Первой забила тревогу, его мать. Послав своих слуг в университет и по известным ей адресам, она так и не нашла сына. Следующий шаг сделал его отец. Он сразу обратился к начальнику полиции, вытащив его в буквальном смысле из постели, а тот, в свою очередь, сделал то же самое, только в отношении своего подчинённого, инспектора Иоахима Леманна.
Повернув у собора направо, полицейская двуколка остановилась. Леманн потянулся и нехотя вышел на улицу. Его помощник, молодой рыжеволосый человек, мирно сопел в углу кареты. Пожалев юношу, Иоахим решил его не будить.
Перед Леманном красовались высокие кованые ворота, за которыми неподалёку располагался особняк. Здание было небольшим, и стояло обособленно, выделяясь среди окружающих его домов, оригинальным дизайном и острой, как у капеллы, готической крышей.
Лишь только инспектор подошёл к воротам особняка и потянулся к шнурку с колокольчиком, как из темноты уже вышел привратник, который отворил сделанную в одной половине ворот небольшую калитку и вежливо предложил инспектору следовать за ним.
Леманн понял, что его ждали.
Пройдя по узкой садовой дорожке, он ступил на крылечко дома, и немного помешкав возле входных дверей, вошёл внутрь здания вслед за привратником. В небольшом, уютном вестибюле к нему подошёл сонный дворецкий в небрежно натянутой старой ливрее и попросил следовать за собой.
Пройдя по несколько раз поворачивающему длинному коридору, и миновав просторную гостиную, они оказались в небольшой приёмной судьи. Он был не один. Тут же, недалеко от него, расположившись в кресле, сидел начальник жандармерии Генрих Штольц. Леманн обратил внимание на две бутылки вина, стоящие на столике между ним и судьёй. Одна была уже пустая, другая наполовину выпита. Судя по всему, эти два господина сидели здесь уже довольно давно.
Они располагались лицом к входу так, что Иоахим мог рассмотреть обоих.
Судья Шульц был пожилой, но крепкий для своих лет мужчина. Его угрюмое лицо, выдавали в нём строгость и чувство меры во всём. Тонкие седые брови почти срослись над морщинистой переносицей, длинный орлиный нос торчал словно клюв, а глубокие носогубные складки на худом лице, выражали какое-то недовольство. Глаза, с небольшим прищуром, смотрели остро и беспощадно. Сотни раз он прожигал этим взглядом убийц, воров и преступников; всех тех, кто пожелал переступить закон. От такого взгляда тяжело было что-то скрыть.
Это же почувствовал и Леманн. Попав под пристальный взгляд судьи, он сразу вспомнил чуть ли не все свои грехи, в которых ему захотелось моментально покаяться, но его спас начальник.
Генрих Штольц встал сразу, как Леманн зашёл и, протянув ему свою руку, предложил присаживаться на любой свободный стул. В отличие от судьи, Штольц выглядел весьма мягкосердечным, если только не считать его грандиозного роста, из-за которого он всё время наклонялся, чтобы не зацепить низко висящую люстру.
Похлопав инспектора по плечу, он снова сел на своё место.
Выпьете? предложил он Леманну, указав жестом руки на столик, уставленный бутылками с вином.
Да что вы, отказался Иоахим, бросив многозначительный взгляд на красивые напольные часы, стрелки которых показывали без четверти восемь утра. Я и молоко-то не пью так рано. Давайте лучше перейдём сразу к делу.
Ах! Ну что же, люблю деловых людей, заметил Штольц, и, потянувшись к портсигару, вытащил из него длинную самокрутку из табачных листьев. Прикурив от свечи и выпустив облако синего дыма, он спросил: Ваш помощник доложил вам о причине вашего вызова сюда?
Доложил, ответил инспектор. Но весьма поверхностно.
Тогда, я расскажу вам сейчас подробней, зачем же мы так спешно вас сюда вызвали, сказал Штольц. И посмотрев на судью, уточнил у него, Вы позволите?
Ну, разумеется, ответил судья, сверкнув глазами. И немедленно!
Ровно сутки назад у нашего достопочтимого судьи, ушёл на учёбу в университет и до сих пор из него не вернулся его единственный сын, Бруно. Юноше девятнадцать лет. Он высокий блондин, с голубыми глазами. До университета он, кстати, так и не дошёл. По крайней мере, никто его в тот день там не видел. Это подтвердили люди, которых я вечером туда посылал. Так же, мы проверили пару адресов его самых близких друзей. У них он тоже не появлялся. Мои жандармы оббегали и облазили весь город, включая самые неблагоприятные районы, но никаких следов молодого человека они не нашли. Похоже, что он просто взял и исчез.
