Отлично, отозвался Мартин и ласково похлопал меня по плечу. Не знаю, что бы я стал делать без тебя. Даже Стэндиш не сумел бы все так замечательно организовать.
Он подразумевал своего помощника, который в это время парился в горах к северу от Мамфе, разбираясь в проблемах отдаленных деревень.
Я поспешил вернуться в шатер к своему горластому семейству. Визит к Мартину выбил меня из собственного графика, и теперь детеныши шимпанзе кричали, требуя еды, дикобразы грызли прутья своей клетки, и галаго негодующе смотрели на меня огромными глазами, устав дожидаться мисок с мелко нарезанными фруктами.
В шесть часов я прибыл в резиденцию начальника окружной администрации. Там была уже Мэри Стэндишмолодая миловидная женщина, склонная к полноте и наделенная весьма спокойным нравом. Из каких-то закоулков Большого Лондона Стэндиш перенес ее прямо в Мамфе, она жила здесь всего полгода, но это было такое милое и кроткое создание и она воспринимала все и всех с таким спокойствием и добродушием, что казалосьприди к ней с дикой головной болью, и ее маленькая пухлая ручка, коснувшись вашего лба, произведет такое же действие, как носовой платок, смоченный одеколоном.
Джерри, приветствовал меня тонкий голосок, это так интересно, ты согласен?
Для тебявозможно, ответил я, но для Мартинамука мученическая.
Но ведь сам губернатор! Может быть, это обернется повышением для Мартина, а там и для Алека.
Если все организовать как следует, сказал я. Мы собираем военный совет именно для того, чтобы предупредить какие-либо происшествия. Сама знаешь, с Мартином вечно что-нибудь случается
Решив, что я приготовился рассказать ту жуткую историю с уборной, Мартин замахал руками, чтобы остановить меня, и конечно же сшиб со стола свой стакан с пивом.
Виноват, сэр, сказал Амос.
У камерунцев восхитительная привычка говорить «виноват, сэр», когда с вами случается неприятность, как будто это их вина. Например, вы, идя во главе колонны носильщиков, споткнулись в лесу о корень и ушибли колено, тут же одно за другим зазвучат «виноват, сэр», «виноват, сэр», «виноват, сэр», отдаваясь, словно эхо, до самого конца колонны.
Поняла, о чем я говорю? повернулся я к Мэри, меж тем как Амос вытирал пол и подавал Мартину другой стакан.
Поняла, откликнулась она.
Ожидая, когда придут остальные, мы задумчиво потягивали пиво и слушали, как в реке в ста метрах внизу кряхтят, ревут и фыркают бегемоты.
Наконец явился Макгрэйд, ирландец могучего телосложения, с пламенной шевелюрой и ярко-голубыми глазами, обладатель прелестного ирландского акцента, мягкого как бархат. Водрузив свою тушу на стул, он схватил стакан Мартина, сделал добрый глоток и сказал:
Значит, ожидаешь королевского визита?
Что-то вроде того, ответил Мартин. И верни мне, пожалуйста, мое пиво, я в нем остро нуждаюсь.
Он прибудет по суше? тревожно осведомился Макгрэйд.
Наверно. А что?
А то, что наш старый мост долго не протянет. Боюсь, если он пойдет через мост, придется нам хоронить его здесь.
Речь шла о переброшенном в начале века через реку железном висячем мосте. Я сам не раз ходил по нему и знал, что он весьма ненадежен, но только этим путем мог я попасть в лес, а потому всегда следил за тем, чтобы носильщики шли по одному. Кстати, пророчество Макгрэйда оправдалось: через несколько месяцев спустилась с гор, неся на голове мешки с рисом, группа африканцев, которые двинулись через мост все разом, и он не выдержал такой нагрузки, так что люди полетели вниз в ущелье глубиной около трех десятков метров. Но африканцы чем-то похожи на греков, они спокойно относятся к неожиданным инцидентам такого рода. Ни один носильщик не пострадал, и только потеря риса вызвала у них досаду.
Но как же он попадет к нам с той стороны? Мартин беспокойно посмотрел на нас. Его ведь сопровождают носильщики.
Макгрэйд наклонился и погладил его по голове:
Я пошутил. Все дороги и все мосты, по которым он должен пройти, чтобы попасть сюда, в полном порядке. Хочешь, чтобы работа была выполнена качественно, поручи ее ирландцу.
