Артель то? Фёдор затянулся самокруткой, Называется "Металлист". Директором там Аркадий Филлипович Семавин, мой хороший знакомый. Делают гвозди, вёдра да корыта жестяные и всякое другое по металлу. Своя кузня есть, так что и подковы куют.
Познакомишь с директором? на артель у меня были кое-какие планы, особенно если получится с кладом.
Отчего не познакомить? Познакомлю, Фёдор задумчиво посмотрел на меня, Ты мне вот что скажи, на кой мы попёрлись в лес, да ещё лопату взяли? Про грибы даже не заикайся, не поверю.
А если скажу, что клад откапывать, то поверишь? Про клад быстрее поверю. Знаешь что-то?
Знаю, и я рассказал Фёдору услышанную когда-то историю.
Всё может быть, он задумался, Тут и в гражданскую и после, да и в последнее время что только не творилось. Так что может кто и сделал себе захоронку. А твоя родня, значит, здесь живёт? Навестить не хочешь?
По материнской линии пока ещё живут в деревне Лапышта, Инзерского сельсовета. Сюда переедут буквально за пару месяцев до войны, а вот отцова живёт здесь. Мой дед буквально пару лет назад должен был построить дом по улице Узянской возле станции Нура*.
Так это же рядом с артелью, встрепенулся Фёдор, поедем знакомиться с Филиппычем, так и заехать можем.
Там видно будет, я вздохнул, Я то для них чужой. Ещё даже родители мои не родились.
(* Станция Нура Белорецкой узкоколейной железной дороги была центральной станцией. Знаменита тем, что в фильме "Вечный Зов" именно она была станцией Шантара)
Получилось проехать почти до самого распадка. Здоровенная сосна росла между двух огромных валунов. Видимо она и упадёт от ветра, открыв взору скрытый клад. Клад тоже оказался на месте. Буквально сразу штык лопаты лязгнул обо что-то металлическое. Да и грунт был мягкий, словно кто-то что-то закапывал совсем недавно. Из земли извлекли два больших чугунка, один из которых был доверху набит золотыми монетами с изображением сеятеля на одной стороне и гербом РСФСР на другой. Золотые Советские червонцы. В другом чугунке, туго перетянутые бечёвкой, лежали купюры с портретом Ленина номиналом в десять червонцев каждая. И как вишенка на торте револьвер с пачкой патронов сверху.
Перебирая купюры Фёдор задумчиво произнёс, А захоронка то свежая. Того или этого года. Вот, глянь-ка, он протянул мне одну купюру. Я повертел её в руках, разглядывая со всех сторон и пожал плечами. Купюра как купюра.
Вот бестолочь, Фёдор сплюнул, на год взгляни.
На купюре стоял 1937 год. Захоронка действительно оказалась свеженькая. Странно, что тётя Валя не увидела второй чугунок с бумажными деньгами и револьвером. Хотя, если учесть, что он находился под тем, что с золотом, то всё возможно. Загрузившись в телегу тронулись в обратный путь. Надеюсь теперь денег хватит.
Дома вечером пришлось выдержать целое сражение с Николаем. Он всё порывался сдать найденный нами клад в госбанк. Пришлось его урезонивать тем, что найденные деньги мы собираемся пустить в нужное государству дело, а не прокутить в кабаке. В конце концов он сдался. Ещё и добавил, что в последнее время никаких ограблений не было и непонятно, у кого могла появиться такая сумма денег и золота.
Глава 4. Родная кровь. Свадьба
Знакомство с директором артели "Металлист" Семавиным Аркадием Филипповичем состоялось на следующий день. Дядька оказался монументальный. Как рассказал Фёдор, в молодости он работал молотобойцем, да и сейчас не гнушался встать к кузнечному горну, когда была такая нужда. Договорились мы с ним быстро. У него нашёлся весь необходимый мне материал, токарные станки, и сварочный аппарат. То ли наличие у меня нужной суммы сыграло роль, то ли сопровождающий нас сержант НКВД Ринат Гареев, но все вопросы порешали буквально в течении часа. Работа закипела. Теперь я сутки напролёт пропадал в мастерских артели. С директором мы быстро подружились. Узнав, что я инженер, он нет-нет, да и подходил с какой-нибуть проблемой. А я с радостью помогал. Да ещё набросал ему эскизов различных садово-огородных приспособлений, благо в своё время пришлось не мало поковыряться в земле в саду. Та же чудо-лопата пошла, буквально, на "ура!". А как я удивился, когда Филиппыч велел мне подойти к кассиру и получить премию за внедрение новой продукции. На мои слова, что я безвозмездно отдал ему чертежи и эскизы, он ответил, что нарушать отчётность и потом отвечать перед Фининспектором (вот так, с большой буквы и с придыханием) не собирается, и раз положено платить премию за рацпредложения, он мне её и выплатит.
