Я люблю тебя, тихо произнесла Дженнифер и мягко и так трепетно поцеловала Микки в щёку, а после в шею под ухом.
Даже от этого мимолётного прикосновения к телу возлюбленного у неё сердце забилось чаще в груди, а внизу живота затрепетали бездумные бабочки.
Брюнет прикоснулся кончиками пальцев к подбородку девушки, прося её поднять голову, и поцеловал в губы: неторопливо и почти лениво. Дженнифер ощущала, как приятно губы Микки сминают её губы, и отвечала на этот поцелуй щёки сводило от нежности и желания вновь и вновь улыбаться, не переставать этого делать. Она приоткрыла рот, позволяя парню проникнуть в него языком, и ненавязчиво прикоснулась к нему своим влажным и горячим язычком.
Постепенно поцелуй их наполнялся большей страстью и желанием. Николь пробыла на кухне ещё несколько минут, невольно оглядываясь на целующихся парня и девушку, затем покинула комнату, бесшумно прикрывая за собой дверь.
Прошло ещё совсем немного времени и Микки медленно встал, не разрывая поцелуя и утягивая Дженнифер за собой. Приподняв её, брюнет усадил девушку на стол, устраиваясь между её призывно разведенными ногами и прижимаясь к её телу, держа её за талию и крепко прижимая к себе.
Вскоре дыхание окончательно сбилось и поцелуи стали прерывистыми, совсем горячими. Продолжая сохранять молчание, Микки отстранился от Дженнифер и, взявшись за низ её голубой футболки, потянул её вверх. Девушка покорно подняла руки и, когда Микки снял с неё майку, откинула волосы на спину.
Микки взял её лицо в ладони и вновь поцеловал в губы: тягуче и так горячо. Одна его рука опустилась ниже, начиная оглаживать подтянутое соблазнительное тело. Он неторопливо ласкал живот Дженнифер, заставляя её вздрагивать и невольно втягивать его.
После того, как девушка в очередной раз вздрогнула от его прикосновения, от которого в венах растекалось приятное тепло, и с губ её сорвался шумный вздох, Микки скользнул ладонью вниз по её животу и, расстегнув пуговицу и молнию на её джинсовых шортиках, проник в них рукой. Поддев кромку её шёлковых трусиков, брюнет провёл кончиками пальцев по гладкой и такой горячей коже лобка, а после проник ими между её половых губ, несильно надавливая на напрягшийся клитор и неспешно обводя его по кругу.
С губ Дженнифер сорвался шумный и хриплый вздох, и она запрокинула голову, закрывая глаза и ещё шире разводя ноги. И тут же Микки припал к её абсолютно открытой и незащищенной шее губами, целуя нежную горячую кожу и оставляя на ней влажные следы от своих прикосновений.
Микки продолжал ласкать Дженнифер между ног и целовать её: в шею, в плечи, периодически прикусывая кожу, но совсем не больно, а так, чтобы лишь оттенить и без того невероятно приятные ощущения девушки. Дженнифер в который раз шумно вздохнула и откинулась назад, опираясь на руку и выгибая спину. Брюнет склонился к её груди, проводя по нежной чувствительной коже разомкнутыми губами и целуя девушку в ложбинку между грудями.
Опустив руку в трусиках Дженнифер ниже, Микки проник в неё двумя пальцами, чувствуя, какая она там, внутри, горячая и влажная. Это ещё больше подстегнуло огонь и в его крови. И, наградив девушку ещё несколькими поцелуями, брюнет достал ладонь из её шортиков и стянул их с неё, откладывая вещь на стул.
Дженнифер покорно приподняла бёдра, сводя ноги и позволяя снять с себя и трусики, на которых блестела шёлковая влага. После этого она вновь села ровно и пошире развела ноги, и Микки снова прижал её к себе, впиваясь в губы грубоватым страстным поцелуем. В его настоящей страсти никогда не было места нежности, она была грубой и подчиняющей, не оставляющей места сопливой романтике.
Дженнифер сглотнула и снова запрокинула голову, чувствуя, как часто трепещет сердце у неё в груди, когда брюнет расстегнул ширинку. Слегка приспустив штаны вместе с трусами, он взял девушку за бёдра, притягивая её ближе к себе. Дженнифер скользнула ладонями по его плечам и взялась за верхнюю пуговицу на рубашке, желая расстегнуть вещь. Но Микки отстранил её руки, негромко и хрипло от возбуждения говоря:
Не надо.
