15 декабря я весь день буквально места себе не находил. Получилось ли убедить Чкалова быть осторожнее во время испытательного полёта или нет? Всю последующую неделю я буквально терроризировал Николая, пытаясь через его ведомство получить хоть какие известия. Но газеты молчали, вестей о гибели легендарного лётчика не было и я понемногу успокоился.
Перед самым Новым годом вертолёт Шер-1 впервые оторвался от земли. И тут же вернулся обратно. Хорошо, что машина была на привязных тросах. На больших оборотах началась сильная тряска. Похоже был дисбаланс в несущих лопастях. Их сняли, взвесили и точно, одна из трёх оказалась несколько тяжелее. Пришлось её разбирать и переделывать. За всеми этими хлопотами Новый год прошёл незаметно. Да и не принято здесь его праздновать так широко, как в будущем. 10 января 1939 года наш аппарат смог полноценно подняться в небо. Взлетев с пустыря позади артельной мастерской и набрав сотню метров высоты, я повёл машину в сторону аэродрома Осоавиахима. С ними заранее договорились (спасибо Николаю) о площадке и об месте в ангаре. Там и будут проходить основные лётные испытания. А в мастерской артели доделывали вторую модификацию вертолёта, пока без двигателя. М-11ый был для него откровенно слабым.
Надо сказать Шер-1 получился довольно удачным. Вертолёт разгонялся до 110 км/ч, что для столь слабого двигателя было очень даже не плохо и был очень манёвренным. Он мог лететь боком, хвостом вперёд, получилось даже исполнить на нём фигуру "воронка", когда нос машины нацелен на одну точку на земле, а сам вертолёт облетает цель по кругу. С пассажиром, в качестве которого вызвался Семён, удалось подняться на высоту в 1000 метров. Холодина в открытой кабине была страшная, но приземлились мы оба довольные. Испытывать приземление в режиме авторотации, когда двигатель не работает, а лопасти крутятся от набегающего воздуха, я не стал, хотя такая возможность и была предусмотрена. После такой посадки вертолёт потребовал бы капитального ремонта.
Семён буквально заболел небом. Он практически сразу освоил управление винтокрылой машиной. Было у него то, что наш инструктор в аэроклубе в том, оставленном мной, времени, называл "чувством винта". Парень был прирождённым пилотом. В конце января начали испытания вертолёта с установленным вооружением. В закромах НКВД нашлись пара пулемётов Максим без станка, неведомо как там оказавшихся. Похоже бывший начальник Николая у кого-то их конфисковал, но по непонятным причинам ни в каких документах о них не упомянул. Ну а мы этим воспользовались. Изготовили лафеты в носовой части вертолёта, вывели к месту пилота тяги перезарядки пулемётов и спусковую скобу. В таком виде машина становилась одноместной. Мощности двигателя уже не хватало и на второго члена экипажа и на вооружение с боеприпасами.
На поле в стороне от аэродрома установили крестовины с натянутыми на них мешками, по которым и отрабатывали ведение огня. Семён и тут сумел удивить. Хоть он и летал, как говорится, "тихэнько и низэнько", но стрелял просто виртуозно. Практически вся очередь шла в мишени. Не даром в прошлом (или будущем?), он стал (или станет?) снайпером. Тьфу, совсем запутался со временем. Только кажется мне, что если Семён и станет теперь снайпером, то снайпером воздушным. К концу февраля задуманная мной программа испытаний была полностью завершена. Налетались и настрелялись, что называется, всласть и я засел за написание "Наставления по пилотированию и боевому применению вертолётов". Да ещё была задумка о проведении, как сказали бы в моём времени, презентации винтокрылой машины. Для этого мне нужен был хороший фотограф, а лучше и кинооператор с кинокамерой. И если с фотографом ещё можно было решить вопрос, то кинооператоры сейчас большая редкость. В ближайшее время Николай собирался в Уфу и там постарается разузнать по поводу, хотя бы, кинокамеры с плёнкой.
Глава 5. Чкалов. Боевой вылет
В первых числах марта на моё имя пришло письмо. Меня это откровенно удивило. Некому мне писать в этом времени. Все, кого я знаю и кто меня знает, все здесь. Письмо мне вручила Татьяна, которая забрала его у почтальонши. При этом глаза у неё были размером с блюдце. Оно и не удивительно, на конверте значился обратный московский адрес и фамилия отправителя, Чкалов. Для неё это был кто-то на уровне небожителей. И этот небожитель, человек-легенда перелетевший Северный полюс, человек, о котором писали газеты всего мира, писал её мужу.
