Шум толпы нарастал, колокола, однако, вдруг резко перестали звонить, как видно, люди Сакрана и Армада велели звонарям умолкнуть. И правда, чего звонить, если коронуют не их креатуру.
Брат Литон, одетый в простую, опоясанную веревкой штопаную рясу, пробился ко мне, и я поразился его виду: осунувшееся лицо с болезненным румянцем, глазакуски голубого льдасверкают как у туберкулезника, яро, сардонические складки у рта углубились. Лицо теперь не лицо, а плачущая маска. Видно, что не спал толком несколько сутокготовился Еще больше похудел. Черт, наверное, я выгляжу не лучше Все эти дни перед коронацией, когда нужно было незаметно совершить тысячи дел, дались нелегко.
Великий день, государь! произнес Литон неожиданно звучно. Голос его возбужденно вибрировал. Я слабо кивнул, протянул указ Алому, который исполнял роль герольда. Тот шагнул на край лестницы, выкрикнул несколько раз: «Тишина! Тишина!» и, когда тишина более-менее установилась, зачитал указ о назначении Литона епископом и верховным главой Церкви Ашара при Санкструме. Таким образом, я совершил переворот в церковных делах. Сейчас был высочайший момент: я действительно обладал абсолютной властью, некогда наивно обещанной мне Белеком, и, как архканцлер, я мог совершать любые перестановки как в церковной корпорации, так и в правительстве. Указ де-факто отстранял Омеди Бейдара от власти. В его роскошную резиденцию уже посланы Алые, сегодня же туда въедет брат Литон, который клятвенно пообещал сотворить из дворца больницу для бедных.
Толпа шумела возбужденно-радостно, людское море колыхалось; я видел, как вооруженные монахи в серых рясахсподвижники Литонаскопились у лестницы, оттеснив сановников и дворян, чьи грязные души были задрапированы под роскошными одеждами. Часть монахов пойдет со мной к речным пристаням, прочих уже сегодня Литон направит во все церкви в Нораторе и окрестностях. Затемпостепенноего сподвижники заменят весь управляющий персонал Церкви Ашара в Санкструме. Состоится полная перезагрузка церковной власти. Брат Литонубежденный боец, а главноеумеющий убеждать гуманист, он сможет реформировать церковь без особой крови.
У меня та же задача: победить в войне и реформировать страну без особой жестокости.
Развратники! Нечестивцы! Преступники!
Кардинал Бейдар, совершенно утратив рассудок, начал выкликать какие-то гнусности. По моему приказу сбрендившего старика оттащили к левому краю площадки, подальше от трона.
Вдруг из толпы раздались крики:
Вино! Вино! и я облегченно вздохнул. Теперь можно приступать к коронации. Не хотелось бы, чтобы она началась и закончилась на минорной ноте.
Как и в тот раз, когда я шел получать мандат архканцлера, время застыло, лица размазались, и мне потребовалось в буквальном смысле протереть глаза, чтобы найти взглядом Амару. Она стояла неподалеку, так и не спрятав шпагуохраняла меня. А рядом с ней чинно, похожий на статую, сидел О боги мои!
Кот?
Амара усмехнулась.
Ехал под моим плащом, Торнхелл. Удивительное создание. Пришел сам, и я не смогла ему отказать. Очень настойчивый мужчина.
Настойчивый мужчина встопорщил усы и принялся вылизывать переднюю лапу, замаранную кровью.
Не думала, что у тебя выйдет, Торнхелл, сказала Амара.
Я сам не был уверен.
И все же Ты смог, сказали ее глаза. Ты победил. Ты лучший мужчина. Все еще мой мужчина.
Я поднял голову и заглянул в пропасть неба. Сердце на мгновение сбилось с ритма.
Мать честная, мы это сделали! воскликнул Шутейник и расхохотался, совершенно позабыв о приличиях.
О нет, Шутейник, мой друг, выигран только первый раунд Играл я внаглую и победил, но впереди еще не менее одиннадцати раундов, если только я не придумаю, как пораньше прихлопнуть Варвеста нокаутом.
Я оглянулся, ловя взгляды мрачные и восторженные, лиц не виделтолько множество глаз навеки запечатлелись в моей душе. «Сдохни!», «Живи!», «Дай нам нормальной жизни!», «Дай!», «Дай!», «Дай!»мне кажется, я считывал страстные пожелания через эти глаза.
