Дядя Трофим, а ведь мы к вам с нуждой, переключилась на просительный тон племянница.
Что такое? оживился пенсионер.
Решили Вику крестить, но ей как несовершеннолетней необходим крестный. Будете им?
Да явроде как это
Что?
М-м-м
Не поняла.
А сама-то что не станешь крестной?
Родителям нельзя.
Странное правило. А Мефодий? Или родному дедушке тоже не полагается?
Дедушке можно. Но вы ведь знаете папуеще тот атеист. Мама согласилась бы, только она сама некрещеная. Выручайте, дядя Трофим. Вы не такой упертый как папа.
Муж-то не против, что дочку надумала крестить, он же у тебя, вроде, другой веры?
Ильшату вообще без разницыцерковь или мечеть, лишь бы его самого верой не напрягали.
Раз такое дело
Да, да, да! Только, дядь, я от подруги слышала, что крестный во время таинства должен наизусть прочесть Символ веры.
А это что еще за фрукт заморский?
Это такая молитва. Боясь, что это обстоятельство может помешать их планам, Маша быстро добавила. Я думаю, ничего страшного не случится, если прочтете ее по бумажке. У вас есть ручка? Сейчас продиктую текст, а вы записывайте.
Ладно, Марусь, не трать телефонные деньги. Я сам найду этот Символ веры, что ли?
Где? удивилась племянница.
Не важно. Ты, главноеготовь, что там остальное полагается.
Трофим, как и его брат, особой религиозностью не отличался. Конечно, в отличие от Мефодия, он не причислял себя к воинствующим атеистам. Скорее к тем, кому такие вопросы, как мужу Маши, были «по барабану». Но не бросать же человека в беде, раз ему почему-то креститься приспичило?
Когда массивная трубка коснулась рычага старенького телефона, в Трофимовской квартире вновь образовался вакуум. Включать телевизор не хотелось. Читать было нечего. И он подошел к окну, наблюдая как ворона, сидя на раскачивающейся во все стороны ветке голого клена, борется со свирепым ветром, втягивая шею как можно глубже, и плотнее прижимая к себе растрепанные крылья. Поневоле взгляд старика скользнул ниже. Кто-то на помойку уже вынес полностью осыпавшуюся елку, даже не удосужившись снять с нее игрушки и мишуру. Вдруг Трофим увидел соседа по лестничной площадке, выносящего мусор, и какая-то шальная мысль озарила его морщинистое лицо. Схватив курку, шапку и на босу ногу прыгнув в ботинки, он, как мог быстро заковылял из квартиры. С соседом они столкнулись в дверях.
Коля, привет! С Новым годом! Помнится, у тебя была «Большая советская энциклопедия»? Мне понадобились кой-какие сведения оттуда.
Проходи, Николай широким жестом открыл входную дверь в свою квартиру, приглашая соседа в гости.
В лицо Трофима пахнуло сразу всеми запахами праздника и домашнего уюта, от которых он совершенно отвык. Валентинаполноватая хлебосольная хозяйка стала звать Трофима к столу.
Я только на минуточку, мялся он у двери, теребя неизвестно зачем взятую шапку. Племянница просила узнать кое-что, вот я и вспомнил про вашу энциклопедию.
Информация, полученная из книги, была достаточной лишь для того, чтобы оценить, насколько ловко в советское время «пудрили мозги» и, говоря о предмете, фактически не о чем не рассказывали.
Да шифровались, вслух проговорил Трофим, выходя на улицу и одевая теперь очень кстати оказавшуюся у него шапку. Идти было некуда и незачем. Оставалось, признав свою несостоятельность, вернуться домой, и позвонить племяннице, чтобы та все же продиктовала Символ веры, раз он так необходим.
Э-эх! Круто! Еще вираж. Переходим на сверх галактическое ускорение. У-э-ураздалось у него сзади.
Трофим обернулся. Мальчишка лет 12-ти, задрав голову, подставлял под порывы ветра свои раскрасневшиеся щеки и как-то странно двигался, словно лицом ловил снежинки или уворачивался от них, радостно при этом взвизгивая.
Ты что за шкет? удивился Трофим, разглядывая соседского сорванца.
Я не шкет, я Серега.
А что кричишь?
Это я в «Звездные войны» играю. Посмотрите наверх. Снежинки летят кучей навстречу, как звезды в заставке к фильму.
