Пайес чинно наполнил наши стаканы, и Мартин, схватив свой стакан дрожащей рукой, поспешно сделал несколько глотков.
А теперь, сказал я успокаивающим тоном опытного психиатра, повтори, пожалуйста, медленно и внятно, что ты кричал, сбегая вниз по склону? Кстати, тебе не следует так носиться в это время дня. Во-первых, это вредно для здоровья, во-вторых, это может повредить твоему имиджу. Я было подумал, что в Мамфе разразился бунт и за тобой гонится толпа африканцев, вооруженных копьями и мушкетами.
Мартин снова вытер платком лицо и сделал еще глоток.
Хуже, произнес он, несравненно хуже.
Хорошо, рассказывай тихо, спокойно, в чем дело.
Губернатор, ответил он.
Чтогубернатор? Он уволил тебя?
В том-то и дело, сказал Мартин, что может уволить. Потому я и нуждаюсь в помощи.
Не вижу, как я могу тебе помочь. Я не знаком с губернатором и, насколько мне известно, не знаю никого из его родных, так что не могу нигде замолвить за тебя словечко. Но что ты такого ужасного натворил?
Лучше я расскажу тебе все с начала, отозвался Мартин, еще раз вытер лицо, подкрепился глотком пива и скрытно осмотрелся, проверяя, не подслушивают ли нас. Так вот, может быть, ты не обратил внимания, но я неплохо справляюсь со своей работой,однако когда надо принимать гостей или еще что-нибудь в этом роде, непременно все испорчу. Когда я только что получил повышение и был назначен начальником окружной администрации в Умфале, тут же туда является с инспекцией этот чертов губернатор. Все шло прекрасно, в округе царил безупречный порядок, и шеф как будто был мной доволен. Он приехал всего на сутки, и под вечер я уже подумал, что все в порядке. Но, на беду, уборная в моем доме вышла из строя, и я не успел вовремя привести ее в порядок, а потому велел соорудить уютный шалашик вдали от веранды, за кустами гибискуса. А в шалаше, сам понимаешь, глубокая яма и перекладина для ног. Я объяснил губернатору, что и как, и вроде бы он все понял. Но мне было невдомек, что моя африканская обслуга посчитала, что шалаш предназначен для них, и прилежно пользовалась им до прибытия моего шефа. И вот перед самым обедом он направляется туда. То, что он там увидел, вовсе не обрадовало его, ведь он полагал, что уборную соорудили специально для него. Когда же губернатор все-таки примостился на перекладине, она сломалась. Я слегка опешил.
Господи, ты что жене проверил эту перекладину?
В том-то и дело, ответил Мартин. Есть вещи, в которых я ничего не смыслю.
Но ты мог убить его, хуже тогоутопить, сказал я. Знаю, на что похожа наша уборная здесь, и не хотел бы упасть в эту яму.
Могу заверить тебя, что шефу происшедшее тоже не понравилось, уныло отозвался Мартин. Он, конечно, позвал на помощь, и мы вытащили его, но выглядел он, точно точно э ходячая навозная куча. Не один час ушел на то, чтобы отмыть его самого, постирать и привести в порядок его одежду к утру, когда он должен был уезжать. И скажу тебе, дружище, обедали мы в тот вечер очень поздно, и ел он очень мало и держался очень-очень холодно.
Он чтолишен чувства юмора? осведомился я.
Начисто лишен, яростно произнес Мартин. Но не мне его упрекать за это. Не представляю себе человека, который стал бы веселиться, шлепнувшись в кучу навоза.
Я тебя понял. Налей себе еще пива.
Беда в том, продолжал Мартин, что я не однажды вот так оплошал. Были другие промашки, о которых предпочитаю не рассказывать тебе, потому-то мне пришлось так долго ждать, чтобы меня из помощников перевели в начальники окружной администрации. После того ужасного происшествия с уборной я попал в Умчичи, и ты сам понимаешь, что это означало.
Да уж, сказал я, мне не доводилось там бывать, но я наслышан.
Умчичиэтакий Окаянный остров, туда посылали всех попавших в немилость начальников окружной администрации и их помощников. Там обитали прокаженные африканцы, а еще там было больше комаров, чем в любой другой точке побережья Западной Африки.