Властьэто бремя, а не радость Если ты, конечно, человек, а не конченая скотина.
Ну, вроде все окончилось неплохо. Драчка скоро будет. Ясобирать своих, деловито буркнул Бантруо Рейл и сбежал по ступенькам, собирая лысиной солнечные лучи. Обещанное ополчение хоггов для боя на речных пристанях тоже было здесь, на южном краю площади. Я подумал, что времени у меня совсем немного. Коронацию необходимо провести быстро, а затемновоиспеченный монарх будет участвовать в сражении, это максимально сплотит горожан и поднимет мой авторитет в стране вообще, а уж о том, что я лично отразил угрозу в порту, всему Санкструму красочно расскажет моя газета.
Обе звонницы Храма Ашара внезапно огласились похоронным набатомдерзким, дребезжащим, заунывным.
Черт, вот это скверно. Нельзя омрачать коронацию, местные крайне суеверны, опять же поползут слухи
Ломайте двери! мгновенно сориентировался Блоджетт. Ломайте двери как можно быстрей! О Ашар, мечами бесполезно, есть у кого топоры?
Алые кинулись к дверям, топоры врезались в вязкое черное дерево.
Сакран и Армад те еще штучки. Они используют любую возможность бросить на меня тень и оттянуть время коронации.
Никакой литургии, пока звучит похоронный звон, произнес брат Литон убежденно.
А ты думал, все пройдет так легко, Торнхелл-самозванец?
Я бросился к дверям, вырвал у Алого топор и ударом вогнал его в наметившуюся щель. Еще три топора вместе с моим рубили вязкое мореное дерево, усеянное тускло блестящими заклепками. Мы действовали фанатично, и разрубили двери на куски, но за ними притвор оказался завален разной церковной утварью и лавками. Алые принялись разбирать баррикаду. Широкий проем позволял действовать сразу четырем гвардейцам; они выгружали утварь и лавки, передавали тем Алым, что стояли позади. В скором времени позади Каменного трона образовался настоящий завал. Я стоял сбоку, следил за работой и скрежетал зубами.
Внезапно один из Алых содрогнулся, вскрикнул и упал на руки собратьев. Лицо залито кровью. Железная толстая стрела угодила в скулу, добралась до мозга.
Мгновенная смерть.
Они стреляют из арбалетов! раздался вскрик.
Щиты! Несите щиты!
В каретах, с которыми прибыли мои двойники, было свалено тяжелое вооружение и доспехи для боев на пристанях. Кареты отогнали к северному краю площади. Еще десять минут ожидания Наконец принесли щиты, под их прикрытием остатки баррикады разобрали быстро. Я слышал, как стрелы бьют в щиты с мерзким жестяным звуком. Гвардейцы Храма с упорством роботов пытались помешать, оттягивали время коронации, а тем временем к старому морскому порту и речным пристаням спешили корабли захватчиков
Я сжимал кулаки, взгляд помрачился, я не думал, что меня может накрыть такой волной ярости. Когда остатки баррикады разобрали, поднял топор и попытался ринуться вслед за отрядом, но меня властно ухватили за руку.
Тш-ш-ш-ш-ш Торнхелл Стой на месте, прошептал голос Амары.
Стойте, стойте, мастер Волк, произнес с другой стороны Шутейник. Это не ваша битва. Вы теперь это как же это себе не принадлежите. Санкструм теперь ваш хозяин.
Из притвора неслись дикие крики, лязг оружия, звон и стоны. Алые вливались в Храм Ашара сплошным потоком. Убийство их собрата озлобило их без меры. А я мелькомсквозь оседающее облако ярости, подумалведь теперь нужно платить его семье компенсацию, а это лишние расходы для дырявой казны
Становлюсь настоящим бесстыдным политиком.
Спустя еще десять минут все было кончено. Остатки храмовников были уничтожены, а запуганные звонари принялись выводить веселые мелодии. Вот только Сакран и Армад бежали из Храма через тайный ход в крипте
Бесноватого кардинала и его сподвижников увели в Храм, дабы своими воплями они не мешали коронации
Не мешкая, я прошел к Каменному трону и плюхнулся на него (восселэто было бы слишком громко сказано). Ноги дрожали.
Амара стояла справа, Шутейникслева. А у ног моих наглейшим образом уселся опасный котбезусловно разумная сволочь. Присутствие этих трех существ придавало мне спокойствия, если только можно было хоть немного успокоиться в текущих обстоятельствах.
