доктор Монро, или «мертвецкий доктор», как его прозвали в окрестности.
Здравствуйте, мистер Лейвли! сказал он, воспринимая, по-видимому, с большим удовольствием весть о том, что кого-то ранили.
Ах, доктор Монро! сказал старик с явным неудовольствием, при виде человека, про которого говорили, что он чует труп, как ворон падаль. Но вот и наши! Жена, где положить нам раненого?
Разве его внесут к нам? Впрочем, ты прав, хотя это и преступник, но все же наш ближний, и Господь его уже наказал. Я думаю, лучше всего поместить его во флигеле, а Уильям и прочие перейдут сюда, О, миссис Дейтон, не на веселое зрелище приехали вы к нам!
Доктор Монро толковал между тем без умолку о всяких ранах и повреждениях, повторяя, что его занес сюда счастливый случай.
Надо ему сделать трепанацию, бормотал он, потом ампутировать руку и ногу.
Что это вы! перебил его старый Лейвли.
О, все будет сделано отлично, не беспокойтесь! возразил доктор, потирая руки. Ручаюсь, что он проживет еще после этого два или три дня. А за труды я не возьму ничего, кроме его тела. Попрошу у вас только лошадь, чтобы довезти его до Елены.
Раненого уложили между тем у огня. Старик Лейвли и Уильям вышли на время для некоторых распоряжений по дому, попросив Сандерса побыть пока с доктором у постели мулата. Уильям обещал тотчас же возвратиться, намереваясь допросить Дана, лишь только тот очнется.
Но Сандерсу самому хотелось выведать многое от мулата, бежавшего от своего хозяина в шайку и теперь, как оказалось, покинувшего ее вместе с Коттоном. Из отрывочного разговора миссис Лейвли и миссис Дейтон, он узнал о смерти Бенвиков, которые любили Адель как свою дочь. Они, без всякого сомнения, оставили ей богатое наследство. Замысел Келли начинал для него проясняться. Не говорил ли Блэкфут, что атаман получил известия из Джорджии, где у него находится доверенный человек?
Келли обещал хорошую сумму за похищение Адели, но Сандерсу было еще выгоднее заманить девушку. Каким способомон сам не знал толком, но решил, во всяком случае, помедлить с исполнением приказа атамана, перед которым он мог всегда потом оправдаться необходимостью оставаться при раненом, чтобы не допустить лишних разговоров с посторонними, потому что самому Сандерсу следовало выведать от него все и потом сделать его безвреднымто есть «устранить навсегда», как говорили в шайке. Сандерс не задумывался над жестокостью этой меры, видя в ней не только исполнение клятвы товариществу, но и обеспечение своей личной безопасности, что имело для него первостепенное значение.
Присутствие доктора очень стесняло Сандерса, но выдворить его из комнаты не было возможности. Монро тщательно осматривал раненого, не смущаясь нимало его мучениями. Он вытащил и разложил весь свой арсенал хирургических инструментов, продолжая уверять в то же время, что пациент ни в коем случае не останется в живых.
Возвратившийся в это время Джеймс сообщил, что по достоверным данным Коттон направился к югу. Было необходимо устроить на него облаву, так как стало известно, что недавнее убийство в Арканзасе было совершено им же. При этом от него приходилось ждать новых преступлений, потому что в своем отчаянном положении он мог промышлять лишь грабежом и убийствами. Вследствие этого, на семейном совете у Лейвли решили, что Джеймс отправится оповестить всех фермеров в окрестностях Елены, а отец его поднимет тревогу в другой стороне, выше по течению Миссисипи. На время их отсутствия попечение за раненымуже достаточно наказанным, по мнению этих добродушных людейвозлагалось на Уильяма и доктора.
Миссис Дейтон и Адель решили ехать домой, обещав посетить своих друзей в другое, более благоприятное время. Джеймс был уверен, что Сандерс поедет их провожать, ему же самому невозможно было это сделать. Он мог только смущенно просить Адель позволить приехать за ней и миссис Дейтон в другой раз и с тем уже, чтобы они погостили на ферме подольше.
Еще до отъезда гостей старый Лейвли стал обираться в дорогу. Он намеревался идти пешком, и миссис Дейтон вскричала с ужасом:
Вы опять босиком! Миссис Лейвли, как вы это ему позволяете? Ведь он простудится так, что сляжет в постель на два месяца!
Старик только расхохотался при столь нелепом предположении. Два месяца! Разве можно столько болеть? Два дня из-за лихорадки, самое большее.
Невозможно его уговорить! вздохнула жена. Он никого не слушает и обувается лишь по воскресеньям, когда идет со мной в церковь!
Старик направился к двери, но Адель остановила его за руку:
Мистер Лейвли, докажите, что ваша жена не права. Вы обуетесь, не так ли? Пойдет дождь, и вы замочите ноги.
