Всегда, купцы уплывали рано утром. Мы догадались, что венецианцы, безусловно связаны с пропажей часового и оружия. Со времени их убытия прошло уже почти 15 часов. Нет сомнений, что они гребут изо всех сил. В любом случае, они не могли далеко уйти. Вряд ли их скорость превышает 20 км в час. Значит они удалились от нас на 300 км. Мы с Тепловым лихорадочно искали выход из положения. Чтобы организовать погоню, необходимо было затратить не меньше часа. Как назло, фрегат «Ока», зафрахтовали купцы, для доставки груза в Пронское княжество, а катамаран вообще был не готов к плаванию, так как там проходил текущий ремонт движителя.
Наготове имелась галера «Дон», собравшаяся в учебное плавание с новыми юнкерами. Но на ней, нам не удастся догнать далеко опередивших нас, похитителей. Тем не менее капитан корабля Радомысл, получил приказание немедленно отплывать, взяв на борт 80 человек команды и 20 гвардейцев прапорщиков. В лагере забегали назначенные в погоню, собирая оружие и припасы. Но это не давало нам никакой гарантии в поимке диверсантов. Тогда я сообразилнадо лететь! Немедленно побежали к самолёту.
Благодаря Алёшке, самолёт всегда был готов к вылету. Я бросил Арзамасу Собирайся! Теплову передал, чтобы он отдал распоряжение о доставке к ВПП гранатомёта и пулемёта. Я забежал домой, но потом уже не очень торопясь, одел полевую форму, взял автомат и направился к ангару. Самолёт уже выкатывали, Алёшка нёс 2 полные канистры бензина. Галера уже выходила из бухты, когда мы, распихав пулемёт, канистры, автомат и карабин в кабине, забирались внутрь.
Самолёт разогнался и поднялся в воздух. Сделав круг над посёлком, мы полетели над рекой, наблюдая движение кораблей по Дону. Сразу же оставили сзади галеру «Дон» и полетели вперёд. Очень редко попадались корабли, всего 3-4, идущие вверх по реке и попутные, но мы искали небольшую, 30-ти весельную купеческую галеру, с венецианским флагом. Через 2 часа полёта, мы увидели похитителей.
На спидометре набежало всего 270 км. Видимо, диверсанты, первые часы гнали на полной скорости, но устав, умерили пыл. Да и время они выбрали удачно, видимо знали, что у нас для погони имеется всего лишь галера, с такой же скоростью, как у них. Но имелось опасение, что они свернут в Хопёр и спрячутся от преследования, поэтому, мы продолжили полёт до устья Хопра, благо, что он располагался всего в 20 км дальше. Здесь я начал поиск место для приземления.
Не меньше четырёх кругов, на предельно низкой высоте, я пролетел над, казавшейся удобной площадкой, на правом берегу Дона. Наконец мы приземлились. Вокруг расстилалось бескрайнее поле, пересечённое оврагами и холмами, без единого признака жилья. Часы показали половину первого. Мы подошли к реке и выбрали удобное место для наблюдения и нападения. Пытаться остановить корабль мы не брались, тем, более, что могли получить пулю.
Я установил пулемёт за небольшой берёзой, в 20 метрах от берега, на кочке. Арзамас спустился к воде и спрятался среди камышей с гранатомётом. Но тут до меня дошло, что корабль мог плыть вдоль противоположного берега. Мы могли бы его подбить, но как потом достать его хозяев? Галера должна была приблизиться через час. Ширина реки достигала двух километров. Нечего было и думать переплыть её с пулемётом.
Ладно, подумал я. Потопим корабль и дождёмся своих. Венецианцам останется только бежать в сторону казаков, но мы постараемся их всех уложить. Пусть лучше карабин утонет, чем попадёт в руки венецианцев. Я встал за берёзой и начал наблюдать в бинокль, приближавшуюся галеру. Это было судно, длиной чуть больше 20 м, с единственной мачтой, несущей латинский парус. Трюма не имелось.
Гребцы сидели на банках, но не гребли, видимо отдыхали. На носу и корме имелись, накрытые навесом, помещения. Корабль плыл по самой середине реки. Гранатомёт не достанет. Я отозвал Арзамаса, и мы улеглись за кочкой. Арзамас держал галеру на мушке карабина, а я пулемёта. Вот галера почти поравнялась с нами.
