ЖОРЖЕТТА. Ага, ягодки волчьи.
ШМАКОВА. Птички мои.
ЖОРЖЕТТА. Ага! Какаду.
ШМАКОВА. Вот, видите? Чувства юмора мы не теряем.
МЭРИ. А зачем эти клетки?
ШМАКОВА. Это локалки. Таким способом мы ограничиваем передвижение и общение осужденных. Без этих локалок найти одну из тысячи, если вдруг понадобится, трудно.
Леднев и Мэри рассматривают зэчек, как в зоопарке, те разглядывают их, как посетителей зоопарка.
МЭРИ. Можно снимать?
ШМАКОВА. Можно.
Американка щелкает затвором камеры. К решетке бросается старая зэчка МАВРА.
МАВРА. Ёлы-палы! Какого хрена? Ты меня спросила? Я на тебя в суд подам!
ШМАКОВА. Спокойно, Мавра. Это наша гостья из Америки.
МАВРА (по инерции). А мне по (спохватившись) О! Тогда баксы на бочку!
ШМАКОВА (укоризненно). Мавра, где твоя скромность?
МАВРА (шамкая беззубым ртом). Там же, где мои шашнадцать лет, начальница. В «Матросской тишине» остались.
ЖОРЖЕТТА (Ледневу). Эх, милый, кабы невидимкой да к тебе в карман. Угостил бы сигареткой, а то волнуюсь. Глядя на тебя, одно легкомыслие в голову лезет.
ЛЕДНЕВ (Шмаковой). Можно?
Шмакова кивает. Леднев вынимает пачку сигарет, подходит к решетке, к нему тотчас устремляется стайка женщин. Через несколько мгновений пачка пуста. Мэри достает из рюкзачка пачку сигарет, протягивает Мавре, та улыбается, избоченивается.
МАВРА. Давай, Америка, фотай меня первую.
Мэри снимает Мавру.
ЖОРЖЕТТА. А можно я с мамочкой моей?
Мэри снимает Мавру с Жоржеттой.
ЛЕДНЕВ (Шмаковой, о Мавре). Отчего у нее голова трясется?
ШМАКОВА. По молодости кто-то обидел, и она решила отомститьперерезала себе сухожилие.
МЭРИ. Чтобы отомстить кому-то, порезала себя?
ГАМАНЕЦ. А вы гляньте, как они следят за вамикак пантеры. Не знаешь, чего ожидать. Помню, одна наделала кучу брака, я написал на нее докладную. Слова плохого ей при этом не сказал! А она взяла и выпила раствор хлорки! Еле откачали
ШМАКОВА. А некоторые, наоборот, ко всему безразличны. Одну судили прямо здесь, так она, пока шел суд, спала, и только в «воронке» спросила, сколько же лет ей добавили Мавра, ты сколько уже сидишь?
МАВРА. Ёлы-палы, начальница, а ты будто не знаешь, что я заслуженная рецидивистка!
МЭРИ. Вау!
МАВРА. Что вау, штатская? У вас тоже есть, кто сидит без выхода, кому свобода пофиг.
ШМАКОВА. Скоро у Мавры конец срока, и пойдет она домой.
МАВРА. Какой домой? Ты в уме, начальница? Снова сделаю преступление, прямо тут. Здесь меня и похороните, за зоной.
ШМАКОВА. Мавра была у нас когда-то первой красавицей на зоне.
МАВРА. Нет, начальница, первой кралей у нас была Машка Бартенева. Княгиня наша, братанка моя. Ты тогда, начальница, еще пешком под стол ходила.
ГАМАНЕЦ (Мэри). Каковы первые впечатления, мисс Барт? Или вы миссис?
МЭРИ. Я мисс. Тюрьмане курорт, так у нас говорят, а бетонная мама.
ГАМАНЕЦ. У нас так же говорят: тюрьмамать родна. Вижу, вас Мавра заинтересовала. Чем именно?
МЭРИ. Хочу договориться с нейпоснимать ее отдельно.
ГАМАНЕЦ. Договариваться нужно с нами, мисс Барт.
МАВРА. Это что же? Я сама на себя права не имею?
ГАМАНЕЦ. Мавра, сбавь октаву. Хочешь, чтобы тобой весь мир любовалсяснимайся на здоровье, но только в присутствии сотрудника.