После этого он вновь коротко поцеловал девушку в шею и, сильнее сжав её бёдра, начал входить в неё. Дженнифер не смогла сдержать шумного вздоха наслаждения и прикусила губу. Она закрыла глаза и запрокинула голову, наслаждаясь ощущением того, как сантиметр за сантиметром в неё погружается член Микки, так идеально заполняя.
Полностью войдя в тело девушки, брюнет двинул бёдрами чуть назад, а после снова вперёд, начиная плавные движения. Сейчас ему не хотелось сразу же срываться и торопиться.
Он, не отрываясь, смотрел в лицо Дженнифер, которая казалось сейчас безвольной куклой, отдавшейся в умелые руки хозяина. Глаза её были закрыты, губы чуть разомкнуты, а на щеках алел лёгкий румянец разогретой крови.
Постепенно движения становились быстрее и мощнее, а удовольствие острее. Дженнифер встречала каждый толчок, приподнимая навстречу любимому бёдра и пытаясь принять в себя его член как можно глубже. Она просто плавилась в его сильных руках, чувствуя привычное головокружение, которое всегда посещало её в моменты близости с Микки. И ей так хотелось, чтобы время сейчас замерло и планета остановилась, чтобы этот момент, наполненный страстной нежностью и чувственностью, не прекращался никогда.
Дженнифер держалась за Микки, крепко обхватив его плечи, вдыхая любимый запах обжигающей кожи и всё больше сходя с ума с каждой секундой. Мир уже танцевал бешеный вальс под её закрытыми веками, но пусть он хоть полетит в ад и заберёт её с собой, только бы эти мгновения длились дольше!
Микки простонала девушка и выгнулась, а после с удвоенной страстью начала двигать бёдрами навстречу движениям брюнета.
Она откинулась немного назад, опираясь на одну руку, потому что так двигаться было проще. Совершив ещё несколько движений, парень надавил ей на плечо, укладывая на спину. Он подхватил её под попу, приподнимая её бёдра, и уложил ноги к себе на плечи, начиная врываться в её тело ещё сильнее, ещё мощнее.
Вальс мира под закрытыми веками Дженнифер превратился в безумную тарантеллу, а из груди её рвались всё новые и новые стоны, которые всё время не получалось сдерживать. Она выгибалась дугой, упираясь затылком в стол, и хваталась за его края немеющими пальцами, водила взмокшими ладонями по его гладкой столешнице, то и дело задевая посуду, которой они так и не успели убрать, закончив завтракать.
Микки вновь простонала девушка, выгибаясь до хруста в позвоночнике, и с нажимом провела по своему животу рукой, оставляя слева на рёбрах красноватые следы от ногтей.
Микки склонился к её лицу, сгибая Дженнифер пополам, а после сбросил её ноги с плечи, придерживая их под коленями и врываясь в неё так, что у девушки окончательно закружило голову и перехватило дыхание.
На кухне было прохладно, но тела их всё равно покрылись испариной. Загорело-золотистая кожа Дженнифер обворожительно поблёскивала от пота, а спина изгибалась от страсти и удовольствия, которое уже было практически невыносимым. Она понимала, что совсем скоро её накроет ярчайшим оргазмом, и противиться этому хотелось, хотелось оттянуть этот момент, но сил к сопротивлению не было.
С каждым новым умопомрачительно глубоким толчком напряжение у неё внизу живота становилось всё сильнее, а под закрытыми веками уже начали вспыхивать первые искры высшего наслаждения. И прошло всего секунд пятнадцать, когда Дженнифер гулко застонала, дёргаясь и выгибая спину до хруста в позвоночнике, жмуря глаза. Она не могла перестать выгибаться и дёргала ногами, которые Микки продолжал крепко удерживать. В забытьи она резко провела рукой по столу, пытаясь найти точку опоры, и столкнула с него одну тарелку. Она звонко разбилась, разлетаясь на крупные острые осколки.
Микки ненавидел бардак и всегда очень скрупулёзно следил за тем, чтобы его не было в его доме и никто не пытался его устроить. Но сейчас брюнет был настолько поглощён процессом, что не обратил внимания на звучный треск разбивающегося стекла, продолжая изо всех сил врываться в извивающееся от блаженства тело Дженнифер.