Начался коронационный обряд. Брат Литон читал литургию быстро и профессионально, помахивая отобранным у Бейдара кадилом. Окуривал меня дымами, задавал вопросы. Я отвечал. Набат болезненно отдавался в ушах. Под меховой мантией было жарко.
И вот свершилось. Литон подал мне корону. Я принял ее и надел на голову без особого пафоса. Она была маловата, и я подумал мельком, что слесарю стоило бы расковать и слегка увеличить обод.
Толпа, глухо шумевшая доселе, резко смолкла.
Восславим же нового императора Торнхелла-Растара! вскричал Литон. Восславим же новую династию! Помощь страждущим и великая справедливостьвот новое лицо императорской власти Санкструма!
Вдали раздались глухие разрывы.
Мои пушки в старом порту ударили по высадившемся отрядам Варвеста. Я заманил экспедиционный корпус в ловушку, дал ему высадиться в месте, как они полагали, вполне безопасном, и сейчас восемь пушек под руководством Фалька Брауби били в солдат Адоры прямой наводкой.
Итак, под первые звуки канонады я стал императором Санкструма.
Глава 7
С особенной силой ударили колокола, толпа взвыла. Начались овации. Я взмахнул Большой печатью и поднялся с трона. Сцепить бы еще руки в замок и потрясти ими над головой, или показать «виктори», но народ не поймет. А вот поклониться толпеследует, это по коронационному уставу. Это я и сделал, отчаянно потея под меховой мантией и надеясь, что корона не слетит с головы. Она удержалась, что было, несомненно, великим знаком благоволения небес. Толпа снова взволновалась. От нее накатывал почти видимый энергетический прилив. Он делал тело невесомым, и мне казалось, что овации запросто сдуют меня со ступеней храма. Я подумал, что для политиков подобные чествования сродни тяжелым препаратам, с которыхстоит лишь привыкнутьчерта с два слезешь.
Теперь краткий церемониал присяги, которую принесут свежему монарху те из дворян, что присутствуют на коронации. Тем, кто откажется стать на колено и принести клятву Нет, головы таковым не рубят, но они покажут свое лицо и перейдут в конфронтацию с правящим домом, что может привести к серьезным последствиям.
Я напряженно ждал. Один за другим присутствующие дворяне начали опускаться на правое колено. Первыми это сделали, разумеется, Великие, за нимиУмеренные, сгрудившиеся вокруг носилок с Трастилом Маораем. Простые колебались, переглядывались. Наконец, кто-товидимо, нынешний глава, заменивший Таренкса Аджи, отдал приказ, и они, словно заводные куклы, опустились на правое колено все сразу, одновременно. Я выслушал слова хоровой клятвы, милостиво кивнул, а ноги сами рвались побыстрее сбежать, ибо грохот в старом порту продолжался. Пушки били теперь вразнобойкак видно, зарядные команды, которые натаскивал Брауби, были разной степени расторопности. Нет, чертэто корабли экспедиционного корпуса принялись месить ядрами прибрежные улицы Норатора!!! Стреляют в ответ, пытаются накрыть мои огневые точки!
Спокойно, Торнхелл. Ты все предусмотрел. Спокойно! Ты предусмотрел даже то, что солнце продырявило облако и кинуло явственно видимые лучи прямо на Каменный трон, хотя это, конечно, чистая случайность, но в такие мгновения все кажется промыслом небес.
Кот вскочил и заходил у ног. Шум толпы его не пугал совершенно, а вот мое состояние он считывал на лету.
Дворяне произносили выспренные слова клятвы. Шептал, глядя на меня с лютой злобой единственным глазом, даже перемотанный грязными бинтами быкТрастилл Маорай.
Хоровая клятва завершилась, дворяне встали. Прекрасно! Теперь они связаны клятвой с новым главой Санкструма, пойти против которогобесчестье. Даже если ситуация качнется в пользу Варвеста, они будут держаться моей стороны. Во всяком случае, большинство будет это делать, ибо слова чести здесьне пустой звук.
Именно сейчас, с этой минуты, я мог считать явный конфликт с фракциями дворян временно исчерпанным. Следующий этап начнется, когда я сделаю дворян податным сословием, ибо налоги да, налоги должны платить все, но богатыев особенности.
Славься император! Славься император! надсаживаясь, вскричал брат Литон.
