В его голосе не было ни вызова, ни боли, ни любопытства. Он смотрел ей в глаза совершенно спокойнотак, как смотрел и тогда, лежа на горячем песке, истекая кровью и сжимая ладонью обломленную над самым животом стрелу. И она решиласьвзяла его крепкие ладони в свои:
Братские, она вспомнила все те кошмары, которые ей снились после двух ночей близости с Дарием. Она не могла и не хотела рассказать трезвомыслящему Дарию о запретах Аида и его угрозах забрать жизнь Дария, если она не прекратит отвечать на его любовь. Поэтому девушка просто обняла его по-товарищески, как это было принято у них в когорте. Ты мой лучший друг. Самый лучший. И это очень много для меня значит.
Но наши ночи? Гайя, неужели тебе со мной плохо?
Хорошо, искренне и честно сказала она, глядя ему в глаза. Это и есть самое высшее мое доверие тебе. Я тебе доверяю. А это многое значит для меня.
Дарий прижался к ее губам поцелуеми в нем уже не было того накала страсти, но была искренняя любовь, чистая и надежная.
Он вскочил на коня:
Ты-то когда вернешься? А то хочешь, подожду, ты же быстро собираешься? Или тебе еще рано? Что там с твоими драконами?
Драконы бодры и рвутся в бой. А вот светиться в лагере пока не могу. Жду приказа командира.
Понятно. Помнишь, что он у нас один на двоих будет, этот приказ?
Помню. И рада. Такого напарника, как ты, можно у богов на коленях вымаливать.
Он отсалютовал ей, не найдя слов благодарности в ответ на ее признания, и умчался вдоль по Полотняной улице.
Поздним вечером и ненадолго заглянул Секст Фонтейехал домой, но решил сделать крюк и лично предупредить о готовящемся начале операции.
Приказ о вашем награждении Октавиан огласит через два дня. Ты там должна быть в полной форме, а уже вечером явишься на торжественный пир в твою честь и в честь ребят.
А Марс? Он успеет вернуться?
Марс? задумался префект и улыбнулся ей одними глазами. Соскучилась?
Есть немного, смущенно ответила девушка, лихорадочно соображая, знает ли префект о ее отношениях с Дарийм и о визитах Кэма.
Так уж и немного? Фонтей смотрел на нее с легкой иронией, и не было понятно, что за этим кроется.
Префект спекулаториев был бы плохим командиром подразделения, призванного знать и видеть намного больше, чем все остальные граждане и даже Сенат во главе с императором. О том, что Кэм навещает жилище Гайи два раза в день, он знал с первого же дня. И не возражал, потому что к тому времени уже прояснились для него все подробности жизни и службы Кэмиллуса Марциала, римского гражданина и внука старинного рода, сына варварского пленного вождя и волею судьбы оказавшегося отважным разведчиком. Фонтей, без памяти любя Гортензию, а уж тепеь вообще все надежды дальнейшей жизни связавший с будущим наследником, в душе не смог простить Марсу нелепых слухов о женитьбе на какой-то залетной дальней родственнице. В голове префекта, знавшего Марсиуса почти девять лет, не укладывалось, как он умудрился пропустить и не задавить в самом начале возникшие слухи, как создал ситуацию, в которой гордая и неприступная красавица Гайя, лишь недавно снизошедшая наконец таки до Марса, вдруг оказалась растоптана этой гадостью?
Префект сам отправил ее в Сирию, сам выбрал в напарники Дарияхотя и была мысль отправить Гайю снова с Марсомавось и помирятся за месяц пути. Но вовремя остановилсяесли с Дарием, как он и рассчитывал, она великолепно справилась с заданием, хотя и излишне рискуя, приняв на себя образ отчаянного парня, типичного сорви-головы из войсковой разведки, такого, как они с Марсом и были у него в легионе, то рядом с Марсом могла бы зайти дальше.
Фонтей, глядя сейчас на еще больше постройневшую и даже вроде вытянувшуюся в рост любимицу, вспоминал ее совсем молоденькой разведчицей, способной проползти незаметно под самым носом у сторожевых постов врага и влезть на любое дерево. Однажды она сорвалась к его ногам с огромной разлапистой сосныбатавы заметили шевеление в кроне, куда он попросил девушку подняться и глянуть, не видно ли обоза, медленно ползущего объездными дорогами. Просвистела стрела, и у него все оборвалось внутри, когда, ломая ветви, стремительно рухнуло спиной вниз тоненькое тело с развевающимся рыжим хвостом связанных на макушке волос. Она не могла ни увернуться, ни закрыться щитомвсе доспехи остались внизу. Он тогда подскочил к ней, отыскивая кровь, но ничего, кроме нескольких ссадин, не нашели стал осторожно теребить бездыханное, обмякшее тело, заставляя девушку сделать вдох. Она открыла глаза, улыбнуласьи у него отлегло от сердца, потому что попали не в нее, а в ветку, на которой она стояла.
