Короче, наши согласились. Потом спросили у казаков и княжеских гридней. Отказались воевать казаки. Уж больно велики потери. Мы не возражали. Поставили вопроскак казаки доберутся до Хопра? Поплывут на галерах или подождут нас? Казаки решили подождать нас. С этим решением Судейкин отправился к императору. После 15 минут ожидания, император принял Судейкина и тот передал тому решение совета. Немного подумав, император согласился и приступили к обсуждению деталей.
Предполагалось, что император предложит, взятым в плен, 12 тысячам французским наёмникам, принять участие во взятии Синопа. За участие им будет уплачено по нормальному тарифу, а трофеи те заберут себе, как обычно. При этом, необходимо было избежать разрушений и пожаров в городе, так как он перейдёт под власть империи. А после взятия Синопа, наёмники получат полную свободу выбораостаться на службе у императора или вернуться во Францию.
Император уже беседовал на эту тему с командиром наёмников, графом де Блуа и тот согласился. В то же время, византийцы отправят по суше от ,Амастриды, войско, с целью не допустить подхода подкреплений к Синопу со стороны Кенийского Султаната.
Сколько вам нужно времени для подготовки? спросил император.
Давайте отправимся в пятницу, предложил Судейкин.
Отлично, ответил император. Отряд поддержки будет отправлен уже завтра галерами на Амастриду. Ну а как с выплатой вам денег за взятие Константинополя?
Договорились, что завтра, часов в 10, к казначейству подъедет ЗИЛ 131 с одним из руководителей и получит вознаграждение в виде слитков серебра и золота. На этом, довольный Судейкин удалился. Весь флот Византии к этому времени насчитывал всего 28 галер, включая те 8, что мы отбили у венецианцев, имеющих возможность перевезти около 5000 десантников. Так что было принято решение, завтра подключить к перевозке и оба наших судна. Два наших корабля могли поместить на себе до 2000 человек. Расстояние до Амастриды 400 км. Обычная галера проплывёт это расстояние за суткидвое, в зависимости от направления ветра.
Таким образом за один рейс, длящийся 4 дня, перевезут примерно 5,5 тысяч человек, а 12 тысяч наёмников плюс 8 тысяч византийцев, перевезти удастся почти за 4 рейса, то есть за полмесяца. Надо принять решение, как можно сильнее потесниться. Однако, даже в этом случае, выходило3 рейса. Пришлось согласиться с этим вариантом и завтра же начать перевозку.
4 июля. Среда. Получать деньги выехали на ЗИЛе, за рулём я, рядом Судейкин, в кузове десять юнкеров с пулемётом. Горожане вполне привыкли к разъезжающему по городу автомобилю, но всегда крестились, при виде его. Подъехали к казначейству, и Судейкин отправился оформлять документы. Через час, получили разрешение на получение драгоценных металлов. Нам указали, куда следует подъехать.
Затем кладовщик и заведующий складом, взвешивали на весах мерные слитки золота, хотя они и имели на себе штамп с указанием веса. Процедуру охраняли 4 вооружённых стражника. По мере взвешивания, юнкера переносили мешки с золотом и серебром в машину. Всего получили 250 кг золота и 2 тонны серебра.
Отвезли полученное в акрополь и сгрузили в специально организованную кладовку, где хранили ценные вещи. Для облегчения кораблей, весь денеь перевозили из их трюмов все трофеи, продукты и ненужные в плавании вещи. Уже к 14 часам освободили корабли, и они отплыли в Амастриду с караваном галер, имея на борту, в общей, сложности 8 тысяч византийцев. Теперь оставалось только ждать. Кстати сегодня, после обеда, всем была выдана обычная, полагающаяся им стипендия и зарплата.
12 июля. Четверг. Вчера вечером эскадра вернулась из очередного, второго рейса. Сегодня наша очередь. Мы отплываем навсегда. Эту ночь я прощался с Алексией. Я с
трудом взял себя в руки, заставив поверить в то, что мы, будто бы, просто провели время, без обязательств. Трудно было с этим согласиться. Не знаю, что испытывала
Алексия, во всяком случае, она ничем не выдавала своих чувств.
А я очень переживал, но понимал, что ничего не могу поделать. Алексия сказала, что не придёт меня провожать, чтобы не устраивать спектакль. Она заявила, что не любит прощаться. Так что мы, всего лишь поцеловались в последний раз, и она ушла, оставив меня с разбитым сердцем. Не знаю, что пережили мои однокурсники, я не спрашивал. За месяц пребывания в Константинополе, очень многие из юнкеров и дружинников познакомились с местными девушками и несколько человек, а точнее, аж 26 человек, приходили ко мне и другим своим командирам, умоляя захватить с собой своих возлюбленных.