Я в мистику не верю, сказал Леманн, выслушав внимательно своего начальника.
И я тоже, сказал Штольц. Именно поэтому, поручаю поиски Бруно фон Шульца вам. Все остальные дела, пока подождут, ведь вся их срочность заключается в поимке убийц и воров, а здесь исчезновение человека, который мог попасть в беду и нуждается, может быть прямо сейчас, в нашей немедленной помощи. Так что начинайте поиски прямо отсюда. И прошу вас, Леманн, найдите этого юношу, завершил свою речь больше просьбой, чем приказом, начальник полиции.
Леманн посмотрел на судью, и ему показалось, что тот глядит на него как на фокусника, который сейчас вместо кролика, вытащит из своей шляпы его сына.
Мне необходимо поговорить со всеми, кто служит в этом доме, сказал Иоахим, с трудом выдерживая взгляд судьи.
Ульрих фон Шульц тут же потянулся к звонку, висящему у камина. В комнату моментально вошёл, всё тот же заспанный дворецкий.
Вальтер, немедленно соберите всех слуг в передней, распорядился судья, и прикажите им отвечать на все вопросы, которые задаст этот господин.
Дворецкий без энтузиазма поклонился и медленно вышел.
Благодарю, вас, герр Шульц, вставая, сказал Леманн. А теперь, разрешите откланяться. Мне нужно приступать к своим обязанностям.
Да, да, подстегнул его, начальник полиции, приступайте, и немедленно!
Иоахим вышел из комнаты и направился в переднюю. Там его уже ждала небольшая толпа поднятых из своих постелей слуг. Все они выглядели недовольными и помятыми. Кто-то зевал, кто-то, облокотившись на стену, стоя, дремал. Всего их собралось, пять человек, включая женщину, которая, по всей видимости, была кухаркой.
Леманн осмотрел внимательно каждого, и начал свой допрос.
Прошу меня извинить, сказал он, но всех вас подняли по весьма веской причине. Я, инспектор полиции, Леманн. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Все вы знаете об исчезновении сына вашего хозяина, и мне очень нужно знать, кто из вас видел его последним.
Я, как кухонный работник, вообще редко вижу господ, первой заговорила женщина. В основном я общаюсь с хозяйкой. Она же утверждает ежедневное меню. Меня могли бы и не беспокоить, ведь мне необходимо идти готовить хозяевам завтрак.
Хорошо, сказал Леманн, тогда с вас и начнём. Значит, вы вообще никогда не видели сына ваших господ?
Почему? Вчера и видела, ответила женщина, делая шаг вперёд.
Когда и где? спросил инспектор.
Утром, когда месила тесто, пояснила кухарка. Я стояла у окон своей кухни, когда молодой хозяин выходил из двора на улицу. Проводив его взглядом до собора, за которым он свернул на дорожку, ведущую к ратуше, я продолжила спокойно заниматься своими делами.
Во сколько это было? задал новый вопрос, Леманн, оглядывая внимательно всех слуг.
Это было ровно в девять часов утра, ответил за замешкавшуюся женщину, другой слуга.
А вы-ы..?
Я работаю во дворе, быстро ответил слуга. Занимаюсь уходом за домом и усадьбой. Вчера была холодная ночь, и я встал пораньше, чтобы протопить гостиную. Хозяйку мучает ревматизм, и она не переносит сырости и холода в доме.
Кто ещё видел Бруно Шульца? спросил инспектор.
Я, отозвался ещё один слуга. Я видел его уже в городе, когда шёл в хлебную лавку.
В какую именно лавку?
В ту, что за церковью, возле входа на рыночную площадь, пояснил слуга. Я каждое утро беру там свежий хлеб и булочки к завтраку. Их очень любит Герр судья.
В какой момент это было?
Я заходил в лавку, а молодой человек шёл мимо капеллы Богоматери.
Он был один?
Да, кажется один.
А всегда ли молодой фон Шульц ходил до учебного заведения пешком? продолжал сыпать вопросами, инспектор.
Почти всеответил кто-то из прислуги.
А кто-нибудь из вас знает; всегда ли он ходил через площадь? Ведь от этого дома до университета много и других путей.