Лейвли с отчаянием взглянул на дверь, но Адель и миссис Дейтон продолжали его уговаривать, а жена побежала за башмаками и поставила их перед ним. Он поколебался с минуту, потом решился и стал обуваться.
Вы совершили чудо, моя милая! говорила обрадованная миссис Лейвли, провожая мужа на крыльцо. Он очень любит меня, но ни за что не наденет обувь, как бы я его не упрашивала. Благодарю вас! Теперь я уж постараюсь его приучить не только к башмакам, но и к шерстяным чулкам.
Лейвли шел в башмаках, точно ступая по раскаленным углям, но углубившись в лес он остановился, осмотрелся кругом и юркнул в самую чащу кустарника. Прислонив ружье к дереву, он расшнуровал башмаки, снял их и повесил на сук. Потом, потирая ноги, как будто их свела судорога, поднялся с места, схватил ружье и весело зашагал вперед.
Начиная с этого дня, он обувался всякий раз, когда его просила о том жена. Замечательно было при этом только то обстоятельство, что он возвращался домой никак не иначе, как с той самой стороны, куда уходил из дому
Глава XVIIПризнания мулата
Миссис Дейтон и Адель были совершенно уверены в том, что мнимый мистер Гэвс проводит их до Елены. Но Сандерсу вовсе не хотелось покидать ферму в такое критическое время. Сослаться на то обстоятельство, что его платье было в неприличном виде, было нельзя, потому что Уильям предложил весь свой гардероб к его услугам, и он придумал другое. Попросив у миссис Дейтон позволения поговорить с ней наедине, он сказал ей, что доктор Монро страшный шарлатан, и поэтому он боится оставлять его одного с пациентом. Имея возможность изучить медицину, он, Гэвс, надеялся быть более полезным здесь.
Миссис Дейтон вполне согласилась с его доводами и даже упрашивала его не покидать больного. Они с Аделью знали дорогу в Елену и могли доехать совершенно благополучно. Но она выразила надежду, что мистер Гэвс позже посетит их.
Мистер Гэвс рассыпался в уверениях преданности, уверяя, что не замедлит побывать у таких любезных людей, как Дейтоны, и тогда уже обязательно увезет мисс Адель с собой, чтобы она увиделась с подругой.
Мистер Гэвс, начал доктор Монро, взглядывая на поспешно возвратившегося молодого человека и усмехаясь, как при воспоминании о чем-то очень забавном, мистер Гэвс, как вы полагаете, не может ли самый опытный человек совершить странную ошибку? Мои пилки, разложенные здесь, напоминают мне Но вы, кажется, меня не слушаете?
Слушаю, ответил Сандерс, погруженный в свои мысли.
В таком случае, продолжаю. Это было в 1830 году, если не ошибаюсь. Врачи, живущие в Литл-Роке, вздумали сообщить через газеты о размерах гонорара за свои консультации. Это потому, что в то время никто не заботился о науке, а только о том, как бы урвать побольше денег. Под носом у врачей хоронили самые драгоценные трупы! Никто и не думал их анатомировать! Даже трупы казненных пропадали даром, подумайте только! Лишь бы деньги загрести. А брали здорово, сто двадцать пять долларов при каком-нибудь вывихе или переломе! В это время являюсь я в Литл-Рок и начинаю практиковать по более дешевой таксе. Понятно, что моим собратьям это пришлось не по вкусу и они восстановили против меня общественность, воспользовавшись одной маленькой ошибкой, и заставили меня покинуть неблагодарный город. Мало того, они отправили на тот свет всех моих пациентов, распуская слухи, будто их уморили прописанные мной лекарства!
А что у вас в этих маленьких пузырьках, которые вы расставили на столе? спросил Сандерс.
Осторожнее с ними, прошу вас! В одном из них мышьяк, в другомазотная кислота, а в этом, самом маленьком, синильная кислота. Пожалуйста, не уроните его! Если разобьете, я буду в отчаянии. Но послушайте дальше, в чем было дело. Одного купца в Литл-Роке подстрелили в ногу. Пуля прошла по самой странной траектории. Пробив мягкую часть правого бедра, она проскользнула в левую ногу и засела над коленом, откуда я успел, однако, ее вытащить, хотя и не без труда. Видите ли, опасаясь гангрены, я предложил пациенту отпилить ногу. Он согласился на все, желая только остаться в живых. Я принялся за дело, вдруг мой пациент кричит: «Вы не ту ногу пилите!» Действительно, я ошибся, но в таких случаях надо только не потеряться. Я говорю ему: «Что вы, пуля в этой ноге. Я знаю, что делаю». Он лишился чувств, а я закончил работу.
Как! Вы отпилили ему не ту ногу, которую следовало?
То есть как рассудить у него так свело мускулы, что пуля сама выскочила из другой ноги от их напряжения. Молодой человек и не узнал бы ничего, но мои коллеги раструбили об этом по городу, стали говорить, что я ошибся. Одним словом, я был вынужден поспешно бежать из города тайком, оставляя неутешными моих многочисленных пациентов.
