Всё складывалось удачно: у всей команды к весне набралось по два месяца отпуска, а у директорадаже больше, Эржен сдал сессию, а Мэгги перенесла её на лето, так что в сумме получалось четыре недели тренировок и ещё две дополнительныхдля доработки катеров. И тут, на третий же деньтакая авария! При этом серьёзно повреждена одна из двух машин, а для ремонта её придётся везти даже не на Луну, куда отправились пострадавшие пилоты, а на Землю. Лунные докине для катеров, там очередь на ремонт грузовых транспортов и дальних кораблей выстроилась на три-четыре месяца вперёд. Ван дер Тиссен всю ночь думал, как теперь быть, чтобы затраты на очередной выезд не оказались напрасными. Без наблюдения капитана тренироваться не разрешала техника безопасности, а Осмунд, по заключению врачей, пролежит не меньше двух недель, а после этого отправится, конечно, не на ядовитую Венеру, а на Землю, в горный санаторий. Правда, Эржен обещал вернуться в венерианский базовый лагерь, как только врачи отпустят, и он, конечно, заместитель капитана, но как быть с ТБ? За вопиющие нарушения команду могут дисквалифицировать, а это не идёт ни в какое сравнение с потерями от одной аварии. Страховка, конечно, покроет некоторые расходы, но только на ремонт машин, транспортные затраты ничем не восполнить...
К утру у директора созрел план спасения команды от перерасхода бюджета. Он позвонил Эржену, изложил свою мысль и попросил раскритиковать её в пух и прахустранив недостатки задуманного проекта, они вдвоём составят новый, более подходящий план. Эржен взялся за дело с привычным азартом, подключил к делу нескольких однокурсников на Земле, целый день вертел идею так и сяк, а к вечеру показал директору доработанный вариант плана «Как заработать на неудаче». Мысль Ван дер Тиссена состояла в том, чтобы извлечь пользу из записей тренировок команды, в том числе той последней, что закончилась аварией. Из этих записей с подробными комментариями должен был получиться новый, современный учебный фильм по технике безопасности при погружении в бурные плотные атмосферы. Старые учебные видеокурсы снимались в других условиях, на другой космической технике и, честно говоря, сейчас имели разве что историческую ценность. Инструктаж с реальными кадрами, а не с компьютерным моделированием полётов был бы полезен не только спортсменам, которых на Земле было не так уж много, но главным образом профессиональным космонавтам. Венера с её бешеной атмосферой считалась «освоенной» только относительно, а впереди ещё внешние планеты с их спутниками! Они нужны Земле, их будут осваивать и застраивать, и если команде с её фильмом удастся предотвратить смерть хотя бы одного десантника, старания и неудачи «Стрижей» будут не напрасны.
К следующему утру творческий коллектив будущего шедевра собрался в полном составе: Эржен выступал главным режиссёром, директордиректором картины, Марьятта обрабатывала первичный материал и просматривала архивы видеозаписей начиная с прошлого века, её приятели из академии нашли студию, где можно монтировать фильм на хорошем оборудовании, и взяли эту работу на себя, а Осмунду, который только что пришёл в себя после баротерапии, оставалось лишь благословить инициативубольше он пока ничем помочь не мог. Оставаться на Венере теперь не было никакого смысла, и команда улетела домойостаток отпуска, по замыслу Ван дер Тиссена, должен был уйти на эту новую работу. С космосом пришлось попрощаться до нового отпуска...
Осмунда оторвал от аудиокниги телефонный вызов: с Земли позвонила жена. То ли в силу привычки, то ли по наитию он догадался, что разговор будет для него неприятен, но отклонять вызов не сталбессмысленно. Биргитта только раскалится добела от ярости и обиды и, позвонив в следующий раз, выльет на него столько яда, что телефон расплавится...
Когда это прекратится?в голосе Биргитты звучали пока что печаль и укор; гнев и праведное возмущение будут позже.
Спасибо, что спросила, мне лучше,ровным тоном сказал Осмунд.Поедешь со мной на Кавказ, когда вернусь? Меня врачи отправляют на месяц в горы, советуют ехать в Армению.
Ты что, решил меня игнорировать?А, вот и обида появилась. Скоро наступит черёд слёз и упрёков. Сценарий разговоров с Биргиттой Осмунд знал уже наизусть, жена редко от него отклонялась.