Трофим задрал голову, подставляя ветру свое потрепанное годами лицо. Белые кристаллы неслись, словно из одной точки, и расходились около глаз, напоминая вид разъезжающихся железнодорожных путей. Если немного двигаться, от некоторых снежинок можно было увернуться. Действо захватило пенсионера и он хрипло рассмеялся, на мгновение забыв все горести своей жизни. Парнишка тоже продолжил свое занятие. Так они и стояли какое-то времястарый да малый, окунувшиеся в детскую забаву, словно ничего, кроме снега, больно ударявшего в лицо, не существует.
Серегой звать значит, продолжил Трофим диалог, возвращаясь в реальность. Скажи мне, Серега, что ты делаешь, если нужно что-то узнать, а в энциклопедии этого нет?
Конкретизация лезу в инет, конечно.
А для меня сможешь туда слазать? Надеюсь, он не очень глубоко располагается? Очень, понимаешь, нужен текст одного чрезвычайно важного м-м-м документа.
Налоговую декларацию, что ли оформляете? встрепенулся мальчонка, переставая следить за снежными потоками.
Почему именно налоговую? Нет, гораздо важнееСимвол веры. Слыхал про такой?
Не-а.
Дверь Серегиной квартиры открыла его молодая миловидная мама. В ней Трофим узнал девчушку, как ему казалось, еще недавно саму бывшую не намного старше Сереги, и часто пробегавшую мимо него со своим неизменным «здрасте». Сбивчиво и путано обрисовав ей свою нужду, Трофим был допущен к заветному компьютеру. Небрежный тычок Сереги в какую-то кнопку на панели компьютера, и он заурчал, запищал, замигал и, разрешившись приятной музыкой, заменил приветствие голубого экрана на изображение войны монстров с роботами.
Набрав в поисковике «Символ веры», в ответ они получили ссылки на несколько тысяч страниц.
Вот что значит чудеса техники, восхитился Трофим, по-стариковски шлепая рукой свою коленку, когда Серега нашел ему нужный текст. Сейчас. Подожди. Не убирай с экрана. Я его быстро перепишу.
Зачем переписывать? удивился мальчишка и, немного подвигав мышкой, послал содержимое страницы на печать. Откуда-то со стороны что-то взвизгнуло, охнуло, и вот Трофим держал в руках распечатанный Символ веры.
Вечером, зубря малознакомые слова, Трофим ворчал.
Понятно, что я «верую во Единого Бога». А вот почему я должен верить в Церковь? Чего в нее верить-то? В купола или в стены крашенные? Еще бы написали, верить в дома, что они стоят, а не летают по воздуху как самолеты. Вздор-то какой!
Крестить внучатую племянницу решили 4-го января. Ее маму кто-то напугал, будто 19-го января в праздник Крещения Господня всех крещаемых будут погружать в прорубь на реке, какой бы ни был мороз в тот день. Рисковать и проверять, насколько верен этот слух они не стали. К тому же, хотелось уложиться в новогодние праздники, пока вся семья вместе. 4-го января Вику в церковь провожал неверующий дедушка Мефодий, некрещеная бабушка Галя, мама и безразличный к религии отец. Пока дошли до храма, бабушка тоже решила креститься и теперь, молча, стояла в очереди церковной кассы, чтобы оплатить за два крещения, стоически перенося беззлобные подтрунивания мужа.
Трофим добирался до храма с другого конца города. Подойдя к небольшой церквушке, затерявшейся среди городских высоток, он задрал голову, как это делал Серега три дня назад. Сегодня снег не шел. Природа словно дремала после яростных метелей предыдущих дней. Черные галки переминались с ноги на ногу на крыше храма, иногда лениво взлетали, вскрикнув по совершенно непонятному постороннему взгляду поводу. Возможно из-за небольшой оттепели, не смотря на Новый год, почему-то веяло весной.
Здороваясь с родственниками, Трофим потрепал Вику по голове и передал ей детский новогодний подарок, купленный им накануне в магазине вместе с неизменной чекушкой. Хоть и находились они в одном городе, внучатую племянницу он видел третий раз в жизни. Девочка радостно вцепилась в картонную коробку, разукрашенную по мотивам русских народных сказок, словно никогда не видела конфет. Глядя на это, Трофим немного расстроился.