Ну вот, заметил я, теперь среди нас есть еще и католик, в дополнение к Пайесу и Иисусу.
А ты, сказал Макгрэйд, нежно улыбаясь мне и ероша свою рыжую шевелюру, чертов языческий зверолов, вот ты кто.
А ты, парировал я, проводишь больше времени в твоей чертовой исповедальне, чем за ремонтом здешних отвратительных дорог и мостов.
В эту минуту появился Робин Гэртонсмуглый коротыш с орлиным носом и большими карими глазами, от мечтательного выражения которых вам казалось, что его мысли витают где-то очень далеко. На самом деле это был, как и все сотрудники «Объединенной Африканской компании», с коими я встречался, весьма проницательный деятель. Он не открывал рта без крайней нужды, обычно сидел с таким видом, словно погрузился в транс, чтобы вдруг тихим голосом жителя северной Англии выдать краткое, умное, дельное замечание, подытоживая все, о чем полтора часа спорили другие. Это производило ошеломляющее впечатление.
Робин сел, приняв элегантную позу, согласился выпить стакан пива и обвел присутствующих взглядом.
Правда, это интересно? горячо произнесла Мэри. Робин сделал глоток и важно кивнул.
Насколько я понимаю, нас пригласили сюда, чтобы мы выполнили за Мартина его работу.
Ну, знаешь, возмутилась Мэри.
Если ты явился сюда в таком настроении, лучше сразу уходи, сказал Мартин.
Мы все уйдем, когда кончится пиво, возразил Макгрэйд.
Как понимать твои слова насчет того, чтобы выполнить за меня мою работу? осведомился Мартин.
А вот как, ответил Робин. Я приношу гораздо больше пользы здешнему люду, продавая им бобы в банках и расписанные самолетами хлопчатобумажные ткани, чем ты, когда носишься кругом и вешаешь налево и направо людей за убийство своих бабушек, которые, надо думать, ничего, кроме смерти, не заслуживают.
С того дня, как меня прислали сюда, еще никого не повесил, заявил Мартин.
Удивительная новость, откликнулся Робин. Ты так скверно управляешь этим округом, что я думални одна неделя не обходится без виселицы.
Послушать их, можно было подумать, что они ненавидят друг друга, на самом же деле они были закадычные друзья. Живя в таком маленьком европейском коллективе, следовало уметь ладить с людьми одного с тобой цвета кожи. И не из-за каких-то расовых барьеров, просто в ту пору многочисленные весьма умные африканцы, живущие в Мамфе или посещающие этот городок, с присущим им тактом избегали смешиваться с белыми, чтобы не создавать тягостных для обеих сторон ситуаций.
Чувствуя, что самое время призвать собравшихся к порядку, я вооружился бутылкой и постучал ею по столу. Из кухни донеслись дружные возгласы: «Да, сэр», «Иду, сэр».
Первый разумный поступок с той минуты, как я пришел, заметил Робин.
Появился Пайес, неся на подносе подкрепление, и когда все стаканы были наполнены, я объявил:
Прошу собравшихся соблюдать порядок.
Господи, мягко произнес Робин, какие диктаторские замашки.
Дело в том, продолжал я, что хотя мы все знаем Мартина как чудеснейшего парня, он никуда не годится как начальник окружной администрации и, что еще хуже, совершенно лишен светского лоска.
Что верно, то верно, жалобно подтвердил Мартин.
Абсолютно справедливое суждение, сказал Робин.
А я считаю, что вы слишком жестоки по отношению к Мартину, возразила Мэри. По-моему, он очень хороший администратор.
Ладно, поспешил я вмешаться, не будем уточнять. Цель настоящего военного совета заключается в следующем. Пока Мартин займется наведением порядка в округе, мы возьмем на себя заботу о приеме гостя, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Для начала я осмотрел дом и назначил Пайеса руководить обслугой Мартина.
Это один из тех редких случаев, когда тебя на миг посещают гениальные мысли, заметил Макгрэйд. Что можно объяснить только наличием крохотной капли ирландской крови в твоих венах. Я давно завидую тебе, что ты обзавелся таким буфетчиком.
