Юлия ИгольниковаРусалочья ночь
Есть старинная примета.
Раз в году, в начале лета
можешь ты венок сплести
и на берег отнести,
и русалке подарить,
и о чем-то попросить.
Если та венок возьмет,
свое имя назовет,
знай, исполнится желание.
Вот такое есть предание.
Ночь русалочья близка.
Глубока течет река
за деревней, меж полей.
Наклонились ивы к ней.
И темны реки той воды.
Нет ни отмели, ни брода.
Время жаркое настало.
Все от зноя замирало.
И умолкло птичье пение.
Нет ни ветра, ни волнения
на реке. Зеркальной лентой
вьется, ждет того момента,
когда воды всколыхнутся,
и русалочки проснутся,
и венки в реке найдут,
и по берегу пойдут.
Зной полуденный погас.
Вечер. Ночи близок час.
Потянуло холодком
от реки, что за холмом.
Тьма сгустилась у воды.
Рвали девушки цветы
и венки себе плели,
через поле к речке шли.
Что-то тихо напевали
и смеялись, и болтали.
Что, Аленушка, сплела?
Где такой цветок нашла?
Вот растет, сестра, смотри!
И себе такой сорви.
И Ариша сорвала,
и веночек доплела,
и на голову надела,
закружилась и запела.
Любовалась ей Алена.
Каждый парень был влюбленный
в красоту сестры Арины.
Веселиться есть причины.
Хороша и молода.
Ей Аленина беда
далека и непонятна.
А Алена неприглядна.
Мышкой серой все росла
и совсем не расцвела.
И худая, и бледна,
и сутулится она.
Косы тусклые тонки.
И большой след от ноги.
И сама себя стеснялась,
в красоте сестры терялась.
Что, Аленушка, грустишь?
Целый вечер ты молчишь.
Ты решила, что попросишь,
как венок ты в воду бросишь?
Что же это? Скажешь мне?
Нет, секрет этот во мне
только должен сохраниться,
а не то ему не сбыться.
Ах, Арина хохотала, -
очень ты серьезной стала.
Это ведь пустяк, игра,
бабьи сказки, ерунда!
Ну а ты что загадаешь,
коль русалку повстречаешь?
Если б верила, сказала,
чтобы ты счастливой стала, -
не смеясь, произнесла
и Алену обняла.
Вот и берег, и река.
Непроглядна ночь, тиха.
Даже бледная луна
в небе темном не видна,
глади вод не освещает.
Все вокруг девиц пугает.
Стихли девушки, столпились,
низко речке поклонились,
костерочек развели
и венки все доплели.
Стали в воду их бросать
и о будущем гадать.
А веночки все плывут,
а русалки не идут.
Говорила я тебе,
нет русалок в той воде.
Сказки это все! Кидай.
И Аленушка на край
самый берега ступила
и венок свой отпустила.
Засмеялся кто-то вдруг.
На девиц напал испуг.
Друг на друга посмотрели,
вновь притихли, побледнели.
И Арина говорит,
на подруг своих глядит:
Кто-то вздумал поиграть.
Хочет нас всех напугать.
Над водой туман клубился.
Снова смех тот повторился.
Забурлил речной поток.
Под водой исчез венок.
Ветер с поля вдруг подул,
и деревья он согнул.
И к воде склонились ивы,
зашептались с ней игриво.
Слышишь? Кто это сказал?
Будто имя он назвал.
У Алены дрожь в руках,
и в глазах метался страх.
Что такое? Я не слышу, -
говорит сестре Ариша.
Ну а та к воде шагнула,
низко голову нагнула.
И вода заколыхалась.
И Алена вновь призналась:
Нет, я слышала, сказали,
будто в ухо мне шептали:
«Рана, Рана». Нет, пора
нам домой идти сестра.
Спит Алена у окна
в темной комнате одна.
За окошком тишина.
Черной ночи глубина
поглотила всю деревню.
Но обряд старинный, древний
этой ночью состоялся.
Кто-то в дверь к ней постучался.
Но она не слышит, спит.
Под ногами пол скрипит.
От двери идут следы
мокрых ножек от воды.
Над Аленой тень висит.
Кто-то шепчет, говорит:
Что же спишь ты, раз звала?
Видишь, я к тебе пришла.
Постаралась ты на славу.
Мне веночек твой по нраву.
И Алена тут проснулась
и от страха задохнулась.
Хочет что-то прокричать,
но ни звука не издать.
Воздух ртом она хватает.
Что же так тебя пугает? -
ей русалка говорит,
Не такой уж страшный вид
я имею. Твой венок
в эту ночь меня привлек.
