Я сказал только правду, - сказал Кассквит. Ты тот, кто говорит неправду обо мне. До сих пор тебе это сходило с рук, но я больше этого не потерплю. Ты понимаешь меня, Тессрек? Насколько она могла припомнить, это был первый раз, когда она использовала его имя вместо почетного.
Он тоже заметил и обиделся. Вы осмеливаетесь использовать меня как равного?потребовал он.
Прошу прощения", ласково сказал Кассквит. Тессрек начал расслабляться. Из-за этого Кассквит вонзил дротик с двойным удовольствием: Без сомнения, я слишком высоко оценил вас.
На мгновение ей показалось, что Тессрек набросится на нее физически. Он обнажил свои острые зубы в угрожающем жесте, более устрашающем, чем у нее, а также растопырил пальцы. Кассквит заставила себя стоять на своем. "Если он нападет, сказала она себе, я лягну его так сильно, как только смогу".
Тессрек сделал шаг к ней. Чувствуя столь же любопытство, сколь и страх, она сделала шаг к нему, словно отвечая на его вызов. И он, зашипев одновременно яростно и разочарованно, повернулся и побежал по коридору, отступая, что быстро превратилось в бегство. Все еще шипя, он свернул в коридор и исчез.
Клянусь Императором",тихо сказал Кассквит. Никогда в своей жизни она не сталкивалась лицом к лицу с мужчиной этой Расы. Никогда в жизни она не пыталась этого сделать. Как только она перестала считать себя неполноценной, она перестала быть неполноценной. Удивленная, она пробормотала: Я могу сравниться с ними. Я действительно могу.
Впервые она поняла, как джинджер заставляет чувствовать себя мужчин и женщин этой Расы. Сила, бушующая в ней, была сладкой. Это не было удовлетворением или освобождением, которое она получала, прикасаясь к себе, но в определенном смысле это было даже приятнее. "Я одолела его", подумала она. Я никогда никого раньше не побеждал. Мгновение спустя ее осенила другая мысль: Интересно, почему я никогда раньше не пыталась кого-то одолеть.
Позже в тот же день она снова увидела Тессрека. Самец оставил ее в покое, чего он не делал с тех пор, как Томалсс спустился на поверхность Тосева 3. И после этого он больше не пытался с ней ссориться.
Когда Томалсс позвонил ей в следующий раз, день спустя, она вкратце рассказала ему о своем триумфе. Я поздравляю тебя, Кассквит",сказал он. Вы разгромили хулигана. Пусть у вас будет еще много таких успехов, хотя я знаю, что Тессрек был вашим самым трудным и раздражающим мучителем. Теперь, когда он побежден, у тебя должно быть меньше проблем.
Я благодарю вас, высокочтимый сэр, - сказал Кассквит. Может быть, вы докажете свою правоту. Затем, надавив на Тессрека, она решила также надавить на Томалсса: Вам удалось заставить Deutsche пересмотреть свою политику в отношении контрабанды имбиря?
Я этого не делал, - сказал Томалсс. Я не знаю, есть ли у меня там хоть какая-то надежда на успех. Контрабанда имбиря отвечает интересам Германии из-за сбоев, которые она вызывает в Гонке.
Возможно, вам следует привлечь к этому делу старшего научного сотрудника Феллесса, - сказала Кассквит с легкой кислотой в голосе. Несомненно, в ее интересах было бы проследить за тем, чтобы контрабанда имбиря была пресечена.
"Э-э, даумная идея", сказал Томалсс. Кассквит не улыбнулась, потому что она потеряла эту реакцию в детстве: Томалсс не смог улыбнуться ей в ответ, когда она начала улыбаться тогда. Однако, если бы она могла, то сейчас бы улыбнулась. Она смутила его, напомнив, что он спаривался с Феллесс. Он заслуживает того, чтобы быть смущенным, подумала она. Он будет платить за это до тех пор, пока я могу заставить его это сделать.