Толпа ответила шумным одобрением.
Обычно после этого должны были бы начаться трехдневные торжества, но обстановка, скажем так, не располагала.
Я откашлялся, поднял руку, призывая к тишине, и громко, без запинки, произнес заготовленные вчера словао вторжении Варвеста, о необходимости защиты рубежей, о том, что сейчас господин император направляется оборонять речные пристани, куда идут суда с войсками Рендора. Толпа внимала, гудела, я дирижировал ею настолько умело, словно всегда этим занимался, хотяуверяюименно сейчас это было несложно.
Закончил я так:
Но прошу вас еще о внимании, граждане Норатора. Сейчас я уйду, но брат Литонновый епископ Церкви Ашара, останется с вами, и прочтет мудрые слова о новой политике церкви! О бедности и смирении! О том, как ныне будет управляться наша великая церковь, о том, как ныне изменится для вас, простых людей Санкструма, жизнь!
Затем я совершил Знак Ашара, который репетировал перед зеркалом несколько дней.
Литон кивнул благодарно. На бледных его щеках пылал туберкулезный румянец.
Я положил руку на хилое плечо клирика.
Брат Литон!
Толпа расшумелась. Я подумал: известие о том, что народу больше не придется платить церкви десятину, вознесет Литона высоко. Уменьшение налогов и побороввот те шаги, которые всегдавсегда! давали политикам огромную популярность, а брат Литон нынетакой же политик, как и я.
Все, мавр свое дело сделал. Передохнуть бы, да некогда. Я сделал шаг назад, отступая в тень портика.
Голос Алого раздался над ухом:
Кардинал желает говорить с вами!
Вот как? Неужто пошел на попятный и хочет сообщить мне что-то важное?
Зря надеялся.
Как Роберт де Ниро в роли Крестного отцаон решил сделать мне очередное «Предложение, от которого невозможно отказаться».
Я прошел внутрь Храма, зажав корону под мышкой. Кот наладился следом, но я цыкнул, и он послушно остановился на пороге, принюхиваясь тревожно. Это на Земле кошкам дозволено входить в храмы многих конфессий, а как здесьне ведаю, не хватало еще прилюдно осквернить главное святилище. Вот этого мне точно не простят и уж точно запомнят в день коронации.
Переступая мертвецов, я поймал себя на мысли: а ведь привык, здорово привык уже к покойникам. Нет больше ни страха, ни отвращения, ни даже сочувствияесли не знал покойника при жизни. Нети все. Огрубел ты, братец, впрочем, это вот огрубение на пользу, потому что без толстой шкуры в местных реалиях можно быстро кончится от стресса.
Кардинал был у алтаря, кто-то из обслуги принес ему низкий позолоченный стульчик и он сутулился на нем, сунув острые носы своих сапог в световое пятно на мраморном полу. Я увидел, как подергивается склоненная голова. Бедный злой человек.
Итак, ты короновался, глухо сказал он, по-прежнему глядя в пол. Младшие кардиналы шушукались у входа в крипту, который охраняли пятеро Алых.
Канонада в старом морском порту продолжалась.
Я взял свое и исполнил волю отца.
Он рывком поднял голову, на лице обозначилась злоба.
Ты ввергаешь страну в пучину гражданской войны! Одумайся, наследник!
Император.
Ты не мой император, знай об этом!
Мне все равно.
Никогда Никогда не поздно отречься от престола! Десятки тысяч жертв, десятки! Ты подумал? Ты хорошо подумал? Отрекись: и ты получишь много денег и грамоту, которая тебя обезопасит!
Этого не будет. И я улажу дело с войной, кардинал.
Он содрогнулся, слушая, как глухо шумит, внимая пронзительным речам Литона, толпа.
Я даю слово: ты будешь отлучен от церкви, если не одумаешься! Ашар никогда не примет тебя в свои объятия! Из Адоры придет высочайшее Понтифик лично отлучит тебя, и тогда о, тогда тебе останется лишь каяться!
Угу, отлучат, как Генриха Наварского дважды отлучили папской волей Бедняга несколько раз перебегал из протестантизма в католичество и обратно, трижды став вероотступником ради власти, в конце концов покорился Римскому Папе и окончательно принял католичество. Ничего, история его простила и народ тоже. Зато он короновался и стал королем Франции Генрихом IVПариж стоит мессы, о да.