И вот сейчас он смотрел на нее, повзрослевшую, с жесткими мужскими глазами, но ставшую еще красивее, как-то совершеннее, но строже, и искренне радовался тому, что она еще жива и готова действовать дальше.
Я могу пройтись по лавкам? Мне же надо прикупить платьев, если уж ты так хочешь сделать из меня пеструю птицу.
И благовония с лентами, как-то некстати произнес префект и поднял на нее смеющиеся глаза. Видишь, какими познаниями я обзавелся за год домашней жизни?
Так уж и домашней? А я вот и за две декады одурела в золотой клетке. Оказывается, приятно поиграть в знатную матрону пару дней. Но не вечность. Не поверишь, но тянет в палатку. Мне кажется, я там и кошмарами меньше мучилась, невольно сорвалось у нее с языка.
Но префект даже не удивился:
А мне наоборот, дома не снятся, когда теплую толстую Гортензию прижму в охапку. Да и осталось-то поспать спокойно пару месяцев, а там и мелюзга начнет пищать.
Они оба улыбнулись друг другу не как начальник и подчиненный, а как двое взрослых, умудренных опытом людей.
* * *
Гайя тщательно оглядела себя перед выходом из дома. Из глубины отполированной бронзы на нее смотрел воин, волосы которого были, конечно, длинее, чем положено рискому офицеру, да полагающиеся по форме кальцеи могли бы броситься в глаза своими небольшими размерами, но кому придет в голову оценивать размер ноги офицера-преторианца, доспехи которого украшены боевыми наградами?
Нарядная стола с паллием уже лежала на ее постели наготове, чтобы она переоделась сразу по возвращении с церемонии награждения. Девушка морально готовила себя к тому, что вернуться на Палатинский холм вечером ей придется уже не верхом, а в лектике, которую вместе с проверенными рабами-носильщиками уже прислал префект, про себя Гайя подумала, уж не те ли это рабы, которые так бестрепетно выполняли прошлым летом приказы юной хозяйки и относили Юлию в лудус на свидания с Рагнаром. Если так, то можно оценить их ловкость, раз не попались сами, что было бы чревато для них потерей головы, и не подвели Юлию. Но, с другой стороны, они выполняли таки приказ молоденькой девчонки в то время, как принадлежали ее тете или дяде, что заставило Гайю крепко призадуматься. Она и тогда, сразу после завершения операции в лудусе, хотела поговорить об этом с префектом. Но побоялась подставить Юлиюизложи она командиру все факты без прикрас, и девочке бы не поздоровиось.
Но теперь за Юлию она была совершенно спокойнавсе закончилось благополучно, Рагнар ее боготворит, а что мелюзга появится на свет без особых сложностей, заверила Ренита.
Посвятив день покупкам нарядов и прочих необходимых принадлежностей, названных префектом емкими словами «благовония и ленты», Гайя зашла и к Юлииконечно, уже не звать с собой в лавки субуры, а просто навестить милую, добрую и умную девочку, оказавшуюся еще и обладательницей твердого характера. Она сумела стать Рагнару такой женой какая ему и была нужнаспокойной, готовой разобраться с мелкими повседневными прооблемами самостоятельно, как это делали жены викингов, провожая мужей в набеги и плавания на полгода.
Гортензия, переносящая беременность тяжелее племянницы, в силу своего возраста, с гордостью рассказала Гайе, как Юлия в одиночку, даже не дав отправить вестового к Фонтею на службу, разобралась с эдилом сама. Водопровод в Риме всегда был поводом для многочисленных мелких склок по поводу отведения подземных труб от водоразборников, куда попадала вода из акведука, непосредственно в дом. Удовольствие дорогостоящее, и позвоить его могла далеко не все, но главная сложность заключалась в том, что деньги всего не решалинадо было получить еще и разрешение эдила. И вот тут начинались мытарства.