По логике вещей, ее гнев на Томалсс не имел никакого смысла. Феллесс даже не знала, что имбирь сделает с ней, когда она попробует. Как только он почувствовал запах ее феромонов, Томалсс вряд ли смог бы удержаться от спаривания с ней. Но логика имела к этому очень мало отношения. Кассквит все еще чувствовала себя преданной и все еще мстила.
Томалсс сказал: Возможно, другой мужчина, более опытный в способах Tosev 3, чем Феллесс, был бы более подходящим партнером в этом начинании.
Возможно, - сказала Кассквит, давая понять, что она действительно не верит в это. Но разве Феллесс не была специально выбрана за ее опыт в инопланетянах? Несомненно, у нее было бы больше понимания немецкого языка, чем у большинства мужчин из флота завоевания.
Я не верю, что можно проникнуть в суть Deutsche и остаться в здравом уме, - сказал Томалсс. Представитель Расы может делать то или другое, но не то и другое.
Они тосевиты, - сказала Кассквит, шмыгнув носом, совершенно забыв о своей собственной крови. Конечно, они сбиты с толку. Что ты мог бы им дать такого, что заставило бы их держать джинджер при себе?
Что-то еще, что было бы невыгодно для Расы, - ответил Томалсс. Я не могу представить, чтобы Deutsche не выдвигал никаких других требований. Они могут быть сумасшедшими, но они не такие дураки, чтобы выбрасывать то, что причиняет нам боль, не получая взамен чего-то другого.
Жаль", заметил Кассквит. Возможно, вы можете договориться о том, чтобы дать им что-то, что кажется им выгодным, но это не так.
И что произойдет, когда они обнаружат это?спросил Томалсс. Они снова начинают заниматься контрабандой имбиря, и у них больше нет никаких препятствий, чтобы сдерживать их.
О, - сказал Кассквит тихим голосом. Я об этом не подумал. Это правда, высокочтимый сэр. Независимо от того, одержала ли она верх над Тессреком, она не собиралась быть все время права.
Стали ли общие условия на корабле более стабильными с момента нашего последнего разговора?спросил Томалсс. Я надеюсь на это. Пребывание в Нюрнбергеэто испытание, но, несмотря на внешность, я не рассчитываю остаться здесь навсегда".
Отчасти, но только отчасти", ответил Кассквит. Как я уже говорил вам, боюсь, я был груб с Тессреком не так давно. Она не боялась этого; она испытывала почти дикую радость от этого. Язык Расы, однако, с большей готовностью поддавался вежливым фразам.
Томалсс сказал: Тессрекединственный мужчина, которого я знаю, чья центральная нервная система напрямую связана с его клоакой". Он подождал, пока Кассквит сделает жест рукой, показывающий, что она считает его правым, затем продолжил: Я надеюсь, что вы были очень грубы с этим несносным мракобесом.
Я думаю, что да, да". Кассквит получил новое удовольствие, более подробно рассказав об обмене мнениями между исследователем и ней, и еще однонаблюдая, как Томалсс смеется.
После того, как он снова закрыл рот, Томалсс сказал: Молодец. Он слишком долго вел себя нагло. Ему давно пора понять, что он больше не может безнаказанно точить свои когти о твою шкуру.
Я благодарю вас за вашу поддержку, господин начальник", сказал Кассквит. В последнее время у меня было не так много такой поддержки, как мне бы хотелось. Я рад видеть, что он возвращается".
Тебе нужно меньше поддержки, чем когда-то, - ответил самец, который воспитывал ее с младенчества. Твоя юность почти завершена. Скоро ты станешь взрослой, такой же независимой, как и все остальные.
Да, господин начальник",послушно ответила Кассквит, но не удержалась и добавила: Взрослый что? Ибо я не тосевитка, ни в каком смысле, кроме моей биологии, но я не могу полностью принадлежать к женской Расе, потому что та же биология мешает мне это делать.
