Ну, типа того, сказала Леона. Но ещё мы хотели сказать тебе, что
Мама, мисс Лесси сказала нам, что Тейлор Свифт собирается дать здесь концерт, и мистер Майк сказал, что думает, что сможет достать для нас билеты! вскрикнула Блэр.
Вот оно что.
О, ничего себе, сказала я, внутренне сокрушаясь по поводу фальши в моём голосе. Ну, это довольно волнующе!
Я сказал: может быть, сварливо проворчал Майк. Мне нужно сделать несколько звонков. Билеты на Свифт не так-то просто достать.
Ты уже пообещал, сказала я категорично.
Майк поднял бровь, но я больше ничего не добавила.
Конечно, он же не был в курсе, что я знала о концерте Тейлор Свифт и пыталась достать билеты для рождественского подарка Блэр. Только вот я едва могла позволить себе места на задних рядах. К тому же в момент, когда я пыталась их достать, они все оказались распроданы.
И не вина Лесси, что мы с Эшли договорились скрыть информацию о концерте от наших девочек, чтобы не пришлось идти на него. Хотя Эшли рассуждала скорее о том, что ей не нравится Тейлор Свифт.
Думаю, она могла позволить себе билеты. Возможно, она сделала так из солидарности.
Так что, возможно, это и не было злым умыслом с чьей-либо стороны, но это не значило, что я была особенно рада этому.
Не уверен, сколько билетов я смогу найти, даже если найду, осторожно сказал Майк, и я услышала слова, которые он на самом деле имел в виду: Леона была приоритетом.
Но ты ведь сможешь найти четыре, верно? сказала Леона, глядя на Майка своими большими гипнотизирующими глазами. Для меня, Блэр, мамы и Кэт?
Я, нуМайк запнулся, затем вздохнул. Да, малыш, конечно. Я могу найти четыре, он посмотрел на меня ворчливо.
Затем едко добавил:
Может быть, это будут не места в партере, но я смогу найти что-нибудь возле сцены или в ложе. У тебя есть цена, за которую ты не хочешь выходить?
Чёрт.
Ответом на этот вопрос было «да». Я не хотела выходить за рамки цены самых дешёвых мест, потому что даже они были почти недосягаемы для меня.
Я не хотела даже рассматривать места возле сцены или в грёбаной ложе или что-то в этом роде. Я могла взять пару дополнительных смен, чтобы покрыть стоимость дешёвых билетов, но места в ложе?
Для этого пришлось бы звонить Давиду.
А стоило ли звонить Давиду ради такого дела? Он заплатит без вопросов, я знала это, но он не заплатит просто так.
Блэр посмотрела на меня, её глаза расширились. Я встретила взгляд дочери. Знакомые глаза, такие невинные, полные надежды и волнения. Она будет разочарована, но она переживёт; однажды она поймёт.
Я тяжело сглотнула, решила, какую цену я готова заплатить, затем повернулась к Майку.
Одна кустистая бровь взметнулась вверх, когда он сидел за своим столом с осуждающей гримасой на ворчливом старом лице.
Нет, сказала я. Просто дайте мне знать, сколько.
Блэр и Леона завизжали, обхватив друг друга руками, и бросились за стол. Майк выглядел явно неловко, когда обе девочки обнимали его.
Я ещё размышляла, стоил ли этот дискомфорт того. Я согласилась из гордости, а теперь думала, что придётся звонить человеку, которого я ненавидела больше всех на свете, и неизвестно, что он попросит взамен.
Но их радостные крики помогли мне почувствовать себя немного лучше.
Ну, девочки, сказала я, прежде чем они успели ворваться в очередную песню Тейлор Свифт. Мы должны отправиться домой на ужин, чтобы Дани мог вернуться к работе. Где ваши рюкзаки?
Они попрощались с Майком и Лесси, а затем выбежали из офиса, чтобы забрать свои вещи из комнаты отдыха. Я вежливо кивнула Майку.
Спасибо, сказала я.
Не упоминай об этом, проворчал он.
Я сдержала язвительный ответ и пошла за девочками.
Кэт, позвал Дани, выходя за мной из офиса.
Хм? спросил я, не глядя на него.
Ты в порядке?
Да.
Ощущение руки на моей руке удивило меня, и я повернулась, почти шокированная, увидев озабоченность на лице Дани.
Ты не в порядке, сказал он.
Всё в норме.
Ты выглядишь так, будто плакала. У тебя красные глаза.
