В реальности то куда-то везут, женитьба предстоит. Нет, я не противБожана хороша. Но это XIII век. О чем говорить? От женитьбы как бы дети! А как, зная, что через тринадцать лет все погибнут? С моим послезнанием я их может и спасу, но разоренная Русь, как в ней становиться кем-то? Разбить монголовэто да! Все возможно. Но мне это нужно? Не будет ли хуже? Читал я разные версии последствий нашествия монголов на Русь, среди которых были как приверженцы крайне негативного воздействия нашествия, что логично и понятно. Но были и те, кто категорически был за то, что монголы принесли на Русь главноевосточный менталитет деспотии и сильной власти. Это, мол, и стало катализатором возрождения и создания новой сильной России, выступающей уже как субьет мировой истории, а не только как сторонний участник.
Казалось, как быть, кому поверить? До попадания в это время сомнения еще могли быть, сейчаснет. Вокруг люди, которые погибнутбудут убиты, замерзнут, сгинут от голода и болезней. Война это не только смерть от меча врага, это еще и лишения от незасеянных полей, разрушенных жилищ. Как можно оставаться циником и размышлять, что три миллиона русичей погибнут из-за какого-то возраждения Руси, когда видишь мальчиков и девочек, радующихся от факта освобождения из плена. Когда жизни людей персонифицируются, а не являются обезличенными цифрами, сложно вести подсчет необходимых жертв на алтаре будущих успехов, пусть и в масштабах огромной страны.
И, глядя на этих измученных людей, полагая, что все они погибнут, я хочу спасти и их, но как это будет возможно? Пока моя социальная лестница продвинулась только с хвоста нашего каравана в его голову, но обольщаться не приходится. Но стоит поискать выход из ситуации, да лучше, как малое из зол, устроить «игру престолов» для князей, перебив их большинство, чем способствовать погибели «соли земли русской»народу.
Что же есть у меня для планировании хотя бы малого? Ну, есть я, который точно знает что произойдет. При грамотном подходеинформация представляется огромным богатством. Поэтому я занимался подбором книг, в которых описываются многие технологии, способные в любой исторический период, куда бы я ни попал, совершить техническую и промышленную революцию. Да, многие книги были потеряны при переходе, но кое-то и осталось, как и голова на плечах.
А еще ресурсыгруженые сани со спрятанной в специальном отсеке винтовкой, пистолетом, золотом и серебром. Но главным, как мне кажется, являются зеркала и семена. А для этого нужна земля. Много земли. В это время проблем с освоением земли не должно бытьее много и она не всегда кому-либо принадлежит. Бери топор, лопату и кресалоруби лес, поджигай, да выкарчевывай пни. Способ подсечно-огневой не так уж и плох, особенно в первые пару лет. Но тогда нужны люди.
И еще какие-то интриги с Божаной. Может, настал момент, когда и про это можно спросить.
А что с моим венчанием? спросил я как бы между делом у Войсила, который рысил чуть впереди.
А что не так? спросил Войсил, но было видно, что он издевается. Лица его я не видел, практически дыша в спину, но вот интуиция говорила, что глава семейства, в которое я намерился влится, решил немного потролить.
Все так, но в чем вено, приданное какое? спросил я, как посчитал, правильные вещи.
А каб сто гривень за вено? вновь усмехнулся дядюшка, явно забовляясь ситуацией.
Вено было платой жениха за невесту роду, от куда тот собирался умыкнуть девушку. Получалось, если что серебрянных гривен, то 20 килограммов серебром. С собой, может, у меня столько серебра и нет. Если в мой тайник съездить, то будет. Соотношение к золоту я не знал, но в принципе денег хватит. Тем более, что у меня шикарной чеканки монеты, а не продолговатые грубые пластины с зарубками. Но в эту игру можно играть вдвоем.
Серебрянных? просил я. Как историк знал, что были серебрянные гривны и гривна кун, которая стоила дешевле.
Как водится, ответил Войсил.
Я почувствовал, что игривое настроение воина начало сменяться удивленно-вопросительным. В воздухе витал вопрос: «А утебя то мальчик деньги есть?». Конечно же, мою телегу проверили, это было понятно, вот только серебро и золото находились в тубусах, или продолговатых ящиках, которые впору моно назвать «сейфами». Открыть их мне представлялось невозможным, по крайней мере теми способами, что доступны хроноаборигенам.