А не проще ли было сказать сразу командиру? Нашел бы быстро управу на мздоимца, удивилась Гайя. Надо же! Страх потеряли совершенно!
Скоро попытаются брать взятки за воздух, которым мы дышим, скорбно вздохнула Гортензия.
Меня настораживает другое, с Гайи сразу слетело то легкое и радостное настроение, с которым они болтали о милых пустяках, когда Гайя показывала обновки, а Юлия и Гортензия тоже обновки, но уже не свои, а подготовленные для будущих малышей. Эдил давно в этом районе?
Да не очень, с полгода, ответила Гортензия.
И он что, не знает, кто владелец дома?
Знает. Я. Супруг сразу сделал меня владелицей дома и земли, как только мне двадцать один исполнилось, ответила Гортензия. Он хотел как лучше, на случай его гибели или, упаси нас всеблагие боги, пропажи без вести. А обернулось вот как и когда!
И на чем же вы расстались, поинтересовалась Гайя у Юлии, коря себя за профессиональные нотки в голосе.
Я ему достаточно твердо сказала, что денег он не получит, и отрезать наш дом от водопровода и канализации я не дам. Он ссылался, что дом купили уже в таком состоянии, с водоотводом, но разрешение было получено еще предыдущим хозяином и от Луция Корнелия Суллы Счастливого. А с тех пор, мол, много воды утекло.
И он? Гайя уже вполне представляла себе всю ситуацию, и она ей не нравилась. Наверняка эдил не был столь глуп, чтобы не уточнить хотя бы примерно, к чьей семье решился приставать с нелепым требованием. Одно то, что к Фонтею ночами прилетали вестовые, да и сам он часто заезжал домой в сопровождении ребят, само по себе должно было натолкнуть на осторожность самого жадного взяточника.
Он не сказал ничего определенного. А знаешь, Юлия поколебалась. Я его припугнула тем, что дружу с тобой.
Это так страшно? демонстративно окинула себя взглядом Гайя, сидящая в конклаве Юлии в светло-розовом паллии и с длинными греческими серьгами в ушах, выглядывающими из-под падающих после римских сквозняков в беспорядке волос.
Он же тебя не в сандалиях с серебряными бусинками этих видел, рассмеялась открытым искренним смехом Юлия, положив обе руки на огромный, не дающий ей сидеть нормально, живот. Ты же трирему прямо в город в доспехах привела и под флагом из своего плаща. Весь город обсуждал.
Ну если тебе так приятнее, то можешь мною пугать, махнула рукой Гайя, отсмеявшись, но в душе у нее скребло нехорошее предчувствие. Когда он явится снова выклянчивать взятку?
Юлия поежилась и заметно нервно поправила шаль на плечах:
Жду вот
Отлично. Тогда я не откажусь у тебя перекусить как следует. А то устала от прогулок по лавкам через все взвозы. Отвыкла.
Юлия и Гортензия радостно всплеснули руками одновременно:
Как здорово! Мы даже не решились предложить, думали, ты, как всегда, занята.
Мы уже привыкли, добавила тихо Юлия. Рагнар иногда только придет, как ему уже уходить. Я так за него волнуюсь.
Юлия обхватила сама себя за локти, выдавая прикрытую радостью по поводу визита Гайи постоянную грусть и тревогу.
Они как раз отдавали должное замечательной стряпне Юлиилегкой и сытной, и совсем простой, когда пожилой управляющий доложил о визите «достойнейшего курульного эдила». Гайя, с сожалением проглатывая последний кусочек нежной рыбы, приготовленной с душистыми овощами и приправами так, что она не подгорела и не высохла, кивнула Юлии, заметно заволновавшейся и побледневшей, и та велела пригласить эдила.
Гайя сразу наметанным взглядом распознала тип этого человекаи укрепилась в своих подозрениях взтка сама по себе не была нужна эдилувидимо, важно было, чтобы весь Рим узнал, что семья самого префекта спекулаториев, наводящего ужас на город и все окрестные города, охотно готова дать взятку, лишь бы не остаться без воды и канализации.
Она нарочно решила остаться в тени, и вяло взяла из вазы персик, сделал вид, что целиком поглощена поеданием сочного фрукта.
Эдил обвел взглядом полупустой уже столрабыня сноровисто унесла пустые блюда, и поживиться было нечем.
Что надумала, прекрасная матрона? с ленцой в голосе обратился он к Юлии.