ШМАКОВА. Ну, что Продолжим экскурсию. Пройдемте в наш клуб
Клуб. Идет репетиция казачьей пляски. Участвующие в ней женщины загримированы под мужиков. Репетицию ведет Ставская. Входят Шмакова, Леднев, Мэри. Танец заканчивается. К пианино присаживается Каткова, играет «Лунную сонату».
ШМАКОВА. Готовимся к конкурсу красоты.
МЭРИ. О! «Лунная соната!»
ШМАКОВА. Это Лариса Каткова, наша достопримечательность. Самая молодая особо опасная рецидивистка страны. Ее приговоры читаются, как детектив.
МЭРИ (поднимая камеру). Можно?
ШМАКОВА. Снимайте.
Мэри щелкает затвором фотоаппарата. Ставская подходит к зэчкам, те окружают ее.
КАТКОВА (о гостях). Кто такие?
СТАВСКАЯ. Наши гости, фотограф и психолог
КАТКОВА. Психолога помню. В прошлом году у нас был. Истории записывает. Я бы ему рассказала.
СТАВСКАЯ. Хорошая мысль. Расскажи. Значит, так. Определены призы конкурса красоты. Помимо первого места «Мисс Очарование» будет еще две номинации: "Мисс Зрительские Симпатии" и «Вице-мисс Очарование».
КАТКОВА. Лучше уж «Мисс заточка» Или «Краса общаги!»
СТАВСКАЯ. Каткова, прибереги свое остроумие для конкурса. И еще На время конкурса вам разрешается макияж и маникюр. Денег на конкурс выделено немного, так платья вам придется шить самим из чего придется. Проявите фантазию. Вопросы есть?
Каткова садится за пианино и, кокетливо поглядывая на Леднева, лихо наигрывает ламбаду.
КАТКОВА (громко). Тамара Борисовна, а можно мы чуток потопчемся, когда все уйдут?
Ставская оглядывается на Шмакову.
ШМАКОВА. Ладно, пусть потопчутся. А мы пока осмотрим кабинет релаксациитакого наверняка в Америке нет
СТАВСКАЯ (строго). Ты, Каткова, идешь с нами!
КАТКОВА (игриво глядя на Леднева). Зачем? Чего я там не видела?
СТАВСКАЯ (так же строго). Разговорчики!
Гаманец, Каткова, Леднев и Мэри идут за Шмаковой. Убавляется свет, звучит медленная музыка, ззэчки разбиваются на пары и, обнявшись, танцуют.
Кабинет релаксации. Удобные кресла, большой экран, на котором слайды с изображениями природы. Тихая умиротворяющая музыка. Входят Гаманец, Каткова, Леднев и Мэри. Гостей встречает Корешков.
КОРЕШКОВ. Не скрою, это наша гордость. Здесь мы готовим наших осужденных к жизни на свободе. Здесь они снимают стрессы, разыгрывают так называемые социодрамы. Например, «В отделе кадров при устройстве на работу», «Встреча с мужем или сожителем» и тому подобное.
КАТКОВА. Каким мужем, гражданин начальник? Мужья обычно подают на развод.
КОРЕШКОВ. Не лови меня на слове, Каткова. Я сказалс мужем или сожителем.
КАТКОВА. Сожители тоже не ждут. В лучшем случаепапа с мамой.
КОРЕШКОВ. (Ледневу и Мэри) Хотите испытать на себе, что чувствуют здесь наши подопечные? Присаживайтесь.
Корешков погружается в кресло, надевает наушники. Его примеру следуют все, кроме Гаманца.
ГАМАНЕЦ. Садись и ты, Каткова, не стесняйся. Снимайте, снимайте, Мэри, или наш позитив у вас плохо продается?
Каткова с неохотой опускается в кресло. В наушниках слышен мягкий женский голос. Его слышат и зрители.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я расслаблена Яптица Я парю над землей Плавно приземляюсь Лес Тишина Поют птицы, журчит ручей. Я думаю о своей судьбе, перелистываю свое прошлое Погода сразу портится, все вокруг серо и мрачно Никакой цели, никаких перспектив. И предчувствие нового срока Я ненавижу свое прошлое и хочу избавиться от него Я хочу и могу изменить свою жизнь Мое будущее начинается здесь и сейчас Все зависит от меня самой Я хочу, чтобы в моей жизни снова появились солнце, тишина и гармония Я прислушиваюсь к словам моих педагогов, они желают мне добра
Каткова внезапно сдергивает с головы наушники и бросает их на пол.
