Помню-помню, именно тебя, отозвался волк. Я тоже оружие сдам. Давай чаю попьем? У меня есть рыбные консервы.
К чаю? удивился гролар.
К чаю. Больше ничего нет. А в ночной магазин выходить неохота.
Хлопнула еще одна дверьчуть дальше. Через некоторое время в доме напротив зажегся свет. Кенжебек подобрался к подоконнику и совместил подслушивание и наблюдениеокна в квартирах были распахнуты, занавески отсутствовали. Гролар снял бронежилет, но это не добавило ему изящества. Крепкий альфа, настоящий кряжистый медведь. Такой сможет защитить и своего омегу, и ребенка, и пару волков в придачу. Обидно, что Кенжебек и Тиша вызывают у него ярость, маскируемую добродушием. Обидно, но понятно: альфы не хотят тратить силы на чужих омег, портящих сиденья в машинах, вламывающихся в квартиры и пропитывающих их своим запахом.
Гролар помаячил в освещенном окне, исчез, вернулся уже без рубашки и майки, позволяя рассмотреть шрамы на правой руке и груди. Кенжебек невольно залюбовался размахом плеч, игрой мускулов и тут же отвел взгляднехорошо подсматривать. Может быть, где-то, в отдельном доме, гролара ждет омега с медвежатами. Супруг, с полным правом прикасающийся к этому телу. Бурые медведи часто жили отдельно. Наверное, потому гролар их в эту квартиру так легко и впустилвременную берлогу не жаль.
Я что сейчас подумалволк появился в кухне, с грохотом поставил чайник на плиту. А мы ему представились?
Кому?
Этому заложнику. Надо было сказать, кто мы, показать удостоверения. Я не показывал. А ты?
И я не показывал, буркнул гролар. Не до того было.
В подвале не до того. А возле машины надо было ему объяснить, что мы из Управления по контролю за оборотом наркотиков. Что мы везем его в безопасное место, что завтра к нему придет следователь, и все такое прочее. А мы его молча умыкнули.
Пойти, постучать?
Не знаю. А вдруг он задремал? Или сын заснул? Свет не горит. Завтра уже. Объяснительные напишем, если претензии будут.
Напишем, согласился гролар. Я командиру доложил, что мы его в часть отвезли. Он обещал известить Следственный Комитет.
Кенжебек отлип от подоконника и перебрался в кухню. Голоса разносились на всю округу, шевелили дикий виноград и путались в плетях хмеляи захочешь, но ни одного слова не упустишь. На столе стояла тарелка с аппетитно пахнущей печенкой и вареной картошкой. Запах еды перемешивался с запахом гролара, и Кенжебек взял картофелину, чувствуя себя вором, покусившимся на чужую порцию. Память тут же услужливо подсунула факт: когда гролар топтался в прихожей, и разрешал брать еду из холодильника, то говорил искреннебез ярости и напускного радушия. Пожалуй, немного смущалсяесли такое понятие можно применить к сильному и уверенному в себе альфе.
Главное, чтобы он жалобу на трех листах не накатал. Или его муж. Впаяют нам за незаконное задержание. Возьми потом у командира телефон следователя, попроси, чтобы подъехал побыстрее.
Смысла нет, отозвался гролар. Три часа уже вышли, а дальше арест для выяснения личности сорок восемь часов. Или он пожалуется, или не пожалуется. Но мне кажется
Что?
После ошейника и подвала
Мохито, ты как вчера на свет народился. И после ошейника, и после подвала. И на соседа, который влез в супружескую свару, и на сотрудника полиции. Да хоть на собственного ребенка можно написать!
На ребенка? Это ты загнул, покачал головой гролар.
Камула ради! Вот я перед тобой стою, живое доказательство.
Кенжебек проглотил вторую картофелину, стараясь не издавать громких звуков. Исамое главноене заглушить чужой разговор.
Ты не говорил, после молчания проворчал гролар. Даже не намекал.