Она не думала, что у Томалсса найдется для нее ответ; он никогда не отвечал раньше, когда она задавала подобные вопросы. Но теперь он сказал: Взрослый гражданин Империи, Кассквит. Работевс и Халлесси тоже не принадлежат к Расе, но они почитают Императора, и духи прошлых Императоров присматривают за ними, когда они умирают. То же самое будет справедливо и для вас во всех отношениях.
Она попробовала слова на вкус. Взрослый гражданин Империи, - повторила она. Я был бы первым тосевитским гражданином Империи, не так ли?
Вы действительно хотели бы",согласился Томалсс. Своими действиямидаже тем, что вы противостояли мужчине, который несправедливо оскорбил вас, вы доказали, что заслуживаете этого звания. В конце концов, все тосевиты станут гражданами Империи. Тебя будут помнить как того, кто указал путь, как того, кто проложил мост между тосевитами на одной развилке языка и Империей на другой".
На языке Кассквита, как напомнил ей Тессрек, не было вилки. Впервые с тех пор, как она поняла, насколько отличается от всех окружающих, ей было все равно. Это хорошо, господин начальник", сказала она Томалссу. Она говорила серьезно, каждое слово. Впервые с тех пор, как она поняла, насколько она изменилась, она снова знала свое место.
В квартире Дэвида Голдфарба зазвонил телефон. Наоми, которая была ближе, подошла и ответила: Привет? Она помолчала, прислушиваясь, затем повернулась к мужу. Это для тебя, Дэвид.
Он встал с дивана. Кто это?спросил я.
Я не знаю",ответила Наоми, прикрыв ладонью трубку. Не знакомый голос Я не думаю. В ее голосе звучало легкое сомнение.
Пожав плечами, он взял телефонную трубку. Голдфарб слушает.
И я рад этому, старина", ответил парень на другом конце провода. Как поживаете вы и ваша очаровательная жена сегодня вечером?
Хорошо, спасибо, капитан группы Раундбуш, - натянуто ответил Голдфарб. Он сразу узнал этот акцент из высшего общества, хотя Наоми слышала его всего несколько раз за эти годы. Что я могу для вас сделать, сэр? Он знал с мрачной и печальной уверенностью, что Бэзил Раундбуш позвонил ему не для того, чтобы провести несколько приятных минут.
Забавно, что вы спросили об этом, - сказал Раундбуш, хотя Голдфарб совсем не думал, что это смешно. Есть одно место работы, которое ты мог бы для меня сделать, если тебе вдруг захочется.
Он произнес это так, как будто действительно просил об одолжении, а не отдавал слабо завуалированный приказ. Может быть, это его позабавило. Дэвида Голдфарба это не позабавило. Что вы имеете в виду, сэр?спросил он. Возможно, агитируете за законопроект Мосли? Боюсь, для этого немного поздновато; для этой сессии парламента это кажется мертвым. Глаза Наоми округлились.
Да, так оно и есть, и, если хотите знать мое мнение, это тоже хорошо", сказал Раундбуш. Скажи мне правду, Гольдфарб: я когда-нибудь порочил тебя из-за твоей веры? Хоть раз за все годы, что мы знаем друг друга?
Вы использовали меня из-за моей веры, - сказал Гольдфарб. Разве этого недостаточно?
О, но, мой дорогой друг, это бизнес. Это не личное. Раундбуш казался обиженным тем, что Голдфарб не смог провести различие.
Это не просто бизнес, когда я так уязвим для него. Голдфарб задумался, стоило ли ему это говорить, но это не могло быть чем-то таким, чего Раундбуш не знал. Ты все еще не сказал мне, чего ты хочешь от меня сегодня вечером.
Вполне",сказал Раундбуш, что не было ответом. Возможно, мы могли бы встретиться завтра днем в том пабе с превосходным "Гиннессом"как, кстати, называлось это место? и обсудим это там.
Робинзоны",автоматически ответил Гольдфарб.
"Верно. Тогда увидимся в Робинсонах" завтра в половине шестого." Линия оборвалась.