" Здравствуй, Михаил!
Ничего, что я так запросто по имени? Пишу и не знаю, благодарить тебя или при случае в морду дать. Уж извини, я человек прямой. За то, что спас мне жизнь, за то тебе спасибо. Авария всё же случилась, но я уцелел, хотя и поломался изрядно. Списали меня врачи. Списали вчистую. Запретили управлять любыми типами самолётов. А нахрена мне эта жизнь без неба!? Для меня летать, это как дышать. Не могу я без неба и без полётов. Зачахну просто. Смотрю как другие летают и аж сердце рвётся на части. Так что не обессудь, но в морду ты всё же получишь. Пойду отправлю тебе письмо, пока не протрезвел. Трезвый я его просто сожгу, как все до этого. С пламенным приветом, Чкалов".
Мда. С одной стороны я был рад, что спас легендарного лётчика, а с другой мне было искренне жаль мужика, потерявшего смысл своей жизни. Ещё с дуру сопьётся с горя. Письмо, похоже, уже не первое пишет, да все до этого отправлял в печь. Он и это отправил потому, что писал явно приняв на грудь.
На следующий день с утра пораньше верхом на пегой лошадке к нам домой прискакал Семён. Я с вечера засиделся допоздна, рисуя схемы и таблицы для Наставления и потому ещё спал. Разбудила меня Татьяна.
Миш, вставай, она ласково погладила меня по плечу, Там Сёмка примчался, тебя требует.
Чего стряслось, неугомонный? я с заспанной физиономией вышел из спальни.
Дядька Михаил, бабка Ефросинья велела передать, чтобы твой друг скорее приезжал. Ежели успеет приехать до того, как черёмуха зацветёт, то она сможет ему помочь с болезнью справиться, выпалил Семён на одном дыхании и замолчал, ожидая моей реакции.
Хех. Интересная всё же эта баба Фрося. В моём времени показывали по телевизору на одном из каналов довольно популярный сериал про слепую бабульку, то ли ведунью, то ли экстрасенса, которая всем помогала в трудных ситуациях. Вот и Ефросинья Николаевна была что-то вроде той бабульки, только зрячая. Моя бабушка мне в детстве рассказывала, что были у нас в роду ведуньи и целительницы, да только для меня в те годы всё это было не более чем сказкой. Хм, а ведь это выход. Я всё голову ломал, как мне дать о себе знать тому же Берии, чтобы гарантированно заметил, а тут есть возможность привлечь к своим делам такую фигуру как Чкалов.
В тот же день отправил в адрес Чкалова телеграмму.
" Срочно приезжай тчк Будет тебе небо зпт если поторопишься тчк Глупостями не занимайся вскл Михаил тчк"
Через неделю пришла ответная телеграмма.
" Вылетаю на фанере тчк Буду 24го тчк Встречай тчк Чкалов тчк"
В назначенный день, выпросив у Николая машину с водителем, я с самого утра был на аэродроме. Ещё и поинтересовался у одного из инструкторов аэроклуба, что это за фанера, на которой собрался прилететь Чкалов.
Фанера? инструктор хохотнул, самолёт это так называется, "Фанера-2" или ещё ЛК-1 по другому. Машинка интересная. Сам я на такой не летал. У него кабина находится в зализах крыла и фюзеляжа. К нам они редко залетают. Только если оказия какая или погода заставляет. А так почту и пассажиров в Магнитку доставляют.
Само известие о прилёте Чкалова вызвало небывалый ажиотаж. Начальник аэроклуба хотел даже устроить торжественную встречу и митинг (ну любят в это время подобные мероприятия) и мне стоило больших трудов уговорить его этого не делать. Пришлось под большим секретом рассказать о проблемах со здоровьем у известного на весь мир лётчика. Проняло. Будучи сам пилотом, аэроклубовский руководитель прекрасно понимал, что такое остаться без неба.
Около десяти часов утра на расчищенную взлётную полосу совершил посадку самолёт немного странной конструкции. Я такой видел когда-то в юности в старом советском фильме "Семеро смелых". Высадив одинокого пассажира, одетого в тёплый лётный комбинезон и с чемоданом в руках, самолёт развернулся и после небольшого разбега взмыл в небо, взяв курс в сторону Магнитогорска. Я вышел навстречу Чкалову.