Эх, знал бы я, что ты так обожаешь сладкое, купил бы подарок побольше! Вот бы Резеда обрадовалась, что нашла еще одну любительницу конфет.
Что вы, что вы, дядя Трофим! Запричитала Маша, отбирая подарок у дочки и, пряча его в свой пакет. Чего-чего, а конфет у нее полно. Уже приходится ограничивать, чтобы щеки не покрылись диатезом.
В крестильне на Трофима повеяло стариной. Широкие крашенные в коричневый цвет половицы, которые теперь не встречались ни в одном, даже в самом задрипанном помещении, покрывали длинные домотканые пестрые дорожки. Со стен на вошедших взирали серьезные лики святых, несущих на себе отпечаток постов, молитв и иных духовных подвигов. Посередине комнаты стоял огромный чан, покрытый крышкой с позолоченным крестом наверху. В углу женщина в платочке поправляла фитилек в едва теплящейся лампадке. Подхватив два пустых ведра, она куда-то вышла. Обстановка поневоле напомнила о его с братом Мефодием крещении. Ох, как давно это было
Узнав, что в их село приехал странствующий священник, мать Трофима и Мефодия, вернувшаяся с вечерней дойки, поручила разбираться с домашней скотиной мужу, и дворами, чтобы никто их не увидел, прокралась с детьми в крайний на их улице дом, где вдовствовала солдатка Оля. Внутри совсем махонькой, слегка покосившейся избушки солдатки царила чистота. По крайней мере, так казалось из-за отсутствия лишней мебели. Посреди комнаты стояла бочка с водой, около которой лежал небольшой самотканый коврик. На единственном огромном сундуке, служившем местом хранения скудной утвари, столом, а в случае неожиданных гостей и кроватью, были разложены какие-то раскрытые книги с затейливым шрифтом, от которых пахло чем-то старинным и странным. Батюшка в диковинной одеждев длинном черном халате и желтых нарукавниках, напоминал Василь Петровичабухгалтера из сельсовета. Тот тоже все время работал в нарукавниках, только синего цвета. Широкий длинный шарф священника, застегивающийся спереди на пуговицы, оканчивался прямо у носков его стоптанных кирзовых сапог. Он читал непонятные молитвы, крестился на единственную в углу икону, обклеенную по краям для красоты фольгой из-под чая, и начинал чем-то мазать еще до них набившихся в избу ребятишек. Чтобы не мешать первой партии, мать вывела их с братом в крошечные сени. Потом подошли еще несколько односельчан с детьми. Трофим до сих пор помнил, как мозолистая рука слегка подталкивала его к бочке, как три раза смыкалась и размыкалась над головой вода, из-за чего он слышал только обрывки фраз. Потом их тоже чем-то мазали, а в конце дали проглотить что-то терпкое и в то же время сладкое. Каких только вин, соков и иных напитков потом ему не приходилось пить за свою жизнь, а такого вкуса он больше никогда не встречал. Ведь в детстве все кажется лучше и слаще, чем оно является на самом деле
Вместе со знакомым нам уже семейством в крестильню городского храма вошли еще три девушки. За занавеской они стали переодеваться в ночные рубашки. Только теперь жена Мефодия спохватилась, что ей не во что переодеться и что же теперь делать?.. И ох!.. И ах!
Наверное, в церковной лавке рубашку можно купить, предположил Трофим, и выскочил из крестильни со словами, я сейчас, одним пыхом.
Но когда он вернулся обратно с новенькой крестильной рубашкой, застал родственников в растерянном состоянии, а брата что-то отчаянно доказывающего священнику средних лет в белоснежном шелковом облачении.
Да мы за двоих заплатили! Вы не имеете права нам отказывать! О!! Я, кажется, поняли Мефодий, понизив голос, с заговорческим видом стал громко шептать священнику на ухо, так, что остальные вполне могли расслышать все, о чем шла речь.
Ну, мы с вами люди взрослые. Давайте так: я вношу еще тысячу вам лично, без всяких касс и посредников, а вы нас крестите без катехкатеизации и прочих формальностей.
Да поймите же, наконец. Дело вовсе не в деньгах. Когда вы покупаете телефон, к нему инструкция приложена не просто для комплектности, а чтобы знали, как и для чего использовать купленный аппарат. Как же собираетесь креститься, даже не представляя, что это такое и для чего оно нужно? Если бы сейчас ответили мне на простой вопрос: во что собираетесь креститься, то я сразу же вас допустил без катехизации и огласительных курсов.