Как ни увлекательны эти твои откровения, заметил я, не вижу, куда ты клонишь.
Так ведь я именно об этом толковал тебе, когда спускался с холма, объяснил Мартин. Губернатор едет сюда с инспекцией. Будет здесь через три дня, так что мне необходима твоя помощь.
Мартин, сказал я, при всей моей любви к тебе я не специалист по приему и обслуживанию гостей.
Конечно, дружище, конечно, отозвался Мартин. Ты только подсоби мне кое в чем.
Отказать ему в этой просьбе было невозможно. Все белые жители Мамфе и девяносто девять процентов африканцев нежно любили Мартина.
Мне нужно поразмыслить, сказал я.
Мы посидели молча; Мартин ерзал на стуле, обливаясь потом.
Наконец я крикнул:
Пайес, принеси, пожалуйста, еще пива начальнику администрации.
Когда пиво было подано, я наклонился и пристально посмотрел на Мартина.
Вот в чем твое единственное спасение, произнес я. Среди нас есть женщина.
Женщина? озадаченно молвил Мартин. Какая женщина?
Мэри, жена твоего помощника, если ты помнишь такую. Женщины отлично справляются с такими делами. Еще у нас есть Макгрэйд (он отвечал за ремонт мостов, строительство дорог и тому подобное). Есть Гэртон (представитель «Объединенной Африканской компании», который занимался продажей хлопчатобумажных тканей белым жителям Мамфе, консервов и пива африканцам). Уж как-нибудь совместными усилиями мы справимся с задачей.
Дружище, торжественно произнес Мартин, я твой вечный должник. Блестящее предложение.
Итак, для начала, продолжал я, следует посмотреть твой дом.
Но ты столько раз бывал у меня, удивился Мартин. Несколько раз приходил перекусить и тысячу раз приходил выпить стаканчик.
Верно, но я видел только твою гостиную и веранду.
Ну да, конечно. Что ж, пошли, сейчас и посмотришь.
Я захвачу Пайеса, сказал я. Потому что одолжу его тебе на вечер. Он куда лучше твоего недотепы и сумеет стол обслужить на высшем уровне. А то ведь твой бой способен облить супом колени губернатора.
Ты что! страдальчески воскликнул Мартин. Не смей даже говорить такие вещи.
Итак, мы захватили Пайеса и поднялись в дом окружного начальника, стоящий на макушке утеса, с видом на реку. Дом был внушительный, с толстыми стенами и просторными помещениями, потому что его построили еще тогда, когда Камерун был немецкой колонией, а немцы знали, как надо строить в жарком климатевыбрали место, где дом хоть немного обдувало ветром, а благодаря толстым стенам внутри было прохладно, насколько это вообще возможно в таком месте. Поднимаясь по склону, я объяснил Пайесу суть дела.
Учти, добавил я, это очень важно, все мы должны постараться хорошенько помочь окружному начальнику.
Да, сэр, расплылся в улыбке Пайес; он всегда считал, что я чересчур много времени уделяю уходу за животными и совсем не оставляю ему времени проявить свой талант буфетчика.
Дойдя до обители Мартина, я внимательно осмотрел гостиную и веранду. Оба помещения были просторные и совсем недурно обставленные с учетом потребностей холостого начальника окружной администрации.
Мне кажется, для начала тебе следует снять со стены этот календарь, предложил я Мартину.
Почему? спросил он. По-моему, картинки классные.
Мартин, сказал я, если губернатор увидит, что у тебя вся гостиная увешана голыми красотками, он может невесть что подумать о тебе, так что лучше убери.
Пайес, внимательно слушавший наш диалог, снял со стены календарь с девицей в чувственной позе и с такими ярко выраженными признаками млекопитающего, что даже я был несколько смущен.
Так, произнес я, теперьспальня.
Спальня тоже была большая, с широченной двуспальной кроватью под сеткой от комаров.
Пайес, распорядился я, ну-ка проверь кроватьне сломается?
Тихонько хихикая, Пайес опустился на четвереньки и пополз вокруг кровати, проверяя каждый винт и каждую гайку.
А теперь, обратился я к Мартину, попрыгаем на ней вдвоем.
Мы попрыгали и убедились, что с пружинами все в порядке.