Резкий смех вырвался из моего рта.
Ишь ты. Кто-то должен дать тебе несколько уроков, как разговаривать с женщинами, Даник. Ещё скажи, что из-за формы моя задница выглядит толстой.
Его рот дёрнулся, хотя я не была уверена, был ли это смех или раздражение.
В этой форме твоя задница выглядит фантастически, но хотя женщины с полными задницами сексуальны, сейчас это не важно. Что происходит?
У меня открылся рот.
Хмурое выражение лица Дани изменилось, кожа на щеках приобрела приглушённый оттенок красного. Он явно пытался оценить мою реакцию на его Я даже не знала, как это назвать.
Комплимент? Двусмысленный комплимент? Пикап? Признание, что ему нравятся полные задницы?
Потенциальное признание, что ему нравится моя полная задница?
Что бы это ни было, я замерла, и он отпустил мою руку.
Кэт, я
Всё в порядке, перебила я, я в порядке. Мне просто нужно Я Сегодня был тяжёлый день. Я подумала, что мне может быть, придётся подработать. Но, знаешь, всё обошлось, потому что у меня есть небольшие сбережения, я рассмеялась, ненавидя этот смех.
Затем я кашлянула и завершила спокойным тоном:
Спасибо, что спросил. И за то, что приглядел за девочками немного дольше, чем обычно. Я ценю это.
Нет проблем, сказал он. Когда когда у тебя будут дополнительные смены? Потому что, если ты хочешь, чтобы я присмотрел за девочками, мне нужно знать заранее
Я не уверена, что сейчас, ответила я. Я думаю, могу подождать, пока Эшли вернётся.
Я могу приглядеть за ними в выходные, если нужно, сказал он. Я не работаю в субботу. Я даже могу прийти присмотреть за ними к тебе домой. Может быть, погулять с Пенни или ещё что-нибудь.
Я попыталась улыбнуться.
Я работаю по утрам, Даник. Я уверена, что ты не захочешь быть у меня дома в восемь утра.
Он ухмыльнулся.
Ты же знаешь, что я больше не ночую на вечеринках, верно? Иногда я даже работаю здесь в восемь утра.
Я уставилась на него, потом сглотнула и быстро кивнула.
Это было бы неплохо, да. Если ты не возражаешь.
Он снова прикоснулся ко мне, мягко похлопал по плечу, прежде чем повести меня по коридору.
В любое время. Я рад помочь.
Глава 3
Я никогда никому не призналась бы в этомдаже Эшли, а Эшли знала обо мне всёно я была безумно благодарна, что у меня была дочь, а не сын.
Не поймите меня неправильно. Если бы я родила мальчика, я бы любила его так же сильно, как Блэр.
Он бы никогда не чувствовал себя обделённым вниманием, не ощущал, будто его мама не заботится о нём. И дело не в том, что я всю беременность молилась о девочке.
Просто когда мой брак распался, я не могла перестать думать о том, как тяжело было бы иметь в своей жизни маленького человечка, который напоминал бы Давида.
Давид хотел мальчика.
Его не было на том приёме. Он вообще почти не ходил на приёмы, потому что роды были «женским» делом, а у него были «мужские» дела. Когда врач поздравил меня с будущей дочерью, я была уверена, что ослышалась.
У меня не могло быть девочки. Давид хотел мальчика, и то, что Давид хотел, Давид получал.
Иначе были последствия.
Когда он вернулся с работы тем вечером, я была образцом идеальной жены. Эту роль я часто играла, пока мы с Давидом были женаты, что удивило бы любого, кто знал меня после развода.
Я не могла их винить: трудно было соотнести разноцветные волосы и множество пирсинга, который я носила сейчас, с образом той выхолощенной жены, которой я была когда-то.
Именно эту женщину Давид увидел в тот день. Тихая жена, одетая в скромное, но уместное платье поверх растущего живота, светлые волосы аккуратно убраны назад. В безупречном фартуке, защищающем её от брызг и разводов, которые она не осмеливалась допустить на ткани во время готовки.
На столе стоял идеальный ужин: мясо, картофель, овощи, которые можно было бы немного подсолить, но поскольку сольдело вкуса, я не осмелилась использовать её слишком много.
В конце концов, это всё равно было бы недостаточно близко к тому, что готовила его мать, и это могло бы сильно разозлить Давида.
Но он не разозлился. Он увидел свой Идеальный ужин на столе и свою Идеальную жену на кухне с дрожащими руками, которые она спрятала под фартуком, и улыбнулся.
