И вдруг, как по мановению волшебной палочки, всё кончилось. Русским это надоело. Они на время оставили в покое паруса, взяли свои маленькие ружья и ответили французам. Три небольших залпа и нет мушкетёров. Вон и де Тревиль с прострелянной головой. Вон их капитан де Монтале. Тоже мёртв. Этого командор Мишель де Нойрей отлично знал. Та ещё сволочь. Вечно продуется в кости и потом ищет малейшего повода, чтобы деньги не платить, вызвать более удачливого игрока на дуэль. При этом надо отдать капитану должноеон был одним из лучших бретёров Парижа.
Когда последний лазоревый плащ, выронив мушкет, свалился на землю, залитую голубой дворянской кровью красного цвета, матросы отложили ружья и продолжили прерванную на пару минут работу по подъёму среднего кливера, кливера и бом-кливера на носу судна. Хвала Деве Марии, что русские умеют так стрелять.
Тем временем в порту не успокоились. Там начали разворачивать захваченную у гугенотов пушку. И при всём мастерстве русских они не успевали поднять паруса, до того, как королевские пушкари произведут выстрел. Мишель указал на это русскому капитану. Семён Мещёрский кивнул, не спеша сильно, сходил в свою каюту и вернулся с длинным мушкетом необычной формы. После этого капитан зарядил свой странный мушкет, прицелился в приделанную к мушкету небольшую подзорную трубу и выстрелил. Перезарядил и снова выстрелил. Командор смотрел на странный мушкет, а когда Семён встал и стал отряхивать колени, то перевёл взгляд на пушкарей. Все пятеро были мертвы, и вокруг такой опасной только что пушки больше никого не было.
А тут и судно, ухватив косыми парусами ветер, стало отваливать от пирса. В очередной раз фортуна улыбнулась Мишелю де Нойрею. Только хватит её испытывать. Пора перебираться в Вершилово и мирно и спокойно жить там, выращивая розы на участке перед домом. Видел он такой садик у Ван Дейка. Денег он заработал достаточно, ещё и детям останется. Всё, на покой. Навоевался. И за себя навоевался и за детей.
Событие пятьдесят пятое
Епифан Соловый помолился, перекрестился троекратно, тяжко вздохнул и проговорил обступившим и повторившим его движения казакам:
- Долгонька мы с вами по свету колобродим. Всему конец приходит. Если поляжем здесь все, то думаю, в раю вновь одной ватагой соберёмся, а если кому доведётся, пережить сей бой, то поставьте за нас свечки. И передайте Шульге, что нужно идти сюда всей силой и выбить эту нечесть с нашей земли. Хватит волкам всяким поганить её. Ну, с богом ребятушки. Патроны зря не жгите. Эвон сколь их прётся, на всех должно хватить.
Обступившие его люди пробубнили что-то и стали расходиться по своим местам.
- Амиржан, ты стреляй без команды всякой. Как поймёшь, что достанешь, так и пали. Да, если кого в богатой броне увидишь али просто на коне хорошем, то таких и снимай в первую очередь. Ну, казаки с богом!
Сотник лёг на землю и поудобнее устроил на седле вершиловское ружьё. Метрах в двухстах ойраты стали накапливаться для штурма укрепления. Видно было, что стенка из трупов их соплеменников степняков пугает, держались левее. Там всего лишь «забор» из дохлых лошадей. Чего необычного в мёртвой лошади.
Выстрел Амиржана грохнул неожиданно. За ним не выдержали ещё пару казаков, но Соловый прикрикнул:
- Чего патроны тратить, далече же!
А вот Амиржан попал. Епифан поднёс подзорную трубу к глазу. Так и есть впереди суета, а на земле лежит «волк» в лисьей рыжей шапке и длинным хвостом. А потом завыли там-то. И в это время кипчак ещё два раза выстрелил. И попадали. Меткий, зараза. Дальше уже снайпер стрелял каждые двадцать ударов сердца. Как по мишеням на тренировке. Сотник, думал, что басурмане не выдержат и бросятся в атаку, но произошло всё наоборот. Всадники попятились. Сначала медленно, а потом под натиском выпускаемых кипчаком пуль, всё быстрее и быстрее.
Но радовались не долго. На этот раз накапливаться не стали. С ходу атаковали. Зацокала винтовка Амиржана, а потом уже и все остальные бахнули. Опять падали передние ряды, кувыркались лошади, но это пока от пуль. Ага, вот и до ямок добрались с верёвками. Вал конницы словно споткнулся и остановился. В узком проходе сразу затор образовался. Как и предчувствовал Соловый всадники попытались свернуть и перескочить через небольшую стеночку. В обоих направлениях. Не везло и тем и тем. Кто сумел перескочить вправо, попадали через пару метров на вязкий илистый берег, лошадь с разбегу преодолевала пару метров, а потом ноги её увязали всё глубже и она падала. И тут же на это место перескакивал следующий всадник и не прошло и нескольких минут, как тоже организовалась куча-мала.