И мы, после бурного разбирательства, позволили им осуществить это желание. На борту катамарана, предусмотрели помещение для размещения 26 девушек с их нехитрым имуществом, предупредив их и их парней, что девушки тоже будут работать в пути, занимаясь стиркой и помогая по камбузу. А с утра занялись погрузкой в корабли нашего имущества, трофеев, продуктов и снаряжения. Сегодня, в последний рейс, выходила вся эскадра, имея на борту последних 4 тысячи наёмников и 1946 членов нашей экспедиции, включая матросов, казаков, бывших гребцов и 26 девушек. Этот рейс не был таким переполненным, как предыдущие и мы, с относительным комфортом, разместились на борту катамарана «Воронеж» и «Оки». Должен отметить, что три дня назад, я имел честь прокатить императора в самолёте.
Он всё-таки нашёл свободное время для этого мероприятия. Заранее подготовленный самолёт ждал на ВПП у нашего бывшего лагеря. Император прибыл в окружении варяжской стражи, большой свиты царедворцев, с женой Ириной. Варяги оцепили ВПП с двух сторон на 100 метров. Кстати, некоторые из свиты помнили, как я катал императора и Ирину на ГАЗ 51 и приветствовали меня, как старого знакомого. Я только успевал раскланиваться. Но вот император влез в кабину и устроился в кресле.
Я влез за ним, задвинул фонарь, и мы полетели в небо, провожаемые взглядами толпы. Я не стал намечать какой-то маршрут, а начал кружить вокруг Константинополя, всё более расширяя круг. Мы летали 20 минут, и император восхищался открывшимся ему видом города и окрестностей. Когда мы приземлились, он произнёс перед встречающими: Теперь я, единственный из всех правителей в мире, могу похвастать, что я летал. Придворные наградили его и меня аплодисментами. Император сказал мне на прощание: Знаю, что ты не согласишься, но я был бы счастлив, если бы ты принял моё предложение и остался служить у меня. Я подтвердил его предположение, вновь ответив отказом. Не хотел я становиться отщепенцем и бросать начатую работу по превращению России в передовую державу.
14 июля. Суббота. Мы прибыли в Амастриду в 7 часов утра. Поскольку нам нужно было, после захвата Синопа, возвращаться сюда за гонораром, то выгрузили большую часть своего имущества на берег Старый знакомый, турмарх АмастридыФеофан Алиат, предоставил нам большое складское помещение. На Амастриду пойдут 300 юнкеров и 100 дружинников, на катамаране, а ещё 100 юнкеров с сотней дружинников на «Оке». Все остальные, кроме, естественно, матросов, остаются в Амастриде.
Командовать ими отправятся Судейкин, Марченко, и Иманкулов. Именно на них упал жребий. Мне же, предстояло лететь к Синопу на разведку, что я и выполнил, вылетев с Судейкиным. Он должен был в полёте, набросать план крепости. Лететь надо было 300 км, и мы взяли с собой 4 канистры бензина. Вылетели в 14 часов, а в 18 часов были над Синопом. Это был очень характерный город, расположенный в самой узкой части, выступающего далеко в море полуострова. Оконечность полуострова представляла из себя горы, город лежал в низине, имея гавани с обеих сторон перешейка.
В северной оконечности города высились стены крепости, а сам город также был опоясан стенами с квадратными башнями. Мы сделали несколько кругов над городом, порой, снижаясь до 200 метров. Летательный аппарат привлёк всеобщее внимание и сверху было видно, как люди задирали головы, бегали и суетились. Кое кто стрелял вверх из луков, но, как и следовало, безуспешно. Минут 15 кружили вокруг и, когда Вадим сообщил мне, что он занёс всё на бумагу, мы легли на обратный курс. Солнце не уходило за горизонт до 21 часа, и мы успели вернуться до темноты.
Я чертовски устал от напряжения, вести самолёт, в течении почти 8 часов. Судейкин тоже. Тем не менее мы оба, немедленно собрали комсостав и доложили обстановку и схему крепости. Рассмотрев схему и обсудив предложения, пришли к всеобщему мнению, что следует подступить с катамараном к одной из башен, принадлежавшей к городской стене, стоящей непосредственно в воде и, обстреливая её защитников из карабинов, чтобы они не посмели высовываться, прямиком, с палубы катамарана, поставить лестницы и начать штурм этой башни.