И продолжай завидовать, отозвался я. Тебе не удастся его заполучить. Я слишком дорожу им. Теперьо еде. Тут, я думаю, мы можем положиться на помощь Мэри.
Мэри зарделась как розовый бутон.
Конечно, конечно, сказала она. Все будет сделано. Что у тебя намечено?
Мартин, поинтересовался я, насколько я понимаю, он задержится здесь всего на один день, так что нам следует предусмотреть только три трапезы. В котором часу он прибывает?
Думаю, что-нибудь около семи-восьми часов, ответил Мартин.
Ясно, заключил я. Что ты можешь предложить, Мэри?
Ну, авокадо сейчас очень хороши, ответила она. Если фаршировать их креветками и приготовить соответствующую приправуу меня как раз есть рецепт
Мэри, дорогая, перебил ее Робин. У меня нет на складе консервированных креветок, и, если ты полагаешь, что ближайшие два дня я стану бродить по колено в воде с сеткой для ловли креветок, подвергая себя опасности атак со стороны бегемотов, ты глубоко заблуждаешься.
Ладно, вмешался я, остановимся просто на авокадо. Что он предпочитаетчай или кофе?
Право, не знаю, сказал Мартин. Понимаешь, мы в тот раз не успели поближе узнать друг друга, так что я ничего не могу сообщить о его вкусах.
Хорошо, приготовим и то и другое.
И еще, взволнованно добавила Мэри, что-нибудь простенькоеомлет, например.
Мартин сосредоточенно записывал все в блокнот.
Ну и хватит ему на первых порах, сказал я. Очевидно, тебе надлежит провести его по городу, познакомить с обстановкой?
Да, ответил Мартин, с этим все будет в порядке. Мы все наклонились и пристально посмотрели на него.
Ты уверен? спросил я.
Конечно, уверен. Честное слово, тут я все подготовил. Вот только этот чертов прием
Ясно, продолжал я. Вероятно, он пожелает также проверить некоторые окрестные селения?
Обязательно, подтвердил Мартин. Он обожает всюду совать свой нос.
В таком случае, я предложил бы ленч на природе. Не станет же человек требовать от ленча на природе таких же яств, как в роскошном ресторане?
В этой глуши, вступил Робин, все наши трапезы подобны ленчам на природе, так что вряд ли он сильно удивится.
Я позабочусь о ленче, заверила Мэри. У меня есть козий окорок, его можно есть холодным. А еще могу предложить латук. Наш бой, бедняга, забыл поливать его, так что почти весь урожай пропал, но, думаю, двух уцелевших пучков нам хватит. Они малость вялые, но все-таки годятся для салата.
Мартин и это старательно записал.
А что на десерт? беспокойно осведомился он.
Что вы скажете о сур-сур? предложил я.
Так мы называли диковинный плод, похожий на шишковатую дыню с белой сочной мякотью. Если взбить эту мякоть, получалось освежающее блюдо с нежным лимонным привкусом.
Отлично, заключила Мэри. Прекрасная идея.
Ну так, с завтраком и ленчем все ясно, продолжал я. Дальше у нас идет обед, чрезвычайно важное мероприятие. Я обнаружил, что у Мартина роскошная столовая.
У Мартина есть столовая? удивился Макгрэйд.
Ну да, и притом совершенно роскошная.
Но тогда почему, осведомился Макгрэйд, в тех редких случаях, когда этот скряга приглашает нас отобедать, мы вынуждены есть на веранде, точно какие-нибудь бродячие протестанты?
Сейчас не время выяснять, что и почему, сказал я, лучше пойдем посмотрим.
И мы торжественно проследовали в столовую. Я с удовольствием отметил, что Пайес (когда он только успел?) уже отполировал стол и стулья до блеска. Столешница отражала ваше лицо так, словно вы смотрели на поверхность тихого пруда с коричневой водой.
О, восхитительно! воскликнула Мэри. Мартин, ты никогда не говорил нам, что у тебя есть такая комната.
Стол действительно великолепный, заметил Макгрэйд, ударяя по нему кулачищем с такой силой, что я испугался, как бы столешница не раскололась пополам.
Право, здесь можно устроить замечательный обед, сказала Мэри. Изумительнаяобстановка. Сюда бы еще канделябры.