ШМАКОВА. Вот такие они у нас эмоциональные.
КАТКОВА. Тошнит меня от вашей релаксации. Какая я, на хрен, птица?!
КОРЕШКОВ. Совести у тебя нет, Каткова. Одна ламбада на уме
КАТКОВА. Совесть у меня есть, гражданин начальник, только здесь она мне ни к чему. Можно, я покину вас?
КОРЕШКОВ. Ладно, иди, Каткова.
Каткова решительно поднимается из кресла. В дверях останавливается и неожиданно игриво делает ручкой.
КАТКОВА. Спасибо, что хоть день даете спокойно дожить.
КОРЕШКОВ (Мэри). Ваши заключенные с вашими тюремщиками так разговаривают?
МЭРИ (осуждающе). Н-да
КАТКОВА (Мэри, с издевкой). Что н-да? Что ты этим хочешь сказать? Ты на себя посмотри, ножка Буша. Изюминка есть, а где безуминка, где тараканинка?! (уходит)
КОРЕШКОВ (Гаманцу). Валерий Сергеевич, ты бы пошел, присмотрел там в клубе
Гаманец уходит.
ЛЕДНЕВ. Знаете, а мне нравится! Хорошо придумано. Хотя Ведь и здесь заключенная вряд ли остается наедине с собой. Я бы сомневался, что я тут один.
КОРЕШКОВ (укоризненно). Ну, Михаил! Как сегодня Тамара Борисовна сказала? Всякое подозрение должно свое приличие иметь.
ЛЕДНЕВ. Это драматург Островский сказал. Только он имел в виду безобразие.
КОРЕШКОВ. Неуместное ощущение и есть безобразие. Приходи сюда каждый день, Михаил, хоть на полчасика, очень поможет. Здесь многие сотрудники расслабляются, да и я, грешным делом.
ШМАКОВА. Мэри, а вам я расслабляться не советую. Не носите с собой ценные вещи и деньги. Не дарите ничего осужденным. Вас могут попросить что-то пронести в зону или, наоборот, вынести. Имейте в виду, это противозаконно. Если нарушите, мы вынуждены будем прервать ваш визит
МЭРИ. Я понимаю У нас с этим тоже очень строго.
Клуб. Зэчки танцуют. Гаманец и НАДЗИРАТЕЛЬ (КОНТРОЛЕР) наблюдают издали, стоя в дверях.
АГЕЕВА. Вот задрипы! (громко) Говорят, от подглядываний катаракта развивается.
ГАМАНЕЦ. Поговори еще. Сейчас прикрою ваш бордель.
МОСИНА. Терпи, ты же мужчина. (понизив голос) Дрыщ позорный!
Зэчки шикают на Мосину и Агееву. Появляется Каткова.
МОСИНА (Катковой). А что без америки? Или ты не в ее вкусе?
Каткова не обращает внимания на выпад Мосиной. Мимикой приглашает на танец Брысину, но та отрицательно качает головой.
МОСИНА (Катковой). Эх, кругом непруха у тебя сегодня. Но ты не унывай. Может, психолог на тебя клюнет.
КАТКОВА. Что ты несешь при ментах? Тебе ли меня стыдить, самка дятла? Всякий стыд потеряла, стучишь в открытую.
АГЕЕВА. Каткова, у меня нерв оголился. Еще слово, и я надену тебе табуретку на уши.
КАТКОВА. Детка, лови свой кайф и не отвлекайся. Хотя какой там кайф, меня бы эти уши спаниеля не взволновали.
Агеева хватает табуретку и решительно направляется к Катковой с явным намерением ее ударить. Выглядит это комично, потому что Каткова выше ее на голову. Но Мосина опережает Агееву, и сама бросается на Каткову. Они вцепляются друг другу в волосы. Контролер делает попытку вмешаться, но Гаманец останавливает его.