А зачем? История давняя, родители уже в могиле. В личном деле все записано, кому надознают. Да и в газетах об этом в свое время писали, просто сейчас уже никто не вспоминает. Родители пили. Бузинную настойку и волчеягодную бражку. Когда в бутылке оставалось на донышке, а денег не было, начинали ругаться и драться. Я, пока мелкий был, прятался. Подроспытался утихомирить, по разным углам развести. В тринадцать лет я уже прилично так вымахал. Отцу-альфе сдачи давал. С переменным успехом. И, когда вернулся из школы, и увидел, как он отца-омегу шваброй охаживает, вступился. От злости силу не рассчитал, сломал ему челюсть. Пришлось в травмпункт ехать. Его отправили в больницу, а оттуда в полицию сообщили. И мой отец-омега написал заявление, что я вспыльчивый, конфликтный, постоянно их избиваю и забираю с трудом заработанные деньги, чтобы тратить на алкоголь. Полицейские заявление почитали, отправили меня в спецприемник. Повезло, что дело попало к дотошному следователю. Тогда в деревне больше жителей было. И люди, и оборотни еще не разъехались. Следователь всех наизнанку вывернул: и сельского старосту, и почтальона, и школьных учителей, и соседей. Дело передали в суд. Отцов за оговор лишили родительских прав. Меня отправили в кадетское училищесам выбрал, мог бы в школу-интернат перевестись, а потом в техникум. Я пошел в кадетское, потому что был благодарен следователю, решил, что защищая закон и порядок, отплачу долг Камулу и Хлебодарному за счастливое вмешательство в судьбу. Не жалею. Но помню, что между альфой и омегой лучше не встревать. Виноватым останешься.
Если будет жалоба и служебное расследование, я возьму вину на себя, сказал гролар.
Нет уж. Пополам.
Я
Пополам, повторил волк. Слушай, давай я Христофору напишу? Надувной матрас у него возьмем, ляжешь во второй комнате. Надо отдохнуть, завтра в любом случае будет карусель.
Нет, отказался гролар. Я ложиться не хочу. В кухне посижу.
Тиша, наигравшийся с отвертками и рулоном скотча, пришел к Кенжебеку и тихим писком потребовал еду. Пришлось превращатьсяне сбивать же тарелку со стола лапой. Смена тела отозвалась болью в костях и мышцах. Кенжебек закусил губу, чтобы не закричать, отдышался и поставил на пол тарелку с печенкой. Тиша начал вылизывать сметанную подливку. Гролар и волк поделили банки с рыбными консервами, вскрыли и приступили к трапезебез хлеба, с мармеладом и несладким чаем. Кенжебек осторожно влез в холодильник, сгорая от стыдасвоим вторжением он оставил гролара без нормального ужина. Под руку попалась плошка с черникой, сметана в стеклянной банке. Пара ложек и горсть ягод успокоила бунтующий желудок, и Кенжебек на цыпочках направился в ванную, чтобы набрать воду. Надо было искупаться, отмыть Тишу, прогоняя запах подвала. Сейчас, когда из разговора стало ясно, что его не украли и не перепродали, захотелось высунуться в форточку и пообещать, что он не будет писать никаких жалоб. Как захотелосьтак и расхотелось. За три года проживания на хуторе он привык таиться.
Да! выкидывая банку в мусорное ведро, спохватился гролар. Что ты говорил про запах, когда мы выезжали? Кого-то учуял?
Теперь ничего не разберешь. Все медведями пропахло. Подожду, понаблюдаю. Позову тебя, чтобы ты понюхал.
На этом беседа закончиласьволк вышел из кухни, а гролар остался сидеть за столом, подпирая кулаком расписанную шрамами щеку. Кенжебек подхватил Тишу, включил свет в ванной и плотно прикрыл дверь. Увидев воду, медвежонок превратился прямо на рукахэто работало безотказно, он любил купаться, ощущая теплую воду кожей. Они разместились в ванне не вольготно, но без особого труда. Кенжебек не крупный, Тиша еще маленький. Можно расположиться и совмещать купание с игройосторожно брызгаться, и лопать вспенивающиеся мыльные пузыри. Вдоволь наплескавшись, они заглянули в кухню, съели немного сметаны и черникив темноте, прячась от взгляда гролара. Подумав, Кенжебек решил не возвращать медвежье тело, а лечь спать на диване. Захотелось вытянуться, подсунуть руку под щеку, устроить Тишу под боком. Если утром кто-то попытается войтизамок он предусмотрительно заперто разбудит его шумом.
Следователь явился около полудня, после двух визитов фельдшера, который осмотрел Тишу, дал витаминку и совет сразу много не переедатьникто ничего не отнимет. Кенжебек успел еще раз искупаться, позаимствовать футболку и шорты гролара, совершить налет на холодильник, скромно позавтракать и накормить Тишу. Ребенок, закутанный в полотенце, развлекался обыском квартиры, не желая смотреть включенный телевизор. Под журнальным столиком нашлись плоскогубцы и паяльниких Кенжебек незамедлительно отобрал и пристроил на верхнюю полку комода; в кухне, возле мусорного ведратри мотка разноцветной изоленты, а во второй комнате, под кресломпузырек перекиси водорода, гаечный ключ на двенадцать и половник. Беготня по комнатам и складирование находок окончательно упорядочили мысли. К приходу следователя Кенжебек приготовил связный рассказего надоумили обмолвки гролара и волка. Вчера оба, не сговариваясь, назвали Тишу его сыном. Как и фельдшер сегодня.