Ему понадобилось ещё с десяток глубоких и мощных толчков, чтобы и его тело пронзило высшим наслаждением. Подаваясь животному порыву, Микки продолжал двигаться, врываясь в обмякшее тело любовницы, пока в его теле не стих последний разряд оргазма.
Шумно выдохнув, брюнет вышел из тела Дженнифер и, застегнув штаны, сел, сразу же закуривая и затягиваясь горько-сладким дымом, который сейчас казался ему особенно вкусным.
Только после третьей затяжки он заметил осколки тарелки, валяющиеся около стола. Сев и проследив взгляд возлюбленного, Дженнифер прикусила губу, а затем сказала:
Я сейчас уберу.
Микки воздержался от ответа, но кивнул, показывая девушке, что она всё сказала верно. Дженнифер начала работать рано, как и хорошо зарабатывать, и с юных лет она привыкла к тому, что рядом всегда есть обслуживающий персонал, который должен заниматься уборкой и прочей подобной работой. Но сейчас у неё даже мысли не возникло о том, чтобы позвать Николь, чтобы та устранила «неприятность». Она намусорила, и она должна убрать за собой.
Спрыгнув на пол и даже не надев белья, Дженнифер опустилась на корточки, аккуратно собирая осколки тарелки. Пронаблюдав за девушкой немного, Микки встал и, подойдя к ней, тоже опустился на корточки. Он прикоснулся к руке девушки и, заглянув ей в глаза, бархатным тоном произнёс:
Осторожно, не порежься.
Но помогать Дженнифер с уборкой Микки и не думал. И, встав и поправив воротник рубашки, он покинул кухню, отправляясь на поиски Николь. Её брюнет нашёл в коридоре на втором этаже, где домработница стирала незаметную пыль с рамы картины.
Подойдя к женщине, Микки прислонился к стене, подпирая её плечом, и сложил руки на груди, наблюдая за Николь, которая, как обычно, не заметила его приближения. Прошли не меньше двух минут прежде, чем брюнет решил обратиться к ней:
Николь, я совсем забыл тебе кое-что сказать.
Женщина опустила щёточку для стирания пыли и повернулась к начальнику, внимательно смотря на него и слушая. Видя, что Николь вся внимание и оставшись довольным этим, Микки продолжил:
Мы с Дженнифер решили поехать во Францию раньше, до начала её показов.
И когда?
Через четыре дня. В пятницу.
Хорошо, кивнула Николь. Тогда, я буду готова к этому времени.
Молодец, Николь, мыслишь в верном направлении. Только ты полетишь не с нами, а более ранним рейсом. Я хочу, чтобы дом выглядел хотя бы немного обжитым, когда мы в него въедем.
Я не помню, Микки, ты оставлял там кого-нибудь, чтобы следили за домом? немного неуверенно спросила Николь.
Изначально да. Но полтора года назад я изменил своё решение и отозвал тех людей.
Хорошо. Постараюсь успеть привести дом в достойное состояние к вашему приезду.
Выше головы можешь не прыгать. Просто создай там должный уют и хотя бы вытри пыль.
Думаю, я успею привести его в порядок.
Микки слегка улыбнулся-ухмыльнулся и подошёл ближе к женщине, совсем близко, смотря на неё сверху и прямо в глаза.
Я всегда знал, что не просто так держу тебя рядом уже десять лет.
Шестнадцать совсем тихо и скорее самой себе пробормотала Николь.
Первые шесть лет ты работала на Холи, а не на меня, так что, это не считается, не грубо, но твёрдо поправил женщину Микки.
Да, просто
Не важно, перебил домработницу брюнет, поднимая руку и показывая этим, что в её словах нет смысла.
Увидев, что Николь всё поняла, он вновь сложил руки на груди и добавил:
Просто, ты создаёшь уют в моём доме, и мне это нравится. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше.
Конечно, кивнула Николь и слегка улыбнулась.
Вот и отлично, тоже кивнул Микки.
Всё, что брюнет хотел, он уже сказал и услышал в ответ, потому, сказав домработнице, что она может продолжать уборку, Микки развернулся и быстрым шагом направился к своей спальне. Настроение его было в это утро хорошим, но приём лекарств это не отменяло.
