Ван дер Сар, блиставший в «Ман Юнайтед» примерно в то же время, что и Рейна в «Ливерпуле», был известен уверенной игрой в пасэто не случайно, ведь он начинал свою взрослую карьеру в «Аяксе». В амстердамском клубе вратарей использовали в качестве одиннадцатого полевого игрока задолго до реформы 1992 годавсе благодаря футбольному визионеру Йохану Кройфу. В 2000-х за образец принимали уже ван дер Сара: восхищение его работой с мячом выражали такие вратари, как Тибо Куртуа и Манэуль Нойер. Игра ногами стала для голкиперов одним из основополагающих умений, и те, кто испытывал с ней сложности, оказались не у дел.
Благодаря Шмейхелю в Премьер-лиге произошла еще одна, совсем иная революция. Среди 242 футболистов, вышедших в основе на матчи стартового тура первого сезона Премьер-лиги, всего 11 являлись иностранцами. Легко предположить, что лишь один из них был голкипером, однако голкиперов-иностранцев было сразу четыре: Шмейхель, голландец Ханс Сегерс из «Уимблдона», представитель канадской сборной Крейг Форест из «Ипсвича» и чех Ян Стейскал из «Куинз Парк Рейнджерс». Год спустя полевых игроков из-за рубежа было все так же мало, зато появились шесть новых вратарей: австралиец Марк Боснич («Астон Вилла»), россиянин Дмитрий Харин («Челси»), норвежец Эрик Торстведт («Тоттенхэм»), отвоевавший место в основе «Ливерпуля» зимбабвиец Брюс Гроббелар, а также еще два чехаЛюдек Миклошко из «Вест Хэма» и Павел Срничек из «Ньюкасла». Джим Бэррон, тренировавший вратарей в «Астон Вилле», отмечал, что вратари-иностранцы превосходят своих английских коллег в активности, руководстве обороной и игре в пас. Голкиперы всегда считались гордостью Англии, но теперь это амплуа двигали вперед легионеры.
Итак, в первых сезонах Премьер-лиги можно выделить две важнейшие тенденции, связанные с вратарями. Во-первых, благодаря изменениям в правилах вратари расширили свой инструментарий, перестав быть специалистами узкого профилявскоре это произойдет и со всеми остальными позициями. Во-вторых, клубы АПЛ стали предпочитать английским вратарям легионеровэтот процесс также повторится и в отношении полевых игроков. Голкиперы традиционно считались белыми воронами, но теперь именно они вели футбол в будущее.
Глава 2Кантона и контратаки
«Быть французом, как по мне, означает прежде всего быть революционером».
К моменту реформы внутреннего первенства «Манчестер Юнайтед» не знал вкуса победы в чемпионате уже четверть века, что делает превосходство клуба в первые годы существования АПЛ еще более впечатляющим. Команда Алекса Фергюсона завоевала четыре титула за пять сезонов.
Эти пять лет ознаменовались правлением Эрика Кантона, и единственная осечка «Юнайтед» произошла, когда неудержимый француз пропустил половину сезона из-за дисквалификации. Его приход преобразил «Юнайтед», практически в одночасье превратив вечного претендента в команду-династиювлияние Кантона на Премьер-лигу было беспрецедентным. Кантона, как никто, поспособствовал популяризации техничного футбола.
Во времена, когда легионеры были все еще редки, этот француз с итальянско-испанскими корнями, плавными движениями и неизменно поднятым воротником всем своим видом демонстрировал, что эти стадионыего собственность. До его прихода Англия не знала ничего подобного: Кантона черпал вдохновение не только в Диего Марадоне и Йохане Кройфе, но и в Пабло Пикассо, Джиме Моррисоне и Вольфганге Амадее Моцарте. Когда он процитировал французского поэта Рембо, журналисты решили, что он имеет в виду героя боевиков 80-х Рэмбо. Кантона напоминал героя сатирической комедиифранцузского философа, запертого в английской раздевалке, где вершиной остроумия считалось порезать форму товарища, и активно культивировал этот образ. По словам партнеров, его английский был отличным, но во время интервью с таблоидами языковые навыки куда-то пропадали, еще больше убеждая всех, что Эрикчужак в чужой стране. Когда игроки «Манчестера» после матча шли в паб, в обычный заказ входили 17 кружек пива и один бокал шампанского.
