Некоторых уже отдали, из за других продолжали торговаться, но из всего этого, вновь рождённая Византия, получит миллионные прибыли, которые мы, к сожалению, не учли в своё время и не включили одним из пунктов договора. Но в то время никто не предполагал, что поставленная нами задача будет решена столь радикально. Латинская империя исчезла с карты мира, а взамен появилась бывшая, новая Византия, сильнейшее государство на востоке Европы, грозящая святому престолу, опора православному миру. Очень скоро в Константинополь поедут Венецианские и Генуэзские посланцы с просьбой заключения нового договора о пропуске их кораблей через проливы в Чёрное море, к своим факториям в Крыму и на побережье.
И это тоже принесёт империи новые доходы. Вот такую, неоценимую услугу мы поднесли императору Иоанну. Что же касается Алексии, то она пришла через день ко мне, и мы провели ещё одну незабываемую ночь. И продолжала приходить раз в два дня, и я ждал её, как манны небесной. Такую же награду получили все руководители нашей маленькой армииСудейкин и другие 5 лейтенантов, Архип, Кочебор и Твердоус. Я узнал, что Алексия не принадлежит к породе женщин, относимых мужчинами в категорию «Жриц любви», которых в городах Византии было достаточно.
Она, как и её товарки, относилась к, так называемым, «Гетерам», классу достаточно богатых женщин и девушек Византии, классу уважаемому, что-то вроде японских Гейш, предназначенных для развлечения компаний, собравшихся на праздник или, чтобы просто развеяться. Таких учат манерам и науке отвлечения от неприятных воспоминаний. Они могут поддержать беседу на фактически любую тему и отличаются приятной внешностью. Их учат этому искусству с малых лет и занимаются этим делом до пожилого возраста.
Мне довелось, в своё время, прочитать роман Ефремова «Таис Афинская», где речь велась о знаменитейшей греческой гетере, которую полюбил сам Александр Македонский и на которого она имела серьёзное влияние. Гетеры, совсем не обязательно, должны переспать с развлекаемыми ими мужчинами, а напротив, очень редко прибегают к таким способам доставления удовольствия. В нашем случае, они были приставлены к нам, по личной просьбе коменданта Василаки, а также и по своей собственной инициативе, чтобы отблагодарить нас за оказанную городу помощь, если можно так выразитьсяиз чувства патриотизма. Я предлагал Алексии жить со мной постоянно, но она не соглашалась. Предложить ей деньги, у меня не повернулся бы язык, да и она бы это не приняла.
Поэтому я мог лишь довольствоваться одной ночью в течении двух суток, которую я ждал с нетерпением. Я поражался сам себе, что так легко могу забыть о Манане, не говоря о Веселине и Бажене. Между прочим, никто из моих соратников, в том числе и Судейкин, не жаловались на эту услугу. Итак, сегодня город приготовился к встрече императора Византии. Ещё за 2-3 дня до этого, улицы начали наряжать гирляндами, флагами, цветами и другими, возможными способами. Из провинций и вассальных государств, прибыли их правители эпархи, деспоты, дуки, префекты крупных городов, генералы и адмиралы, родственники и просто знатные патриции.
Все гостиницы были заполнены. Многие останавливались на квартирах у знакомых или снимали на время жилище. Между прочим, присутствовали и посланцы из Европы. Венецианские и Генуэзские посланцы, с кислыми выражениями лиц, посланцы от святого престола, от императора Фридриха, Людовика IX, Иконийского султаната, Грузии и других стран. Церемония началась в 11 часов дня. Присутствовать на ней пригласили и наших представителей. Большинство юнкеров и дружинников находились в толпе зевак. Мы не догадались захватить с собой парадную форму и поэтому надели, начищенные до блеска кирасы, шлёмы с перьями.
Наша задача состояла в сопровождении самого императора при въезде в город, наряду с его гвардией, телохранителями и свитой. Такой чести мы удостоились по личной просьбе императора, подчёркивавшего, что основную роль в освобождении его столицы, сыграла наша помощь, в чём мы были совершенно согласны. Колокола на звонницах всех церквей зазвонили одновременно, и наш торжественный строй двинулся в город через Золотые Ворота.