Так, отлично, заключил я. Похоже, здесь ему ничто не грозит. А где ты собираешься его кормить?
Кормить? озадаченно справился Мартин.
Ты ведь собираешься кормить губернатора, пока он будет находиться здесь?
Ну, на веранде, ответил Мартин.
Чтодругих помещений нет?
Еще есть столовая.
Если у тебя есть столовая, пользуйся ею, ради Бога. Ты ведь намерен принять его возможно лучше. Где находится эта твоя столовая?
Вернувшись со мной в гостиную, Мартин распахнул массивные деревянные двери, и моему взору предстало великолепное помещение с длинным столом по меньшей мере на десяток мест. Столешница была тщательно отполирована, но, поскольку Мартин никогда не пользовался этой комнатой, покрыта толстым слоем пыли, как и довольно красивые, хотя и тяжеловатые деревянные стулья. С потолка над столом на всю его почти пятиметровую длину свисала конструкция, которую в Индии называют «пунка» и которая, по сути, представляет собой огромное опахало. К бамбуковой жерди толщиной десятьдвенадцать сантиметров были прикреплены пальмовые листья полутораметровой длины. К середине жерди привязана веревочка, которая через ролики под потолком и дырку в стене тянулась на кухню. Смысл этого устройства заключался в том, что какой-нибудь нанятый вами мальчуган дергал веревочку и заставлял опахало покачиваться над столом, обдавая вас жарким дуновением в разгар трапезы.
Великолепная штука, сказал я Мартину. Губернатор будет поражен.
Я никогда не пользуюсь этим чертовым устройством, сообщил Мартин. Понимаешь, здесь мне было бы очень уж одиноко.
Тебе нужно жениться, дружище, произнес я покровительственно.
Да я пытаюсь, отозвался он, всякий раз, когда приезжаю в Англию в отпуск. Но стоит моим невестам услышать, где я работаю, как они сразу расторгают помолвку.
Ничего, утешил я его. Ты только не сдавайся. Глядишь, и найдется простушка, которую ты успеешь охмурить, а затем уже привезешь сюда.
По нашей просьбе Пайес тщательно проверил огромный стол и все стулья. Мы посидели вдвоем на каждом стуле и исполнили что-то вроде танго на столе; он стоял нерушимо как скала.
Теперь послушай, сказал я Мартину. Я хочу, чтобы Пайес возглавил твою обслугу, потому что очень уж они у тебя недотепистые. Пайеспарень расторопный и умелый.
Как скажешь, дружище, отозвался Мартин. Как прикажешь. Ты только скажи.
Пайес, обратился я к моему слуге. В нашем распоряжении три дня. Все это время ты будешь наполовину моим буфетчиком, наполовину буфетчиком окружного администратора. Слышишь?
Слышу, сэр, ответил он.
Мы вышли на веранду и сели там.
А пока, сказал я Пайесу, пойди скажи здешнему буфетчику, чтобы принес нам чего-нибудь выпить. Кстати, Мартин, как звать твоего буфетчика?
Амос.
Отлично, продолжал я, давай, Пайес, скажи Амосу, чтобы принес нам чего-нибудь выпить, потом приведи сюда его, повара и младшего боя, чтобы мы поглядели на них и потолковали с ними.
Да, сэр. И Пайес чуть ли не гусиным шагом направился на кухню.
Думаю, все, что касается питания, можно спокойно предоставить усмотрению Мэри, сказал я. Возможно, и другие могут что-нибудь посоветовать, так что, по-моему, не мешает созвать сегодня вечером военный совет. Если ты разошлешь им приглашения, они соберутся здесь, чтобы выпить по стаканчику и обсудить твою проблему.
Ну ты прямо мой спаситель, заключил Мартин.
Вздор, отозвался я. Я только помогаю тебе сориентироваться. Ты явно не приучен вращаться в обществе.
Вошел Пайес, неся на подносе пиво, за ним следовали Амос в коричневых шортах и куртке, затем младший бой, на вид достаточно смышленый, но совсем ничему не обученный (каким он явно был обречен оставаться, если его наставником был Амос), и замыкал шествие совершенно удивительный экземплярвысоченный худой африканец из племени хауса, которому на вид можно было дать все сто десять лет, одетый в белый пиджак и шорты, на головездоровенный поварской колпак с неровно вышитыми впереди буквами «В. С».
