***
«УВАЖАЕМЫЕ ПАССАЖИРЫ! НАШ СКОРОСТНОЙ ЭЛЕКТРОПОЕЗД ПОВЫШЕННОЙ КОМФОРТНОСТИ»
Десятикратно усиленный механикой женский голос буром вгрызается в мозг, и я вздрагиваю, пробуждаясь от наваждения. Проклятый юродивый. Нервы ни к черту, расшатаны.
Подобрав пахнущую сухостью занавеску за пластиковый шнурок, я вглядываюсь в окно. За мутноватым стеклом стремительно проносится мимо оголевшая под натиском преждевременных холодов среднерусская растительность. Экспресс мчится обратно в столицу. На вокзале меня встретит Онже, и я жду с нетерпением этого мига. Больше всего на свете мне хотелось бы очутиться сейчас на Бабловке, среди роскоши и сверкающей пышности, внушающих уверенность в том, что в деньгах счастье, в деньгах сила, в деньгах правда и смысл!
Вагон наполовину безлюден. Пассажиры кто дремлет, кто смотрит старую советскую комедию, транслируемую одновременно пятью телевизорами. Напротив меня сидят два одинаковых человека в одинаковых темных костюмах, в одинаковых ботинках и с одинаковыми менеджерскими лицами под цвет одинаковых галстуков. Одинаковыми взглядами они погружаются в дисплеи одинаковых ноутбуков и одинаковыми жестами изучают неведомое содержимое жесткого дискатоже, по всей вероятности, идентичное. Мне эти люди чудны и странным образом чужды, хотя именно теперь, как никогда раньше, я отчетливо понимаю, что за нимибудущее.
Стряхивая сновидение, я допиваю оставшееся в банке невкусное теплое пиво и раскрываю лэптоп. Используя любой перерыв в делах, я всякий раз принимаюсь делать стенографические записи текущих событий и размышлений о Матрице, туманных своих сновидений. Зреет изнутри чувство, что этот материал мне когда-нибудь пригодится.
Мир меняется. Десять лет назад я задумывался над тем, как жили люди в прошлые временане зная электричества и центрального отопления, не пользуясь лифтами и переезжая на бричках из города в город. Прошло не так много времени, и сам я ловлю себя на боязни отстать от кардиологически острого ритма жизни, подчинившего человеческую цивилизацию. Мои родители с трудом разбираются в элементарных настройках компьютера, дедушка оперирует мобильным телефоном с такой осторожностью, как если бы это было взрывное устройство, зато сестренка научила меня обращаться с функцией Т9, овладеть которой своими усилиями я не сподобился. Что нас ждет дальше?
На крышке моего лэптопа выгравирован рекламный слоган компании-производителя: DIGITall FREEDOM. Чудесная игра слов. Надпись переводится как «ЦИФРОВАЯ СВОБОДА», но с учетом графического намека, а также гибкости английского языка в плане образования отглагольных существительных и обратно, ее можно перевести и по-иному: «ОЦИФРУЙ всю СВОБОДУ».
Платон учил, что все существующее в объективно-познаваемом мире есть приближенные копии мира идей, аналоги и аналогии. Но недавно открытая и внедренная человеком в повседневность Цифра стала универсальным языком, на который можно перевести в точности любой объем информации. Цифра уравнивает все то, что в мире аналогий предстает как различное и несовместное, подчас даже противоположное. Цифра кодирует звук, цвет, форму и само существо копируемого предмета.
Конечно, существуют ограничения, с которыми мы вынуждены считаться. Кодируя аналоговую волну, Цифра придает ей ступенчатую неровную форму, что сказывается на качестве цвета и звука, на живости красок и обертонов, на теплоте воспринимаемого глазом объемного изображения. Цифра ухватывает самую суть кодируемого предмета, лишая его естественной красоты. Превращает огнедышащую реальность в теплохладный информационный поток.
Большинство электромагнитных волн, воспринимаемых органами чувств, неразличимы глазу и уху. Однако и эти физические вибрации аналогового мира, живущие за порогом ощутимого восприятия, оказывают влияние на психику. Цифра же воспроизводит самое значимое, доступное ей, тем самым купируя оригинал. И соразмерно все более интенсивному внедрению Цифры в нашу жизнь, все больше информации мы получаем в редуцированном, оборванном виде.