Ну, добродавай за Божану сто гривен, ответил я после небольшой паузы. Причем постарался, чтобы мои слова звучали буднично.
Кха! Кха! закашлял сотник. Я? Кха.
Ну, сватал ты мне яе, сотник? Табе и потреба! А я добро дал, бо девка пригожа, настала моя очередь издеваться. Но можно и землицы с холопами, коли гривен не маешь.
Скоморошничаешь, отрок? откашлялся Войсил и его тон стал серьезным.
- Так и ты неразумного отрока охаиваешь, парировал я.
У Божаны от Боявира поместье засталось, так ж и холопы. Да я дам те два десятки хлопов. А ты станешь родичем мне, выявиш собя, ремеслом, аль аще чем. Вот чудные зеркала есть, кони, начал торговлю дядюшка.
Коней не дам! резко сказал я.
Так о помете уже домовлялись, сказал сотник.
Помет дам, ну не я, а кони, я чувствовал как начал краснеть и это не прошло без внимания Войсила.
И ты помет даси и кони твоя, воин уже не смеялся, он истерил. Люди, ехавшие и шедшие чуть пообдаль вначале сполошились, а после и сами начали смеяться, показывая пальцем на Войсила. Как мало нужно для счастья!
Да и есть у меня сто гривень, токмо для поместья потребны будут, сказал я и поморщился от очередного подпрыгивания в седле.
Добрый муж будет у Божаны и бронь у тебя добрая, сказал Войсил и начал оборачиваться, кого-то выискивая. Ждан! Отшукай Божанку и накажи, каб подошла.
Добро, осмотрели мой скарб? с некоторой претензией сказал я.
А то як же! как ни в чем не бывало, ответил на мой выпад сотник.
В разговоре и не заметил, как лес прекратился, и весь обоз выкатился на лед реки. Вокруг были очищенные места, занесенные снегом, можно было предположить, что это были поля. На льду реки были видны следы коней, саней. В целом места казались обжитыми. Можно было предполагать, что подъезжаем к месту. Судя по всему рекаОка, а мы находимся на марийской земле, или уже Владимиро-Суздальской. Прошли Нижний Новгород, подходим к Городцу? Но там какая-то история с отцом Божаны. Тогда что? Может река Унжа?
За моими размышлениями я и не заметил, как прискакала Божана. Прямо амазонка в седле сидит увереннее меня, за спиной лук, сабля на левом боку. Ну и девушка! Даже для эмансипированного 21 века это как-то слишком, или на меня уже влияет русский «домострой». Нет до него еще не додумались
Дядько, ты кликал мя? звонким очаровательно милым голосом спросила моя, вероятно, будущая жена.
Так. Вона суженный твой о поместье пытает, сотник небрежно махнул в мою сторону.
Так доброе поместье недалече ад Унжи, холопами тиун там рядит, церква недалече, начала рекламировать товар Божана.
Так выйти за его хочешь? с прищуром посмотрел Войсил на племянницу.
Батюшка, Вышемира не хочу, сказала Божана и потупила взгляд.
Так, Вышемир какой-то выискался.
А Вышемир то кто? посмотрел я на Божану. Красивая все же она.
Так, чому я Божанку брал, а не в усадьбе оставил. Тот тать мог и на щит усадьбу узять, з йего станется, сказал Войсил и пристально посмотрел на меня. Оборону зладишь? Коли я рядом, вон не посмее, а так можа.
А охолонить йего? Ты сотник, а вон кто есть? на мой взгляд, задал я закономерный вопрос.
Азм есмь сотник сторожи, вон полусотник крепостной сотни. Лука сотник добрый, но то не його справа, а Вышемир добрый вой, да вдовий, патки да девок, а тут Божана, так вон якоже. И девка пригожа, и поместье рядом з йего. А токмо не могу власть над Божаной взятьодна вона ад брата мого. Эх! сказал Войсил и махнул рукой.
Божана, обратился я к девушке. Ты будешь моей?
Девушка потупила взгляд, спрятала подбородок в шубу и чуть видно кивнула. Выпрямилась и припустила коня.
Дальнейший путь прошел в разговорах в основном о монголах, Войсил распрашивал и об их вооружении, тактике и стратегии. Периодически опытный воин и командир уточнял мое видение и даже во многом спрорил.