Верно, дева водяная
не косая, не рябая,
а красива и стройна,
и почти обнажена.
Платье мокрое висело,
облепив нагое тело,
еле груди прикрывая.
Но Алену все пугает
в этой дикой красоте.
Пахнет тиной, вся в воде.
И глазищи в пол-лица,
и ресницам нет конца.
Взгляд стеклянный не мигает.
Губы синью отливают.
На кровать она присела.
И дрожит Алены тело.
Руки дева протянула.
Что ж, меня ты обманула?
Ты ж венок мне принесла,
мое имя назвала.
Попросить о чем хотела?
И Алена побледнела.
Рана? Так тебя зовут?
Засмеялась дева тут.
И Алена смех узнала,
у реки его слыхала.
Говори, чего желаешь!
По ночам о чем мечтаешь?
Страшно мне. Ты не обманешь?
В омут черный не заманишь?
Снова смех, глаза сверкают
и Алену обжигают.
Говори, да не тяни.
Вижу, что живешь в тени
ты красавицы сестрицы.
От тоски тебе не спится.
Женихов у той не счесть.
У тебя она лишь есть.
Верно? Я ведь угадала?
Говори, о чем мечтала, -
будто в душу заглянула.
И Аленушка всплакнула:
Я свою сестру люблю!
Но я Господа молю
дать хоть каплю красоты
той, что дал он для сестры.
Чтобы принял он участие
и послал немного счастья!
Ну и что же он? Молчал?
Твоим просьбам он не внял?
Страх Алена позабыла,
вниз ресницы опустила
и устало отмахнулась:
Невозможно это, глупость
Он не смог, а я смогу!
И тебе я помогу!
Ты поверила в меня,
и тебе явилась я.
Верь и дальше, попроси,
вслух мечту произнеси.
И Аленушка забылась
и русалке той открылась:
Я хочу красивой быть!
Быть любимой и любить!
Рана, ты поможешь мне? -
говорила как во сне.
Пусть исполнится желание!
В ночь русалочью мечтание
станет явью. Быть тому
по велению моему!
Так сказала и пропала.
А Алена все гадала,
не почудилось ли ей.
Но следы босых ступней
на полу. И одеяло
от русалки мокрым стало.
Петухи уже пропели.
Встала девушка с постели.
К умывальнику пошла,
воду в руки набрала.
Что такое?! Странный запах,
застоявшийся и затхлый.
И открыв глаза, Алена
видит, цвет воды зеленый,
на руках повисла тина.
Где же ты, сестра, Арина! -
испугалась и кричит.
А Арина все молчит
и сестре не отвечает.
А Алена замечает:
что-то с зеркалом не то.
И понять не может, кто
на нее глядит оттуда.
И тут сделалось ей худо.
И в испуге отшатнулась,
и от страха встрепенулась,
задрожала. Что ж такое?
Отражение-то чужое!
Там девица, краше нет.
Глаз лучистых синий свет
блеском ярким ослепляет.
Кожа нежная сияет.
Брови черные вразлет.
Губы манят, словно мед.
Быть не может! Это я?
То не сон был, а все явь!
К ней русалка приходила,
красотою наградила.
И Алена вновь взглянула,
отражению подмигнула.
Так и есть, красивой стала.
Рана слово-то сдержала!
И Алена уже рада.
За венок ей вот награда.
А Ариша уверяла,
чтоб Алена не мечтала.
И уж хочет поделиться
своей радостью с сестрицей.
Что ж она все почивает?
Я зову, не отвечает.
И к ней в комнату вбегает.
Та все глаз не открывает.
Эй, Аришенька, проснись!
На меня ты подивись.
Разбудить ее хотела,
на кровати к ней присела.
Смотрит, девушка бледна.
И осунулась она.
Не румяны щеки, впалы.
Вид болезненный, усталый.
Спутан волос, весь седой.
Что же сделалось с тобой? -
затрясла она сестру.
Я, наверное, умру
Что-то плохо со мной стало, -
еле слышно отвечала
ей Ариша, и слеза
ей туманила глаза.
Ты не смей так говорить!
Без тебя и мне не жить.
Надо, к ведьме побегу.
Но тебя спасти смогу!
Ночью воду я пила.
Та студеная была.
Потому и заболела,
и совсем я ослабела.
Ничего, я как-нибудь
А про ведьму ты забудь.
И опять глаза закрыла.
А Алена загрустила.
Мысль плохая закралась:
может зря я поддалась
на русалки уговоры?
С ними скользки договоры.
И решилась в ночь опять
у реки русалку звать.
В сизой дымке над рекой
тишина спит и покой
сном тревожным. И обманом
пахнет воздух. И туманом
гладь окутана воды.