Здравствуйте, Валерий Павлович! такое обращение заставило Чкалова слегка поморщиться, Я Михаил Шершнёв. Рад что вы прислушались к моим предупреждениям.
Слушай, Миш, давай на ты. Не люблю я эти политесы*,- Чкалов протянул мне свою руку, которую я крепко пожал.
Ты там что-то про небо писал, продолжил нетерпеливо Чкалов, как я понял, ты имел ввиду, что я летать смогу?
Сможешь, уверено ответил я, пошли, покажу кое-что.
(* По свидетельствам очевидцев однажды Чкалов даже Сталину предложил обращаться друг к другу на ты.)
Мы прошли к ангару, в котором стоял наш вертолёт. Семён нашёлся рядом с аппаратом. Он вообще готов был дневать и ночевать здесь. Заболел парень небом и полётами. И больше всего ему нравилось летать именно на вертолёте. Он, естественно, издали увидел героя-лётчика, но подойти постеснялся.
Вот, Валерий Павлович, знакомься. Это будущий сталинский сокол и уже сейчас настоящий лётчик-снайпер Семён Безумнов. Мой родственник. Из пулемётов, установленных на этом аппарате, я похлопал ладонью по фанерному борту кабины вертолёта, стреляет даже лучше меня. Ну а это, я кивнул на винтокрылую машину, вертолёт Шер-1 моей конструкции. Вот он и вернёт тебе небо. Тебе же врачи запретили летать на самолётах, а это ни разу не самолёт. Правда подучиться придётся. Машина довольно своенравная. А ещё завтра съездим к одному человеку и, возможно, удастся тебя избавить от болячек. Ты вообще на сколько прилетел?
Дома сказал, что на пару недель, но возможно задержусь, ответил Чкалов не глядя на меня. Всё его внимание было приковано к стоящему в ангаре вертолёту. Он обошёл его по кругу, потрогал поворотный винт, похлопал ладонью по фанерному борту с нарисованной на нём красной звездой. Наконец, остановившись прямо напротив носовой части, спросил, А он вообще летает? Похож на ЦАГИ 1-ЭА, который испытывали в 32ом году. Там даже конструкторов наградили, но в серию так и не запустили.
Летает, Валер, я встал рядом с Чкаловым, двигатель, конечно, слабоват, но и этого хватает. Через пару дней сам убедишься, а пока поехали, там нас моя супруга заждалась уже.
Все поползновения Чкалова отвезти его в гостиницу я категорически отверг. Дом у нас, слава богу, большой и свободного места много. Тем более что Николай перебрался в служебную квартиру прямо напротив своей работы, а Фёдор поселился в тёплой пристройке с отдельным входом. Вечером за чаем (намёк Чкалова на что-нибудь покрепче я проигнорировал), когда у Татьяны окончательно прошёл шок от созерцания в своём доме легендарной личности, состоялся откровенный разговор.
Ты понимаешь, Чкалов аж вскочил со стула и заходил по комнате, я же ещё до полётов нашёл тот самый склад. И столбы те самые с проводами тоже нашёл. И самолёт выпустили с тем числом дефектов, что ты указал. Всё, абсолютно всё, совпало до мелочей. Я же чуть с ума не сошёл, Валерий схватил со стола стакан с остывшим чаем и залпом выпил, а когда пошёл на второй круг, то решил отвернуть в другую сторону. И двигатель обрезало за полтора километра до полосы, но сумел спланировать на самый её край. Там и скапотировал. Машина в хлам, а меня в больницу без сознания. Я же, когда в себя пришёл, в первую минуту не поверил, что живой. И ведь особо то и не поломался, но сотрясение мозга получил. За это и списали. Хотел было податься на Волгу, да записаться качегаром на какой-нибуть пароход, а тут твоя телеграмма. Ты мне вот что скажи, Чкалов остановился напротив меня и внимательно посмотрел мне в глаза, откуда ты мог знать о том, что ещё не произошло? Ты что, предсказатель?
Я хмыкнул и тоже отпил свой чай, Нет, Валер, не предсказатель, но кое-что о будущем рассказать могу. Например могу сказать когда и с кем будет война и какие потери мы понесём, если ничего не предпримем.
Засиделись мы с Чкаловым до самого утра, когда ночная темень сменилась серым мартовским рассветом. Сколько раз Валерий вскакивал и порывался в ту же минуту броситься, хоть пешком, в Москву к Сталину, чтобы предупредить его, не сосчитать. Пришлось несколько раз его чуть ли не силой усаживать. Наконец мне это надоело.