Я отвечаю так, как если бы мы с тобой в самом деле разговаривали. Поскольку ты меня не слышишь, не всё ли равно, что я скажу? И да, ответ на твой любимый вопрос не изменился: нет, не брошу. И особенно сейчас.
Биргитта решила пропустить следующую фазу и сразу перешла к обвинениям:
Ты обо мне подумал? Ты грохнешься там в своём космосе, а я останусь... одна.
«А если я грохнусь в своём море, кому-то будет легче?»мог бы сказать Осмунд, но обижать жену сейчас не видел смысла. Вместо этого прежним ровным тоном он сказал совсем другое:
Ты ведь знала, на что шла, когда сказала «да». Я не зря тебя предупреждал ещё задолго до свадьбы: ты меня не переделаешь, есть вещи, которыми я занимаюсь, потому что это необходимо.
Кому необходимо?!
Мне. Этого для тебя должно быть достаточно. Хотя есть немало других людей, которым это нужно не меньше. Ты знала, что выходишь за дайвера, и ты согласилась на эту жизнь. За что я тебя и ценю. Ты терпеливая сильная женщина, Бритта, и я тебя люблю. В Ереван поедем?
Не заговаривай мне зубы,сейчас она заплачет, потому что очень жалеет его и себя. И Нильса, конечно.Что мы будем делать, если ты разобьёшься?
Мы не вечны, Бритта.Когда она плачет, хочется обнять её, погладить по роскошным светлым волосам и ничего больше не говорить, пока она не перестанет плакать и не потянется к его губам своими... Но когда она так далеко, у экрана, там, дома, на Земле, как её успокоить, чтобы не повторять горькую, жгучую правду, которую она знает и так?
Никто не вечен,ну вот, всё-таки заплакала, слезинка ползёт по бледной щеке, бедная маленькая одинокая Бритта...Все могут попасть под поезд, но никто не лезет под колёса нарочно! Все нормальные люди...
А вот это подло! Это запрещённый приём. Мне жаль тебя, малыш, но на это я должен ответить.
Я не собираюсь жить как все нормальные люди. Я говорил тебе это ещё давным-давно. И ты согласилась. Ты взяла на себя этот грузжить со мной, с моими мечтами и делами, с тем, что мне нужно и дорого. И я согласился взять на себя то, что составляет твою жизнь.Так, только не надо с ней резко, она вспыхнет и такое начнётся...Разве я хоть раз упрекнул тебя за твою работу? За то, что ты неделями не бываешь дома? За то, что Нильс, когда был маленьким, успевал забыть твоё лицо и пугался незнакомой тёти, когда ты возвращалась из командировок? За то, что тебе надо было проходить практику и поэтому приходилось откладывать отпуска на зиму? За то, что тебя выдёргивают из постели в три часа ночи и ты бросаешь семью и бежишь к своим больным?
Осмунд помолчалговорить долго было ещё трудно:
Я согласен на это: это твоя жизнь, она дорога тебе. Почему ты отказываешь мне в таком же праве?
Потому что я со своими больными не рискую жизнью на дырявом космическом корыте,всхлипывала Биргитта.В моей работе нет опасности большей, чем опрокинуть пробирку с анализами. А ты мог умереть!
Осмунд улыбнулся:
Да не мог я умереть, ну что ты говоришь такое. Это же Венера!
Ах да, это же Венера, там безопасно, как у дома на лужайке!передразнила Биргитта, но плакать перестала.Я не пристаю к тебе с твоими морскими экспедициями, Олле, я знаю, что тебя от моря за уши не оттащить. Но торабота, а это...
Бритта,Осмунд вздохнул. Опыт говорил ему, что разговор приближается к финальной фазе. Сейчас жена или успокоится, или хлопнет дверью на два-три дня.Бритта, мои морские экспедицииэто заменитель той работы, которой я заниматься не могу. Это я тебе тоже говорил. Наука, погружения, кораллы всякиеэто всё очень интересно, но это не моя жизнь. Моя жизньтам. За атмосферой. Я уже расстался с большой мечтой, а теперь ты хочешь отнять у меня всё остальное?
У тебя останусь я,тихо, уже без слёз в голосе сказала жена.И Нильс.
Осмунд молчал. Сказать, что ему этого мало? Что жизнь, замкнутая в кругу семьи, не для активного мыслящего мужчины? Что космос он полюбил раньше, чем жену? Всё это будет правдойи всё это подкосит Биргитту. Она знает это, но не хочет, чтобы эти слова прозвучали вслух: это значило бы, что выбор сделан окончательно.