Впереди колонны шествовали трубачи и дули в фанфары, за ними двести гвардейцев Варяжской гвардии, следом император, на белом коне в окружении своих генералов и нас, а за ним ещё несколько гвардейских подразделений. В воротах, варяжская гвардия разделилась на 2 потока, дав возможность патриарху константинопольскому, Мефодию, с синклитом священников всех мастей, нёсших хоругви и иконы, выйти навстречу императору, который сошёл коня и, преклонив колено, приложился к иконе пресвятой Богородицы, принял благословение от патриарха и продолжил шествие в направлении собора Святой Софии.
В соборе патриарх провёл торжественную службу в честь избавления города от нечестивых. Мы, всё время находились среди свиты Иоанна, сопровождая его через весь город, сквозь запруженные ликующими горожанами, улицы. Принимали поздравления от уважаемых горожан и иностранных делегаций, дойдя в конце концов к императорскому дворцу, приведённому в порядок и блестевшему чистотой и роскошью золочённых ворот и дверей. Уже в 3 часа дня, император вошёл в парадный зал дворца и его усадили на роскошный трон из золота и слоновой кости.
С ним в зал прошли не менее 300 самых важных и уважаемых гостей и членов администрации империи и города. Здесь император поблагодарил присутствующих за оказанную ему честь, прибыв к нему на торжества и отдельно поблагодарил нас, назвав «Советом десяти», не известным почти никому из присутствующих, словосочетанием, что заставило многих гостей, с недоумением, переглянуться. На этом император отпускал нас, приглашая прибыть к 18 часам на торжественный обед.
Кстати, сегодня я ждал Алексию и не пошёл на торжественный ужин, посчитав, что общение с ней, намного дороже мне, встречи с императором. Алексия, как знала, что я буду её ждать и, как всегда, появилась в 19 часов. К нашей общей радости, она знала достаточно неплохо болгарский язык, на котором мы, вполне могли понимать друг друга. Мы подолгу беседовали о различных аспектах жизни и на другие темы. Я поражался, насколько она умна в свои 20 лет! Я не удержался и поведал ей правду о нашем прибытии. Она не очень удивилась, но просила рассказать ей о будущем. Подолгу слушала меня, не перебивая и порой переспрашивала, уточняя некоторые моменты. С ней было очень легко и просто.
Я чувствовал, что влюбляюсь в неё всё больше. Однако понимал, что она никогда не согласиться ехать со мной в дикие леса и степи. Она не представляла себе жизнь в обществе единственного собеседника. А я не мог её представить в роли матери с ребёнком на руках, провожающую мужа на работу. Но мысль, что нам придётся расстаться изводила меня. Поэтому я каждый раз набрасывался на неё, как голодный зверь и терзал почти всю ночь. Не знаю, нравился ли я ей. Спросить об этом я стеснялся, а она на эту тему не заговаривала.
25 июня. Понедельник. Император объявил праздниками 3 дня. Так что и сегодня мы продолжали гулять. Мы вновь, по приглашению, выступали в свите сопровождающих императора самых близких ему людей, которым он доверял безоговорочно. Сегодня должна была состояться церемония коронования Иоанна на трон Византийского императора. Коронация происходила в соборе Святой Софии. Короновал Иоанна всё тот же патриарх Мефодий. Вновь весь город был запружен народом.
В церкви присутствовали вчерашние гости. Мы, совместно с варяжской гвардией стояли в окружении новоиспечённого императора. Церемонии, связанные с коронацией, продолжались до вечера. Вечером вновь состоялся пир. Василаки прислал нам, всё-таки, срамное византийское гражданское платье. Морщась от отвращения, я напялил на себя полосатые колготки на каждую ногу и соединил на заднице. Хорошо, что сверху мне достался достаточно длинный сюртук, который прикрывал мой срам.
На голову напялил берет, размером с хорошую грузинскую фуражку нашего времени, называемую «аэродром». На вечер пошли все вместе, потешаясь друг над другом. Я в мыслях покатывался со смеху, наблюдая за своими однокурсниками. Казак Степан Кочебор, категорически отказался одевать этот наряд и остался в акрополе. Вновь мы уселись за один стол, на этот раз не привлекая особого внимания и начали пить и есть.