Теперь все слуги смолчали. Похоже на этот вопрос, точного ответа никто не знал. Леманн ещё раз окинул оценивающим взглядом присутствующих, и, поняв, что больше ни чего нового от них не узнает, всех отпустил.
Словно Тесей ухвативший кончик от нити Ариадны, он теперь знал, куда двигаться дальше. Взглянув на свои карманные часы, он понял, что самое время для прогулки до рыночной площади. Там же, можно было впоследствии и перекусить.
Выйдя на улицу, он решил не садиться в полицейскую двуколку, а пройтись через город пешком. Вытащив из внутреннего кармана блокнот и карандаш, Леманн начал чертить на нём схему города. На ней он провёл линию, от дома судьи до ратуши, того места где в последний раз видели исчезнувшего юношу.
А что делать мне? спросил, высунувшись из двуколки, его заместитель Брюмер.
Отправляйся в участок и жди моего возвращения, ответил ему инспектор. Если до двенадцати часов дня я туда не приеду, езжай прямо к дому доктора Штанца. Знаешь где это?
Ну конечно!
Отлично. Будешь ждать меня там. Нам давно нужно познакомиться с этим доктором. Несмотря на все указания начальника, я не собираюсь забывать и о других своих делах. На мне ещё висит убийство семьи Хорьх, а доктор был последним, кто снимал у них жильё. Нужно, наконец, с ним пообщаться.
Брюмер согласно кивнул головой и, окликнув кучера, помчался в участок.
Светало. На улицах стало довольно многолюдно и шумно. Все куда-то спешили. Утренний церковный звон возвестил ревностным католикам о начале службы.
Инспектор дошёл до рыночной площади и стал внимательным взором её осматривать, но его обоняние нашло булочную намного быстрее глаз. Нырнув в проход между торговыми рядами, он упёрся в ту самую кулинарную лавку. Обойдя очередь возмущающихся такой наглости жителей, он зашёл внутрь. Здесь было довольно тесно и жарко, лотки с только что испечённым хлебом и всевозможными булочными изделиями заполоняли почти всё помещение.
В центре стоял громадный дядька в сером халате, который, по всей видимости, и являлся хозяином лавки, и раздавал заказы. Здесь, инспектору всё было ясно. Этот человек вряд ли мог видеть когото из проходящих мимо его ларька людей.
Купив пару сдобных булок, и не задерживая больше очередь, он вышел обратно на улицу. Опять осмотревшись, он увидел несколько открытых лавок, расположенных под навесами, и шедших вдоль всей площади, до самого её конца.
Вздохнув, и откусив парящую на холодном воздухе сдобу, инспектор направился вдоль этих рядов. Одну за другой, он проверял открытые лавки, спрашивая у их продавцов о юноше, подробное описание которого давал им всем, пока не дошёл до капеллы Богоматери.
К великому сожалению инспектора, ни кто не видел и не знал Бруно Шульца. Сразу за капеллой он остановился, не зная идти ли дальше до университета, или покрутиться ещё здесь, в центре.
И тут он почувствовал, что кто-то тянет его за полы пальто. Посмотрев вниз, он увидел одного из тех попрошаек, которые всегда снуют возле церквей и торговых площадей. Выдернув из его грязных рук пальто, он внимательно посмотрел на этого человека. Тот сидел на корточках, изображая больного, и протягивал для подаяния свою трясущуюся руку.
Инспектор наклонился к нему, подобрав полы пальто и протянул, одну из купленных, но ещё не съеденных булок. Тот хоть и взял её, но был этим подаянием не очень доволен. Скорей всего попрошайке хотелось получить хоть немного денег, чтобы купить спиртного.
А что приятель, ты, наверное, каждый день сидишь здесь? задал ему вопрос Леманн.
Сижу, сижу, господин, кивая закутанной в грязные платки головой, ответил нищий.
Ну, тогда может быть, ты видел, проходящего тут вчера мимо тебя, примерно в это же время, юношу? Он был хорошо одет, высок, статен; светловолосый и немного худой. Возможно даже, что он каждый день проходил здесь.
Таких здесь много ходит в университет, ответил нищий, отворачиваясь и пряча поданную булку под рваную одежду.
Инспектор полез в карман пальто и вытащил оттуда несколько монет.
Может тогда стоить спросит у твоих знакомых? сказал он, перебирая пальцами деньги, и смотря на сидящих неподалёку, таких же нищих.
Нет, нет, остановил его попрошайка, увидев монеты. Уж они-то точно ничего не видели.