Что это было в помощь?спросила Наоми после того, как Дэвид тоже повесил трубку.
Я точно не знаю",ответил он. Что бы это ни было, это было то, что уважаемый капитан группы, - он вложил в слова столько сарказма, сколько мог, не хотел обсуждать по телефонным проводам. А это значит, что, скорее всего, это нечто такое, что не выдержит дневного света.
Что-то связанное с джинджер",сказала Наоми.
Я не могу придумать ни одного другого дела, в котором участвует Раундбуш, которое он не хотел бы обсуждать по телефону, - сказал Дэвид. Конечно, я тоже не знаю всего бизнеса, в котором он участвует.
Тогда ты не можешь держаться подальше?спросила она.
Он покачал головой. Я бы хотел, но ты знаешь, что это невозможно так же хорошо, как и я. Я должен понять, чего он хочет, и посмотреть, смогу ли я отговорить его от этого.
Он получил свой шанс на следующий вечер, подъехав на велосипеде к Робинсонам точно в назначенное время, несмотря на холодный, противный моросящий дождь. Войдя внутрь, он купил себе вискипохоже, ночь была не для крепких напиткови сел как можно ближе к огню. Он опередил Раундбуша в пабе, что заставило его сиять добродетельюи надеяться, что его начальник не появится.
Но в Группе появился капитан Раундбуш, щеголеватый, как всегда, и сел за стол с Голдфарбом. Это не самая худшая идея, которая когда-либо приходила кому-либо в голову, - сказал он, указывая на виски, и заказал один для себя. Когда это произошло, он высоко поднял стакан. За тебя, старина.
Вам не нужно умаслить меня, сэр", сказал Гольдфарб. Что бы ты ни имел в виду, я, вероятно, застрял с этим.
Вот это прекрасное отношение!сказал Бэзил Раундбуш. Я собираюсь предложить мужчине оплачиваемый отпуск на Французской Ривьерезвучит тем лучше, не так ли, учитывая, что снаружи капает и течет? и он говорит, что застрял на этом. Многие парни были бы рады заплатить, чтобы поехать туда, поверьте мне, они бы заплатили.
Оккупированная немцами Французская Ривьера? Дрожь Гольдфарба не имела ничего общего с погодой. Да, сэр, это прекрасное место, чтобы послать еврея. Почему бы вместо этого не выбрать кого-нибудь из других твоих парней?
У вас будет британский паспорт, - терпеливо сказал Раундбуш. Или, если вы предпочитаете, вы можете взять американскую. Может быть, даже лучше: в Штатах много неевреев, которые выглядят так же, как вы, так сказать. И ты подходящий человек для этой работы. Ты говоришь на языке ящериц и можешь говорить по-немецки на своем идише".
Есть небольшая проблема с французским языком, - заметил Гольдфарб.
Маленькое делоэто правильно. Раундбуш оставался невозмутимым. Любой, с кем вам нужно поговорить, будет говорить по-немецки или на языке ящеров, или на том и другом. Как я, возможно, уже упоминал раз или два, у нас там есть проблемное место. Похоже, немцы вцепились когтями в парня, который был внештатным оператором и занимался для нас бизнесом. Все, что вы можете сделать, чтобы все исправить, будет высоко оценено, в этом вы можете быть уверены.
Как ты думаешь, что я могу там сделать такого, чего никто из твоих парней не смог бы сделать в тысячу раз лучше?спросил Гольдфарб.
Но, мой дорогой друг, ты один из наших парней", сказал Раундбуш. У вас больше личной заинтересованности в успехе вашего предприятия, чем у кого-либо другого, кого мы могли бы послать. Вы отрицаете это?
Я, черт возьми, не могу этого отрицать, не сейчас, когда вы, нищие, парите над моей семьей и мной, как стервятники над умирающей овцой, - прорычал Голдфарб. У тебя есть рука с хлыстом, и ты не стыдишься им пользоваться. Ты принимаешь все так близко к сердцу", сказал Раундбуш. Невысказанное, но повисшее в воздухе между ними, было просто еще одним возбудимым евреем.