Гайя отметила про себя, что глаза и повадка молодой женщины, только что явно нервничавшей и боявшейся предстоящего разговора, вдруг изменились, стали собраннее и даже жестче.
А какой ответ ты хочешь услышать? мягким голосом поинтересовалась Юлия. Безусловно, я не разрешу отрезать дом от водопровода и канализации.
Да кто тебя спрашивать будет? Я уже предупредил. Да с июньских ид предупреждаю уже целую декаду. Даже больше. Сколько можно? с раздражением проговорил эдил, копаясь в большом кодикиллусе, который держал в руках и сейчас раскрыл, что-то помечая стилом, извлеченным из-за уха.
Очень интересно, снова улыбнулась Юлия, прикрывая шалью живот извечным жестом будущей матери, и только это стало знаком для Гайи, что та действительно напугана, но старается не подать виду. Кто будет спрашивать? Но ты же вошел с вопросом. Вот, ты и спрашиваешь. Значит, есть все же выход?
Умничаешь? уже другим, более жестким тоном поинтересовался эдил.
Констатирую факт. И да, кстати, Юлия показала гостеприимным жестом на сидящую в отдалении, возле Гортензии, Гайю:
Вот моя подруга Гайя Флавия, старший центурион спекулаториев, с которой я обещала тебя непременно познакомить. Как же, такой уважаемый человек, как ты, и не знаком с такой знаменитостью!
Эдил бросил в сторону Гайи презрительный взглядот него не укрылись ни ее изящные серьги, ни игриво спускающаяся в ложбинку грудей цепочка с подвеской в виде крошечной рыбки, ни длинных скрещенных в лодыжках ног, обутых в легкие крошечные сандалии тонкой кожи в тон палия.
Эта белокурая девочка? Не смеши мои калиги. Вот уж недалекий женский ум, эдил презрительно рассмеялся. Иметь наглость пугать меня своим знакомством с самой Гайей Флавией, и при первом же случае подсовывать под ее видом дурочку-подружку. Да эта красотка и пиратская трирема настолько далеки друг от друга, как отсюда до Геркулесовых столбов. Подумать только! Эта девочка с кольцами на пальцах могла бы удержать меч?!
Эдил отсмеялся, наслаждаясь своим остроумием и находчивостью, а затем вновь посерьезнел:
Ну что? Никакой Гайи рядом с тобой и не стояло. И я же знаю, что муж твой варвар полудикий, и дома-то не ночует. В лес, наверное, бегает? Там ему все родное? Или от тебя уже устал, от упрямства твоего тупого? Да уж, подобралась семейка. Мамаша твоя как пыльным мешком из-за угла пришибленная тоже тебя не защитит, хоть и хозяйка дома по бумагам. Так что ты, девочка моя, влипла. Или деньги, или будешь наперегонки со своей старухой рабыней с амфорой да к водоразборничку квартальному. Ну и подружку свою приспособь, авось чуть и подкачает мышцы, чтобы хоть отдаленно на Гайю эту походить. Хотя вообще зачем такое женщине?
Эдил насладился произведенным впечатлением на четырех женщин, и снова развернулся к Юлии:
Что рот открыла? От удивления, что придется за водой ходить? Нет денег на молодую рабыню? Или сказать что хотела? А вообще, давай, так и оставайся. Широко раскрытый рот украшает женщину. Авось и мужу своему варвару понравишься так больше.
Дальше продолжить свои славословия эдил не успелон и сам не понял, как оказался вдавлен своим еще улыбавшимся по инерции лицом в мозаичный пол триклиния, а небольшая, но удивительно сильная ножка, схваченная розовыми ремешками сандалий с позвякивающими на них серебряными бусинками, стояла на его руке, которой он собирался только выхватить из-за пояса нож. Нож она отбрала сразу же и на всякий случай заправила привычным движением себе за пояс, проклиная, что вместо обычного широкого ремня с металлическими накладками у нее витушка из тончайшей розовой кожи, едва усиленная такой же тонкой серебряной цепочкой.
Не убирая ноги и перенеся на мгновение на нее вес своего далеко не маленького тела, девушка коротким точным ударом другой ноги отшвырнула в сторону его кодикиллус:
А это почитаю на досуге. Дополняя все то, что ты мне сейчас расскажешь.
Не наглей, девчонка, пробурчал эдил, но Гайя еще сильнее завела ему за спину левую руку, за которую придерживала все это время достаточно деликатно, просто не давая встать.