Тем же, кто сумел перебраться влево, везло больно-то больше попавших на топкий берег. Эти оказывались прямо перед стрелками, и уйти назад было нельзя, та стенка из соплеменников, да и не так много их было. Успевали казаки ссаживать их плотным огнём.
Всё, отступили, опять на те же двести-двести пятьдесят метров. И опять вскоре попятились под огнём снайпера.
- Отбились, кажись,Соловый вынул пробку из фляжки и сделал два больших глотка.
- Не успокоятся,лежащий рядом Сирый потянул руку за фляжкой.
- Ну, ждём гостей,даже хохотнул Андрейка, что с другого бока от атамана лежал.
Соловый не ответил. Встал, разминая затёкшие от напряжения руки ноги. Прошёлся вдоль позиции из сёдел и амуниции трофейной. Многие казаки и на себя лёгкие кольчуги одели. Так хватило и на холмик перед почти всем строем из железа выложить. Казаки поднимали тоже, разминали ноги. Не сильно долго отдыхали. Вон снова запылили.
На этот раз хитрецы сами себя перехитрили. Решили атаковать справа, но не по построенному коридору, а взять ближе к озеру. И на что надеялись. Лошади сразу завязли, и казаки легко перестреляли пару десятков «волков», попавших в грязевую ловушку. И Амиржан счёт пополнил.
- Что с патронами у тебя,вспомнил о конечности их сотник.
- Сто один,и лыбится.
- Ну, значит, поживём ещё.
Дальше повторилась первая атака. Только вот закончилась она не так хорошо. Из-за того, что лошадей на полноценную стенку-то не хватило, чуть не сотня ойратов сумела прорваться на свою любимую позицию, мчались вдоль укрепления русов и поливали их стрелами. Минут пять это длилось. К этому времени проход полностью оказался заполнен мешаниной из конских и людских трупов, а так же ранеными.
Перестреляли и прорвавшихся. Только бед они успели понаделать. Потом посчитали. Трое убиты и семь человек ранены. Двое тяжело. Не выживут, скорее всего. Ойраты же опять свою ошибку повторили. Остановились у стенки из сородичей, забыв о кипчаке. Раз десять Амиржан бахнул, пока до разгорячённых боем степняков не дошло, что достают до них русские пули. Отхлынули.
Солнце садилось за озером. Хохотали примолкшие при стрельбе чайки. Носились, друг за другом утки. Мирная жизнь, если назад смотреть. А если вперёд. Сотни три они успокоили. И громче чаек кричат и воют раненые. Лошади ржут. Потерпите. Вот солнце сядет, и пойдём на помощь. Отправим вас к вашему конскому богу.
Потерпите.
Событие пятьдесят шестое
Генерал-майор Ян Заброжский ехал на своём вороном арабе вдоль укрепления Перекопа и, отпустив поводья, напевал под нос песню про себя:
Пожарскийнаш товарищ,
С нами весь народ.
Приказ: «Голов не вешать
И глядеть вперёд!»
Ведь с нами Ян Заброжский,
Первый русский генерал,
Загоним всех врагов
Мы за Урал.
Где сейчас товарищ Пожарский? По всем расчётам, даже самым неблагоприятным, они уже должны были обойти Ферх-Керман и дать сигнал к совместной атаке. Нет. Нет сигнала. Как не вглядываются дозорные в небо над крепость. Нет красной ракеты. Чего только не передумал Заброжский и, что ракеты у них отсырели, и что мелкий этот залив, как рассказывал и сам Пётр Дмитриевич, и завязли в нём кораблики. На мель сели. Всякие трудности придумывал. Только об одном старался не думать.
Но день проходил за днём и мысли уже сами, без хозяина крутились вокруг слова «побили». Не велико ведь войско у князя. И не вершиловцы с ним. Пусть смолян как раз и готовили воевать выходцы из Вершилова, но одно дело чуть не десять лет подготовки и огромное количество выигранных сражений, и совсем другоезанятия с инструкторами в течение пары лет, да один польский поход, по сути, без боёв совсем.