Наибольший спор был, когда я попытался привести доводы в пользу применения арбалетов в полевом сражении. Я заранее знал, что может сказать Войсил, и он не обманул ожиданий. Первый довод в пользу превосходства лукаскорострельность. Что-либо противопоставить было сложно. Да, перезарядка арбалетадолгое мероприятие, но есть разные конструкции, однако особо крыть было нечем. Второй аргументдальность, тут я тоже промолчал. Сложный турецкий луг пускал стрелу на более чем восемьсот метров. Даэто рекорд, но на пять сотен навесом, неприцельно, напрягавшись, стрелять можно. Вот только так врядли стреляют, все же подпускают на сто, двести метров врага. Но на сто метров и арбалет способен бить. Не каждый, но может.
Я выслушал все доводы Войсила, который от скуки монотонного долгого и скучного пути, нашел развлечение в том, чтобы «навучать несмышленного мальца». После привел свое первое: «Сколько сил и времени нужно, чтобы подготовить лучника?». Оказалосьочень много. Второе: «Сколько нужно серебра, чтобы купить лук или сил с материалами, чтобы его сладить?»опять много. Доводы были серьезными и моя позиция в споре выравнялась, но нельзя сказать, что приведенные аргументы стали убойными фактами.
Вот так и развлекались, иногда отвлекаясь на караван повозок. Несколько раз Войсил удалялся, но вновь возращался назад. И только на четвертый час беседы мне стало казаться, что меня, как это сказали бы люди определенных профессий, качают. Через разговоры и доверительные беседы я, сам того не замечая рассказываю много о себе и своих мыслях.
Славный городок и Мила
Глава 8. Славный городок и Мила
Вскоре показалась крепость. Ничего грандиозного я усмотреть не смог. Небольшой ров в человеческий рост, вал в метра три, да стены в два человеческого роста. Конечно, сложно брать такие укрепления, но послезнания утверждали, что с использованием метательных машин взять подобную фортификацию не представляет никакого труда. Это просто мишень. Никаких каменных донжонов, равелинов перед крепостью, галерей и двойных ворот, бойниц, простреливаемых все пространство. Да, не пуганные здесь еще люди!
Вероятную оборону детинца осложнял и посад, который раскинулся вокруг. Наподающим можно было укрыться в постройках у крепостицы и спокойно добивать до защитников крепости. В целом, нормальная крепость, но против отрядов марийцев, которые культуру городов практических не знают.
Въехав в город, я оказался в замешательстве. Войсил направился со своими ближниками в детинец, где высилось большое строение. Не дворец, но как будут говорить через восемьсот лет, добротный деревянный коттедж, вокруг которого с одной стороны были нежилые постройки, с другой же открытое пространство.
Но куда идти мне? Ни одного человека, с кем я общался не осталось. Сани мои подвезли и оставили рядом, где сынок сотника, который и правил имине понять. Спокойным казался только оклемавшийся, наконец, Шах, который с величавым видом осматривался вокруг. Мелкие кабыздохи начали было погавкивать, но умеренный хозяйский рык моего породистого пса сразу умерил их пыл. Ох, войдет в силу собачкадаст тут местным шавкам.
Эй, человек! обратился я к глазеющему зеваке в стареньком латаном тулупе. А двор постоялый есть где?
Чаво! А дак энто, боярин! начал запинаться представитель городской бедноты, сняв шапку и начав ее теребить. А ты боярин. Чудны одежи, да вон сабля. Видать ратник, аль боярин?
Словоблудие прохожего продолжалось, но мне пришлось его остановить.
Говори, где двор постоялый! уже прокричал я.
О, як! Видать боярин! Дак ентовон туды ступай да Путилы на двор, вон и горницу дасть за серебро, сказал горожанин и указал правой рукой в сторону.
А долече? осведомился.
Дык не. На третье подворье, задумавшись, ответил человек.
Спаси Бог, сказал я и спешился.
Подвязал к саням Араба и двинулся в указанную сторону.