Я не стал ждать, когда она проплывёт мимо и дал короткую очередь, пристреливаясь. Пули легли в воду, я поднял выше, и следующая очередь прошлась по борту, уничтожая гребцов и дырявя борт. Я постарался, как можно больше пуль всадить ниже ватерлинии и, эффект был достигнут, галера начала тонуть. Из-под навеса выскочил человек с карабином и несколько раз выстрелил в нашу сторону.
Однако Арзамас прицелился и срезал его. Тот упал на дно галеры. Ещё несколько человек, вылезшие из-под навеса, заменили убитых гребцов и начали грести в сторону противоположного берега. Галера, на глазах, погружалась в воду, не смотря на
отчаянные попытки экипажа затыкать дыры и вычерпывать воду. Я заметил АрзамасуПусть плывут к берегу. Они никуда не денутся. Через Хопёр им не переплыть, а уходить к северу бессмысленно, их там задержат казаки. Будут прятаться поблизости.
Но их количество, желательно уменьшить, и я дал возможность Арзамасу потренироваться в стрельбе на дальней дистанции. К берегу, венецианцам удалось причалить, они вытащили из галеры кое-какие вещи и побежали в сторону от реки. Их оставалось всего 8 человек. Нам придётся ждать нашу галеру, а это займёт не меньше 15 часов. Сейчас 2 часа дня, значит «Дон» приплывёт около 5-6 утра.
Нас это не устраивало. Полетим на другой берег- предложил я, и мы пошли к самолёту. Взлетели без проблем и пересекши реку, сделали несколько кругов над побережьем. Ага! Вот и беглецы. Они пробежали от Дона с километр и теперь двигались вдоль него. Через 7-8 км они упрутся в Хопёр. Интересно, что они будут делать потом? Я вернулся и постарался приземлиться поближе к затонувшей галере.
А вдруг карабин в ней? Мы прошли к кораблю, держа оружие наготове. Галера затонула на мелководье у берега и лежала, набрав воды, высовываясь на полметра выше её уровня. Арзамас первым влез на борт и внимательно осмотрел внутренность корабля. Всё было тихо, и я тоже забрался к нему. В заполненной водой галере, плавали трупы убитых. Мы насчитали 22 трупа. Среди них и труп нашего дружинника.
Однако убит он был не пулей, а ему перерезали горло, видимо, не желая тащить раненого на себе. Трое венецианцев подавали признаки жизни, притом один из них был в сознании. Одна пуля попала ему в ногу навылет, вторая, в левую руку, в результате чего, он, видимо, вначале потерял сознание, а сейчас пришёл в себя и сидел на гребной банке, зажимая рану на ноге здоровой рукой.
Он стал что-то говорить на итальянском, и мы поняли, что он просит пощадить его. Однако нам совсем не хотелось возиться с раненым и Арзамас выстрелом из пистолета прервал его просьбу. Он же добил и других раненых. Мы обыскали убитых, но нашли всего несколько монет, оружие. Заглянули под навес, но там, кроме запасов пищи, одежды и нескольких мечей, тоже ничего не было.
Ни карабина, ни пистолета, мы не обнаружили. Значит они забрали их с собой. Однако придётся ждать наших, слишком опасно преследовать беглецов в громадном лесном массиве, идущем по этому берегу Дона и далее, в котором они скрылись. Мы отошли к самолёту и, от греха подальше, вновь вернулись на другую сторону. На видном месте устроили лагерь, натаскали дров и стали ждать. По очереди спали.
29 августа. Среда. Часа в 3 ночи, развели костёр, чтобы нас было видно. Наши приплыли около 4 часов, они спешили изо-всех сил. «Дон» причалил к берегу, и мы провели переговоры с капитаном корабля Радомыслом. Решено было галере плыть дальше и свернуть в Хопёр, найти ближайшую станицу и назвавшись, организовать поиски итальянцев в лесу, попросив помощи у казаков.
Мы же, попробуем поискать беглецов с самолёта, и, если не найдём, то посадим его у станицы, где причалит «Дон». Галера ушла в предрассветных сумерках. Мы подождали, когда окончательно рассветёт и поднялись в воздух. Быстро достигнув места впадения Хопра в Дон, начали летать кругами, расширяя радиус поиска. К сожалению, всё пространство заросло лесом и увидеть что-либо, не представлялось возможным. Тогда мы полетели вверх по течению Хопра и уже через три км, заметили нашу галеру, причалившую рядом с населённым пунктом.