А синильная кислота сильный яд? спросил Сандерс, не слушавший вовсе его рассказа.
Точно так, этот яд вызывает мгновенный паралич всей нервной системы. Да! С ним надо обращаться очень осторожно. Я мог бы вам рассказать многое. Мне два раза не посчастливилось с синильной кислотой. В первый раз случай этот был с моим лучшим другом. Я его очень оплакивал. Во второй просто с одним немцем. Но лучше промолчать об иных вещах, а то опять накликаешь на себя беду. Ах, прошу вас, не трогайте эту скляночку! Профану не следует иметь дело с такими ядами.
Он встал, пощупал пульс у мулата, положил ему руку на лоб и проговорил:
Лучше, очевидно лучше. Можно приступать к операции.
И вы полагаете, что он ее выдержит?
Полагаю. Разумеется, мне было бы приятней приобрести целый труп, у меня нет еще трупа этой породы, но, за неимением лучшего, могу удовольствоваться и ногой. Зато обе руки ему сохраню. Это даже прибавит ему цену в глазах его будущего хозяина. Вы подумайте, невольник, у которого две руки для работы и только одна нога для побега. Впрочем, он наверное умрет. Но лубков у меня нет. Что же, я могу устроить их из березовой коры. Пойду нарежу ее. Вы останетесь при пациенте на несколько минут, мистер Гэвс? Отлично.
Лишь только он повернулся, чтобы идти, Сандерс схватил пузырек с ядом и спрятал в карман.
Вот и мистер Кук, сказал доктор уже на пороге, я попрошу его помочь мне надрать коры.
Сандерс сорвал бумажку, в которую была завернута склянка. Нельзя было терять ни мгновения, но Дан простонал жалобно:
Воды воды
Он заговорил! воскликнул доктор, быстро возвращаясь в комнату. Он пришел в себя и дыхание свободно. Ничего не поделаешь, достанется мне только нога. Сейчас приступлю к ампутации.
Воды! продолжал стонать несчастный. Во мне все горит. Я все расскажу все только дайте напиться.
Доктор, несмотря на свою манию, понимал, что разоблачения мулата могли быть весьма важны для Уильяма, уже вошедшего в комнату. Он приподнял несчастного и поднес к его губам кружку с водой.
Сандерс был вне себя от бешенства, а мулат, глядя на Уильяма, прошептал:
Маса Кук, я вас давно знаю. Обещаете мне помилование, если я признаюсь во всем?
Обещаю, Дан, сказал Уильям с состраданием. Говори, и не бойся. Ты уже достаточно наказан.
Если расскажешь все чистосердечно, ты не подвергнешься наказанию.
Обещайте мне, маса Кук, продолжал мулат, что этот мертвецкий доктор не изрежет меня на куски?
Говоря это, он указывал на Монро, слишком хорошо известного в Арканзасе страстью к операциям, даже вовсе ненужным.
Он начинает бредить! злобно закричал доктор. Он называл меня «мертвецким доктором»?
Будь спокоен, Дан, даю тебе слово, что мистер Монро не дотронется до тебя ни ножом, ни пилою.
Вы даете самое необдуманное обещание, мистер Кук, сказал доктор. Вы не думаете о пользе науки. Притом этот червь умрет, если я не отрежу ему ногу.
Лучше умереть прошептал больной, снова закрывая глаза.
Слушайте, доктор, сказал Уильям, видя, что несчастному необходимо отдохнуть, прежде чем приступить к признаниям, я прошу вас оставить его в покое. Если он очнется без меня, поберегите его и не говорите ни слова о трепанациях и ампутациях, а я приведу моих дам. Они умеют ухаживать за больными.
Лишь только он вышел, Сандерс обратился к доктору, явно взбешенному распоряжением Уильяма.
Не удивительно, сказал он, что человек, ничего не смыслящий в медицине, вздумал учить вас, почтенный мистер Монро, но что мешает вам настоять на своем?
То есть как же это? спросил озадаченный доктор.
Мистер Кук запрещает вам трогать живого. Но мертвого
Я вас не понимаю.
В вашем распоряжении столько ядов.
Позвольте! Я не отравляю людей, милостивый государь! искренне возмутился доктор.
Обычно Монро радовался всякому случаю, предоставлявшему ему труп или возможность отрезать человеку руки или ноги, но он никогда не решился бы на сознательное убийство и потому смотрел на Сандерса с удивлением и ужасом. Тот понял, что допустил промах, и сказал, чтобы как-нибудь поправить дело:
Вы меня не так поняли, доктор. Я подразумеваю не что-либо смертельное, но какой-нибудь наркотик, усыпляющий человека на время. Но так, чтобы его сочли мертвым. Мистер Кук подумает, что мулат умер, и отдаст вам его труп. А завтра, уже отрезав ногу этому субъекту, вы возвратите его к жизни, к вящей славе науки и вашего знания.