Притаилась тень беды
под кустом плакучей ивы.
И пейзажи здесь красивы
странной страшной красотой.
Вдалеке раздался вой.
И Алена вся дрожит,
вновь у берега стоит.
Но сейчас она одна.
Светит бледная луна.
Звезды призрачно мигают,
ей дорогу освещают.
И к реке она спустилась,
над водою наклонилась.
Стала звать она русалку:
Рана, мне сестрицу жалко.
Что случилось, не понять.
Кто ответ мне может дать?
Рана, выйди, покажись
и на просьбу отзовись.
Воздух вдруг зашевелился.
И туман вдруг расступился.
Тучи свет заволокли.
По воде круги пошли.
И речная гладь раскрылась.
И русалка ей явилась.
Недовольна и сердита.
Голос резкий, ядовитый:
Что еще? Зачем звала?
Красоту ты обрела.
Так зачем меня тревожишь?
Объяснить ты мне не можешь,
что с моей сестрой случилось?
Что за хворь вдруг навалилась?
Если что-то надо дать,
надо где-то это взять!
Дать смогла я красоты,
взяв здоровье у сестры.
Я сдержала свое слово!
Заплатить ты будь готова!
Но ведь это же обман!
Напустила ты туман
в мое сердце, соблазнила.
В чем меня ты обвинила!?
Ты звала, и я пришла,
и тебе я помогла.
А теперь ты недовольна?
Но сестрице очень больно,
плохо, худо ей и тяжко.
Как помочь теперь бедняжке?
Плачет девушка, кричит
и от страха вся дрожит.
Душит боль ее, обида.
Сердце девушки разбито.
А русалка разозлилась.
И лицо ее скривилось.
По воде пошла волна.
Что сестра твоя больна,
ты одна лишь виновата.
Гневом я сейчас объята!
Ведь меня ты разбудила,
обвинила, разозлила.
Убирайся прочь отсюда!
Помогать ни в чем не буду.
За нарушенный покой
долг признаю за тобой.
Тот, кого полюбишь ты,
кто войдет в твои мечты,
должен будет стать моим.
Попрощаешься ты с ним!
Только ахнула Алена.
А русалка исступленно,
зло в лицо ее взглянула,
и рукой она взмахнула.
Над рекой волна взметнулась.
И Алена захлебнулась,
окунулась с головой
в злобу девы водяной.
Да, она красивой стала,
а сестра ее страдала.
Доктора не помогают,
ничего не обещают.
Но в деревне говорили,
слухи разные ходили,
что живет в лесной глуши
ведьма старая в тиши.
Ей подвластно ремесло
ворожбы и колдовство.
Люди к ней ходить боялись.
Часто к ней в пути терялись,
пропадали, исчезали,
долго по лесу блуждали.
Ну а если находили,
речь о том не заводили.
И знакомство с ней скрывали.
Колдовство за ней все знали.
Но Алена все ж узнала,
одна бабка ей сказала,
как до ведьмы той дойти.
И Алена уж в пути.
Через лес идет дремучий.
Бурелом вокруг колючий.
Ни звериной, ни людской
нет тропы. Сплошной стеной
ели буйно разрослись.
Ветви их переплелись,
рвут на девушке одежду.
Но она хранит надежду
все ж до ведьмы той дойти,
ее логово найти.
Всюду шорох странный слышен.
В спину будто кто-то дышит.
Совы криками пугают,
о беде предупреждают.
Но Алена не вернется
и назад не обернется.
Спотыкалась, оступалась,
но сквозь чащу пробиралась.
Много раз она упала.
Путь руками расчищала.
В кровь лицо разодрала.
И на место вдруг пришла,
где нет елей, нет кустов.
От деревьев лишь остов
из земли торчит, кривится.
Не поют здесь даже птицы.
Здесь трава не зеленела.
Все засохло иль сгорело.
Все окутано туманом
в этом месте страшном, странном.
Все здесь замерло и ждет,
кто осмелится, зайдет
на ту мертвую поляну.
Здесь я ведьму-то и гляну, -
так Алена рассуждала.
И то верно угадала.
Сквозь туман она прошла
и избушку там нашла.
Скособочена была.
Крыша мхом вся поросла.
Окон черные глазницы.
Захотелось помолиться.
И она перекрестилась.
Дверь кривая отворилась.
Ты не в храме, не крестись.
Раз дошла, входи, садись.
Бабка старая стояла
и Алену подзывала.
Пальцем длинным поманила.
Бабка будто из могилы
поднялась. И так страшна,
в пятки бросилась душа
у Алены, но пошла,
приглашение приняла.