После занятия башни, перебраться на неё наёмникам и, продвигаясь дальше по стенам, связать турок боем на стенах в то время, как отборный отряд, пробьётся к ближайшим воротам изнутри и откроет их. В том месте расположится «Ока» с другим отрядом, который ворвётся в ворота и начнёт бой. Галеры в это время будут подвозить новые отряды. Вполне возможно, что бой со стороны гавани отвлечёт основные силы противника, и византийцы, уже подошедшие с юга и занявшие позицию перед стенами города, смогут преодолеть стену с той стороны.
Захват крепости, в случае захвата города, будет не обязателен. Гарнизон крепости не сможет долго продержаться без подвоза продуктов и скорее всего сдастся через 2-3 месяца, не дольше. Катамаран повезёт полторы тысячи наёмников. На «Оке» разместятся ещё 800. Итого 2300. Вполне приличная ударная группа, если учесть, что гарнизон города состоит из четырёх тысяч человек, а в крепости всего одна тысяча. Когда откроют ворота, туда начнут входить наёмники, перевозимые на галерах, которых ещё 1700. А с юга ждут сигнала 8 тысяч наёмников и столько же византийцев.
Городу не удержаться. Без сомнений, о продвижении войск к Синопу, уже донесли в Конью, но пока там соберут войско, город будет в наших руках. А войско будут долго собирать, потому что на 20 тысяч гарнизона, потребуется 40 тысяч нападающих. После захвата города, общее войско начнёт расширять захваченную территорию к востоку и на юг, а к тому моменту византийцы начнут боевые действия на границах между империей и султанатом. А всего через два года на султанат нападут монголы и им станет не до Синопа. Так что затея императора, своевременна.
15 июля. Воскресенье. Рано утром, 8000 наёмников разместились на кораблях эскадры, притом 4000 из них, на наших двух. Все остальные ушли к Синопу раньше, по суше. Мы проводили наших товарищей, переживая, что они, в столь незначительном числе отправились в бой. Но в данном случае, количество не играло ведущей роли. Я запасся терпением и приготовился ждать. Нам отвели место неподалёку, где мы разбили лагерь и стали заниматься повседневными делами. Дружинники проводили строевые занятия под руководством юнкеров. Обед и ужин приготовили сами.
17 июля. Вторник. Рассказ Судейкина:300 км прошли за 26 часов. Выбранная для нападения цельбашня, находилась с западной стороны перешейка, и мы направились прямиком туда. Башня стояла несколько дальше гавани и причалов и располагалась ближе к крепости, примерно в 200 метрах от её угловой башни. В самом деле, эта башня выходила за периметр остальной стены, фактически стоя одной стороной на кромке воды и суши, имея всего одну амбразуру на высоте в 5-6 метров, при средней высоте стен в 8 метров со стороны моря.
Турки сначала недоумённо разглядывали непонятный корабль, под неизвестным флагом, удивляясь, что тот движется мимо причалов к стене. На башне дежурили пятеро часовых, которые лениво провожали взглядом катамаран, подплывающий к их башне. Первыми забили тревогу наблюдатели с башен центрального входа в город, заметив следующий за катамараном фрегат «Ока». Тут же громко заколотили в колокол, закричали, кто-то загудел в трубу. Тотчас в городе заметались гражданские, а к стенам устремились военные. На нашу башню из нижнего проёма начали вылезать воины, вооружённые копьями и кривыми мечами.
Трое держали арбалеты, у двоих были луки. Они метнулись к зубцам башни, скрываясь за ними. А по стенам, в нашем направлении, побежали стражники с соседних башен. Наёмники установили на палубе три лестницы, впритык друг к другу и полезли вверх. Несколько турок схватили за концы лестниц, пытаясь оттолкнуть их от башни, а пятеро изготовились стрелять по нам и карабкающимся вверх французам. Я отдал команду и два взвода юнкеров, открыли стрельбу одиночными, выбивая высунувшихся из-за парапета стрелков и бегущих к ним на помощь воинов.
Всё-таки, несколько копий полетело вниз и трое наёмников обрушились на палубу, но их место заняли другие и вскоре, на верху башни завязался бой. С соседних башен также начали пускать стрелы, и многие долетали, поражая отдельных бойцов. Один раз сбитый с самого верха, наёмник, падая, увлёк за собой всех, лезущих за ним, человек десять, но цепочка не прерывалась и уже уничтожив защитников башни, нападающие проникали на стены и бежали к соседним башням, вступая в схватку на стенах с турками. Спустившиеся с башни, формировали небольшие группы и, по очереди, вступали в сражение с подступающими из города подкреплениями.