Дело было не только в том, что Кантона был иностранцем. Похожую репутацию он заработал и во Франции, где скитался из клуба в клуб с тревожной частотойтрансферу обычно предшествовали серьезные нарушения дисциплины. Автор биографии Кантона Филипп Оклер пишет, что в конце 80-х он стал первым футболистом-знаменитостью в истории страны, известным не столько игровыми навыками, сколько вычурными культурными отсылками. Изначально он прославился выступлениями за молодежку, жизнь которой активно освещалась на недавно образованном платном канале нового типа Canal+. Кантона идеально подходил на роль звезды модного канала, и, конечно, так же легко он стал лицом Sky и английской Премьер-лиги.
Самый скандальный момент карьеры Кантона в английском футболе произошел в январе 1995 года. Получив красную карточку за удар защитника «Кристал Пэлас» Ричарда Шоу, он поддался на провокацию болельщика «Пэлас» Мэттью Симмонса и перелетел через щит в изящном прыжке в стиле кунг-фу. Ударив обидчика, Кантона заработал восьмимесячную дисквалификацию, поставившую точку в его карьере в сборной. Несмотря на то что поступок Кантона был позорным, он стал знаковым для Премьер-лиги: видеозапись инцидента крутили в новостях по всему миру. Молодой дивизион впервые стал предметом глобальной дискуссии.
Пожалуй, с учетом проблем 1980-х годов было неизбежно, что первоначальный интерес к Премьер-лиге возникнет из-за чего-то негативного, но СМИ, знакомя зрителей с характером Кантона, представили им самую интригующую фигуру английского футбола, разрушающую все стереотипы. Британские газеты оторвались по полной: Sun уделила происшествию две первых полосы подряд. На второй из них можно было прочитать: «Позор Кантона. Читайте на с. 2, 3, 4, 5, 6, 22, 43, 44, 45, 46, 47 и 48». Премьер-лигу обсуждали все. Оспорив в суде двухнедельный тюремный срок, Кантона неохотно выступил на пресс-конференции. Выйдя к журналистам, он медленно и выверенно произнес: «Чайки летят за траулером, потому что думают, будто сардины выбросят в море. Спасибо вам». После этого он поднялся, пожал руку своему адвокату и быстро удалился под хохот ошеломленных репортеров.
Однако имидж Кантона составляли не только особенности его характерастиль его игры также не имел аналогов в Премьер-лиге. Цитирование философов и художников работало именно потому, что он был гением мира футбола, источавшим коварство, изобретательность и непредсказуемость. Он умело пользовался пространством между линиями, одновременно исполняя функции бомбардира и плеймейкераему принадлежит рекорд по количеству голевых передач в среднем за матч . Он обожал перебрасывать вратарей, отменно исполнял пенальти, одинаково здорово вырезал удары внешней стороной стопы и четкие, кинжальные передачи партнерам.
Кантона отличался и выдающимся атлетизмом, необходимым в суровых реалиях английского футбола. Когда Кантона сжег все мосты и решил покинуть Францию, главный тренер сборной Жерар Улье, желая найти Эрику топ-клуб в интересах национальной команды, предложил ему попробовать силы в Англиикак раз потому, что он обладал достаточной физической силой и отменно играл в воздухе. Его рост составлял 188 см, и одной из самых ярких черт его внешности являлась вечно выпяченная грудь. У Эрика было невозможно отобрать мяч, он без стеснения расталкивал соперников корпусом, а огромный процент голов и передач пришелся на его голову. Еще Кантона был гораздо быстрее, чем можно было бы подумать, о чем любил рассказывать его реактивный одноклубник Райан Гиггз.
При этом Кантона не переехал в Манчестер напрямую из Франции, и его знакомство с английским футболом вышло скомканным. Сначала он провел неделю с «Шеффилд Уэнсдей», но смысл этого короткого союза, судя по всему, остался непонятным из-за трудностей переводаКантона был уверен, что ему предложат контракт, журналисты предполагали, что он приехал на просмотр, а менеджер Тревор Фрэнсис настаивал, что просто оказывал своему другу услугу, дав тому возможность потренироваться. Какой бы ни была правда, единственное появление Кантона в футболке «Уэнсдей» пришлось на товарищескую встречу в формате «шесть на шесть» против американского шоубольногоклуба «Балтимор Бласт». Итогпоражение со счетом 3:8 на домашней арене, куда за несколько дней за этого Фрэнсис ходил на концерт группы Simply Red.
