Люди вышли из самолёта и тут же вернулись, на них бежал табун лошадей. На одичавших арабских скакунов охотились два льва с длинными чёрными гривами. Когда пыль, поднятая аварийной посадкой и животными, осела, исследователи увидели фигуры всадника и собаки, стоявших на красной скале ущелья.
Александр и раньше подозревал, что за пределами Колонии могут жить небольшие группы людей, первобытные племена, коим не было дела до денег, коллективного иммунитета и полётов на Луну. Так что, увидев бедуина на скале, командир экспедиции не удивился, а достал гаджет и открыл переводчик с арабского.
Кочевник спешился, взял лошадь под уздцы и спустился к самолёту в сопровождении элегантной длинноногой собаки. Это был старик в одежде из овечьей шерсти, он успел в молодости полетать на крылатой машине, и не удивился происходящему. Александр поздоровался, представился и объяснил, как смог, причину визита. Старик взглядом оценил путников, дольше других рассматривал Алана. Солнце повернуло на запад, и старик показал рукой следовать за ним в проём между скалами. Вернувшись в самолёт за рюкзаком с продуктами и бутилированной водой, путники навьючили их на лошадь и проследовали за проводником.
Бедуин привёл гостей через каньон к высеченной в скалах Петре. Когда перед экспедиция миновала ворота из каньона, все замерли от увиденной красоты. Величественный силуэт портала с колоннами горел в закатных лучах, а над скалами всходила огромная Луна. Мельчайшая пыль, поднятая хамсином высоко в небо, окрашивала Луну в оранжевый цвет.
Семья кочевника Касима состояла из двух молодых девушек, Фании и Баширы, и Захария, мальчика лет восьми. Все, что остались от целого народа.
Девушки при виде незнакомцев убежали, и, пока мужчины ужинали, робко подглядывали из-за угла комнаты. И от них Алан получил большую часть внимания.
Пещерный город состоял из множества небольших помещений. В женской половине были постелены и развешаны ковры, стояла разнообразная посуда, от глиняной до тефлоновой. В комнате Касима стояла плазменная панель, которая когда-то показывала фильмы, питаясь электричеством от солнечной батареи, но Захария это уже не застал. У мальчика было много потрепанных плюшевых игрушек, много машинок, но любимой игрушкой был автомат.
Одна камера была зерновым хранилищем, а следующаяоружейной, здесь были автоматы Калашникова и ящики с патронами:
Это против львов и гиен, пояснил юный хозяин.
На ночь ущелье Петры перекрывали ворота. Гостей разместили в отдельном шатре. Три бедуинских пастушьих собаки улеглись на ночь перед входом. Восточная ночь прошла спокойно.
Утром Касим пригласил всех на завтрак:
Пожалуйста, угощайтесь финиками и козьим сыром. Это хорошо, что вы не сели на том аэродроме под Иерусалимом, самолёт тяжёлый, он бы провалился.
Куда провалился?
В Израиле сейчас не безопасно. Когда-то евреи выкачали все подземные воды для орошения своих полей, а сейчас в земле образуются провалы, так как внизу пусто.
Основная цель экспедиции потеряла смысл. Но командир счёл необходимым обследовать территорию Палестины и Иордании, взять образцы воды из колодцев оазисов, посмотреть на брошенные города. Александр попросил Касима быть проводником, Касим хитро улыбнулся, сказав, что у него будет к гостям просьба. Вадим при этом подумал, что старику нужны солнечные и аккумуляторные батареи самолёта, но он ошибся.
Многие тысячелетия мой народ прятал своих женщин и берег их честь. Нравы были жестокими. Женщину, обличённую в прелюбодеянии, могли забить камнями, а семью мужчины, покусившегося на чужую женщину, ждала кровная месть, Касим взял паузу, сейчас же речь идёт не о традициях, а о выживании. Мои дети приходятся мне ещё и двоюродными племянниками. Вот уже два поколения как в нашем роду только близкородственные браки. Это не хорошо. Коран запрещает брак между людьми, вскормленными одной женщиной. Но и прерваться роду нельзя. Я буду вашим проводником с условием, что он (Касим указал на Алана) возьмёт в жёны моих дочерей, а когда будет уезжать, скажет «талак» три раза каждой из них.
Александр вспомнил, как он дивился обычаю малочисленных народов, когда гостю предлагали на ночь жену или дочь. Это был не разврат, а улучшение крови. Но услышать подобные слова от мусульманина, Александр никак не ожидал. Он ответил, что Алану нужно подумать.