Нашли свободную площадку и приземлились в километре от домов. Это была станица, достаточно крупная, домов на 30, обнесённая деревянной стеной. К нам, вскоре, выехали из ворот и приблизились, десяток всадников, с оружием, но явно с мирными целями. Пока я сидел в самолёте с пулемётом, направленным на подъехавших, Арзамас подошёл к ним и представился. Один из всадников назвался десятником Гримайло и доложил, что в станице идут переговоры с нашими людьми.
Я оставил Арзамаса сторожить самолёт и попросил Гримайло выделить для этой же цели человек пять своих. Тот приказал пятерым оставаться на месте, а мне предложил одного коня, из остающихся здесь. Поехали в станицу. Радомысл уже объяснил станичному атаману причину нашего появления и тот ждал, когда к ним соберутся казаки. Я спешился с коня и представился. Атаман назвался Милованом. Я спросил, что они планируют делать. Милован сообщил, что сейчас соберёт полсотни казаков и вместе с сотней наших ребят начнут прочёсывать лес, вдоль Хопра к Дону.
Примерно через полчаса, собрались охотники и, растянувшись шеренгой в 150 человек, двинулись в лес. Полоса, захваченная ими, достигала километра. С ними на охоту отправились три пса, неизвестной породы, скорее всего волкодавы. Первому, обнаружившему беглецов, я обещал заплатить золотую монету. А вообще, за участие в поимке, посулил атаману 10 золотых перперов. Облаву поручили возглавить Гримайло, а я с атаманом уселись под навесом во дворе его хаты.
Атаман не участвовал в походе на Константинополь, но от его станицы отправлялись 20 человек, из которых, живыми вернулись 14, с богатой добычей. Жена атамана вынесла для нас еды, и я позавтракал, попросив передать немного для Арзамаса. Вокруг самолёта уже собрались все дети и много взрослых, разглядывая его и споря между собой о его предполагаемых возможностях. Облава закончилась через 4 часа, вполне удачно. Беглецов прижали к углу в месте впадения Хопра в Дон и заставили сдаться. Радомысл принёс карабин, пистолет и несколько оставшихся патронов.
Казаки пригнали пятерых понурых итальянцев со связанными руками. К сожалению, никто из них не понимал по-русски и поэтому, я велел всех их везти в Воронеж. Я отдал обещанные деньги атаману и тому счастливцу, который первым обнаружил прятавшихся. Атаман, к этому времени, организовал для нас обед, но я не стал задерживаться и вылетел с Арзамасом и захваченным оружием. Пролетая над затопленной галерой, разглядели несколько человек из казаков, собирающих трофеи. Через 2 часа мы приземлились в лагере. Здесь только что закончился обед и начались занятия для курсов по ликвидации безграмотности.
Мы, в первую очередь, сдали оружие в арсенал и отправились по домам. Я пообедал дома и в 16 часов уже сидел у Терентия в кабинете. Я рассказал об итогах погони и заметил, что в связи с произошедшим, нам следует более придирчиво пересмотреть дела всех освобождённых нами рабов. Интересно, что нам поведают захваченные венецианцы? Наша галера прибудет завтра к ужину.
В Воронеже приступили к запашке земель к посеву озимых. На этот раз было необходимо запахать аж 10 тысяч гектаров, или 100 кв.км. Для этой цели мы выискали наиболее ровный кусок земли, южнее Воронежа, размерами 18 х 6 км. К работе приступили с противоположного края, два паровых трактора и обе САУ. От посёлка к ним навстречу пахали 100 лошадей, обычными плугами с металлическим лемехом.
Вот тут вновь выявилась наша неграмотность. Вся техника и 100 лошадей едва могли вспахать от 70 до 80 га в день, а до 15 октября, когда мы должны были отсеяться, выходило всего 3500 га вспашки. Через неделю должен был быть готов третий трактор, но и он не решал проблемы. Позвонили в Оскол и попросили их вспахать хоть сколько-нибудь земли. Короче, с учётом всех наших мощностей, мы можем осилить всего 6000 га. Передали зерно всем окружающим нас фермерам, что даст нам ещё тысячу га.
Но 3000 га останутся неиспользованными. Но и это было достижение. 600 тонн зерна отложили на посев следующего года. Маргеловцам проще, у них всего, чуть больше 400 га освоенных земель. Им придётся передать фермерам большую часть урожая, обеспечив полностью все деревни от Ольгова до Борисово Глебово. На таких приятных нотах, окончили совещание.