Так вот, сурово произнес я, через три дня начальник администрации будет принимать здесь губернатора. Начальник хочет, чтобы мой буфетчик присмотрел за вами и проследил, чтобы все было в порядке. Если не будет порядка, губернатор сильно рассердится на администратора, и мы с администратором сильно рассердимся на вас и дадим вам пинка пониже спины.
Несмотря на мой строгий тон, они дружно заулыбались. Все четверо понимали, какая важная персона прибывает, понимали и серьезность моей угрозы. Но они оценили использованный мной шутливый оборот.
Ну так, продолжал я, показывая на буфетчика, тебя зовут Амос?
Да, сэр, ответил он, вытянувшись в струнку.
А тебя как звать? обратился я к младшему бою.
Иоанн, сэр.
Имя повара, извиняющимся тоном вмешался Мартин, Иисус.
Дружище, отозвался я, тебе повезло. С Пайесом и Иисусом мы не можем оплошать. Кстати, что это за диковинная вышивка у него на колпаке?
Мартин заметно смутился.
Понимаешь, начал он, ему как-то удалось случайно приготовить очень хорошее блюдо, а у меня в одном журнале была фотография шеф-повара одного лондонского отеля, и чтобы поощрить его, я пообещал привезти из следующего отпуска колпак, какие носят только самые искусные повара.
Очень благородная идея, сказал я, но что все-таки означают эти вышитые буквы «В. С.»?
Смущение Мартина еще больше возросло.
Он попросил жену вышить их и очень гордится ими.
Но что они означают? настаивал я. Мартин совершенно смешался:
«БиСи»сокращение английских слов «повар Баглера».
А он понимает, что эти буквы на колпаке означают еще «до рождества Христова» (Before Christ) и вместе с его именем «Иисус» могут вызвать смятение в умах непосвященных людей?
Не понимает, и я не стал его просвещать, чтобы не волновать понапрасну, ответил Мартин. Он и без того немного не в себе.
А сейчас, Пайес, сказал я, сходи за полиролем, слышишь?
Да, сэр, откликнулся он.
И проследи за тем, чтобы в столовой был наведен порядок и чтобы стулья и стол были как следует отполированы. Слышишь?
Слышу, сэр, сказал он.
Я хочу, чтобы стол блестел, как зеркало. И если ты не позаботишься об этом, получишь пинка ниже спины.
Да, сэр.
А накануне приезда губернатора все полы должны быть чисто вымыты и вся остальная мебель отполирована. Слышишь?
Да, сэр, сказал Пайес.
По гордому выражению его лица было видно, как он предвкушает свое участие в столь важном событии и возможность командовать своими соотечественниками.
Мартин наклонился и прошептал мне на ухо:
Этот младший бойиз племени ибо.
Надо сказать, что люди этого племени славятся своей смекалкой; приходя в Камерун из Нигерии, они околпачивали камерунцев, после чего уходили обратно через границу. А потому камерунцы относились к ним с великим недоверием и отвращением.
Пайес, сказал я, этот младший бойиз племени ибо.
Я знаю, сэр, ответил Пайес.
Так что последи, чтобы он работал как следует, но чересчур не нажимай на него, потому что он ибо. Слышишь?
Да, сэр.
Отлично, сказал я и распорядился совсем по-хозяйски:Теперь принеси еще пива.
Вся компания прошагала на кухню.
Слушай, восхищенно произнес Мартин, у тебя здорово получается, верно?
В жизни не занимался такими делами, отозвался я. Однако тут не требуется большое творческое воображение.
Боюсь, его-то мне и не хватает, заключил он.
Не могу с тобой согласиться, возразил я. Человека, которому достало выдумки привезти своему повару колпак мастеров кулинарного искусства, никак не назовешь тупицей.
Мы добавили пива, и я попытался представить себе, каких еще катастроф следует опасаться.
Сортир действует? подозрительно осведомился я.
Полный порядок, ответил Мартин.
Так проследи, ради Бога, чтобы твой младший бой не вздумал им воспользоваться, сказал я, во избежание повторения того случая, про который ты мне рассказал. А теперь разошли приглашения, как мы договорились, и около шести я приду, и мы проведем военный совет.