Постоялый двор, если его можно было так назвать, был двухэтажным домом сравнительно небольшого размера. На гостиницу со множеством номеров явно не походил. По двору бегали куры, весь двор был в помете и навозе. Бесхозяйственность. В голове возникало слово «притон». Никто не встречал, и когда въехали во двор, сразу завязли в грязи, и даже мощному Орлу приходилось сложно их волочить. Я же брезгливо осматривался вокруг, не решаясь вылезть из саней, чтобы облегчить участь коню. Даже Араб, плетущийся сзади, недовольно фыркал.
Хозяин! прокричал я.
Чево там! прокричали сбоку из какого-то сарая.
На постой возьмете? просил я и все же сделал попытку вылезть из саней. Чисто не получилосьнога погрузла в жиже выше щиколотки.
А куны есть, мил человек? спросил плотный мужчина, прямо вываливавшийся из сарая.
Это был, как сказали бы в девяностых годах двадцатого века, браток. Ростом под метр девяносто, что сильно выделяло его из всех увиденных людей, может, только кроме ратников. Шрам на щеке делал и без того немиловидное лицо прямо таки бандитским. Шах, весь уже в грязи, даже морду умудрился вымазать, взял оборону и тихо прорычал.
А сколько возмешь? спросил я, восхищаясь псомзащитник.
Дак десять кун! с усмешкой проронил бандит, зыркая на Шаха. Токмо это мне, а Путиле, можа ешо десять.
Ясно, не хозяин этого непотребства. Может либо вышибала, а может и так чужой человек, но на характер попробовать меня решил.
А ты кто таков, кабы я табе куны давал? с вызовом посмотрел я на громилу и демонстративно взялся за эфес сабли.
Иди да Путилы, что ты тута с этним зверем рыкаешь? пробурчал бандит зыркнул на Шаха и опять пошел в сарай.
И то, правда. Пойду в дом, да и узнаю все. Но этот бандюган насторожиться заставил. Вот гад, этот Войсил, оставил одного и крутись, как хочешь, а приличного места и нет. А тут еще и оставить коней с санями. А потом украдут и будут строить честные глазки.
Внутри здания этого элитарного отеля было все же поуютней. После грязи и разрухи во дворе, на контрасте, показалось даже весьма нормально. Рецепшен искать не пришлось. На звук отрывающихся дверей вышла русская баба. Ну, та, что коня из горящей избы на себе вынесет, а то и слона. Огромных размеров, может весу под килограмм за сто пятьдесят. Божана казалась бы рядом с ней как лань рядом с кем да с тем же слоном. Волосы жирные, на длинной рубахе следы грязи и жира. Брр.
Чево надобно? спросила гиганша.
На постой потребно. Казали, что у вас можливо, спросил я сдерживаясь, чтобы не развернуться и не убежать.
А куны есть? с хитрым прищуром спросила баба.
А сколько? я скопировал хитрый прищур.
Дак за дзен задумалась она. Сем кун.
Я вытащил серебряную монету, заранее приготовленную, в которой было под пятнадцать граммов серебра и демонстративно начал ее рассматривать и подбрасывать в ладони. Если все правильно рассчитал, то куна составляла четыре грамма серебра, получается сейчас у меня в руках меньше запрашиваемый цены. Я достал еще одну монету, что составило бы уже восемь кун.
Это, я показал глазами на две монеты в руках. За день постоя и вечерю, да кабы з мясом.
Вытерев руки об подол рубахи, нисколько не стесняясь ее, задрав, что открыло ужасное зрелище толстых с воспаленными венами и какими-то пятнами ногами, баба подошла и взяла монеты. Да у нее и варикозное расширение вен и скорее всего диабет. Рассмотрев с большим интересом монеты, она еле уловимым движением спрятала их в кошель, который висел на тонком, в виде веревки, поясе.
Ну, пошли горницу покажу, сказала дородная баба.
Горница, которую мне предложили, была мягко сказать «не очень»малое пространство, одна большая лавка, сундук, маленькое оконце в бычьем пузыре и больше сказать нечего. Мой президентский люкс был одним из четырех похожих номеров. Спать здесь ну никак не хотелось, да я уже и задумался, что этот отель пяти звезд мне не нужен. Завтра не образуется и не проясниться ситуацияей Богу уйду на заимку в том лесу, где повстречал Войсила. Этот средневековый умник кинул меня. Или пойду в княжий город. Деньги есть, пистолет есть, крутой арбалет, даже пару гранат и две шашки с едким дымом, а винтовканавоююсь во всю.