Заброжский из-за этой непонятной ситуации даже пару раз чуть не отдал команды о штурме города. Чего сидеть, как дурачки, в степи. Три прямых попадания пушечными снарядами в стену, и нет той стены. Одна пыль останется. Зачем Пётр Дмитриевич вообще этот обходной манёвр затеял. Решил сберечь целыми стены крепости, чтобы потом самим же и не восстанавливать. Так и что, согнали бы татар пленных, они бы мигом всё починили. Нашлись бы и доски и брёвна и глина. Ладно бы была настоящая крепость, как у шведов в Финляндии или у поляков. Как можно эту глинобитную ерунду вообще крепостью называть? Как можно сравнивать со стенами того же Кракова или с Московским Кремлём?
Пытался Ян уговорить Пожарского перепахать тут всё артиллерией, да и двигаться дальше вглубь полуострова. Потом пленных татар бы и нагнали. Да ещё и разобрали бы там пару тройку настоящих каменных стен и заставили сюда камни или кирпичи перевезти и построить неприступную твердыню. Но нет. Вечно Пётр Дмитриевич всё хочет сделать малыми силами и малой кровью.
Без дела в отсутствии командира они, конечно, не сидели. Сначала обстреливали крепость с максимальными перелётами. Потом с недолётами. Пару раз положили снаряды внутри крепости. После этого крымчаки предприняли вылазку, хотели видно отбить пушки. Да не на тех нарвались. Около пяти сотен всадников рано утром, едва рассвело, выскочили из ворот и с гиканьем и завыванием устремились в атаку на позиции пушкарей. Это против четырёх пулемётов Гатлинга и пяти пушек заряженных шрапнелью. Если два десятка назад вернулось, то уже хорошо. Плохо, что все эти трупы начали разлагаться, а ветер как раз с юго-запада. Несёт смрад прямо на вершиловцев. И ничего предпринять нельзя. У татар есть плохонькие пушчонки, что как раз добивают до того места, где побоище устроили лихим степнякам, решившимся на вылазку.
Больше они такой дурости не предпринимали. Быстро учатся. Одного раза хватило. Только не радовала эта победа. Что-то случилось с Пожарским.
- Ян, там наши!Вырвал из раздумий Заброжского, прискакавший Вилли Шварцкопф.Дозорный сейчас от Сиваша примчался. Пётр Дмитриевич с небольшим отрядом сюда двигаются.
- Что значит небольшим? А полк где?На задних ногах повернул вороного к немцу генерал.
- А я знаю? Давай бери сотню, навстречу пойдём.
- А ты чего?с чего это полковниками стали генералами командовать.
- Захромал конь. Сейчас в сусличью нору ногой провалился. Пусть заводного моего буланого взнуздают.
- Ох, чую я недоброе,мотнул головой Ян.
- Тут даже чуять не надо. Не бросил бы Пётр Дмитриевич полк. Беда видно.
- Жди здесь, быстро я.
Глава 20
Событие пятьдесят седьмое
Капитан Гаспар Граубе застал в оставленном на время лагере полный бардак. Сержант Питер Мольтке порученное ему дело: «Спокойно сидеть и не привлекать к себе внимание» провалил. Вокруг жёлтого фургона фрау Изольды организовался целый лагерь. Самое интересное, что вели себя эти товарищи так, будто это их место, а против трёх больших палаток Граубе они не возражают. Изольда тоже решила удивить капитана. Она где-то раздобыла вполне приличный шатёр, который бы и генералу какому впору пришёлся. Вокруг этого буро-зелёного шатра кипела жизнь. Визжали женщины, что-то готовилось. Даже вон постирушки организованы. Две бабёнки в деревянных корытах стирали что-то довольно белое.
С одной стороны, теперь они точно ни чем не выделяются среди войск фельдмаршала Тилли, а с другой
- Какого чёрта Мольтке! Что происходит?
- Гаспар!!! Жив, чертяка!Граубе приличненько приложили по спине.
Капитан медленно обернулся, готовый к любым неожиданностям. И, правда, неожиданность. Перед ним стоял Готлиб Штибен. Вершиловец.
- Какими судьбами? Как ты тут очутился Готлиб?друзья обнялись.
- Занесла нелёгкая. Меня ещё год назад Пётр Дмитриевич послал в Золинген мастеров по изготовлению холодного оружия в Вершилово переманить. Я первую партию с Германом Вагнером отправил, а сам остался самых упёртых и самых умелых агитировать. Три месяца убил. Дошли до Брауншвейга, а тут вон что творится. Три недели уже мыкаемся. Бойцов-то у меня совсем мало осталось, боюсь не пробиться сквозь кордоны на границе с Речью Посполитою. А ты здесь, какими судьбами?