Бой разгорался, а наёмники всё более расширяли захваченную территорию. Вот уже началась схватка со стражниками у ближних ворот, а французы всё лезли и лезли вверх, а потом сбегали вниз по лестницам, внутри башни. Наши дружинники оттаскивали упавших в сторону, где их осматривал врач, отдавая распоряжения, раненых нести в лазарет, а убитых складывать отдельно. В это время, к воротам, за которые бились наёмники, подошёл наш фрегат «Ока», обстреливая скопившихся на стенах и башнях.
Наконец ворота раскрылись. «Ока» подплыл почти вплотную и воины, спрыгивая в воду, бежали к воротам и проникали внутрь города. Каждую минуту с башни спускались и вступали в бой по 30 человек, но это было недостаточно и с катамарана приставили к стенам ещё три лестницы. Со стороны расположенной рядом крепости, начали работать две или три катапульты и баллиста. В нашу сторону полетели камни, посылаемые через стены, навесом. Первые камни пролетели мимо или упали в воду, но вскоре начали падать на палубу катамарана, поражая столпившихся наёмников. К сожалению, мы не могли видеть сами катапульты, скрытые за стеной, но я приказал начать стрелять в ту сторону из миномётов. Началась дуэлькамни против мин.
Последние выиграли и заставили противника замолчать. Однако человек 30 было выведено из строя. Зато с лестниц уже никто не валился, из-за отсутствия защитников на башне и на стенах, по 50 метров в обе стороны. Бой на стенах переместился на следующие башни и перевалив через них проник ещё дальше. Прошло полчаса с начала сражения, когда удалось открыть ворота. Наёмники прекратили карабкаться по лестницам и спрыгнув в воду помчались к входу.
На пятидесятой минуте боя, уже все 2000 французов проникли за стены. Турки организовали сопротивление на улицах Синопа, заваливая их чем попало, устраивая баррикады, из-за которых пускали стрелы и метали копья, но в дело уже вступили галеры, подвозя к уже вторым, захваченным воротам, новых участников боя. С южной стороны города прибывали подкрепления, ослабляя оборону с той стороны.
Наконец, заметив, что охрана южной стены почти вся исчезла, на её штурм бросились византийцы и моментально сломив сопротивление с этой стороны, начали пробиваться в город. С незанятых стен и башен, спускались на землю и вступали в сражение всё новые турки, но уже было заметно, что их гораздо меньше нападающих. Последовала команда и остатки защитников начали пробиваться к крепости, но это удалось немногим. Не более двух сотен успели закрыться в крепости и тут же затворили за собой ворота. Все остальные, сбившись в кучу, отступали организованно к центральным воротам, ведущим к причалу и ещё бывших в руках защитников.
На самом причале заканчивалась схватка за 2 военные галеры турок, взятых на абордаж нашими галерами. Из гавани не успел выйти ни один корабль из примерно 20, в основном купеческих галер с флагами султаната, Трапезунда, Венеции и Генуи. Через полтора часа боя, сдались последние защитники, прижатые к главным воротам. В городе в некоторых местах ещё были слышны звуки мелких стычек.
Оставив византийцев, принимать сдачу остатков гарнизона, наёмники ринулись в город грабить население. Население города достигало 15-17 тысяч человек, что считалось, достаточно высоким показателем. Не все эти люди жили внутри стен, половина располагалась снаружи, с юга и севера. Жители северной части успели скрыться в крепости, а южная часть уже была ограблена подошедшими византийцами. Мы не стали участвовать в грабежах, поскольку имелся предварительный договор с наёмниками о предоставлении нам 10 % трофеев.
Византийцы препятствовали наёмникам особенно зверствовать, добиваясь сохранения жилого фонда и других строений. Тем не менее, сцены разнузданных деяний наёмников, можно было наблюдать со стен крепости и, видимо вызывали жгучую ненависть у закрывшихся там турок. Однако подобная тактика, не была исключительной в те времена. Турки поступали не менее жестоко. Весь день в городе продолжались грабежи, пока в 8 часов вечера не объявили о прекращении бесчинств и заявили о переходе города под власть и защиту Византии. Наёмники выходили из города к пристани, где предполагалась делёжка награбленного. Отобранным барахлом нагружали их бывших владельцев и заставляли нести всё это к причалу.