Он положил портфель у двери, ключи кинул на стойку и пересёк кухню, обхватив меня за талию и наклонившись, чтобы поцеловать.
Посмотри на себя. Разве я могу быть ещё более счастливым? пробормотал он. К этому моменту я вдохнула его невероятный одеколон и прямо-таки растаяла в его объятиях.
Как прошёл твой день, моя дорогая?
Х-хорошо, ответила я.
Одна бровь приподнялась. Он знал, что я лгу, а я знала, что он меня в этом уличит, и задрожала, встретив его взгляд.
Сегодня я была на приёме у врача.
Давид кивнул, напряжённые глаза изучали меня.
И?
У нас у нас будет девочка.
Я представляла себе любое количество его реакций. В своём воображении я слышала, как он кричит. Я слышала, как он ругает меня.
Я видела, как он усмехается и обвиняет меня в том, что я не смогла родить ему сына.
Я чувствовала его дыхание, когда он выкрикивал свои насмешки, чувствовала, как моё сердце щемит, когда он вслух задавался вопросом, что, чёрт возьми, он должен делать с дочерью вместо сына.
Я провела весь день, проигрывая в голове сценарий за сценарием, пытаясь спланировать, что я буду делать, если он очень разозлится.
Я не представляла себе сценарий, в котором он молча смотрит на меня, прежде чем на его губах заиграла улыбка.
Я наблюдала, как она растёт, не решаясь подражать его выражению, пока она не достигла его глаз.
Девочка, повторил он.
Да, сказала я.
Нежная рука коснулась моего живота.
Там моя дочь.
Я кивнула, и он обнял меня одним из тех способов, который заставлял забыть все ужасные вещи о нём. Он поблагодарил Бога за то, что тот благословил нашу маленькую семью идеальной дочерью.
И действительно, даже со всеми его недостаткамиа недостатков у него была целая уймая не могла утверждать, что Давид не заботился о Блэр.
Я полагала, что это больше было связано с его имиджем идеального отца, чем с реальной любовью к нашему ребёнку, но всё-таки он заботился.
Ему было не всё равно, поэтому он снова и снова пытался вернуть опекунство. Но, к счастью для меня, его проблемы с гневом оставляли горы улик и протоколов, а это означало, что ни один судья не смог бы даже «продать» ему право на опеку Блэр.
Он по-прежнему имел право на несколько дней с ней, и я постоянно спорила с ним о том, на какие праздники он может её «взять», но по большей части роль Давида в жизни Блэр была в основном денежной.
Каждый месяц он исправно отправлял алименты прямо на мой банковский счёт.
Этого никогда не казалось достаточным после школьных сборов, экскурсий, дней рождений и скаутов, но просить больше денег не стоило из-за того, что так я давала Давиду больше власти.
Я пыталась объяснить это Эшли, но она не понимала, каким ужасным он был, а мне не нравилось воскрешать все эти воспоминания.
Это означало лишь то, что она не знала, насколько туго мне иногда приходится с деньгами; честно говоря, пока Артур не влез в её жизнь, это не имело большого значения.
Бывали дни, когда я безумно завидовала ей: она не знала, кто отец Леоны, и ей не приходилось каждый месяц иметь дело с психом.
Мне же, напротив, приходилось разговаривать с ним по меньшей мере два раза в месяц.
Один раз в первый день каждого месяца, когда я подтверждала, что получила его платёж, и сообщала ему, в какой день ему разрешено видеться с Блэр. Во второй раз, когда он её забирал и привозил.
Он соглашался с моими условиями и спрашивал, что ему нужно сделать, чтобы провести с ней дополнительный день или выходные, а я мысленно посылала его в жопу, после чего вежливо сообщала, что ему нужно будет поговорить об этом с судом.
Он вздыхал, спрашивал меня, действительно ли мы должны пройти через всё это снова.
Это была одна ошибка, Кэт, сказал бы он.
Которая поместила меня в больницу, Давид, ответила бы я.
Я бы никогда не сделал ничего, чтобы причинить ей боль.
Ты говорил, что никогда не сделаешь мне ничего плохого.
Я изменился. Я больше не тот человек, который может так поступить.
Я тоже. Я больше не из тех, кто позволит тебе это сделать.
Она и моя дочь тоже. Ты не можешь скрывать её от меня.
Я не скрываю её от тебя. Я даю тебе время, которое ты должен проводить с ней по решению суда.
