Феликс едва успел выскочить через закрывающиеся двери маршрутки. Не хотелось возвращаться назад две остановки. Он и так уже проехал одну лишнюю. Но это того стоило. Феликс был счастлив, потому что впервые реально ощутил плоды своей миссионерской деятельности. Он так радовался, что не заметил, как дошёл до своего дома. Во дворе он увидел моложавую пенсионерку, гуляющую со своим внуком. Её лицо показалось знакомым. Окрылённый сегодняшним успехом, не смотря на усталость, он решил не упускать ещё одну возможность проповеди.
Извините, у Вас есть немного времени? Я хочу рассказать Вам об Иисусе Христе, начал Феликс.
Я знаю кто Вы. Миша, подожди! отозвалась женщина на просьбу внука покачать его на качелях.
В самом деле? Мне тоже кажется, что мы уже встречались. Не подскажете где?
Высвидетель Иеговы.
Вот те раз! Судя по осведомлённости в таких вопросах, мы встречались в храме. Вы в какой ходите?
В Никольский у вокзала.
А яв Рождества. А может, и не в храме виделись, а просто соседи. Как говорит моя жена: «Все мы православные, на одно лицоиздалека своих узнаёшь».
Вы что ли православный?
Не одним же иеговистам проповедовать на улицах. Когда-то этим наконец должны заняться Христиане.
Что-то не то Вы, молодой человек задумали. Не православное это дело ходить по улицам и как сектант ко всем приставать. Да и зачем? У нас столько прекрасных храмов. Все о них знают. Пусть приходят, поговорят с батюшкой, исповедаются, причастятся
Приходили уже! прервал Феликс доводы собеседницы, текущие тихой рекой, вспомнив свои первые шаги в церкви. Да только их никто не встретил. Вы же сами церковный человек и, наверное, в курсе, что каждый вновь пришедший в наши храмы скорее встретится с хамством прихожан, чем с мудростью и тысячелетним опытом святых.
А как Вы хотели? Искушение. Нужно же чтобы вера на чём-то проверялась.
«Как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?» от волнения речь его стала торопливой и слегка сбивчивой. Наверное, помните такое изречение Апостола Павла в «Послании к Римлянам»? Ещё написано: «ИДИТЕ, НАУЧИТЕ все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа», там не сказано: «СИДЯ в храме, ЖДИТЕ, пока к вам придут и крестятся все народы». Однажды, когда я читал в Святом Писании «Деяния Святых Апостолов», Бог мне показал через один отрывок, что самая важная работа и самая большая помощь, которую Христиане могут людям оказатьэто рассказать им о Христе, то есть благовествовать. Там был такой случай, когда Святой Дух не пускал Апостола Павла то туда, то сюда. Ночью, после всех этих событий, ему приснился сон. Вы помните эту историю? Некто муж Македонянин предстал пред ним, прося прийти и помочь им. Когда Апостол рассказал сон своим друзьям, они сделали вывод для себя очень чёткий: значит, Бог их призывает туда, в Македонию, благовествовать. Они же могли понять, что в Македонии, скажем, какие-то финансовые проблемы или гонения, Римляне надоели уже со своим диктатом, или просто рабочей силы не хватает и нужно им помочь физически. Мало ли что подразумевается под «приди и помоги нам». Но они поняли, что нужно идти и проповедовать им о Христе.
Или в тех же «Деяниях» описывается случай, когда Апостолов заключили в тюрьму, и их чудесным образом Ангел оттуда освободил. Что же он им сказал? «Идите и, став в храме, говорите народу все сии слова жизни». Значит, для Бога приоритетным является служение слова. Он не ради исцеления выпустил Апостолов из тюрьмы, хотя, до их заключения среди народа было громадное количество именно исцелений, чудес, изгнания бесов руками Апостолов.
То, что здесь твоя жизнь будет длинной или короткой, проживёшь ты больным, здоровым или вообще рано умрёшьне играет решающей роли. Главное, чтобы душа спаслась. Поэтому-то Апостол Павел в «Римлянам» 15:16 называет благовествование священнодействием. В Ветхозаветные времена священнодействием считалось лишь то, что совершается в храме: жертвоприношения, различные обряды и прочее. И никто кроме священников не мог приступать к этому делу. А теперь, в Новом Завете, даже когда я сижу с вами за столом: вы неверующая, яверующий, я вам за чашкой чая в простых словах рассказываю о Христеэто священнодействие. В тот момент совершается таинство. Дух Святой запечатлевает что-то на сердце моего собеседника, высекает не на каменных скрижалях, а на скрижалях сердца. В этот момент ясотрудник Святого Духа. Он как бы оживляет мои слова, вкладывает их в ум, прямо в сердце человека. Это настолько важное событие! Это то священнодействие, которое мы должны совершать, но не совершаем только потому, что мы православные. Хотя, в наших же документах, принятых на поместных соборах, говорится, что задача православного свидетельства возложена на каждого члена Церкви.