Один из базовых принципов физиологии гласит, что тренируемая функция организма развивается, не используемаяатрофируется. Лишая себя искажений, допущений и приближений аналогового мира, человек избавляется от некой части собственной психики, и загружается в точный и четкий мир Цифры. Редукция восприятия окружающего мира оборачивается «оцифровыванием» сознания. Так, придя в музей или кафедральный собор, очутившись в подземной пещере или на берегу горного озера, туристы спешат отгородиться от естественной красоты надежным забралом цифровой фото- и видеотехники. Им некогда разглядывать живописный природный пейзаж или выставленную в музее картину. Необходимо как можно скорее оцифровать их с помощью подручных технических средств, чтобы затем рассматривать копию дома в привычной сознанию форме.
Мобильные телефоны, компьютеры, Интернет, общество усваивает информационную форму существования с каждым годом все интенсивнее. Доживи Платон до нашего времени, он мог бы воскликнуть: «Идея становится Жизнью!» и тут же принялся бы переносить на современные общественные реалии концепцию Идеального Государства. Ведь если возможны идеальные технологиипочему нельзя создать идеального человека в рамках идеального социума? Матрица разворачивается и совершенствуется как универсальная информационно-функциональная среда для существования грядущего цифрового человечества. Того, что заместит старый вид Homo Sapiens Sapiens чем-то более совершенным, сверхчеловеческим.
Мы теперь умеем не только копировать, но научились воспроизводить. Информацию, материальные предметы, живых существ. Точный макет оригинала, практически один в один. А зачем делать что-то похожее, если можно производить идентичное, точную копию? И ради чего быть кому-то подобным, если можно стать идентичным, точной копией?
Аналоговые технологии допускают искажения: приближения, округления, отражения. Цифра исключает ошибку. Цифра диктует точный код, в соответствии с которым упорядочивается наша объективная реальность, и следом мы сами. О культурном коде, организующем современного человека, сегодня говорят культурологи и социологи, политики и журналисты, люди искусства и популярные теледьяконы. Из двустворчатых врат Нуля и Единицы появляются на свет миллионы пригодных для Матрицы homo digitalодинаковых по своим устремлениям, функциональным возможностям и запрограммированным в них интересам.
Можно ли бороться с прогрессом? Глупо, бессмысленно, безрассудно. Им можно лишь восторгаться и по возможности споспешествовать. И если в начале было Слово, то в конце, видимо, будет Цифра.
DIGITall FREEDOM. DIGITall PEOPLE. DIGITall WORLD.
10. Банкоматрица
Рельсы, шлагбаумы, медный привкус фабричной пыли в воздухе и небо цвета старой калоши. Железнодорожная станция разливает по округе запах резины и ржавчины. Со всех сторон поднимается истеричный хоровой вой клаксонов.
Дальше куда? с неудовольствием требует Онже. Мы еле двигаемся в хронической пробке на Варшавском шоссе. Грифельная дорожная полоса чертит неровную линию меж каменеющих по обочинам строений красного кирпича и серых бетонных блоков.
Вспоминая как ехать к банку, я пытаюсь сориентироваться по зданию фармацевтического концерна. На торцевой стороне бетонного куба мозаикой распластался безобразный поносного цвета медведь.
Матрица, на автомате реагирует Онже, глядя на мозаичную скотину. Самое политическое щупальце. Ничего, родной, чуть приподымемся, и тоже членством обзаведемся. В депутаты нам попасть уже не светит, а вот помощниками заделаться мазево будет, прикинь? Станем помогать, ха-ха, парламентерам законы выдумывать! А потом предвыборные кампании мутить будем: кого мэром, кого губернатором назначимглядишь, через пару-тройку лет целую область приватизируем, не в кипиш дельце. Кто музыку заказываеттот с нее и прется, понимаешь?
Скот не может и не имеет морального права решать, куда направляется стадо. Дай баранам возможность решать свои судьбы, и они выйдут из подчинения, разбегутся кто куда, перестанут вырабатывать шерсть, мясо и молоко. Скотом необходимо управлять с помощью жестких и эффективных методов: с использованием профессиональных пастухов, хорошо натасканных овчарок, хлевов, загонов и электрооград.