А однажды на местном рынке мне на глаза попался маленький бензиновый моторчик. И я бы прошёл мимо, если бы продававщий его мужичок буквально не схватил меня за рукав. Покрутив в руках это чудо техники я выяснил у продавца, что это подвесной моторчик для велосипеда. Просил он за него не мало, но деньги у меня были. Поторговавшись и сбив цену на треть я купил агрегат. Появилась у меня одна мысль. Решил я сделать из него бензопилу. В этом времени бннзопилы уже есть, но это здоровенная и тяжеленная дурень, работать которой можно только держа её вдвоём. Я же собирался сделать что-то похожее на штилевскую пилу, которой частенько там, в своём будущем, пользовался сам. И ведь получилось. Конечно не совсем аутентично, но всё же. Звенья для первой цепи изготовили фактически в ручную и закалили. Филиппыч обещал заказать для этого штамп. Лёгкая и удобная бензопила привела его в полнейший восторг. Тут же в Одессу, на завод "Красный Профинтерн", где делали те самые моторчики, был отправлен снабженец с суровым наказом без сотни этих девайсов не возвращаться. Уж кто-кто, а Филиппыч сразу увидел перспективы такой полезной в хозяйстве механизации. Ну и в очередной раз выписал мне не маленькую премию. А пила перекочевала к нам домой.
Через неделю после начала работ на полуторке привезли двигатель от У-2. Николай смог договориться с руководством аэроклуба и они списали снятый с разбитого самолёта мотор. Вопросов никто не задавал. Раз НКВД надо, значит надо. А ещё Николай выделил мне мотоцикл, чтобы, как он выразился со смехом, сестра его не пилила за то, что её Мише до дома добираться далеко и он голодный весь день работает на благо страны.
Вообще отношения с Татьяной развивались стремительно и это несмотря на мою занятость. Инициатива, как ни странно, исходила от неё. В один из дней, приехав домой, я застал натопленную баню. Фёдора с Николаем дома не было и я решил их не дожидаться и вволю погреться. Поддав пару я разлёгся на полке, прикрыв в приятной истоме глаза. Видимо я задремал, потому что не заметил, как в баню проскользнула девичья фигурка в одной тоненькой сорочке. Очнулся я от того, что кто-то с приятными округлостями пристроился мне под бочок и эти самые округлости упёрлись в плечо. Мягкая нежная рука поползла куда-то вниз живота и тело само, без участия головы, среагировало на эту ласковую агрессию. Буквально с треском сорванная сорочка полетела куда-то в угол, губы нашли друг друга и два тела сплелись в вечном танце любви. Кто сказал что в СССР секса не было? Уверяю, был, да ещё какой. А после мы сидели и пили чай, невпопад говорили какую-то чушь и радостно смеялись. Вернувшийся Фёдор увидел наши счастливые физиономии, довольно хмыкнул и произнёс, Давно бы так. А то что один, что другая дурью маются. Ну а после ноябрьских праздников свадьбу сыграем, нечего тянуть с этим делом, и довольный засмеялся, глядя на наши красные лица.
В один из погожих октябрьских дней мы с Таней сходили в кинотеатр во Дворце культуры металлургов на "Весёлых ребят". И хотя для меня, избалованного кинематографом 2021 века, всё происходящее на экране было довольно примитивным, я с удовольствием посмеялся над приключениями героев фильма и оценил игру актёров. Больше всего было интересно наблюдать реакцию зрителей. Таких искрених эмоций в оставленном мной веке вы уже не увидите. Когда возвращались домой, Татьяна, шедшая до этого в какой-то молчаливой задумчивости, вдруг спросила.
Миш, а у тебя там жена была?
Была. И жена и дочь и даже внучке полтора года, комок подкатил к горлу. Всё же как бы там ни было у нас с супругой, но я уже никогда не увижу своих родных.
А ты жену любил? Татьяна спрашивала, глядя куда-то в сторону.