Ну, я этого ничего не знаю. В семинариях я не училась. Мне бы внука поднять, да дочерям помочь. Какие ещё «свидетельства» нужны?
Дети, внукиэто замечательно. Я тоже надеюсь, что когда-нибудь у нас с женой родятся дети. Только, сестра, Вы не мешайте другим проповедовать Христа, если сами этого не делаете.
Да мне то что? Проповедуйте, пожалуйста, раз так сильно хочется. Ну что, Миш, пойдём домой. Бабушка уже устала.
Простите, если я Вас утомил или чем-то обидел.
Да, ничего. Чем меня можно обидеть? Бог Вам в помощь.
Начало третьего. Наталья давно должна была быть дома. Феликс немного переживал и чувствовал себя виноватым, что за весь день ни разу не выбрал времени поговорить с женой по телефону. Суета и события этого дня захватили его. Можно было, конечно, позвонить с работы. Собственно, он и собирался это сделать перед выходом. Но разговор с клиенткой начисто вышиб из головы это побуждение, а когда хотел звонить в автобусе, то подвернулся парень. Всё же, как славно прошёл день! Воистину, Господь умеет благословлять и делать замечательные подарки. Но почему и Наташа не звонила? Обычно, она не выдерживала и двух часов без общения с ним и находила возможность дать о себе знать СМС-кой или звонком, а иногда, даже на работу к нему забегала, когда по служебным делам оказывалась в их районе.
Оформителем Наташа работала только полдня, устроившись на предприятие ради трудового стажа и отчисления в пенсионный фонд. Остальное же время она проводила в иконописной мастерской или выполняла заказы прямо на дому.
Натунь! Наташенька! Ты где, золотко? срывающимся от переживания голосом позвал Феликс, едва справившись с дверным замком.
Здравствуй, любимый! жена вышла из кухни в своём чудном шёлковом халате и домашних тапочках в виде зайчиков.
Она обвила руками шею мужа и расцеловала всё его лицо.
Здравствуй, радость моя. Что-то я так за тебя переживал: где моя любимка? Почему мужу не звонит?
Прости, мне никак не удавалось с тобой связаться.
И ты меня прости, что не позвонил. Кормить мужа будешь?
Наталья загадочно посмотрела на Феликса и только ответила
Разумеется.
Знаешь, Натунь, а я ведь сегодня миссионерствовал, переодеваясь, начал делиться Феликсом событиями дня в то время, пока жена разогревала обед.
Да ты что? послышалось с кухни в сопровождении побрякивающей посуды. А как же отец Стефан? Он же запретил тебе это делать.
Ну, во-первых, не запретил, а только посоветовал. Решение этого вопроса всегда оставалось на моей совести. Во-вторых, сегодняшнее миссионерство совсем не то, что было раньше. Я не ходил с Библией по городу, а благовествовал только в ходе уже завязавшегося разговора ну-у-у в основном. А, в-третьих, сказал Феликс, заходя на кухню, и остолбенел, Натунька! Это же одуванчики! Самые что ни на есть настоящие. Жёлтенькие! Где ты их взяла?
Посреди кухонного стола, в обычном гранёном стакане плотной жёлтой шапкой стояли одуванчики.
Во дворе нашего предприятия их полно. Похоже, они в ближайшие дни там даже не думают созревать. Ты сегодня с утра так красочно об одуванчиках рассказывал, что мне захотелось сделать тебе приятное.
Да. Я люблю одуванчики. Это мой символ, то есть символ миссионерства. Спасибо, родная. Если у нас с тобой когда-нибудь будет герб, я изображу на нём одуванчик и пчёлку. Вон как для мужа старается пчёлка моя работящая. Всё приготовила, в тарелку наложила, одуванчики принесла а себе? Ты со мной будешь кушать?
Да, что за вопрос? А ты мне расскажешь о своём миссионерстве?