Кенжебек решил рассказать следователю не всю правду. Часть. Утаить, что у них с Тишей нет кровного родства. Пещерники не будут заявлять права на приблудного медвежонка. Отец Тиши давным-давно сбежал и не оспорит его слова. Если не соврать, не приписать себе отцовство, Тишу отберут и отправят в детский дом. Может быть, это и правильно по закону, но Кенжебек выкормил этого ребенка из соски и два года охранял, не позволяя пещерникам его обижать. Тишаего сын. Хоть и не по крови.
Он ожидал, что сгорит со стыда, излагая свою историю вперемешку с враньем, но сухие официальные вопросы поумерили шквал эмоций. Кенжебек отвечал, почти не задумываясь, излагая факты. Уехал из дома в столицу в двадцать лет, наслушавшись баек о яркой жизни в городе больших возможностей. Ничего не изменилось. Как и в родном городишке, начал торговать на рынке вяленой рыбойни на что больше не сгодился. Заработная плата уходила на съем комнаты, оставшихся крох хватало на скудную жизнь. Через год унылого существования Кенжебек познакомился с омегой-поларом по имени Нурлан, таким же реализатором на рынке, затевавшим бесконечные романы с подвернувшимися под лапу альфами. А уже потом, через Нурланас отцом Борислава, приезжавшим в столицу с товаром, разрешенной медовухой. Кенжебека поманили работой на хуторесбором меда, фруктов, домашним консервированием. Жизнью в райском уголке, да еще и с хорошей оплатой. Захотелось избавиться от запаха вяленой рыбы, пропитывавшего шерсть и вещи, и он принял предложение, решившись на очередной переездсам бы, может, и побоялся, но Нурлан тоже собрался в путь.
Попав на хутор, Кенжебек моментально избавился от иллюзий. Работники ночевали в сарае, вкалывали с раннего утра до позднего вечера, скудно ели, спали на сене, вповалку. Документы отец Борислава сразу отбирал, дворы были обнесены крепкими заборами, ворота охраняли угрюмые альфы. Те, кто пытался бежать, говорили, что полиция в соседних селах подкуплена, и возвращает беглецов на хутор за умеренную мзду.
Дойдя до этой части истории, Кенжебек вступил на скользкий лед. Он не решился сказать правдучто Нурлан родил ребенка весной, после зимовки у пещерников. Неизвестно, от кого, вряд ли от Борислава, хотя и с ним успел познакомиться поближе. Судя по сроку, привез подарок из столицы. Родил, покормил неделю и сбежалможет быть, и сговорился с кем-то, потому что Борислав на него орал за беседы с водителем, забиравшим товар.
Нурлан сбежал, а Тиша достался Кенжебеку. Потому что больше никому до белого медвежонка дела не было. К счастью, и сам Кенжебек, как омега, никого не интересовалотец Борислава раздавал рабам подавители, чтобы не завлекали свободных альф.
Следователю Кенжебек твердо сказал, что не собирается никого обвинять, хочет получить свои документы, оформить свидетельство о рождении ребенка и уехать. Он честно припомнил фамилию Нурлана. Подумал, что если его найдут, и он вспомнит о ребенке, которому не удосужился дать имя, тогда придется отступить. Отдать. Но только ему, а не в приют или пещерникам.
От дней минувших перешли к нынешней ситуации. Кенжебек объяснил, что Борислав запер его и Тихона в подвале в отместку за постоянные просьбы оформить ребенку документы и отвезти его в поликлинику. Следователь, вздохнул, внес показания в протокол и сообщил, что Кенжебек имеет право на убежище по программе защиты свидетелей.
Я могу где-то пожить?
Понятно было, что долго прятаться в квартире гролара не получится. Надо радоваться, что их с Тишей не выкидывают на улицубез денег и документов.
Имеется проблема. В таких случаях омегу с ребенком размещают в приюте, где ему оказывают помощь сотрудники департамента соцзащиты. Но приют закрыт на карантин по кори.
И что теперь делать?
В дверь постучали. В прихожую вошел барибал с объемным пакетом в руках. Он улыбнулся Тише, поздоровался с Кенжебеком и сообщил:
Я принес вещи вашему сыну. Сарафанное радио донесло, что в приюте для омег карантин по кори. Кто-то из врачей «Скорой помощи» рассказал об этом фельдшеру Леонтию, тот пересказал Мохито, а Мохито пошел к командиру части и спросил, можно ли вам будет пожить в одной из свободных квартир. Светозар поинтересовался, за что ему такое наказание, и велел делать ремонт за свой счет, без возмещения из бюджета. Живомир уже пообещал покрасить окно, а Христофор подарит вам надувной матрас.