ГАМАНЕЦ. Замри и наблюдай. Дай им давление сбросить, иначе они на тебя вместе накинутся.
Комната релаксации.
Леднев. Николай Кириллович, я так понял, что сюда можно прийти и без сопровождения?
КОРЕШКОВ. Да, все ваши беседы с осужденными будут проходить здесь, я уже распорядился. Здесь вам никто не будет мешать. Контролер приведет осужденную и останется за дверью.
Стук в дверь, на пороге Контролер.
КОНТРОЛЕР. Товарищ подполковник, в клубе драка. Каткова с Мосиной потаскали друг друга за патлы.
КОРЕШКОВ. Мосину в изолятордо утра. Катковусюда.
КОНТРОЛЕР. Она уже здесь.
Скрывается за дверью и тут же появляется вместе с Катковой. Лицо у нее поцарапано.
КОРЕШКОВ. Каткова, ты в своем уме? Впереди конкурс красоты!
КАТКОВА. Достали со своим конкурсом! Поищите себе других кукол, карабасы-барабасы!
Леднев смотрит на нее с интересом.
СТАВСКАЯ (резко). Каткова, замолчи!
КОНТРОЛЕР. Там еще Мосина требует московского гостя. Говорит, хочет сделать заявление. В случае отказа грозит вскрыться.
КОРЕШКОВ. Хорошо ее обыскали?
КОНТРОЛЕР. Так точно!
КОРЕШКОВ. Глаз с нее не спускать!
ЛЕДНЕВ. Товарищ подполковник. Я могу ее выслушать.
КОРЕШКОВ. Хорошо. (контролеру) Пусть ждет (контролер уходит) Каткова, я лучше возьму уроки фортепиано и сам буду играть, чем терпеть твои закидоны. Уйди с глаз.
КАТКОВА. Я в поблажках не нуждаюсь. Заслужиласажайте в изолятор, как Мосину. Хотя я тоже хочу перетереть с психологом одну тему. На диссертацию потянет.
КОРЕШКОВ (Ледневу). Ты у нас нынче нарасхват.
В дверях снова возникает КОНТРОЛЕР.
КОНТРОЛЕР. Товарищ подполковник, вскрылась Мосина!
МЭРИ. Что значитвскрылась?
ШМАКОВА. Вены себе перерезала!
ЛЕДНЕВ (обращается к публике). Да, Мосина вскрыла себе вены. Ее доставили в санчасть и наложили швы. Она их сорвала и поклялась, что перегрызет себе вену, если я ее не выслушаю.
КОРЕШКОВ. Да черт с ней, пусть выговорится!
ЛЕДНЕВ. Медсестра ввела ей успокоительное, и где-то через час нас оставили наедине.
Высвечивается уголок санчасти. На кроватиМосина с перевязанными запястьями.
ЛЕДНЕВ (к Мосиной). Продолжим. Итак, она звалась Консуэлой, твоя подруга. Почему ты начала с нее? Почему она не выходит у тебя из головы?
МОСИНА. Она села год назад за двойное убийство.
ЛЕДНЕВ. Карманницаза убийство??
МОСИНА. Застукала своего хахаля на измене, ну и мочканула обоих сонными. Получила пятнашку. Это отчасти приравнивается к пожизненному сроку. Поэтому ее она скоро придет этапом сюда. Уже маляву мне прислала. Вот.
Мосина достает их кармашка платья клочок бумаги и дает Ледневу. Тот читает.
ЛЕДНЕВ. Смерть тебя только пописать отпустила. Что это означает? Она угрожает тебе убийством?
МОСИНА. Вы удивительно догадливы.
ЛЕДНЕВ. Фая, давай без этих подковырок, если хочешь, чтобы я тебе помог. Но как я могу помочь, если через несколько дней уеду?
МОСИНА. Вообще-то, я хотела просить вас не о себе. Об Агеевой. Ее хотят отправить в колонию для тэбэцэшниц, хотя у нее болезнь в закрытой форме. А там у всехоткрытая форма. То есть Гаманец хочет отправить ее на верную гибель. Вот этому вы можете помешать.
ЛЕДНЕВ. Пожалуй. Выподруги?
МОСИНА. Однохлебки. Вместе кушаем. Работаем вместе. Наши швейные машинки рядом. Ну и вообще поддерживаем во всем друг друга. Тут особняком быть трудно.