Этого мало, говорит Онже. Стадо все равно разбежится, как только контроль ослабишь. Грамотные пастухи отбирают нескольких самцов и дают им заматереть. Матерый баран волков отогнать в состоянии не хуже всякой овчарки, понимаешь? А стадо на этих матерых баранов смотрит: куда главшпан идет, туда и остальные ломятся. В природе же по уму все устроено!
Не так, хвастаюсь я эрудицией. Матерые особи вырастают только в натуральных условиях. Профессиональные пастухи не дают баранам заматереть и режут их первыми. Иначе стадо в какой-то момент выйдет из подчинения и двинется за вожаком. В естественных условиях вожаками стада становятся особи, прошедшие сито естественного отбора, заматеревшие благодаря личным качествам и выжившие в многочисленных схватках с естественным врагом и с соперниками. Но в условиях искусственного выращивания скота на убой главным бараном можно сделать любую овцу. Достаточно завить ей шерсть и выкрасить рога золотой краской.
Да сегодня любой клоун президентом стать может! забавляется Онже. То, что сейчас все гадают, мол: кто же будет преемникомэто все понты, чтобы овцам головы заморочить. Кого Матрица им подсунет, того и выберут, понимаешь? Петросяна подсунути то за него все как один проголосуют. А реально Матрица в оконцовке какую-нибудь пешку назначит и подымет ее наверх по зеленой, как Путина в свое время.
Вероятно, Матрица не будет придумывать новых схем, и в 2008-м сыграет с народом все в те же предвыборные наперстки. Позавчерашняя пипетка в мэрии назавтра становится директором ФСБ, еще через месяц премьер-министром, еще через пару месяцев и.о. президента, а через полгода попадет в дамки.
Меня больше всего прикалывает, как эти лохи верят, будто они страной управляют! Онже кивает на забитые прохожими тротуары. Третий Рейх сосет по сравнению с Матрицей. Если бы Гитлер такую демократию придумал, он бы мир завоевал безо всяких люфтваффе, понимаешь?
Демократию придумали задолго до Гитлера. Аристотель выделял шесть типов государственного строя: монархия, аристократия и политияпротив деспотии, олигархии и демократии. Благодаря неустанной промывке мозгов толпы людей уверены, будто демократия есть самый совершенный и прогрессивный государственный строй, якобы хорошо зарекомендовавший себя со времен Древней Греции. На деле, в Греции была полития. В ее условиях правомочные граждане полиса принимали участие в обсуждении и принятии общих для всех и каждого проблем и вопросов. Что до демократии, то мудрые эллины считали ее гнуснейшим типом правления, поскольку в условиях, когда власть якобы передана аморфной массе, реально управлять государством начинают проходимцы, сумевшие увлечь легковерную толпу посулами либо обманом. И как полития обеспечивает сохранность аристократии и монархии, так «власть народа» играет на руку олигархическим кликам, а в потенции служит возникновению единовластной деспотической тирании.
Да та же пирамида! отмахивается Онже. На вершине национальный лидер, в середине партии и движения, а в основаниипечальные лохи. Ты ж видишь: любой, кто в реальную оппозицию власти уходит, его тут же на месте и хавают. То с предвыборной гонки снимут, то зарегистрироваться не дадут, а то просто на кичу закроют, понимаешь?
Какая бы новая звезда не появилась на политическом небосклоне, участь ее неизбежна: бесследно исчезнуть либо включиться в Матрицу и передать сконцентрированные вокруг себя силы в ее суверенную пользу. Все что требуется от людской массы в этих условияхэто раз в четыре года передавать свое фиктивное право на управление страной в пользу горстки профессиональных лгунов. Подконтрольные Матрице политические партии предлагаются обывателю как йогурты в супермаркете. Веря в свой бесценный голос, миллионы батареек идут выбирать между «яблочком» и «медведем», между «домиком» и «серп-и-молотом», между одним ярлыком и другим. Жвачное животное, современного потребителя политической продукции должна волновать не партийная программа и не процент выполнения предвыборных обещаний, а только красивая этикетка: умная говорящая голова, звучный слоган, бравурная заставка. Ходить на «всенародные голосования» в этих условияхвсе равно что выбирать из нескольких видов говна, отличающихся только фактурой и цветом.