В результате Кантона оказался на 50 км севернее, присоединившись к «Лидсу» посреди чемпионской кампании сезона 1991/92. И хотя за 15 матчей он отличился всего трижды, а ни один из его голов не повлиял на количество заработанных очков, он получил своего рода культовый статус у болельщиковна одной из игр они даже посвятили звездному форварду сомнительного качества исполнение «Марсельезы». Однако «Лидс» не подходил КантонаГовард Уилкинсон не доверял тонким игрокам и как-то раз даже прямо заявил, что еще ни одному иностранному нападающему не удалось добиться успеха в Премьер-лиге, словно подчеркивая, что Кантона плывет против течения. «Может ли Эрик приспособиться к жизни в Англии? Можем ли мы приспособиться к Эрику? Что мне делатьпросить его измениться или изменить весь «Лидс» на французский манер? размышлял Уилкинсон, прежде чем объявить свое решение. Французской революции не будет, потому что в наших футбольных реалиях она неизбежно потерпит неудачу». Кантона часто оставался без мяча из-за того, что «Лидс» играл забросами, тем не менее он блестяще начал сезон 1992/93, оформив единственный хет-трик в истории Суперкубка Англии, а затем и свой первый хет-трик в Премьер-лиге. Несмотря на это, сложные отношения с Уилкинсоном и бунты против авторитарных тренеров в прошлом означали, что его дни на «Элланд Роуд» сочтены. Фергюсон и «Манчестер Юнайтед» приготовились к прыжку.
История трансфера Кантона хорошо известна: Уилкинсон позвонил, чтобы узнать, доступен ли крайний защитник Денис Ирвин, а Фергюсон воспользовался шансом и спросил Уилкинсона о Кантона. Нельзя сказать, что это просто счастливый случай: Фергюсон давно симпатизировал французу и после визита «Лидса» на «Олд Траффорд» даже спрашивал мнение Гари Паллистера и Стива Брюсаоба назвали Кантона сильным соперником, открывающимся в необычных зонах. Вдобавок Кантона нанес невероятной красоты удар через себя, отраженный Шмейхелем и заслуживший аплодисменты «Олд Траффорда» редкое достижение для игрока гостевой команды.
Как пишет Оклер, важным моментом для будущего перехода стал матч «Лидса» и «Рейнджерс» в Лиге чемпионов, который Фергюсон посетил вместе с Жераром Улье. После своей замены Кантона сильно разозлился, и Улье выразил беспокойство, сухо отметив, что теперь ему придется искать Эрику новый клуб. Фергюсон сразу же заинтересовался, но начал переговоры только после того, как юный Дион Даблин, куда более прямолинейный форвард, получил перелом ноги. Фергюсон присматривался и к другим игрокам: как к креативным нападающим Мэтту Ле Тиссье и Питеру Бирдсли, так и к более классическим страйкерам вроде Дэвида Херста и Брайана Дина. Он изучал самые разные кандидатуры, потому что основной форвард МЮ Марк Хьюз в среднем забивал раз в три матча, и многим казалось, что он должен играть рядом с прирожденным бомбардиромотсюда и интерес Фергюсона к Алану Ширеру, который тем же летом перешел в «Блэкберн». Однако Кантона, в отличие от остальных, был доступен и обошелся «Юнайтед» в смешные 1,2 млн фунтов. Эта цифра кажется еще более невероятной, учитывая, что Фергюсон безуспешно предлагал за Херста более 3 млн.
Приобретение Кантона в одночасье преобразило тактическую схему «Юнайтед». И хотя Фергюсон, без всякого сомнения, заслуживает огромного уважения за свою роль в успехах клуба, до Кантона «Юнайтед» не обладали выраженным стилем игры. Фергюсон проповедовал атакующий футбол с традиционными для клуба размашистыми фланговыми атаками, однако в финальной трети поля игра была несколько примитивна. Ее суть как нельзя лучше выразил Андрей Канчельскис, в расстройстве покидая поле после очередной отработки навесов: «Английский футболдерьмо». И с ним тогда было сложно не согласиться. В Фергюсоне видели, скорее, менеджера, управляющего персоналом, а не футбольного философа или хитроумного тактика. Шмейхель, ставший соседом Кантона на выездах, емко описал первое занятие Кантона в новом клубе: «Появление Эрика показало тренерскому штабу, как именно должен играть клуб, чтобы добиться успеха». Кантона выступил катализатором революции «Юнайтед», триумф которой спровоцировал тактический прогресс соперников по Премьер-лигеизначально этот прогресс достигался посредством прихода вдохновляющих легионеров, а не философских изысков тренеров.