в общем, подытожил Феликс описание сегодняшних приключений, рассказанное в красках, лицах и комментариях, со времён разговора Христа с Самарянкой ничего не изменилось. Помнишь, после того, как Самарянка уже убежала благовествовать в своём городе, Господь, обращаясь к Апостолам, изрек: «Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве». Он пытался донести до них и до нас, насколько люди готовы к принятию Евангелия. Нам иногда кажется: «Вон тотнаркоман, а онапроститутка, этотс головой увяз в своём бизнесе, тотатеист, а тане сможет оторваться от компьютерных игр. Все они никогда в жизни не покаются». И мы их даже не пытаемся привлечь ко Христу, рассказать, насколько дороги они для Него, что Он жизнь Свою отдал за них, лишь бы они познали истинное счастье и полноту бытия в Боге. Иисус Христос не так поступал. Он встречался с чиновником Закхеем, нажившимся на взятках, и видел в нём сына Авраама. Он говорил с Самарянкой, жившей развратно, и презираемой за это всеми, так, что даже за водой она вынуждена была ходить в дневную жару (тогда, когда на Востоке никто за водой не ходит), чтобы ни с кем не встретиться. Но Господь смог разглядеть в ней истомившуюся без Бога душу. И после того их разговора всё селение обратилось в истинную веру. Так и сейчас. Мы боимся достигать людей Евангелием, потому что натыкаемся на маски и штампы, которыми мир наградил их, и которыми они защищаются от ранящего их мира. Господь же видит не трансвестита, а парня, когда-то изнасилованного в мужском туалете; не проститутку, а деревенскую девчонку, которой негде взять денег на проживание и обучение в городе; не наркомана, а пацана, на которого в семье никто не обращал внимания; не грешника, а пути к его покаянию.
Знаешь, мне запомнились слова Патриарха Кирилла, сказанные им после его интронизации: «Мы не можем спокойно ждать, когда молодёжь обратится ко Христу: мы должны идти навстречу молодым людямкак бы это ни было трудно для нас, людей среднего и старшего поколения, помогая им обрести веру в Бога и смысл жизни, а вместе с этим и осознание того, что есть подлинное человеческое счастье». Разумеется, это не только по отношению к молодёжи верно, ведь во Христе нуждаются все.
Когда обед был съеден, Феликс заметил как будто между ним и женой есть какая-то недосказанность. Да и во время рассказа внимание Натальи слегка рассеивалось, словно она прислушивалась к себе.
Наташ, ты ничего от меня не скрываешь? Какая-то ты сегодня не такая. На работе что случилось или опять краску на пол разлила?
Вот за что я тебя люблю! Другой бы месяцами ничего не замечал, а ты сразу просёк.
Ты, пожалуйста, не пугай меня предисловиями.
Нет, милый, всё хорошо. Просто я беременна, тихо произнесла она, смущённо опустив глаза, а затем взметнув взгляд на мужа, словно вспорхнула прекрасная синяя бабочка, проговорила громче, в смыслемы ждём ребёнка.
Лицо Феликса, сменяя друг друга, озарили удивление, радость, восторг. Это был шквал эмоций, от которых захотелось просто взмыть ввысь и взорваться весёлыми брызгами праздничного салюта.
А-а-а!!! кричал обалдевший от восторга муж, подхватив и вертя в безумной карусели счастливую жену.
Затем, как-то моментально опомнившись, он очень аккуратно поставил её на пол. Потом, придерживая, усадил её на табуретку и одел на ноги, разлетевшиеся от кружения тапочки-зайчики. Встав на колени, он прильнул к коленям жены.
Я так тебя люблю! Спасибо, спасибо, Боже, за жену, за счастье, за ребёнка! Пусть у моей жены всё будет хорошозатем он поднял голову, погладил Наташин живот и нежно произнёс, ах ты, пузатка моя распрекрасная! А этодомик самый замечательный и уютный домик на свете. Я буду малышке рассказывать сказки.
10. Крестный отец
Вечером 31-го декабря город готовился к встрече Нового года. Праздничная иллюминация разноцветными светлячками облепила ветви обнаженных деревьев, высаженных вдоль городских автострад. С нею длинная декабрьская ночь превратилась в сказку. Чудилось, что если немного подождать, то можно будет увидеть позолоченную карету, везущую Золушку навстречу с отважным принцем. Или, как минимумупряжку Санты, лихо несущуюся над жилыми домами, где хоть и не верят в его существование, но, тем не менее, ждут.