Граубе в принципе задание князя Пожарского выполнил. С графом фон Тилли повоевал, все слабые и сильные стороны этого горя войска выявил. Со вторым вот заданием тоже справился, там, у Кристиана сейчас три взвода сержанты обучают, а значит, если их забрать с собой, то можно и возвращаться в Вершилово. А тут ещё такой случай подходящий, нужно проводить домой Готлиба Штибена с набранными им в Золингене мастерами.
- Сколько с тобой народу?Гаспар обвёл рукой не маленький лагерь.
- Как считать! Пятеро мастеров. Одиннадцать подмастерьев. У всех жёны, дети. Они вон чуть в сторонке остановились,лейтенант Штибен указал на ещё один лагерь поблизости.
И точно, там были гражданские. Граубе на них даже и внимания не обратил и в своём лагере перемен хватало.
- Сколько?не простой будет задачкадобраться до дому.
- Семьдесят человек.
- Нда, а что с бойцами? Их сколько?
- Ну, мой десяток весь жив, здоров, плюс я ещё пятнадцать молодцов поздоровше навербовал. Да прибился ко мне земляк из Риги. С ним четверо. Рейтары. Средненькие. Решили домой возвращаться. В Риге же теперь спокойно. А да, ещё трое богемцев. Отбились они от барона фон Плотто в позапрошлом году. Хотели дома остаться, а тут получили весточку из Днепропетровска от своих, и теперь решили с нами пробираться. К морю мы движемся. Попробуем нанять там кораблик до Риги.
- Понятно. Слушай, Готлиб, у меня два дела незавершённых. Если недельку подождёте, то вместе пойдём.
- А что у тебя с деньгами. У меня на исходе. Продукты сильно подорожали, а тут ораву в сто человек кормить надо.
- Есть немного. До Риги, думаю, добраться хватит.
- А что за дела, может, помощь нужна? Мои уже изголодались по делам-то интересным.
- Только тихо пока. Хочу дамбу на реке Окер взорвать.
- Зачем?Готлиб посмотрел на полноводную реку невдалеке от лагеря.
- Подарок прощальный фельдмаршалу фон Тилли и его дружку адмиралу Валленштейну. Пусть покупаются. Поплавают. Самое адмиральское занятие.
Фрау Изольда набросилась на капитана, как любящая жена, на неделю неизвестно где отсутствующего мужа. Не в том смысле набросилась. Ну, может, она бы и в том набросилась, а пока потребовала денег.
- Такая орава голодных ртов, да ещё дети, пришлось залезть в заначку, что собирала на чёрный день. Я была уверена, что вернётся мой капитан и принесёт деньги. Всё вернёт бедной женщине, да и с процентами.
- И сколько они тут наели?Гаспар уже мысленно попрощался с парой серебряных монет.
- Два золотых гульдена Рейнского монетного союза.
- Ого.
- Продукты вздорожали в три раза,самое интересное, что Гаспар чувствовал, что это почти, правда. Маркитантка, естественно без прибыли не останется, но нужно для себя сделать вывод. Пора отсюда сваливать. Такими темпами если тратить деньги, то придётся ещё за одной казной вскоре наведаться.
- Старинных монет у меня нет, не заменят их три дуката. По весу даже больше.
- Гут, красавчик. Так возьмёшь меня в капитанши? Я женщина бережливая.
- Не сегодня,Граубе достал из кошеля три позаимствованные у улыбчивого теперь генерала золотые монеты и протянул. Изольде, потом подумал и достал ещё одну,Давай, сегодня устроим пир.
- С радостью,убежала, на ходу отдавая приказы сгруппировавшимся вокруг неё женщинам. И сама капитан в юбке.
Капитан подозвал Мольтке.
- Сержант, двигай-ка ты к нашим. Возьми с собой пяток человек, на всякий случай. Линебург днях в трёх пути. Там переговори с новобранцами. Возвращаемся в Вершилово, сколько будет желающих, возьмём с собой. Нет, так нет. Забирай наших и возвращайся. А мы тут пока наведаемся в гости к Тилли.
- Эх, Donnerwetter verwünschend (чёрт побери́) всё веселье пропущу.
- Не бойся, старина. Нам ещё с этим табором до моря пробираться. Навеселимся всласть.
- Хорошо. Я быстро.
Событие пятьдесят восьмое
Епифан Соловый ехал последним.
Они так долго ждали следующий штурм ойратов, что когда он начался, то даже обрадовались. Начался он, едва солнце взошло. Со стороны солнца они и появились. Остановились метрах в ста от стенки. Амиржан уже хотел было показать волкам, что на таком расстоянии они не хищники, а просто добыча, но Соловый его придержал.