Он открыл рот, чтобы ответить,и почувствовал в сердце обжигающий холод знания: всё это ненадолго. Всё это скоро кончится. Они больше не смогут быть вместеа почему, как?этого не понять.
Бритта,каждое слово давалось тяжко, как будто на глубине без скафандра, чистый больничный воздух сдавливал грудь,на Земле я стану инвалидом, потеряю всё, что у меня ещё осталось для активной жизни, для вдохновения... Я стану тенью. И ты не захочешь жить со мной.
Я тебя не оставлю,тихо сказала жена, и в глазах её больше не было слёз.Я всегда буду тебя любить. Возвращайся к нам, Олле, пожалуйста. У Нильса скоро каникулы, поедем в Ереван все втроём. А?
Да, родная,он говорил, улыбался, но всё это были уже не его слова, не его улыбкаон умер, и смерть стояла у койки, похожая на лукавую медсестру, и приветливо усмехалась. Ну как тебе здесь, за гранью жизни? Видишьи тут можно дышать! У тебя впереди ещё много лет, ходячий мертвец... добро пожаловать в обычную жизнь.
Я не отниму у вас много времени,гостья изящно устроилась в углу мягкого диванчика, взяла из рук Эржена стакан минеральной воды, поблагодарила взглядом. Стабильность, уверенность, профессионализмвоплощённая психическая норма. Эржен сел напротив, пригубил свой лимонад:
Моё время в вашем распоряжении. И мне очень любопытно, честное слово! Спрашивайте,Эржен понял уже, что яркая уверенная в себе женщина настроена против него, почему-то ему враждебна, но почему?
Ирэна закинула ногу на ногу, обхватила колено длинными изящными пальцами. Поза «мне всё равно, что ты скажешь», перевёл для себя Эржен. Странно, что психолог так откровенно небрежна к языку тела! Возможно, считает, что окружающие в этом не разбираются?
Я работаю над книгой о природе агрессивности,начала Ирэна глубоким, звучным голосом.Агрессивностьдревнейшее эволюционное приспособление живого организма, способ поддерживать себя в постоянной готовности к самозащите
Основы эволюционной биологии мне в целом известны,любезно улыбнулся Эржен.
В современном обществе давно укоренились и действуют социальные системы индивидуальной и коллективной защиты от внешних угроз, как природных, так и порождённых последствиями наших действий.Ирэна переключилась мгновенно, от вводной части своих объяснений перешла к конкретике. Поставив обе ноги на пол, она теперь чуть наклонилась к собеседнику, опираясь обеими руками о колени,поза «пойми меня». Наклон корпуса был рассчитан так, чтобы Эржену легко было заглянуть в вырез её блузки. Посмотреть там было на что, но молодого человека всё больше забавляла сама по себе эта игра в опытного психолога и ничего не подозревающую жертву. Удержав улыбку, он с серьёзным видом слушал Ирэну, чуть кивая каждому её тезису. А та продолжала строить соразмерные, певучие фразы:
Биологические закономерности всё меньше востребованы в современности, в эпоху, когда социум организуется во всё более сложную систему, умеющую регулировать самоё себя. Механизмы этой регуляции заложены
Социомеханика мне тоже несколько знакома,с прежней интонацией кивнул дайвер, уже не в силах сохранять серьёзность. Он знал по опыту, что безмятежная улыбка на его круглом восточном лице делает его похожим на статую Будды, смотрящего на мир вокруг со снисходительным, но неослабным вниманием. Многих это раздражало. Ирэна не стала исключением.
Если вы будете меня прерывать, боюсь, я отниму слишком много вашего времени своими объяснениями,за любезностью и даже некоторой виноватостью её слов и интонаций скрывалось «помолчи, умник!». Она поднялась на ноги, прошлась взад-вперёд мимо Эржена: её движения говорили «я тут главная».Эржен не стал спорить: он продолжал сидеть, не поворачивая голову вслед собеседнице, на что она, видимо, рассчитывала.