После того, как император назвал нас самыми важными своими союзниками и лучшими друзьями, отношение к нам со стороны его приближённых, а также гостей, заметно изменилось. Сейчас все считали первым долгом поприветствовать нас, подойти и справиться о нашем здоровье, о чём-то ещё. Слава Богу, что мы, не зная ни греческого, ни латыни, на которой изъяснялись все абсолютно, не понимали сказанного и от нас быстро отставали. А мы специально не пользовались услугами переводчика.
Мы весело проводили время, одновременно любуясь присутствующими в зале красавицами и разодетыми в пух и прах вельможами. После нескольких попыток с нами заговорить, нас оставили в покое, и мы спокойно досидели почти до конца, но потом нам надоело, и мы ушли домой. В городе вовсю праздновали. По указу императора, на улицы выкатили бочки с вином и угощали всех желающих. Было много
пьяных, но тем не менее практически не случалось драк. Все граждане вели себя в высшей степени патриотично.
26 июня. Вторник. Праздник продолжился и сегодня. Мы сопроводили императора в
Студийский монастырь, где он был принят настоятелем, отцом Лукианом и исповедался тому. Монастырь подвергся разграблению крестоносцами в 1204 году и всё еще не был полностью восстановлен. Известно, что многие из императоров Византии принимали схизму в этом монастыре, имевшим высокий статус среди здешних монастырей. Император пообещал в скором времени полностью восстановить разрушенное. На пир я не пошёл, предпочтя провести время с Алексией.
2 июля. Понедельник. В суматохе празднеств и пиров, прошла ещё неделя. Император был крайне занят делами империи, и мы его понимали. В Константинополь вступили все гвардейские части и отборные отряды империи. Налаживалась работа администрации города, которой руководил новый эпарх Василаки. Заключили договор с Венецией и Генуей о пропуске их кораблей в Черное море. Сколько при этом они будут платить, нам было неведомо. Всех венецианцев выпустили из тюрем и передали их землякам. А мы в это время занимались откормом и давали отдых бывшим рабам, исполнявшим на венецианских галерах роль гребцов.
Во время освобождения города, нами было уничтожено 14 галер. Гребцы, частью свободные венецианцы, работающие на галерах по приговору суда, за долги или другие преступления были отпущены с другими венецианцами, далматинцами и словенцамиподданными республики, а вот рабы из числа турок и русских, были задержаны и их планировали перевести на ту же работу во флоте Византии, но мы потребовали освобождения своих земляков, которых набралось 424 человека. Администрация города была вынуждена согласиться и рабов передали нам.
Мы всё ещё занимали акрополь, он был весь в нашем распоряжении. Сюда прибыли и 200 наших защитников из Галаты, после передачи крепости под охрану византийской армии. Так что нас здесь набиралось более двух тысяч. Еду нам готовили в местной столовой, рассчитанной на 3 тысячи едоков, в случае осады. Рабы представляли из себя печальное зрелищеизмождённые и полураздетые, поступили они к нам две недели назад. Мы их приодели и сейчас они отъедались и отдыхали, набираясь сил.
Все они были достаточно молодыми людьми, от 18 до 35 лет. Старше в гребцы не брали, они не выдерживали нагрузки. Всех их расспросили о прошлой жизни, как попали в гребцы, какой специальностью владеют. В основном, большинство из них попали в гребцы от монголов, продавших их венецианцам в Кафе. А поймали их, во время нашествия в 1238 и 39 годах. Родом были из Рязани, Мурома, Владимира.
Специальность, как правило, крестьяне, мастеровые. 46 человек объявили себя дружинниками, пятеро купцами, 20 боевыми холопами купцов, дворня при боярах. Боевых холопов и бывших дружинников заставили после недели отдыха, показать своё мастерство, а потом разбили на 5 групп, 4 по 9 человек и одна из десяти. Приставили к ним юнкеров десятниками и велели заниматься спортом по утрам, как все наши люди.
После обеда к нам прибыл посланец от императора и пригласил Судейкина к себе. Вернувшись к ужину, он рассказал о предложении императора.