Кантона был способен выполнять функции классического центрфорварда или плеймейкера, и в разные периоды карьеры ему приходилось исполнять обе эти роли. В «Юнайтед» его, как правило, использовали в качестве «десятки» под страйкеромтаким образом, схема «Юнайтед» трансформировалась из 442 в 4411. В то время оттянутых форвардов Премьер-лиги можно было пересчитать по пальцам: Тедди Шерингем, который в будущем заменит Кантона, также получит известность как блестящий форвард второго темпа, но на том этапе еще являлся типичным таргетменомперейдя из «Ноттингема» в «Тоттенхэм» после 3-го тура, он с 22 мячами завоюет по итогам сезона «Золотую бутсу». Мэтт Ле Тиссье из «Саутгемптона» играл в сходном с Кантона амплуа, но под руководством Иэна Брэнфута страдал из-за постоянных забросов в глубину. Ни Шерингем, ни Ле Тиссье тогда еще ни разу не были вызваны в сборную Англии. Питер Бирдсли, еще одна возможная цель Фергюсона, был нападающим того же типа, но не всегда проходил в состав «Эвертона». К тому же Бирдсли не обладал достаточной харизмой и не годился на роль суперзвездыон был одним из самых тихих и скромных футболистов лиги, тогда как Кантона был определенно самым высокомерным, хотя и имел на это некоторое право.
В английском футболе всегда существовало предубеждение к оттянутым форвардам, несмотря на все страдания, доставленные «Трем львам» Ференцем Пушкашем, Диего Марадоной и их коллегами. Считалось, что эта позиция подходит исключительно иностранцам, а за выдумку в Англии традиционно отвечали изобретательные и техничные вингеры, самые почитаемые из нихТом Финни, Стэнли Мэтьюз и Джордж Бест. Даже Пол Гаскойн, самый талантливый футболист своего поколения, был, скорее, не «десяткой», а «восьмеркой» полузащитником, врывающимся в атаку из глубины. К большому несчастью, Премьер-лига не застала пика Гаскойнапроведя шесть лет в «Лацио» и «Рейнджерсе», он вернулся домой и выступал за «Мидлсбро» и «Эвертон», когда ему уже перевалило за тридцать. Фергюсон, между прочим, называет свое поражение в гонке за подписание Гаскойна в 1988 году одним из самых больших разочарований в карьере, а Гаскойн звонил Фергюсону в 1995-м (когда Кантона получил восьмимесячную дисквалификацию и собирался покинуть Англию), умоляя купить его. Фергюсон, однако, предпочел сосредоточиться на удержании Эрика.
В те пять лет, что Эрик выступал за «Юнайтед», они с Фергюсоном были очень близки. Если с большинством игроков Фергюсон держался по-учительски, Кантона ежедневно удостаивался чести выпить с менеджером чашку чаяи, хотя едва ли кто-то может утверждать, что понимает Кантона полностью, Фергюсон подобрался ближе всех. Тренеры часто говорят, что самое сложное в их работепроявлять особенное отношение к звездным игрокам, не давая им отколоться от остального состава. Фергюсон быстро осознал, что ему придется давать Кантона поблажки и избавить его от знаменитого «фена», как игроки «Манчестера» называли привычку своего наставника кричать им прямо в лицо после плохих выступлений.
Вингер Ли Шарп любит рассказывать забавную и красноречивую историю с приема в администрации Манчестера вскоре после завоевания командой первого чемпионства. Весь состав пришел в строгих черных костюмах, тогда как Шарп предпочел оливковый наряд с зеленым галстуком. Фергюсон, увидев это, был готов подойти к нему и устроить головомойку, но тут в дверях появился Кантонав черном костюме, но без галстука, и в ярко-красных кроссовках от Nike. Фергюсону оставалось лишь гневно гаркнуть и выбежать из зала. Похожий случай произошел в начале одной из предсезонок, когда Фергюсон готовился сделать Шарпу выговор за то, что тот побрился налысо, но вдруг прикусил язык, заметив, что Кантона сделал то же самое. «Иногда разница в отношении доходила до смешного, жаловался Шарп. Для него существовали совсем иные правила, не такие, как для меня и остальных». Первое, что сделал Фергюсон в раздевалке после кунг-фу Кантона на «Селхерст Парк», пожаловался на плохую защиту при пропущенном голе.