Только я собрался призвать ее не усложнять наши проблемы, как Робин вдруг объявил:
У меня есть четыре штуки. Мы удивленно воззрились на него.
Конечно, продолжал он, они не серебряные и не очень шикарные, но это вполне приличная бронза, я купил их в Кано. Их не мешает почистить, а так-то смотрятся недурно.
Чудесно, просияла Мэри. Обед при свечах! Он будет доволен.
Если почтенному ирландскому католику дозволено вставить словечко в трескотню говорливых язычников, сказал Макгрэйд, хотел бы задать один вопрос.
Мы выжидательно посмотрели на него.
Откуда мы возьмем свечи?
Боже, я совсем не подумала об этом, всколыхнулась Мэри. Нельзя же ставить канделябры без свечей.
Хотел бы я знать, почему это люди всегда склонны недооценивать мой интеллект, сказал Робин. Я купил канделябры потому, что они мне понравились и я собирался пользоваться ими. Дом, который я сейчас занимаю, не располагает к подобного рода средневековому шику, однако я предусмотрительно запасся значительным количеством свечей, и они постепенно тают в шкафу с тех пор, как меня перевели в Мамфе. Если они еще не расплавились совершенно, не слились в один комок, может быть, нам удастся еще спасти две-три штуки. Словом, предоставьте мне заняться этой проблемой.
Зная Робина, мы не сомневались, что свечи вовсе не обратились в сплошной безобразный ком стеарина; я был уверен, что он проверяет их не меньше четырех раз в день.
Ну так, Мэри, сказал я, ты возьмешься украсить столовую цветами?
Украсить цветами? опешил Мартин.
А как же, откликнулся я. Несколько букетиков бегонии или каких-нибудь других цветов, развешанных на стенах, придадут нарядный вид помещению.
Вот это как раз сейчас непросто, сообщила Мэри. С цветами дело плохо обстоит. Разве что гибискус
Пресвятая Дева, сказал Макгрэйд, этот чертов гибискус все время окружает нас. Ничего себе украшение. Это все равно что превратить дом в чертовы джунгли.
Ладно, вступил я. У меня есть охотник, мастер лазить на деревья, и на днях он принес мне не только животных, но и чудесную орхидею, которую сорвал на самой макушке. Я вызову его и пошлю в лес, пусть поищет для нас орхидеи и еще что-нибудь. А ты, дорогая Мэри, украсишь ими помещение.
О, я обожаю это занятие, ответила Мэри. И если будут орхидеи, получится просто замечательно.
Мартин продолжал лихорадочно черкать что-то в своем блокноте.
Ну, обратился я к нему, что у нас уже сделано?
Значит, так, сообщил он, мы проверили кровати и прочую мебель, решили вопрос с обслугой и с завтраком. Мэри организует ленч на природе и займется цветами, вот пока и все.
Напитки, сказал я.
Не вижу причин для беспокойства, заявил Робин. Поскольку в моем распоряжении единственная торговая точка, снабжающая вас этим товаром, я давно установил, что Мартинзапойный пьяница, и могу с точностью до одной бутылки сказать, чем он располагает.
Он поглядел меланхолично на свой пустой стакан и добавил:
Никогда не любил скупердяев.
Остановись, ради Бога, взмолился Мартин. Если хочешь еще пива, позови Амоса.
Тише, дети, вмешался я. Вернемся лучше на веранду и попробуем перекричать занятых брачными играми бегемотовнам еще предстоит обсудить самое важное.
Возвратясь на веранду, мы наполнили наши стаканы и с минуту посидели молча, слушая чудные звуки вечернего африканского леса. В воздухе мелькали изумрудно-зеленые светлячки, цикады и сверчки исполняли сложные фуги, время от времени со дна ущелья к нам доносилось хрюканье, мычанье или рев бегемота.
Если я верно представляю себе вашу психологию, заблудшие, нечестивые протестанты, произнес Макгрэйд, опустошая свой стакан и ставя его на стол с явной надеждой на добавку, то под самым важным вы подразумеваете обед.
Вот именно, дружно ответили мы с Мартином.
В таком отдаленном поселении, как Мамфе, когда прибывало высокопоставленное лицо вроде губернатора, само собой полагалось приглашать на обед всех белых жителей.
И я думаю, Мэри тут проявит себя в полном блеске, продолжил я.