В наше время пережитки чисто биологических приспособительных механизмов уже не нужны. Они отягощают нашу среду общения, климат в семье, в коллективе, во всём обществе. Они лишние, скажем откровенно,тут психолог шагнула чуть ближе к Эржену, так, чтобы вблизи продемонстрировать длинные стройные ноги и весьма недлинную юбку. Откровенности здесь было более чем достаточно: Эржен пробежал глазами вдоль её ног, остановившись на округлых коленях, идеально ровных голенях, мягких очертаниях икр и словно споткнулся о перенапряжённые сухожилия стопы. Ирэна носила туфли на слишком высоких для неё каблуках, при её росте и строении ног это было излишне и причиняло ей явные неудобства. Рисовка, расчёт на дешёвый эффект, сокрушённо понял дайвер. Ирэна стремительно теряла в его глазах остатки очарования.
К чему вы ведёте?спросил он напрямик.Какая связь между агрессивностью и мною?
Да прямая же!Ирэна повернулась к нему, остановилась, сомкнув ноги почти по стойке «смирно», скрестила руки на груди.Вы занимаетесь спортом, который основан на агрессивности, на открытом противостоянии, соревновании, на вызове стихиям природы и несовершенству техники!
Верно,кивнул Эржен с искренним удовольствием,как вы здорово всё описали! Это именно то, что мне интересно.
Но это же неправильно!всплеснула руками Ирэна.Вы с вашим опасным спортом несёте в мир агрессивность и делаете её популярной. Вас же дети смотрят! Чему они от вас научатся?
Чтоб сердце загорелось,
Чтоб каждому хотелось
Догнать и перегнать отцов,пропел Эржен, улыбаясь.
Что?! Вот, значит, каквы подвели под свои опасные и бессмысленные развлечения идейную базу? Как вам не стыдно, вы...
А чего мне стыдиться?с прежней всепрощающей улыбкой Будды произнёс Эржен.Того, что мы в самом деле перегнали отцов, продолжив их традицию? Что мы готовы к бою даже тогда, когда угроза ещё не видна? Что мы помогаем сохранять бодрость, смелость, готовность действовать невзирая на опасности? Наша идейная база оправдана историей. В самых прогрессивных и демократичных странах прошлого экстремальные виды спорта были популярны и любимы, вызывали здоровую зависть у каждого мальчишки и каждой девчонки.Эржен развернулся к собеседнице всем телом, поймал её возмущённый взгляд. Больше он не улыбался:
Если уж вам угодно говорить об эволюционной приспособляемости, то вспомните для начала: человек уже не является объектом биологической эволюции! Развитие человека как вида всецело в руках самого человека. Вы крупно и жестоко ошибаетесь, считая, что человечество сейчас живёт в безопасной среде, где неоткуда ждать угрозы. Безопасной жизни не бывает! Чем больше мы осваиваем мир, тем больше его опасностей становятся нашими опасностями. И если мы не хотим навсегда замкнуться в нашей «безопасной» норке, мы должны проявлять агрессивность, воспитывать её, поддерживать, развивать и направлять в нужное русло!Он забивал свои глаголы, как гвозди, нарочно собрав их в длинный ряд, и видел, как с каждым словом расширяются от ужаса глаза Ирэны, как она открывает рот, чтобы возразить, но не находит слов. Она даже отступила на шаг назад и подняла руки, словно в жесте защиты. Наконец она выпалила в отчаянии:
Такие, как вы, жестокие агрессивные мужчины, во все века вели человечество от одной войны к другой! На ваших руках миллионы жертв, вы всё решали силой и кровью, вы всегда были готовы драться! Да, вы, именно вы!Ирэна обвиняюще вытянула палец в сторону Эржена. Он снова улыбнулся улыбкой просветлённого:
Ну конечно, ведь эту цивилизацию создали мы. Мы кормим её, мы строим её, мы её защищаем, мы прогнозируем её будущее. Она наша. И все попытки отнять у нас наше оружие в борьбе за жизнь и процветание человечества кончатся плохо. Так и напишите в своей книге. Я вам даже могу всё это выписать в краткой форме, чтобы удобнее было ссылаться. А ещё поговорите об этом с капитаном Валлёу него найдутся, пожалуй, ещё более сильные выражения, если желаете. Кроме того, вы агрессивны! Слу́жите сама себе опровержением ваших теорий.
Ирэна подхватила сумочку, нервно поправила волосы, бросила на Эржена свирепый взорвполне агрессивный!и выбежала прочь из холла санатория. Молодой человек проводил её взглядом и провёл ладонями по лицу, словно стирая образ психологички, как липкую паутину. Ирэна окончательно перестала казаться ему симпатичной; воспоминание о её стройных ногах теперь вызывало у него раздражение и на память всё время приходили слишком высокие каблуки.