Говори же, что хотела, -
мутным глазом поглядела,
космы грязные тряхнула
и Алене подмигнула.
Смехом жутким рассмеялась,
ртом беззубым улыбалась.
И костлявой кистью рук
ухватилась цепко вдруг
за Аленино плечо.
И там стало горячо.
Шел по телу страшный жар.
Все похоже на кошмар.
С места двинуться не может.
Но ничто уж не тревожит.
Взгляд Алену приковал,
шевельнуться не давал.
Вижу, нечисть ты звала.
И она к тебе пришла.
Договор с ней заключила.
И себя тем погубила.
Бабка руку отпустила.
А Алену всю знобило.
Что молчишь? Я угадала?
И Алена закивала.
Я с русалкой говорила.
Красотой та наградила,
у сестры ее взяла.
И сестра моя слегла.
А русалка злая стала.
Заберет, она сказала,
у меня любовь мою.
Облегчить беду твою
я, конечно же, могу.
Но, что хочешь, не пойму.
Все назад могу вернуть,
вспять заклятье повернуть.
Снова станешь, кем была,
чтоб сестрица расцвела.
Тут Алена прослезилась,
за лицо свое схватилась:
А нельзя ли пополам
разделить пригожесть нам?
Я всю жизнь о том мечтала,
чтоб чуть-чуть красивей стала!
Рот беззубый усмехался:
Хочешь, чтоб жених сыскался?
Красоту, любовь найти?
Так за это заплати!
Вот сестра твоя умрет,
ее счастье отойдет
все тебе. Но как же так?
Я сестре своей не враг!
Очень я ее люблю.
Помогите мне, молю!
Ладно, раз уж ты решилась,
в путь опасный ты пустилась,
помогу! Но не тебе.
Помогу твоей сестре.
Ну а ты за то заплатишь,
все, что есть, на то потратишь.
Сколько денег нужно Вам?
Все, что есть, я Вам отдам!
Тут старуха рассмеялась,
затряслась, заколыхалась:
Нет, мне деньги не нужны.
Что же будем Вам должны?
Долг потом с тебя спрошу.
Взять его я не спешу.
Я сама за ним приду
и везде тебя найду.
Я согласна. Помогите!
И сестру мою спасите!
Ну как скажешь, бабка встала,
склянку черную достала.
Вот, Алене отдала,
Надо чтоб сестра пила
каждый вечер это, в ночь.
Это может ей помочь.
Семь ночей когда пройдет,
жизнь она свою вернет.
Но русалка говорила, -
вновь Алена загрустила,
Мне еще про жениха.
Как спастись мне от греха,
защитить любовь свою,
если правда полюблю?
Скоро он к тебе придет.
Радость в дом твой принесет.
Ты любовь его узнаешь,
а потом и потеряешь.
И помочь нельзя никак?
Людям добрым я не враг.
Оберег дам для него.
Не снимает пусть его
и всегда на шее носит.
И кулон она приносит:
Вот, возьми да и ступай.
И про долг не забывай.
Ведь отдать его придется, -
смотрит ведьма и смеется.
И сестру Алена лечит.
И расправились той плечи.
Зелье ведьмино дает.
На поправку та идет.
Вот неделя миновала,
и она с кровати встала.
Вот болезнь-то подкосила,
красоту мою сгубила, -
смотрит в зеркало, грустит.
А Алена-то молчит.
Правды так и не сказала,
от сестры ее скрывала.
Ну а ты похорошела.
И меня спасти сумела.
Нет ведь худа без добра.
Меня радует сестра.
Все наладилось у них.
Как-то вечером возник
гость в их доме. Постучался,
очень долго объяснялся:
Я пришел издалека.
И дорога нелегка
у меня была. Устал.
И ночлег я здесь искал.
Вижу, вы еще не спите.
Ночевать меня пустите.
Я вам щедро заплачу.
Погостить я здесь хочу.
Здесь природа, красота,
очень славные места.
Лес, река, поля, простор.
Все вокруг ласкает взор.
И они его пустили,
приютили, накормили.
Долго чай на кухне пили.
И всю ночь проговорили.
Он им много рассказал,
где, что видел, где бывал.
Путешествует один.
Сам себе он господин.
Приглянулся он девицам.
И обеим им не спится.
Парень видный, молодой.
Очень он хорош собой.
Он улыбкой одаряет.
Глаз искрится и сияет.
С ним легко и интересно,
будто он давно известный
им знакомый, не чужой.
Скоро стал он как родной.
Он сестрицам помогает,
все в избушке починяет.
Все в руках его горит.
Оказался домовит.
Работящий, неленивый,