Днём Александр и Вадим отправились к самолёту, сообщить в Колонию о положении экспедиции с помощью радиопередатчика и азбуки Морзе, так как спутниковой связи не существовало уже лет пятнадцать. Было очевидно, что отремонтировать самолёт в пустыне не получиться. День ушёл на демонтаж передатчиков и нескольких солнечных батарей. Совет Колонии решил отправить за экспедицией судно, до побережья Газы Александр решил добираться самостоятельно.
К чести Касима, Захария и девушки умели читать и писать, но выбор книг был весьма ограничен: Коран, «Книга тысячи и одной ночи» и самоучитель по шахматам. Остальные книги Касим отправил на растопку. Шахматы были единственным развлечением по вечерам. Местным гроссмейстером по праву была Фания, она стабильно обыгрывала всех мужчин, и даже Александра, который в студенчестве пару раз приводил к ничьей партии с новейшей компьютерной программой. «Видимо, давно не практиковался», Игл оправдывался перед собой.
Восемнадцатилетний Алан был совсем не против предложения Касима и с полной ответственностью взялся за выполнение задания. Пригодилась принесённая из самолёта палатка, её пол застелили коврами и получились личные апартаменты.
Сестры не делили Алана, как Николь и Мэйли, никогда не ссорили и не обижались. На одну ночь к Алану приходила широкобёдрая Башира, на другую стройная, как лань, Фания. «Как много подарков на одно день рождение!» думал Алан, наслаждаясь кальяном в объятьях бедуинок.
Глава 6. Белки.
После отъезда Александра и Вадима всем членам Совета приходилось чаще дежурить. У детей закончилась каникулы, и Марьян по вечером проверяла домашние задания.
Время, когда не было дежурств и срочной работы, влюблённые проводили вместе. Марьян садилась на байк за спину Бориса, и они часами катались по дорогам Прованса. Иногда они заезжали в древние замки и монастыри, подолгу стояли под высокими сводами, признаваясь друг другу в любви, а эхо разносило их слова по стенам с идеальной акустикой. В тёплую погоду влюблённые устраивали пикники под открытым небом, а на обратном пути совершали визиты на молочную ферму. Там Борис помогал Камалю и кузену Марьян Даниэлю,который жил на ферме. Мужчины осматривали отелившихся коров, новорожденных телят, делали искусственное осеменение. В это время Марьян гладила малышей, а они доверчиво прижимались к ней и жалобно мычали, когда девушка их покидала.
Ближе к морю располагались теплицы с кофе, ананасами, какао. А ещё здесь были орхидеи, которые так любила Марьян.
Часто влюблённые добирались до Ривьеры, где семейная чета смотрителей гостевой виллы уже ожидала их визита. Супругам очень нравилась красивая и романтичная пара навещающая их, но младший сын Артур, бывший одноклассник Марьян, в душе ревновал девушку к Борису. Артур в такие дни уходил работать на акваферму.
Вилла располагалась на морском утёсе. Портик над входом поддерживали две кариатиды с обнажёнными бёдрами и округлыми грудями. Каменные девушки всегда стыдливо смотрели вниз, когда пара проходила мимо. Марьян и Борис заходили в комнату падали, целуясь, на широкую кровать. Перекатывались в поцелуе и снимали друг с друга одежду. Красивое тело девушки текло и таяло под губами Бориса, а он хотел её с каждым разом все больше. Через пару свиданий Марьян чувствовала, как при каждом приближение или прикосновение Бориса, тёплая тяжесть наполняла низ живота, ноги слабели, по телу бежали мурашки. Это было как наркотик.
После страсти и нежности любовники шли гулять по пустому берегу Ривьеры, любуясь пейзажами, лазурное водой и крутыми ступенчатыми скалами. Их провожали чайки и коты. Пара старалась не смотреть в сторону берега, на котором стояли пустующие дома с сиротливыми окнами-глазами.
С приходом осени ликогала осмелела и стала появляться днём. До заморозков она съела всю опавшую листву. Слизевики, поселившиеся в домах людей, жили в вентиляционных отверстиях, в тёмных углах под ванной, за плинтусами и подвалах. За отсутствием другой еды, слизевики перерабатывали пластик, портили проводку, оставляя за собой грязные маслянистые пятна. Люди находили незваных гостей по зеленоватому свечению и вытравливали всеми известными способами.