Хорошо, у меня есть интерес, - сказал Гольдфарб. Чего у меня нет, так это каких-либо знаний о вашей операции. Как я должен все исправить, если я не могу сказать, что правильно, а что неправильно? Это был законный вопрос. За этим последовала не очень законная мысль. Если Раундбуш даст мне достаточно грязи о своих приятелях, может быть, я смогу похоронить их в ней.
Я могу рассказать вам кое-что из того, что вам нужно знать, - сказал Раундбуш. Я также могу дать вам имена людей, которые там внизу, чтобы спросить. Они смогут рассказать вам гораздо больше. Он сделал знак барменше: Еще два виски, дорогая. Как только она ушла за ними, он повернулся к Голдфарбу. Значит, ты возьмешь это на себя?
А какой у меня есть выбор?с горечью спросил Дэвид.
У человека всегда есть выбор, - ответил капитан группы Раундбуш. Некоторые могут быть лучше других, но они всегда есть. Большое спасибо, подумал Гольдфарб. Да, я мог бы засунуть пистолет себе в рот и вышибить себе мозги. Вот что ты имеешь в виду. Раундбуш бодро шел по своему собственному пути мысли: Например, вы бы предпочли иметь британский паспорт или американский?
С этим акцентом? Гольдфарб покачал головой. Выбора нет. Если я когда-нибудь столкнусь с кем-нибудь, кто сможет отличитьа я мог бы, меня выставят лжецом за меньшее время, чем нужно, чтобы сказать.
Не обязательно. Вы могли бы быть недавним иммигрантом", сказал Раундбуш.
Хотел бы я быть недавним иммигрантом", сказал Гольдфарб. Тогда ты не мог бы так выкручивать мне руку.
Не лично, - согласился старший офицер королевских ВВС. Однако, как я уже говорил вам, когда мы в последний раз обсуждали ваш возможный отъезд из страны, у меня есть коллеги по той же линии работы по другую сторону Атлантики. Время от времени им могут понадобиться ваши услуги. И поскольку они не знают из первых рук, какой вы замечательный парень, они могут быть более назойливыми, чем я, требуя вашей помощи.
Гольдфарб без труда сообразил, что это значит. Это стая американских гангстеров, и они пристрелят меня, если я буду возражать.
Бэзил Раундбуш этого не признавал. С другой стороны, он тоже этого не отрицал. Вместо этого он сменил тему, сказав: Очень рад, что вы снова на борту. Я ожидаю, что ты прекрасно справишься.
Я ожидаю, что сделаю из этого кровавую кашуили я бы сделал из этого кровавую кашу, если бы осмелился, если бы с моей семьей не случилось чего-то ужасного, - сказал Гольдфарб. Он залпом выпил свой новый виски, который принесла барменша, пока они с Раундбушем разговаривали. Потом она тоже чуть не плюхнулась на колени Раундбушу. Кашлянув пару раз, Дэвид спросил: Скажите мне кое-что, сэр: вы и ваши приятели взорвали корабли колонизационного флота с неба?
В кои-то веки ему удалось напугать обычно невозмутимого Раундбуша. О, боже правый, нет!воскликнул капитан группы. Мы можем делать очень много интересных вещейя далек от того, чтобы отрицать это, но у нас нет спутников и нет прямого контроля над любым взрывоопасным металлом даже здесь, на Земле.
Он сказал "нет прямого контроля", потому что хотел подразумевать косвенный контроль? Весьма вероятно, рассудил Гольдфарб. Он задавался вопросом, есть ли в этом намеке хоть капля правды. Он надеялся, что нет. Вы знаете, кто напал на колонизационный флот? Если вы это сделаетеособенно если это Рейх, я могу передать это Ящерам. Дурное обращение с Генрихом Гиммлером было достаточной и лишней причиной для поездки в Марсель.