Когда-то, наверное, любил. Всё же 25 лет вместе прожили. А потом как-то охладели друг к другу, стали совсем чужими. Куда-то пропали общие интересы, общие темы для разговоров. Нет, мы не ругались, не скандалили. Просто в один момент решили, что больше не стоит жить вместе. Она собрала вещи и уехала к дочери в Питер, то есть в Ленинград, помогать с внучкой. А я продал квартиру, сад, купил себе однокомнатную квартиру, а остальные деньги отослал им. Не жалеешь, что связалась со мной таким?
Скажешь тоже, Таня прильнула ко мне, ты самый замечательный. И ничуть не старый, а совсем даже молодой. Зато умный и опытный. О таком муже можно только мечтать. И мы с тобой никогда-никогда не расстанемся и нам всегда будет хорошо вместе, столько в её словах было уверенности, что я не нашёл что ей ответить, лишь обнял рукой, вызвав осуждающее покачивание головой у какой-то, сидящей на лавочке у забора, бабули.
В начале октября я выбрал время и написал письмо Чкалову. Не зная точного адреса, но предположив, что раз он работает испытателем в Москве, то и живёт там же, на конверте написал; Москва. Чкалову. Где-то в своё время читал, что так ему отправляли послания со всей страны и все они доходили до адресата. Примет он к сведению написанное или нет, но моя совесть будет чиста. Во всяком случае я попытался спасти этого замечательного человека.
" Уважаемый Валерий Павлович!
Прошу Вас принять серьёзно всё, что будет написано далее. 1 декабря Вас отзовут из отпуск для проведения испытаний новейшего истребителя И-180. Полёт будет готовиться в крайней спешке. Директор завода будет спешить отчитаться о проведённых испытаниях до конца года и заручится поддержкой Кагановича. Выпуск самолёта на аэродром будет назначаться несколько раз и каждый раз откладываться из-за выявленных дефектов. Ко 2-му декабря число дефектов на собранной машине будет 190. При рулёжке по земле мотор будет часто глохнуть. Конструктор Поликарпов будет категорически против ненужной торопливости при испытаниях и будет отстранён. 15 декабря вы вылетите с Центрального аэродрома в первый испытательный полёт. Полётным заданием будет сделать пару кругов над аэродромом и совершить посадку. После первого круга вы увеличите радиус полёта и выйдите за пределы аэродрома. Установленный на самолёт двигатель М-88 крайне ненадёжен и при увеличении оборотов с малых до больших глохнет. Это же произойдёт и в воздухе при заходе на посадку. Вы начнёте планировать в сторону аэродрома, но на удалении полтора километра от него крылом заденете столб линии электропередач. Самолёт развернёт и он врежется в складированные там дровяные отходы. Возгорания не произойдёт, но Вас выбросит из кабины головой на арматуру. Через несколько часов вы скончаетесь в Боткинской больнице. Пожалуйста, примите меры к недопущению подобного. Вы нужны стране, народу, а армии как воздух нужен этот истребитель. После вашей гибели работы по нему будут окончательно свёрнуты.
P.S: Надеюсь на Вашу честность и порядочность, а потому прошу о письме никому не говорить, а само письмо уничтожить. На конверте есть обратный адрес и я буду очень рад узнать, что всё обошлось и Вы остались в живых. С уважением. Михаил Шершнёв."
Интерлюдия. Чкалов.
Чкалов сидел за столом, курил одну за другой папиросы и смотрел невидящим взглядом перед собой. Несколько раз перечитанное письмо лежало перед ним. Первым желанием, когда он его открыл и прочитал, было сразу выбросить куда подальше и забыть, но интуиция буквально взвыла. Никто не мог с такой точностью предсказать события за два месяца до того, как они произошли, да и ещё и с такими деталями. Да и мало кто вообще мог знать об испытаниях новейшего истребителя и о возникших при этом проблемах. А тут некто из какого-то маленького городка в Башкирии, который и на карте то не сразу отыщешь, описывает ещё не случившиеся события, словно они уже произошли. Бред! Или чья-то провокация. А может сообщить о письме в органы? От этой мысли Валерий поморщился. После ареста он НКВД, мягко говоря, недолюбливал. Понимал их необходимость, но ничего с собой поделать не мог. В конце концов он убрал в ящик стола конверт, а само письмо скомкал, положил в пепельницу и поднёс к нему горящую спичку. Огонь жадно вгрызся в бумагу, пожирая ровные строчки. Поживём-увидим. До того, что должно случиться ещё почти полтора месяца.