Ты что же, считаешь, что Сталина никто не предупреждал о надвигающейся войне? Предупреждали и не раз. Называли разные даты, в том числе и истиную. Или может ты думаешь, что Сталин настолько наивен, чтобы верить в миролюбие Гитлера? я уже сам встал и прошёлся по комнате, К войне готовились. Всеми возможными способами пытались оттянуть её начало. И в самый канун войны в приграничные округа была разослана директива о приведении войск в повышенную готовность*, но наши командующие в большинстве своём эту директиву проигнорировали. Было это предательство или глупость, тут разбираться надо соответствующим органам. Хотя по мне, так это прямое предательство. Ты только представь себе, что буквально за день до начала войны командование в приграничных округах отдало приказ снять с артиллерии все(!!!) прицелы и отправить их в мастерские за сотни километров на проверку. В итоге зенитчики не смогли открыть огонь по вражеским самолётам и те отбомбились как на полигоне. Где всё же смогли стрелять, не выполнив преступного приказа, там сбитые немецкие лётчики говорили, что им известно о приказе не открывать по ним огонь и о небоеспособности артиллерии. С истребителей было приказано снять всё вооружение и сдать пушки и пулемёты вместе с боеприпасами на склады. Артиллерию вывели на полигоны, где расставили по линеечке, самолёты в большинстве своём привели в небоеготовое состояние и тоже в большинстве расставили на аэродромах стройными рядами как на параде, чтобы бомбить и расстреливать их было удобнее. Командному составу предоставили выходной. В итоге в первые же часы мы лишились почти всей авиации и артиллерии, погибло без пользы большое число отлично подготовленных военных специалистов, я от души врезал кулаком в бревенчатую стену.
(* речь идёт о Директиве от 18 июня 1941 года в которой Сталин отдал приказ о приведении войск первого стратегического эшелона в полную боевую готовность. Генштаб передал директиву в войска, но она фактически не была выполнена в тех приграничных округах, по которым пришелся главный удар противника.)
Так тем более надо быстрее обо всём доложить Сталину, Чкалов встал напротив меня, пристально глядя мне в глаза.
Доложим, Валер, я вздохнул успокаиваясь, непременно доложим. Но вначале нужно делом доказать, что мы не пустобрёхи. А для этого нужно тебя поставить, как говорится, на крыло, довести до ума вертолёт и уже с готовой машиной выходить в первую очередь на Берию, услышав эту фамилию Чкалов чуть заметно поморщился.
А ты не кривись, я ткнул ему пальцем в грудь, Прекрасно знаешь, что в своё время получил по заслугам. Но если нам поверит Берия, то поверит и Сталин.
Удивительно, но мне Чкалов поверил сразу. И, как мне показалось, даже особо этому не удивился. Я рассказал ему свою историю попаданства в это время. Окончательно же его убедили мои эскизы современных мне боевых вертолётов и самолётов. Если учесть, что рисовал я всегда довольно не плохо, то и эскизы получились очень наглядные. Таких аппаратов Чкалов точно ни где не видел. Он как зачарованный смотрел на стремительные контуры СУ-35 и Ми-28, машин будущего, а "Наставление по пилотированию и боевому применению вертолётов" у него пришлось буквально вырывать из рук.
Хоть и легли спать уже почти на рассвете, но пары часов на сон вполне хватило. Видимо сказалось возбуждение от ночного разговора, поэтому Чкалов был вполне бодрым. Едва успели позавтракать, как к дому подкатила уже знакомая мне "эмка"* с Ринатом Гареевым за рулём, на которой я ездил встречать легендарного лётчика. Спустя минуту в дом вошёл Николай, впустив за собой порцию холодного мартовского воздуха.
(* ГАЗ М-1 (простореч. название: «Эмка») советский легковой автомобиль, серийно производившийся на Горьковском автомобильном заводе с 1936 по 1942 год.)
Здравствуйте, товарищ Чкалов, Николай козырнул, Привет, Миш.
Во и здесь нашли, скривился Чкалов, увидев человека в форме НКВД.
Знакомься, Валер. Это мой шурин Николай Сазонов. Исполняющий обязанности начальника районного управления НКВД, я представил Николая, Кстати, он полностью в курсе кто я и откуда. Так что теперь мы все в одной лодке.