А этот хмырь давно в «Единство» вступил? интересуется Онже, кивая головой вправо. Чуть продвинувшись в пробке, мы стоим напротив дочернего предприятия фармацевтического концерна. На вывеске красуется фамилия заслуженного пилюлькина Российской Федерации.
Причастность к медвежьей шкуре позволяет бизнесмену от фармацевтики избегать ответственности после громких скандалов, из которых становится очевидно, что благодаря его деятельности производство и продажа поддельных лекарств в нашей стране вышла на макроэкономический уровень. Что до политического «фамильного» брэнда, то он был создан еще на позапрошлой президентской гонке, когда пилюлькин баллотировался в главы государства. В период проведения предвыборной рекламной кампании мне попалось на глаза газетное интервью с фармацевтическим кандидатом. Тот нескромно бахвалился своим сказочным состоянием и бравировал тем, что ежедневно высасывает на пару с женой бутылку-другую шампанского ценой в десяток тысяч долларов. Сильнее всего врезалась в память сопровождавшая статью фотография: глава концерна в рабочем кабинете, на фоне собственного портрета и массивной резной мебели, стоит, сжимая в руках внушительных размеров рыцарский меч. На лице бушует радостный оскал, словно пилюлькин выиграл клинок в «двадцать одно» лично у короля Артура. Фотография терзала меня годами, пока я где-то не вычитал, что рыцарский меч вручается членам некоторых масонских лож в качестве свидетельства высших степеней посвящения в инфернальные культы.
Братиша, ты по ходу опять жидомасонами загоняешься, беззлобно скалится Онже. Я тебя прошу, аккуратнее по этой теме: на газ не топи, а то я за тебя реально переживаю!
***
Свернув в тесный проезд, мы пересекаем железнодорожные рельсы и останавливаемся перед указательным пальцем шлагбаума. За вахтой открывается индустриальная зона. Мрачные громады заводских корпусов таращатся в пустоту плаца выпученными глазищами окон. Внутри зданий гнездится коммерцияот мелких компаний до представительств мировых холдингов. Все торговые фирмы, в которых мне когда-либо приходилось продавать свою жизнь за зарплату, селились именно в таких невзрачных и серых индустриальных могильниках.
Ближайшее к проходной здание исполинским платяным шкафом расселось над единственным подъездом. Справа от входной двери висит незатейливая табличка «Экономбанк». На широкоформатную вывеску здесь тратиться незачем: в этот филиал люди не приходят сами, их направляют. С язвительным хохотком Онже хлопает меня по плечу, подталкивая вперед.
Огромный вестибюль пуст, прохладен и тускл. Впереди фестивально светится зал кассовых операций. Перед лифтами застрял турникет с измученным скукой охранником. Одной рукой он развлекается в тетрис на телефоне, другой тыкает в служебную кнопку «открывай-закрывай». Погрузившись в зеркальную капсулу лифта, мы через пятнадцать секунд высаживаемся в продолговатой тесной приемной отдела безопасности.
Дождавшись, пока девочка на ресепшн закончит обсуждать по телефону сводку новостей из мира косметики, я сообщаю цель визита: мы договаривались о встрече с Сергеем номер 4308. На вопросительный взгляд Онже приходится пояснить: местные сотрудники не пользуются фамилиями. Для самоидентификации они употребляют добавочные номера своих рабочих телефонов. Моего ублюдка зовут Сергей номер 4308.
Развалившись на неудобных жестких диванчиках, мы с Онже вытягиваем ноги. Я извлекаю из кармана лагерные четки и принимаюсь крутить их с клацающим эбонитовым звуком. Онже глумливо озирается по сторонам: его потешает казенная обстановка.
Размерами и формой помещение напоминает обувную коробку: ни окон, ни нормальных человеческих дверей. Позади нас металлические створки лифта, в боковые стены вделаны два стеклянных клапана, отделяющие приемную от лабиринта служебных коридоров. Сквозь них проникают к лифту и обратно молчаливые служащие отдела безопасности. Прежде чем просочиться через стеклянный сфинктер в кишку коридора, они подносят к считывающему устройству магнитную карту.