Но Раундбуш разочаровал его, покачав головой. Боюсь, не имею ни малейшего представления. Кто бы ни справился с этим, он не подает виду. Он был бы дураком, если бы позволил себе это, но в прошлом это не всегда останавливало людей.
Совершенно верно",сказал Дэвид. Проблема была в том, что слишком многое из того, что сказал Раундбуш, имело слишком много смысла, чтобы сразу отмахнуться от него как от простого парня, который испортился. С точки зрения человечества в целомв отличие от точки зрения одного конкретного британского евреяон, возможно, вообще не стал плохим. Голдфарбу пришло в голову кое-что еще: Имели ли вы какое-либо отношение к имбирным бомбам, которые взорвались над Австралией и заставили Ящериц устроить оргию?
Я не имею ни малейшего представления о том, о чем ты говоришь, старина, - сказал Раундбуш и приложил палец к носу. Это было отрицание, гораздо менее звучное, чем то, которое он использовал в связи с флотом колонизации. Гольдфарб заметил это, как, без сомнения, и намеревался. Усмехнувшись, Раундбуш продолжил: Это только доказывает, что действительно может быть такая вещь, как убийство их добротой.
Да, сэр. Виски ударило Гольдфарбу в голову, заставив его добавить: Рейх не так убивает своих евреев".
Я сражался с рейхом",сказал Раундбуш. Сейчас мне это не нравится. Но это есть. Я не могу очень хорошо притворяться, что это не так, и вы тоже не можете. Нет, сэр, - печально согласился Дэвид Голдфарб. Но, Готтенью, как бы я хотел это сделать".
Еще одно письмо от вашего двоюродного брата из Англии?сказал Реувен Русси своему отцу. Это чаще, чем вы обычно от него слышите. У него тоже больше цури, чем обычно, - ответил доктор Мойше Русси. Некоторые из его друзейво всяком случае, так он их называетсобираются отправить его в Марсель, чтобы помочь им в торговле имбирем.
Отправить еврея в Великий Германский рейх?воскликнул Рувим. Если это друзья кузена Дэвида, то не дай Бог ему когда-нибудь обзавестись врагами".
Омайн", сказал его отец. Но когда все остальные варианты хуже Мойше Русси покачал головой. "я знаю. Это едва ли кажется возможным. Но он хочет, чтобы я выяснил у Ящериц все, что смогу, о контрабанде имбиря через Марсель, чтобы он не действовал вслепую.
Как много из этого ты можешь сделать?спросил Рувим.
Есть мужчины, которые расскажут мне кое-что, - сказал его отец. Я потратил много времени на то, чтобы узнать их получше. Я думаю, что за что-то подобное они дадут мне ответы. И то, чему я не могу научиться у них, я, возможно, смогу узнать из компьютеров Ящеров.
Да, это правда",согласился Рувим. Вы можете узнать у них почти все, что угодно, если знаете, где искать и какие вопросы задавать.
Его отец рассмеялся, что раздражало его до тех пор, пока Мойше не заметил: Если ты знаешь, где искать и какие вопросы задавать, ты можешь узнать почти все, что угодно, почти в любом местедля этого тебе не нужны компьютеры.
Сестры-близнецы Рувена вышли из кухни, чтобы объявить, что ужин будет готов через несколько минут. Окинув Джудит и Эстер мягким и задумчивым взглядом, он заметил: Ты прав, отец. Они и так уже все знают.
О чем он сейчас говорит?спросила Эстер в то же время, как Джудит говорила: Он не знает, о чем говорит.
Если бы вы внимательно слушали, он сделал бы вам комплимент, - сказал их отец.
Они оба принюхались. Один из них сказал: Я бы предпочел получить комплимент там, где мне не нужно внимательно слушать.