Последний день октября для Бориса выдался беспокойным. Сначала на приём пришла женщина, у которой разболелся зуб, потом принесли малышку Анну на плановый осмотр. Затем пришла Мэйли с жалобами на тошноту. Осмотрев её, Борис искренне поздравил девушку с беременностью. Мэйли сначала опешила от известия, а потом обрадовалась. Женщины с детьми имели привилегированное положение в Колонии. Мэйли представляла себе, как она расскажет о ребёнке вернувшемуся Алану вот будет подарок!
После обеда Борис пошёл в химическую лабораторию, которую делил с Камалем. Совершенные приборы, «космическая» начинка, возможность программирования процессов делали лаборанта скорее наблюдателем, чем активным деятелем.
Камаль был в лаборатории, он синтезировал какую-то органическую кислоту. Борис поздоровался. Увидев его, Камаль смутился. Через полчаса он вышел из лаборатории с пробиркой. На рабочем компьютере не было задания, которое выполнила автоматизированная система. Его зачем-то удалил Камаль.
По многолетней традиции на хэллоуин веселая компания Алана, Мэйли и Николь обходила дома, выкрикивала «Сладость или гадость», отдавая дань древнему празднику осени.
С наступлением вечера Николь зашла за Мэйли, но та сказала, что не пойдёт за сладостями, она уже взрослая для этого баловства и, к тому же, очень хочет спать. Что ж, в этом году Николь будет одинокой ведьмой. Даже любимый папочка Александр бросил её, забрал Алана, и улетел куда то в пустыню. Скучно.
Дома Николь подсадила пойманную ликогалу в вырезанную тыкву. Глаза и рот оранжевого монстра мерцали жутким свечением. Девушка обмазала сахарным сиропом полы остроконечной чёрной шляпы, а на липкую полосу нанесла ликогалу. Вокруг головки Николь в ночи мерцала зеленоватая аура, выгодно оттеняя рыжий цвет волос и кошачьи зелёные глаза, как у папы Александра. Бесовской огонёк загорелся в её смешливых глазах, от улыбки на щеках появились ямочки.
Ликогала сама не превращалась в ведьму, но делала странные изменения в людях. Обойдя ближайшие дома в образе средневековой колдуньи, Николь подошла к дому Камаля. Она постучала в дверь: «Trick or treat!».
Мужчина открыл дверь, замер, рассматривая гостью. У него был странный взгляд, но Николь сочла, что мужчина в честь праздника выбрал роль зомби, и смело вошла в дом, оставив метлу снаружи. Камаль протянул ей кусочек сахара: «Угощайся!», Николь удивилась, обычно ей давали леденцы и шоколад.
«Попробуй. Это волшебный сахар!» уговаривал её Камаль. Николь, войдя в игру, положила кубик рафинада себе в рот, вкус у сахара был с приятным холодком, но не мятный.
А дальше мир вокруг Николь стал преображаться, предметы меняли очертания и размеры, плыли яркими пятнами, появлялись потусторонние звуки. Нечисть хэллоуина ожила и плясала. Человеческий скелет танцевал «Яблочко», приседал и тянул за канат скелет упирающегося носорога. Мутные пятна призраков рисовали в комнате восьмёрки. Вампир притащил на шабаш своё надгробие и уселся на него пить красный напиток. Обгоревшая старуха, жертва средневековой инквизиции, дух которой так и не покинул место казни, примеряла шляпу Николь.
Камаль-зомби взял Николь за руку и повёл в соседнюю комнату. Что было дальше, девушка уже не помнила.
Вернувшись домой ранним утром, Николь увидела около двери тыквенного монстра, которого покрывали бородавки плодовых тел слизевика.
Вечером того же дня Борис менял Камаля на дежурстве в зале Советов. Камаль был в каком-то странном состоянии, он смотрел в одну точку и улыбался. Борис начал догадываться, в чем тут дело.
Глава 7. Скорпион.
Каждый день все мужчины Петры покидали ущелье: пришельцы-разведчики, Александр и Вадим, на квадроциклах, бедуин Касим сопровождал их на гнедом скакуне, вооружённые автоматами Алан и Захария уезжали ве пасти стадо коз и овец. Мальчика одного в пустыню не отпускали, Алану, конечно же, не нравилась роль пастуха, но что поделаешь? Уже через несколько дней парень крепко сидел в седле. Четвероногое транспортное средство было освоено, а байк все ещё оставался мечтой.