ЛЕДНЕВ. И давно у тебя с Гаманцом такие замечательные отношения?
МОСИНА. О! Я перешла к нему по эстафете.
ЛЕДНЕВ. Можно, я включу диктофон?
МОСИНА. Включайте, я постараюсь говорить культурно.
ЛЕДНЕВ. Не обязательно.
МОСИНА. Как-то стало трудно говорить Сейчас, соберусь Ну, если коротко, мать у меня шила платья и продавала на рынке. А раньше это было запрещено. Ее поймали на этом, стали требовать информацию о таких же, кто шьет и продает. Ну, она и выложила И тогда ее завербовали. Дали псевдоним. Стали подсаживать в камеры. Это называлось командировкой.
ЛЕДНЕВ. Такие называются наседками.
МОСИНА. Вот видите, как вам легко объяснять. Короче, мама вызывала подследственных на откровенность. По добытой ею информации раскрывались тяжкие преступления. По мелочам маму не использовали. За этой ей неплохо платили. Так что мы не бедствовали. Но мама подолгу не бывала дома, и мы распустились. Я и еще трое. Отец у нас умер, так чтомы оставались без присмотра. Короче, я связалась с этой Консуэлой.
Мы звали ее королевой. Ей бы в кино сниматься, а не по карманам шарить. Консуэла брала меня на притирки. Я отвлекала ротозеев, а она вынимала кошельки. На пару у нас здорово получалось, хоть в «Смехопанораме» показывай. Гаманец тогда в угрозыске работал. Как раз в отделе, где карманниками занимались. Не мог он Консуэлу поймать с поличным. И тогда он ко мне красиво подъехал. Начал вешать мне на уши: мол, боится, как бы Консуэла не сломала мне жизнь. Бери, говорит, пример с матери. Я сначала не поверила. Бросилась к маме: «Ты стучишь ментам, это правда?» А она мне: «А как бы я вас четверых вырастила, доченька? На какие шиши?» Я заорала: «Мама, ты что, совсем больная?» А она мне: «Доченька, ты жизни не знаешь. В преступном мире грязи больше, чем в полиции».
Короче, Гаманец пригрозил: если я не соглашусь, Консуэла узнает, что моя матьстукачка. Ну, вот что мне было делать? Я дала подписку о сотрудничестве. Мне прилепили оперативный псевдоним «Сафо». Я сообщила Гаманцу, где мы с Консуэлой будем «работать». И он взял ее на кармане! Схватил за руку и держал мертвой хваткой. А я для вида, но очень даже натурально царапала ему лицо, рвала волосы, но он не разжал хватку, пока другие опера не подоспели
Дали Консуэле два года. Конечно, меня мучила совесть. Я писала ей, слала посылки. А потом по ее совету сама начала промышлять. Безо всякого прикрытияне верила никому. Ездила в другие города. Там меня и взяли с поличным. Гаманец приехал ко мне в изолятор.
Теперь менты хотели использовать меня на зоне. Их интересовали нераскрытые разбойные нападения, убийства. Ну, поработала я, куда деваться, помогла раскрыть несколько «висяков». Но суд все равно припаял мне два года. Мол, так надо, чтобы отвести подозрения.
А я поняла, что зона, как радиация, убивает в человеке все живое. Попаду еще размне кранты. Решила начать жизнь заново. После освобождения шила платья, продавала на рынке. Менты знали, что я завязала, и все же требовали, чтобы поставляла им информацию. Яни в какую! И тогда они стали меня провоцировать на кражу. Около меня стали тереться тетки с ментовскими мордами. Я только смеялась: эй, дамочка, у вас сумочка расстегнута, смотрите, кошелек выпадет!
Тогда мне подкинули в сумку кошелек якобы потерпевшей, задокументировали это при подставных свидетелях и подставных понятых Мамой клянусь, не хотела я для себя такой жизни. Мечтала выйти замуж за парня, с которым не скучно и не страшно. Но вместо любви меня хотели изнасиловать по пьяни свои же ребята. Я разбила окно и скинулась с третьего этажа. Врачи меня по кусочкам собирали. Меня и Гаманец не мог взять, хотя до сих пор облизывается.