Я дам тебе один",сказал Рувим. Ты самый" Его отец закашлялся, прежде чем смог сказать что-то еще. Это, вероятно, уберегло его от неприятностей. Но даже в этом случае он этого не оценил. Его сестры редко предоставляли ему такую прекрасную возможность, а здесь он даже не мог ею воспользоваться.
Мгновение спустя его мать на время подавила зарождающийся спор, крикнув: Ужин! Уловка, возможно, была не такой тонкой, как у Соломона, но она сделала свое дело. Рядом с супом из вареной говядины и ячменя с морковью, луком и сельдереем ссоры с сестрами внезапно показались менее важными.
Его отец тоже одобрил это, сказав: Это прекрасно, Ривка. Это возвращает меня в те дни, когда еще не начались боевые действия, когда мы жили в Варшаве и все такое были не так уж плохи.
Почему ты хочешь вспомнить Варшаву?с содроганием спросил Рувим. Его собственные воспоминания об этом месте, такими, какими они были, начались только после того, как его захватили нацисты. Они были наполнены холодом, страхом и голодом, бесконечным гложущим голодом. Он не мог себе представить, как приятная тарелка супа возвращала кого-то туда в памяти.
Но улыбка его матери тоже смотрела в прошлое. Она сказала: Не забывай, мы с твоим отцом полюбили друг друга в Варшаве. И если бы мы этого не сделали, добавил Мойше Русси, тебя бы сейчас здесь не было. Он взглянул на близнецов. И ты тоже. О, да, мы бы так и сделали, - сказала Эстер. Джудит добавила: Так или иначе, мы бы нашли способ". Рувим уже собирался обругать близнецов за логическую непоследовательность, когда увидел, что они оба сдерживают смех. Он вернулся к своему супу, который, очевидно, разочаровал их.
Что сказал кузен Дэвид?спросила Ривка Русси. Я слышал, как вы говорили о его письме в передней комнате, но я не мог разобрать всего, что вы говорили. Мойше объяснил. Ривка нахмурилась. Это очень плохо, - сказала она, качая головой. Чтобы такая беда случилась в Англии Кто бы мог подумать, что в Англии может случиться такая беда?
Мойше Русси вздохнул. Когда мы с тобой были маленькими, дорогая, кто бы мог подумать, что в Германии может случиться такая беда? В Польшеда. Мы всегда это знали. В Россиида. Мы тоже всегда это знали. Но Германия? Жена Дэвида родом из Германии. Ей и ее семье повезлоони выбрались вовремя. Но когда она была маленькой, Германия была хорошим местом для того, чтобы быть еврейкой.
Теперь Америка",сказал Рувим. Америка, и здесь, и, может быть, Южная Африка и Аргентина. Но если вы хотите жить под властью людей, а не Расы, Америкаэто единственное оставшееся место, где вы можете дышать свободно.
Законопроект Мосли провалился, слава богу",сказал его отец. Быть евреем в Англии не противозаконно, как в Рейхе. Просто тебе лучше этого не делать, иначе люди заставят тебя пожалеть об этом.
Польша была такой", сказала мать Реувена. Я не думаю, что Англия так плоха, как была Польша, но это может случиться в один прекрасный день.
Рувим наблюдал, как зашевелились его сестры. Он ждал, что один из них спросит, почему язычники преследовали евреев. Он сам задавал этот вопрос, пока наконец не решил, что спрашивать не стоит. Что это было так важно. Почему это было так Спросите тысячу разных антисемитов, и вы получите тысячу разных ответов. Какое из них было правдой? Были ли какие-нибудь из них правдой? Почему вопросы слишком часто теряют вас в лабиринте зеркал, каждое из которых отражается в другом, пока вы не будете уверены, где вы стоите, или стоите ли вы где-нибудь.
И, конечно же, один из близнецов задал вопрос почему", хотя и не тот, которого ожидал Реувен: "Почему имеет значение, живет ли кто-нибудьособенно еврейпод людьми или под Расой? Не похоже, что евреи когда-нибудь будут жить под властью других евреев, и Ящерицы лучше справляются с тем, чтобы люди не беспокоили нас, чем почти любые человеческие существавы сами так сказали.