30 августа. Четверг. Сегодняшний день отвели для проверки готовности к началу учебного года. Как и планировали, все 4 взвода юнкеров, отправятся в учебное плавание, по очереди, в два захода. Первая группа с 1 до конца месяца, вторая группа на весь октябрь. Я и Теплов будем вести занятия с двумя взводами юнкеров и взводом
Академии. Новоиспеченные прапорщики будут учить грамоте всё, не грамотное взрослое население, коих 2000 человек, разделённых на 66 групп, используя все имеющиеся помещения посёлка. На ликбез мы отвели полгода.
В 17 часов прибыла галера с арестованными. Их покормили и к 19 часам привели на допрос, проводившийся в кабинете главбуха. Леонид Фёдорович, общался с пленными на латыни. Вот что мы узнали от пленныхво время ожидания, нашими дружинниками и освобождёнными рабами, захвата Синопа в Амастриде, пятеро бывших гребцов, литвинов по национальности и католиков, по вероисповеданию, посетили католический собор, где их заметили и обработали, братья францисканцы.
Три дня им хватило, чтобы завербовать троих из них, в шпионы. Им выплатили единовременно по 25 золотых перперов, чтобы они собирали и передавали, интересующие Венецию, данные и обещали платить в дальнейшем по 20 золотых в месяц. И эти доносчики, передавали всё, что им удавалось узнать, через прибывающих в Воронеж, на купеческих кораблях из Кафы, резидентов разведки.
Венецию чрезвычайно заинтересовало наше оружие, которое взялся добыть один из шпионов, служивший в дружинниках. Другие два, устроились рабочими на промзоне. В этот раз шпион обещал принести оружие с дежурства. Ему посулили 300 золотых и гражданство Венеции, за его работу. Шпион этот, заступив на дежурство у пристани, в 19 часов, первым делом убил начальника поста прапорщика, а затем, по одному, обоих часовых.
Захватив карабин и пистолет, он прибыл на галеру, и они тут же отчалили. Они были уверены, что в ночное время, никто не заметит произошедшего. Здесь имелась также вина дежурного по посёлку, не проверившего ночью этого поста. Но на 8-10 часов форы, венецианцы рассчитывали. Никто и подумать не мог, что мы воспользуемся самолётом. К сожалению, резидент был убит в перестрелке, как и его два помощника, а эти пятеро, оказались гребцами, не совсем обычными, а рядовыми воинами разведслужбы Венеции. От них мы получили мало информации, кроме той, которую они случайно услышали от своих командиров во время бегства.
Но мы, тем не менее, оказались в курсе, что Венеция знает о многих наших возможностях, в том числе и самолёте, необычном оружии, производству стекла, тракторов и т.п. Это была удручающая новость. Мы теперь будем иметь дело с очень серьёзным противником, в лице самого Папы и всей его мощи, обусловленной, сотнями рыцарей церкви, прикидывающимися священниками и монахами, обычными купцами и путешественниками, а также членами дипломатического корпуса.
Стали решать, что делать с этими шпионами? В рабы? Однако эти молодцы слишком хорошо развиты и обучены всяким приёмам борьбыопасно. Отпускать глупо.
А давайте продадим их грузинским купцам! Как раз их галера прибыла вчера.
Неужели Грузинская? -спросил я.
Именно так! ответил Терентий. Я тут же решил идти к Грузинам. Взяли пятерых итальянцев и я, в сопровождении десятка улан, отправился на торг. С собой, в качестве переводчицы, я взял одну из грузинских девушек, оставшуюся с нами. Хотя и было уже почти 9 часов вечера, но на корабле никто не спал. Я вызвал хозяина и предложил продать ему этих пятерых молодчиков. Хозяин корабля, купец Гурген, говорил по-русски и переводчица не потребовалась, хотя она первой начала беседу.
Я отодвинул её и продолжил разговор. Гурген очень подозрительно отнёсся к моему предложению. Начал спрашивать, откуда я взял этих рабов, почему у них такой цветущий вид? Я ему просто ответил, что это венецианские шпионы, пойманные с поличным. Нам просто жалко убивать их, вот и продаём. А его дело использовать их по его усмотрению. Он даже может их отдать венецианцам.
Наверняка те заплатят за них хорошие деньги. Это известие вдохновило Гургена и он приобрёл рабов по 10 перперов за голову. Я положил деньги в карман и стал расспрашивать его о последних новостях в Грузии. Там ничего особенного не происходило, разве что Гурген, рассказал о том, что из монгольского плена вернулись жена Эристава Абазгии и дочь Рачинского Эристави.
Отец Мананы, Кахабер, очень обрадовался и сейчас, для усиления своих позиций, выдаёт её замуж за Сванского эристави. Говорят, что она сильно противилась этому,