В воду! без запинки выпалил Мефодий.
В воду? Вот как?.. Я так и думал.
А во что еще? Не в керосин же. И вообще, меня не нужно крестить. Я и без вас крещенный, к тому же атеист. Вы вон их крестите, указал Мефодий на готовую вот-вот расплакаться жену и растерянную внучку. Ну, скажи мне, Галка, во что ты на старости лет курам на смех решила креститься?
Галина Власовна только обиженно махнула на него рукой и отвернулась к окну, чтобы при всех не разрыдаться.
Во! Видите? укоризненно указал он священнику на жену, до слез довели женщину своими придирками.
Мырусские, поэтому и крестимся, поспешил на помощь невестке Трофим, начиная вникать, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.
А разве татарам или марийцам нельзя креститься? спокойно спросил священник, привыкший к подобным сценам на крещении.
Можно наверное, Трофим растерянно почесал свою седую голову, не представляя выхода из сложившейся ситуации.
В общем, давайте так, подытожил батюшка. Сейчас вы возвращаетесь в кассу, получаете обратно деньги за крещение, а в следующее воскресение милости просим на огласительные курсы в здании воскресной школы. У девочки крестные есть? Вы? Хорошо. Вы тоже обязательно приходите.
И забрав у других крещаемых бумажки, свидетельствовавшие, что они эти самые злополучные курсы прошли, священник стал готовиться к таинству.
В следующую неделю Маша обзвонила все храмы города, ища, где могут крестить пусть даже дороже, но без «формальностей». В результате она выяснила, что в их городе это невозможно. В самом дальнем храме предложили принять таинство вообще бесплатно. Но посещение огласительных курсов перед этим было везде обязательным условием. Исключение делалось только для умирающих.
В среду вечером Маша звонила дяде Трофиму и запинающимся голосом стала издалека зондировать почвусможет ли он, как будущий крестный, оторваться от своих дел и посвятить следующие три воскресения оглашению?
Конечно, Марусь, заверил ее Трофим, заодно с Галей пообщаемся. Давно мы с ней по душам не ворковали, аккурат, с похорон Резеды.
В трубке несколько мгновений висела звенящая тишина, так что Трофим уже потянулся к рычагам телефона, опасаясь, что технические причины прервали их разговор.
Алле, алле, фу-фу, задул он в трубку.
Дядя Трофим, наконец появился упавший голос Маши, мама креститься не будет. Она говорит, что у нее и так в неделе всего два выходных, и ей просто необходимо высыпаться перед рабочей неделей.
Невинные слова племянницы легли на сердце Трофима горьким укором в тунеядстве. Вот, мол, Галина на пенсии и работает, а он только жизнь у телевизора прожигает.
Ладно, Марусь, похожу на ваши курсы и без Гали. Может, хоть перед смертью ума-разума наберусь.
В воскресенье идти в храм не хотелось. К тому же с вечера он немного перебрал, и теперь голова раскалывалась, а внутри у него бушевал пожар. Но заткнув будильник, выпив стакан огуречного рассола и про себя отметив, что магазинские засолки совсем не то, что некогда готовила Резеда, Трофим потащился в ванную, собираясь с помощью бритвы придать чучелу в зеркале более-менее человеческий вид.
В класс воскресной школы он пришел одним из первых, чтобы занять место подальше от учителя, откуда до того не долетел бы запах вчерашнего Трофимова перегара. Всех крестных и желающих принять крещение набралось девять человек.
О таинстве им рассказывала хрупкая девушка. Было удивительно, как в такую маленькую головку помещаются столь обширные познания об истории Церкви, о важности следования за Богом и жизни в мире с ближними.
Раньше каждый христианин был приписан к одному определенному приходу, на котором все друг друга знали. Это в какой-то степени помогало, держась за церковь, не отпадать от Христа. В современном мире не так. Человек пришел в храм, ушел Кто о нем что знает? Какие мотивы его побудили придти? Вернется ли он туда еще когда-нибудь? Кто поможет, объяснит, что главное в Христианстве, а что к нему не имеет никакого отношения? Многие ли из «захожан» добираются до священника или воскресной школы?