Иногда мне приходилось уступать, тем более что Блэр была ещё слишком мала, чтобы понять, что означали все эти подарки, игрушки и походы в парки развлечений.
Каким бы куском дерьма ни был Давид, я не ругала его при ней.
А он был. Он был огромным куском дерьма.
***
Ты опоздала, сказал он, когда ответил на мой звонок первого числа месяца.
Я уставилась на фасад своего дома с места в машине, надеясь, что Блэр и Леона не выглянут в окно и не поймут, что я приехала. Ещё я надеялась, что Давид не сможет доказать, что я совершенно забыла, что сегодня первое число месяца.
Я не хотела давать ему ни малейшего шанса, чтобы утверждать, что я не контролирую ситуацию, время и всю свою чёртову жизнь, что может навредить ребёнку.
В моём желудке нарастала и закручивалась спираль ужаса в последние несколько дней с тех пор, как я поняла, что мне придётся просить у Давида денег, чтобы заплатить за дурацкие билеты на Тейлор Свифт.
Я должна была работать, сказала я категорично.
Сегодня суббота.
И? Иногда я работаю по субботам, Давид.
Ты могла бы позвонить в свой перерыв, ответил он. Или написать СМС, чтобы я знал. Или, не знаю, дать мне возможность провести дополнительный день с дочерью, раз уж ты всё равно была занята.
Я задержалась всего на пару часов! И у меня есть няня для неё.
Значит, ты предпочитаешь тратить деньги на какую-то неизвестную девку вместо того, чтобы позволить мне видеться с ней.
Она с Эшли, солгала я. Ты бы всё равно не успел вовремя. Твой день с ней в этом месяцепятнадцатое число.
Ну, конечно! Боже упаси, чтобы у меня был лишний день с ней хоть иногда!
В моём желудке запульсировала спираль ужаса, и меня чуть не стошнило на руль.
Ну, вообще-то я думала об этом.
Не было ни вздоха, ни приглушённого звука удивления; Давид просто замолчал.
Думала? наконец спросил он.
Я не сводила глаз с входной двери своего дома, желая, чтобы мой обед остался на месте, пока я пыталась вспомнить слова, которые репетировала снова и снова в своём сознании.
Очевидно, это было бесполезно; единственное, на что был способен мой разум, это с ужасом наблюдать за тем, как я опускаюсь на его уровень.
Да, смогла сказать я. Я я подумала, может быть, в этом месяце тебе стоит провести с ней дополнительный день. Пятнадцатого и шестнадцатого. Она могла бы остаться с тобой.
Почему? потребовал он ответа.
Мои ладони вспотели, пока я пыталась собраться с мыслями, что, очевидно, заняло слишком много времени.
Почему, Кэт? повторил он. Ты никогда не предлагала провести с ней дополнительный день. Что изменилось?
Ты с кем-то встречаешься?
Мой рот открылся.
Прости?
Ты с кем-то встречаешься.
Я не
Нет? Потому что я не могу придумать другой причины, почему ты предлагаешь мне остаться на ночь, когда ты никогда раньше не позволяла мне даже лишней минуты побыть с дочерью. Она уже познакомилась с тем, с кем ты распутничаешь?
Пошёл ты!
Слова вырвались из моего рта; я почти выплюнула их. И только когда они вырвались наружу, я пожалела, что не выплюнула рвоту.
Прости? сказал Давид через мгновение.
Сухость во рту была почти болезненной; я сглотнула, надеясь, что это поможет, но язык и горло были словно наждачной бумагой.
Это было отвратительно, правда. Мне потребовались годы, чёртовы годы, чтобы собраться с силами и уйти от него, а потом ещё дольше, чтобы найти в себе силы противостоять ему. И за один разговор вся эта хрупкая сила начала давать трещины.
«Я не тот человек, который позволит ему причинить мне боль», сказала я себе. Это было немного ложью, но мне удалось сделать неглубокий вдох, и я смогла снова заговорить.
Во-первых, это не твоё дело, сказала я, мой голос дрожал. Во-вторых, нет. Я ни с кем не встречаюсь. Я предлагаю дополнительный день, потому что Блэр хочет пойти на концерт Тейлор Свифт, а я
Мне не нужно было заканчивать предложение.
Тебе нужны деньги, сказал он. Сладкий восторг скрывался за словами.
Я подумала, что это будет хорошим подарком на Рождество, пробормотала я. Она хочет пойти с Леоной.