Тем временем Татьяна начала активно готовиться к предстоящей свадьбе. В один из дней она буквально силком вытащила меня в тот самый коопторг, где продавщицей работала Зина. Выбор товара там был явно богаче, чем в обычном магазине. Мне был куплен костюм-тройка, пальто (в это время это один из символов достатка), полушубок, зимняя шапка, осенние ботинки и тёплые бурки на зиму. Татьяне приобрели отрез на платье, туфли, зимние сапожки и красивый тёплый белый полушубок. Зинаида с плохо скрываемой завистью смотрела на наш шопинг. По нынешним временам денег на всё мы потратили просто неприлично много. Татьяна, по началу, стеснялась так тратиться, но постепенно вошла во вкус. Женщина есть женщина всегда и во все времена.
7 ноября в артели прошёл праздничный митинг. Вот интересно, ведь, по сути, артель это частное предприятие. Что-то вроде ИП или ООО в будущем. Или, вернее сказать, субьект малого и среднего бизнеса, а к годовщине Октябрьской революции отнеслись вполне серьёзно. И кумачовые транспаранты, и трибуна, и флаги с огромными портретами Ленина и Сталина. Работники артели одеты празднично. Первым выступил, естественно, директор артели Филиппыч. Говорил он минут 15. Поздравил всех с праздником, рассказал о том, как жилось рабочим до революции и как стали жить сейчас. Пожелал всем новых трудовых достижений. Потом, неожиданно, слово предоставили мне. Пришлось вспоминать неоднократно виденные выступления на ещё тех, советских съездах. Речугу толкнул такую, что хоть на первые полосы центральных газет. Сказал о том, что наше, первое и, пока, единственное в мире государство рабочих и крестьян находится во враждебном окружении и что империалисты не успокоятся, пока не уничтожат нас. Что мы все должны крепить оборону нашей Родины, что наша большевистская партия и правительство под руководством товарища Сталина делают всё, чтобы ни одна капиталистическая гадина не испортила мирную жизнь советского пролетария, что тот образец техники, который мы изготавливаем, станет нашим вкладом в защиту социалистического отечества. Аплодисменты не смолкали минут пять, не меньше. А в глазах людей горел огонь энтузиазма. Тут же была принята резолюция о проведении субботника для быстрейшего выполнения моего заказа.
Через неделю после праздника мы с Фёдором на санях, запряжённых уже знакомой мне лошадкой, отправились в село Ломовка. Надо было прикупить мясца на свадебный стол, а у Фёдора там был знакомец, у которого этим самым мясцом можно было разжиться. Пока ехали, он мне рассказывал про своего знакомого.
Ломовские вообще хитрованы, но этот переплюнул их всех. У него же и при царе крепкое хозяйство было. От отца ещё досталось. Самого то его с самого начала Империалистической войны в солдаты забрали и попал он к пластунам. Где-то за год до революции его и ранили. Врачи подштопали малёхо, да домой отправили. Демобилизовали, значит. Он и начал здесь хозяйством заниматься, отец его к тому времени помер. Лошадей ещё парочку купил, бычков да птицу разную. Женился, да жена ему каждый год по ребятёнку нарожала. Трое парней у него, да трое девок. Старшая дочь, да старший сын уже своими семьями живут. Когда начали колхозы организовывать, то его хотели, было, в колхоз записать, да только он вывернулся и тут. Пару лошадей отдал в колхоз и, пока там радовались, поехал в райсовет, да оформил семейную сельхозартель. Сунулись к нему, было, а у него уже и документ готов. И есть он теперь единоличник-артельщик*. Долго на него косо смотрели, так он, когда Магнитку начали строить, пришёл к председателю и говорит, дай мне в аренду пару тройку лошадок с подводами. Хочу, мол, обоз продовольственный героям-магнитостроевцам отправить. Тут уж председатель смекнул, что непорядок получится, если какой-то единоличник обоз отправит, а колхоз в стороне останется. Не дал лошадей, сам решил обоз снарядить. Да только не на того напал. Этот ушлый пошёл по дворам, да везде говорил, что председатель лошадей не дал, а там, в Магнитке, герои-строители с голоду загибаются. В общем через неделю с его подворья выехало пять подвод, да все в красных лентах и флагах, а на первой так и транспарант "Героям-магнитостроевцам от сельхоз-артели "Сельский труженник" ". Тут и фотограф откуда ни возьмись и потом фотография в газете. Вот, мол, какие у нас сознательные единоличники-артельщики. А в Магнитке, сказывают, встречали его как героя. Даже грамоту дали с подписью самого Калинина. А сейчас лучше его свиней, бычков, да птицы во всём районе нет. Все к нему едут за мясом.**