Возвращаясь вечером в Петру, Александр ужинал со всеми и в первые дни играл в шахматы. Но сегодня он в одиночестве пришёл на гробницу Аарона, брата Моисея. В уединении Александр думал. Исследуемая территория вызывала неоднозначные чувства. Тысячелетняя история и все время война, война. Древние руины чередовались с современными развалинами. Даже в первые годы существования Колонии здесь происходили конфликты. Сначала воевали евреи с арабами, а потом каждое племя, каждый клан старались захватить себе кусок побольше, и с каждым выстрелом людей становилось меньше и меньше, не помогал ни единый язык, ни вера, ни здравый смысл.
Человек, знающий как устроена Вселенная, сидел на развалинах мусульманской мечети над могилой первого библейского священника, и пытался постичь истину бытия. Темнело, из-за горизонта выползал звёздный Скорпион. Млечный путь стекал за небосвод и уводил мысли за край сознания, исчезали звуки, и ущелье оглушало своей тишиной и вечностью. «Права была Ребекка, спасать нужно не людей, как редких существ, необходимо спасать саму цивилизацию».
Неожиданно небо озарилось переливами полярного сияния. Завыли собаки.
Мир изменился.
В эту ночь Касиму не спалось. Он, как патриарх рода и патриот Петры, обдумал и принял важное решение.
В день, когда судно «Эдельвейс» отошло от причала в Балеарское море, бедуин привёл Александра и Вадима к заброшенному поселению. С детства проводник помнил это место, но старался обходить его стороной, и сегодня память его не подвела.
Когда Александр и Вадим прошли в здание бывшей насосной станции, Касим остался снаружи. Он отъехал подальше, слез с лошади и стал ждать. Мимо него проползла змея, как будто спасаясь от опасности. Все животные с утра были какими-то нервными, козы блеяли и отказывались выходить из загона
Взрыв мины вывернул строение и откинул квадроциклы. Оглушённый жеребец шарахнулся в сторону, вырвал повод из рук Касима и умчал в пустыню.
Часть плана Касима была реализована. Ненужные люди убраны. Алан останется в Петре, пока не подрастёт Захария, к тому времени Башира и Фания родят сыну нескольких будущих жён. А потом и Алана можно отправить к праотцам. Вот только без лошади будет сложно вернуться домой, придётся заночевать в пустыне. Осенние ночи были холодными. Даже оставшись без дорожной сумки, опытный Касим смог разжечь костёр, хищники уже были не страшны: «Можно спокойно ложиться спать, а завтра идти в Петру». Одно неловкое движение руки Укол в кисть Чёрная тень с загнутым жалом скрылась под камнем. Через несколько минут Касим корчился на земле от болей. Ему становилось всё труднее дышать
С рассветом грифы кружили над местом, где отдыхала сытая стая гиен.
Утром в Петре перед воротами в ущелье стоял гнедой жеребец, к седлу была привязана сумка Касима.
Стало понятно, что мужчины не вернутся. Башира и Фания голосили по погибшему отцу, Захария убежал в скалы и там тихонько плакал и молился. Алан, потерявший отца и наставника, старался не показывать слабость. Неожиданно для себя он остался за старшего.
Парень под предлогом выпаса коз ушёл в амфитеатр Петры. Он сидел на ступенях древнеримского ристалища, уронив голову на руки. Чёрно-белая сука Руфь, увязавшаяся за Аланом пасти коз, не понимала, почему человек не пошёл дальше. Она сидела невдалеке и наклоняла морду из стороны в сторону, проникаясь человеческим горем.
Не имея достаточного жизненного опыта, парень пытался оценить ситуацию. Юношеский оптимизм спорил с мужской логикой:
Я хозяин гарема?
Однозначно!
Я президент Петры?
Думаю, что можно и так сказать.
Я Принц Ближнего Востока?
Вполне возможно
Принц. Принц. Наверное, я как Маленький принц из сказки, что читала мне мама на ночь. Я так далеко от неё и от дома.
«Маленький принц сел на камень и поднял глаза к небу.
Хотел бы я знать, зачем звезды светятся, задумчиво сказал он. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог снова отыскать свою. Смотри, вот моя планетапрямо над нами Но как до неё далеко!
Красивая планета, сказала змея. А что ты будешь делать здесь, на Земле?»
Но чем больше Алан вспоминал и думал, тем отчётливее в его голове звучали слова сказочного Принца: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Башира и Фания любили его по ночам, днём он делил пищу с Захария. Алан привязался к ним и не мог просто оставить.