Глава 13
Я мог бы осуществить мечту или желание с помощью Джина,
Чтобы вернуться в место более простое, чем это,
Потому что после всех этих вечеринок, секса и наркотического кайфа,
После всей этой мишуры, гламура и моды,
Всего этого шума и гама, этого безумия
Наступает пора, когда ты погружаешься в уныние.
B.o.B feat. Hayley Williams, Airplains©
Только что уже в третий раз объявили посадку на рейс Лос-Анджелес Париж и Микки и Дженнифер уже были практически готовы к тому, чтобы пройти на борт самолёта, оставалось только забрать свои паспорта у женщины за последней стойкой контроля и регистрации пассажиров.
Приятного полёта, мистер Гумперт, произнесла женщина в форме и с широкой улыбкой вернула Микки паспорт, после чего повторила то же самое и с Дженнифер.
Парень и девушка прошли дальше, проходя по коридору и ступая на борт самолёта. Предъявив билеты такой же улыбчивой, как и за стойкой регистрации, девушке, которая отличалась от первой только более хрупким телосложением и цветом волос она была блондинкой, они заняли свои места.
Совсем скоро в салон вышла стюардесса, заучено и четко объясняя пассажирам правила поведения во время перелёта и их действия на случай экстренной ситуации. Устав от речей работницы неба через минуту её инструктажа, Микки отвернулся к иллюминатору, за которым пока что ничего не менялось: лишь идеально ровный асфальт и крыло самолёта.
Инструктаж закончился и все начали готовиться к взлёту. Стюардессы суетились, но быстро скрылись в своей комнатке, загудели двигатели, и огромная статная машина медленно сдвинулась с места, разворачиваясь и выезжая на взлётную полосу.
Микки любил эти моменты. Он любил куда-то ехать. С детства он привык постоянно менять места жительства с завидным постоянством, нигде не задерживаясь надолго, и это оставило на его сознании такой отпечаток, что, подолгу живя в одной стране, городе, он начинал скучать. Увы, нигде не было такого места, которое бы Микки с уверенностью мог назвать своим домом не срослось. А все те места, где он жил с приёмными родителями или же уже самостоятельно, став взрослым, не смогли стать для него пресловутым семейным очагом и родным углом. В этом смысле роднее всего ему была Австрия, возможно, свою роль сыграло то, что двадцать восемь лет назад именно на территории этой страны он появился на свет. Ему была мила «сказочная» Вена, ему нравилось жить в ней, но сейчас об этом городе и этой стране брюнет не хотел даже слышать. Он поставил точку в своей жизни в «сказке», закрыв восемь лет назад дверь в своей квартире номер шестьдесят девять по улице Беккерштрассе. А переправлять точки на запятые или многоточия Микки никогда не любил
Самолёт окончательно разогнался, разрезая своим носом разогретый за день воздух, мотор взревел. Рывок вперёд и шасси отрываются от земли и огромная машина устремляется вверх, стремительно набирая высоту и унося своих пассажиров прочь от измученного жарой и солнцем Лос-Анджелеса.
Люди и здания с каждой секундой становились всё меньше, а земля начинала напоминать разметку на карте: строения, артерии дорог. Первыми растворились в высоте люди, что было совершенно неудивительным.
Микки слегка прикрыл глаза, смотря на уменьшающийся и остающийся позади город. Дорога, новые места Микки любил куда-то ехать и переезжать, потому что, пусть он и не верил в сказки и чудеса, но странная и абсурдная вера в то, что на новом месте всё будет иначе и лучше, жила и в нём. Разумом он понимал, что ни черта не изменится, потому что новое место всего лишь новое место, а вот он приедет в него старым. И он не строил планов по тому, как счастливо заживёт в новой стране, как кардинально изменится его жизнь. Не будет ничего этого не-будет. Но вера нелогична и слепа к прошлому опыту она продолжает во что-то верить и прятаться в самых тёмных и дальних уголках бессознательного, пытаясь скрыться от всевидящего ока разума, чтобы не быть раздавленной.
И именно в этом, верно, была причина того, что на протяжении последних дней Микки находился в приподнятом расположении духа. Наскучивший ему и опостылевший своей жарой Лос-Анджелес остался позади, а впереди был прекрасный Париж главный город всех влюбленных, которые действительно верят в то, что их любовь будет вечной. И идея отправиться в него раньше намеченного срока принадлежала именно Микки и Дженнифер с радостью поддержала её. Кто не любит Париж?