У городской елки толпился народ. Пока родители заканчивали последние приготовления к празднику, бабушки и дедушки «выгуливали» своих внучат, чтобы те не путались у взрослых под ногами. Крики и визги съезжающих с горок малышей, порой перекрывала музыка, из динамиков, спрятанных около избушки Бабы Яги. Дед Мороз и Снегурочка, единорог и зайцы, вырезанные из ледяных глыб, стояли на страже высоченной столетней ели, мигающей разноцветными огоньками. А сами ледяные фигуры и тех, кто резвился возле них, охранял наряд полиции. Всего через несколько часов толпы народа устремятся сюда, превращаясь в детей, позабыв на какое-то время о биржах, ценах, проблемах и, веселящиеся, не хуже своих чад.
В магазинах тоже царило предпраздничное оживление. Всякого рода салаты и закуски смели с прилавков еще утром. Ввиду долгих предстоящих каникул, люди старались затовариться на несколько дней вперед, чтобы не пришлось выходить из дома ради булки хлеба или пачки масла. Для огромного количества тортов не хватило места в холодильнике, и они, высились Вавилонской башней прямо посередине супермаркета. Продавцы в коронах Снегурочки, и без того обычно вежливые, сегодня были еще и добрые. Их лица озаряли неподдельные улыбки, а глаза лучились радостью и пониманием момента. Никто из покупателей не скандалил. Сегодня всем хотелось быть участливей и ближе друг к другу. Грядущий праздник смягчил людские сердца. Хотелось сделать что-нибудь приятное не только родным и знакомым. Но просто так подарить первому встречному комплимент, поздравить «с наступающим», чтобы и от его улыбки кто-то в свою очередь согрелся, расправил плечи и с надеждой посмотрел в будущее.
Все от Нового года ждали чуда, обновления, каких-то невероятных возможностей. Казалось, достаточно съесть 12 виноградин под бой курантови вот, ожидаемые перемены у тебя в кармане. Не надо ни напрягаться, ни самому меняться, чтобы жить припеваючи.
Трофим стоял в раздумье перед горой из сладостей и почесывал голову. Одни торты покрывали розы, другиеорехи, на некоторых красовались фрукты, залитые в желе. Были бисквитные и песочные, с заварным кремом, со взбитым сливками и, разумеется, облитые шоколадом. Имелись и детские с различными зверушками, и взрослыес «горячими» надписями. На любой вкус и кошелек и все взывали об одном: «Купи!»
Что ли купить? А зачем? Жена была охотница до всяких там тортов. А мне разве много надо?
Жена Резеда умерла три года назад, аккурат, когда Трофим вышел на пенсию. Она так сильно переживала, что у мужа обнаружили опухоль, что сердце пожилой женщины не выдержало И вырезанная у него опухоль оказалась доброкачественной, и чувствовал он себя теперь вполне сносно, а человека рядом уже не было. Эх, жизнь!
Купив пачку пельменей, три мандарина и чекушку, ставшей после смерти Резеды его постоянной спутницей, он поспешил в свое убогое жилище. Спать он лег рано. Чуткий сон Трофима еще долго тревожили музыка и радостные восклицания молодых соседей за стенкой. Звуки взрывающихся петард тоже не давали покоя, прекратившись только часа в три. И на город постепенно стало опускаться обычное затишье, такое вожделенное для измученных жизнью стариков.
Утро нового года было серым и каким-то подчеркнуто будничным. Злой северный ветер гнал поземкой колючие снежинки, поневоле перенимавших у него скверный характер, и со всей силой жаливших редких в этот день прохожих. Обрывки мишуры, еще вчера бывшей очень актуальной, а сегодня уже совсем ненужной, в судорогах трепыхались, случайно зацепившись за ветки кустарника. Чуда и в этом году не произошло. Все как всегда: что вчера, то и сегодняникакой разницы.
Рука Трофима потянулась к чекушке. Нет, он не пьяница. Это ради праздника. К тому же, если бы он хотел напиться, то купил пол литра, а не такую мелочевку.
Нежданно в прихожей задребезжал телефон. Неужто кто-то вспомнил старика? Возможно это будет единственным развлечением на весь день В телефонной трубке зазвучал жизнеутверждающий щебет племянницы, поздравляющий дядю Трофима с праздником, а ее дочка спела двоюродному дедушке новогоднюю песенку.