Вот все и устроилось, с явным облегчением сказал следователь. Мы сейчас начнем разбирать изъятые в ходе обыска документы. Я вас извещу, если ваш паспорт отыщется. Если нетотправим официальные запросы, получите дубликаты. А потом уже получите свидетельство о рождении ребенка. По требованию прокуратуры на основании следственных материалов.
Тиша немедленно вцепился в улыбающегося барибала. Согласился померить летний комбинезон. Кивнул, услышав предложение: «Пойдем гулять на улицу?». Кенжебек попытался его остановить, но барибал Цветан сказал:
Зачем сидеть в четырех стенах? Пойдемте, пройдемся. Посмотрите, как тут все устроено, выберете себе квартиру.
Ушли недалекоуспели обойти дом и полюбоваться на лавочку, на которой лежал рулон обоев и четыре банки из-под бузинного пива. Волк Зорьян возник, как из-под земли, тихо проговорил:
Не ходите в сторону плаца. Светозар в бешенстве.
А что случилось? удивился Цветан. Пятнадцать минут назад все было нормально.
Ага. Мохито вовремя к нему подкатить успел. Только что позвонили из мэрии, заявили, что наше главное зданиепамятник архитектуры, а статуи Камула и Хлебодарного и чашиобъекты культурного наследия. Требуют фотографии и обещают всяческие кары, если наследие подпорчено. Вроде бы, на неделе пришлют комиссию.
Хм, сказал Цветан. С чего это они вдруг спохватились? Мохито говорил, что тут все лет тридцать стояло и ветшало, никому дела не было.
А сегодня вспомнили. Светозар орет, обещает собственными руками заложить в здание взрывчатку и превратить его в груду обломков.
Хорошо хоть Камула с Хлебодарным пожалел, пробормотал Цветан. Действительно, лучше не показываться ему на глаза. Можно к дальнему забору прогуляться, туда Светозар точно не пойдет.
Зорьян составил им компанию. Взобрался на дерево, нарвал Тише плошку черешни, сам же и съел половину, плюя косточки в кусты. Потом притащил огромный пакет кукурузных палочек и стопку бумаги, из которой навертел самолетиков и пароходов, вызывая восторженный писк Тиши. Кенжебек не уставал удивляться: его приняли без расспросов и вопросов, как приехавшего в гости родственника, с которым не виделись, но следили за его жизнью, обмениваясь письмами. Цветан без всякого стеснения рассказывал, что муж скоро родит, описывал, какие подношения складывает в чашу Хлебодарного, чтобы исполнилось их общее желание: «Так хочется, чтобы омега родился!». Зорьян поддакивал, но в основном интересовался гастрономической стороной вопросасколько раз Наум успеет покормить их вкусным обедом до того, как отправится в роддом? И хорошо бы напечь коржиков, коржики были объеденье, но ему ничего не досталосьМохито отобрал.
Кенжебек вспомнил вчерашний чай с мармеладом и рыбными консервами, почти решился сказать Зорьяну, что умеет печь и коржики, и медовые кексы, и даже торты, но привычно промолчал. Ему было интересно, куда ушел гролар, которого все называли Мохитос ним надо было поговорить, переборов страхи и косноязычие, поблагодарить за то, что сходил к командиру и уговорил разрешить пожить в свободной квартире. Кенжебек набрался смелости, сказал Зорьяну спасибо за спасениетот отмахнулся, как будто речь шла о стакане семечеки спросил, где Мохито.
К друзьям поехал, охотно объяснил Зорьян. У него приятель, с которым они в общаге вместе жили, у приятеля сын от первого брака. Мохито был опекуном, присматривал за пацаном, когда папаша в госпиталь попадал. Там сейчас большая волчья трагедияЙонаш должен был поехать в летний лагерь, а заезд прикрыли из-за карантина по кори. Слезы, сопли, Шольт помчался к полковнику, чтобы его отпустили в отпуск, попал под горячую руку и получил разнос. А Ахиму с утра показалось, что у Катарины корь, и он вызвал врача из поликлиники. И тоже попал под горячую руку. В общем, все переругались, все рыдают, а Мохито должен как-то объяснить Йонашу, что прямо сейчас не может позвать его в гости, потому что Светозар не выдержит превращения части в филиал летнего лагеря и детского сада.