А ты? вновь обратился к нему инспектор.
Я думаю, что вы имеете в виду молодого человека по имени Бруно, ответил нищий.
Так ты его знаешь? встрепенулся Леманн.
Знаю, ответил тот, ни так хорошо, как вас, конечно, но знаю.
И ты знаешь, кто я? удивился Иоахим.
Инспектор Леманн, ответил нищий. А юноша, которого вы ищете, сын судьи города.
Так ты его видел вчера?
И вчера, и позавчера и все те дни, когда он проходил мимо нас на учёбу, ответил попрошайка.
Значит вчера, он, как всегда прошёл мимо вас и направился в сторону университета?
Да, прошёл, только долго отбивался от одного уродца, пытавшегося что-то у него выпросить. Мы этого человека видели впервые и приняли за своего конкурента. Он крутился и жеманничал возле молодого человека, пока тот не свернул за угол. Там они оба и исчезли. А когда наша братия решила проучить этого непонятно откуда взявшегося уродца, и, собравшись толпой, пошла следом за ними, за этим домом уже никого не оказалось.
Точно никого уже не было? уточнил Леманн, вцепившись в плечо попрошайки. Ведь за домами квартал просматривается очень далеко, куда же они могли деться?
Не знаю? пожал плечами нищий. Только никого там уже не было. Лишь из-под арки дома на другой стороне улицы, выехала большая чёрная повозка, и, свернув в сторону Старого моста, быстро умчалась. Вы уж не обессудьте, но если этот урод посмеет появиться в нашем квартале вновь, мы его точно побьём. Не нужны нам здесь залётные конкуренты.
Но инспектор его уже не слушал. Бросив пару монет в банку попрошайки, Леманн выпрямился, и направился на соседнюю улицу. Пройдя за капеллу, он оказался совершенно один. Людей вокруг не было вообще. «Да, тихий райончик», мелькнуло у него в голове.
Вдруг его внимание привлёк странный прохожий, вышедший из мясной лавки, стоящей немного в стороне от площади, и примыкающей к большому дому. Этот человек был очень похож на карлика из шапито, чем сразу и привлёк внимание инспектора.
Выйдя из лавки с мешком, прихрамывая, но передвигаясь при этом довольно быстро, он направился куда-то во дворы. Инспектор проследил за ним любопытным взглядом и на подсознательном уровне, отправился следом. Свернув за пару домов, он увидел, как этот человек подошёл к ожидавшей его повозке. Закинув в неё свою ношу, карлик отвязал лошадь, взобрался ловко на козлы и помчался в сторону западных кварталов.
Вот тут-то Леманн и пожалел о том, что отпустил полицейскую двуколку.
Так он и простоял, просто опустив руки и смотря вслед удаляющейся повозке, пока та не исчезла за первым же поворотом между домами.
8 глава
Абелард Вагнер тихонько приоткрыл дверь спальни своей жены и в образовавшуюся щель просунул голову. Несмотря на уже начинающийся день, в комнате было ещё довольно темно. Да и плотные шторы на больших окнах, которые были полностью задёрнуты, не позволили бы проникнуть через них даже полуденному яркому солнцу.
Заходи, я не сплю, раздался из глубины спальни слабый женский голос.
Герр Вагнер вошёл в комнату и чуть ли не на ощупь, приблизился к огромной кровати с балдахином. Интерьер спальни был почти скрыт темнотой, хотя кое-какие предметы мебели всё-таки в ней просматривались.
Вагнер сел на стул, стоящий подле кровати, и откинул тонкий занавес балдахина. На широком ложе, в окружении вышитых подушек, под толстым пуховым одеялом, лежала пожилая женщина. Нет, не старая, но уже давно переступившая порог среднего возраста. Лица её практически не было видно.
Спасибо, что заглянул, поблагодарила она Вагнера. Надеюсь, ты пришёл один?
Ну конечно один, ответил Абелард, а с кем же ещё?
Я думала, что ты снова привёл этого доктора, Адольфа Менгера. Прошу тебя, не пускай его больше ко мне. Он мучает меня своими кровопусканиями, после которых я чувствую себя ещё хуже.
Больше, ты его не увидишь, обещаю, сказал Абелард, склонившись над женщиной. Сегодня к тебе придёт другой человек. Он тоже доктор, поселившийся в нашем городе совсем недавно. Надеюсь, что его помощь окажется куда действенней, чем лечение Менгера.