Это важный вопрос", серьезно сказал Мойше Русси. Рувим обнаружил, что кивает. Это был более важный вопрос, чем он думал, что его сестры задавали его. Его отец продолжал: Кто такие правители, имеет значение, потому что они задают тон людям, которые живут под их властью. Нацисты не сделали немцев антисемитами, но они позволили им быть антисемитами и помогли им быть антисемитами. Вы понимаете, что я имею в виду?
Оба близнеца кивнули. Джудит, которая не задавала этот вопрос, сказала: Ящерицы никогда бы не сделали ничего подобного".
Никогдаэто долго, - сказал Рувим, прежде чем его отец смог заговорить. Евреи полезны для них прямо сейчас. Одна из причин, по которой мы им полезны, заключается в том, что так много людей так плохо обращаются с намиу нас не так много других мест, куда можно обратиться. Но это может измениться, или Ящеры могут решить, что им нужно сделать арабов счастливыми вместо нас. Если произойдет что-то из этого, где мы окажемся? В беде, вот где.
Он ждал, что Эстер и Джудит начнут с ним спорить, не столько из-за того, что он сказал, сколько потому, что он был тем, кто это сказал. Но они оба торжественно кивнули. Либо в его словах было больше здравого смысла, чем обычно, либо они начинали взрослеть.
Его отец процитировал Псалом: Не надейся на князей.
Или даже флотоводцы, - добавил Рувим.
Если мы не доверяем принцам, если мы не доверяем командирам флота, кому мы доверяем?спросила Эстер.
Боже",сказал Мойше Русси. Вот о чем говорится в Псалме.
Никто",сказал Рувим. Он вырос на Святой Земле, в колыбели иудаизма, но был гораздо менее наблюдателен, чем любой из его родителей. Может быть, это было потому, что его меньше преследовали. Может быть, это было потому, что у него было лучшее светское образование, хотя его отец получил хорошее по меркам своего времени. Может быть, ему просто было трудно поверить во что-то, чего он не мог видеть.
Рувим",укоризненно сказала его мать.
И, возможно, у него были причины сомневаться, которых не было у его родителей, когда они были молоды. Какой смысл верить в Бога, Который позволяет Своему избранному народу пройти через то, через что их заставил пройти Рейх?
Я уверен, что люди думали так же и во времена филистимлян, и во времена греков, и во времена римлян, и в Средние века, и во времена погромов тоже, - сказал его отец. Евреи все равно ушли.
В прежние времена у них не было других ответов, - вызывающе сказал Рувим. Теперь у нас есть наука и техника. Бог был догадкой, которая действовала достаточно хорошо, когда не было никакой конкуренции. Сегодня так оно и есть.
Он ждал, когда его родители устроят истерику. Его мать выглядела так, словно была на грани этого. Его отец приподнял бровь. У нацистов тоже есть наука и техника, - заметил доктор Мойше Русси. Наука и техника подсказывают им, как строить лагеря уничтожения, которые им так нравятся. Но что подсказывает им, что им не должны нравиться эти лагеря и что они не должны хотеть их строить?
Рувим сказал: Подожди минутку. Ты все путаешь.
Правда?" спросил его отец. Я так не думаю. Наука и техника говорят о том, что и как. Мы знаем о том, что и как, больше, чем они знали во времена Библии. Я должен признать этоя едва ли мог это отрицать. Но наука и техника ничего не говорят о том, почему.
Вы не можете на самом деле ответить на вопросы о том, почему, - запротестовал Рувим: та же мысль пришла ему в голову незадолго до этого. Нет никаких доказательств.
Может быть, ты и прав, - сказал Мойше Русси. В строго научном смысле, я полагаю, что так оно и есть. Но если кто-то задаст вопрос типа Почему бы не убить всех евреев, до которых мы сможем добраться?" какой ответ должны дать ему наука и техника?"