Однако он не хотел долго переживать это. Он позвонил Сорвиссу, мужчине, который в первую очередь сделал больше всего для организации своего расширенного доступа, и объяснил, что пошло не так.
Я посмотрю, что я могу сделать, - сказал Сорвисспо-английски; он наслаждался своей жизнью среди людей так же, как Йигеру нравилось притворяться Ящерицей. Я перезвоню тебе, когда выясню, в чем проблема.
Спасибо, Сорвисс",сказал Игер. Может быть, нам придется придумать для меня новое имя или что-то в этом роде. Что бы они ни должны были сделать, он хотел, чтобы об этом позаботились. Он не мог приступить к выполнению своей работы без максимально полного доступа к тому, что думали и говорили Ящеры.
Когда через полчаса зазвонил телефон, Сэм набросился на него, как кошка на мышь. Это был Сорвисс, все верно, но он не казался счастливым. Восстановить ваш доступ будет непросто или быстро, - сказал он. Гонка установила новые фильтры безопасности на линиях, ведущих в здешнее консульство. Я не уверен, что смогу найти способ обойти их: они хорошо сделаны. Тогда Страх тоже может быть отключен от сети, не так ли?спросил Игер.
Так и есть", согласился Сорвисс.
Ему это не понравится, - предсказал Сэм.
Я думаю, ты прав, - сказала Ящерица. Я также думаю, что это не то, что я могу контролировать. Если судовладелец начнет кусать его за рукиидиома Ящерицы, буквально переведенная на английский, грех, который иногда совершал Йигер, Я могу только сказать: О, какая жалость".
И это все, что ты можешь сказать? Игер усмехнулся. Многие из Ящериц, которые решили остаться в США после прекращения боевых действий, превратились в убежденных демократов. Они не хотели иметь ничего общего с многослойным обществом, в котором выросли, и больше не хотели. Ристин и Ульхасс, мужчины, которых он знал дольше всех, тоже были такими, хотя и оставались вежливыми, когда имели дело с себе подобными.
Нет, я мог бы сказать кое-что другое, - ответил Сорвисс. Но Страхе не понравилось бы, если бы они вернулись к его слуховым диафрагмам.
Держу пари, ты прав насчет этого, - сказал Сэм. Но я очень надеюсь, что вы сможете вернуть меня в сеть в ближайшее время. Без этого я похож на человека, пытающегося выполнять свою работу вслепую. Это нехорошо.
Я понимаю", сказал Сорвисс. Но вы должны понимать, что мне придется обойти множество ловушек, чтобы восстановить вас, не привлекая внимания Расы. Может быть, это можно сделать; я умелый мужчина. Но я не могу сказать: "Это будет сделано".Последняя фраза была на языке Ящериц.
Хорошо, Сорвисс. Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах. Так долго. Йигер повесил трубку, глубоко недовольный. Он годами обходился без компьютерной сети. Он предположил, что сможет снова обойтись без этого, сколько бы времени Сорвиссу ни понадобилось, чтобы восстановить свой доступ. Это не означало, что он был рад этому, не больше, чем был бы рад необходимости писать все от руки, потому что его пишущая машинка сломалась.
Он вернулся и снова вошел в сеть в своем собственном обличье. До тех пор, пока его признавали Большим Уродоми ограничивали, потому что его признавали, все шло хорошо. Единственная проблема заключалась в том, что он не мог узнать и четверти того, что хотел знать. Ящерицы не говорили об американской космической станции, например, ни в одной дискуссионной области, к которой имел доступ Сэм Йигер, тосевит.
Черт возьми, они знают больше о том, что происходит, чем мы, - проворчал он.
Он подумал, не следует ли ему снова позвонить Китти Хок. Если бы он это сделал, генерал-лейтенант Лемей мог бы обрушиться на него, как тонна кирпичей. Но если бы он этого не сделал, то остался бы в полном неведении. У Ящерицы было бы больше здравого смысла, чем обрушивать на него Лемея в первую очередь, и она бы беспрекословно подчинилась, попав в беду. Черт с этим",пробормотал Игер. Я не Ящерица". Барбара, к счастью, не могла его слышать.
Он поднял телефонную трубку и набрал номер офиса Китти Хок. Если бы у кого-нибудь было хоть какое-то хорошее представление о том, что там происходит, Глен Джонсон был бы тем человеком. Сэм кивнул сам себе, когда на другом конце страны зазвонил телефон. В прежние времена ему пришлось бы обратиться к оператору и назвать ей имя Джонсона. Теперь он мог просто позвонить и не оставить после себя никаких следов.
Кто-то поднял трубку. Алло?
Я хотел бы поговорить с подполковником Джонсоном, пожалуйста", ответил Йигер. Кто бы это ни был там, в Китти Хок, это был не Глен Джонсон. У этого парня был протяжный говор, достаточно густой, чтобы его можно было разрезать, и он превратил "привет" в слово из трех слогов.
После паузы в пару секунд южанин сказал: Боюсь, вы не сможете этого сделать, сэр. Он сейчас в космосе. Кто звонит, пожалуйста? Я оставлю сообщение.
Он казался очень услужливымслишком услужливым, после этой небольшой паузы. Может быть, может быть, и нет, но Сэм не был склонен рисковать, особенно после неприятностей, которые он только что получил от Ящериц. Он не назвал своего имени, но сказал: Правда? Я думал, он уже спустится. Из того, что сказал ему Джонсон, он чертовски хорошо знал, что Морской пехотинец должен был уже спуститься. С ним все в порядке?
О, да, сэр, с ним все в порядке, - ответил мужчина из Северной Каролины. Вы хотите оставить свое имя и номер телефона, по которому он сможет с вами связаться, я думаю, он был бы рад их получить. Я уверен, что он свяжется с вами, как только сможет.
Очень осторожно Йигер положил телефонную трубку обратно в подставку. Конечно, черт возьми, в глубине его сознания зазвенели тревожные колокольчики. Он не думал, что этот парень так стремился бы узнать его имя и номер, если бы они отслеживали его звонок (и, благодаря Сорвиссу, его звонки было трудно, возможно, невозможно, для любого, у кого было только человеческое оборудование, отследить), но он не хотел выяснять, что он был неправ трудным путем.
Он сидел за своим столом, почесывая затылок и размышляя, что, черт возьми, делать дальше. Он задавался вопросом, может ли он что-нибудь сделать дальше. Ящеры отрезали его от всего, что они знали о космической станции, и его лучшийГосподи, его единственныйамериканский источник тоже только что исчез с карты.
Что, черт возьми, там происходит? сказал он и откинулся на спинку стула, как будто мог смотреть сквозь потолок и видеть не только космическую станцию, но и Глена Джонсона.
Он надеялся, что этот парень с южным акцентом говорил правду, когда сказал, что с Джонсоном все в порядке. Сэм знал, что люди не остаются в космосе дольше положенного без какой-то очень важной причины. Если бы этот человек сказал, что погода в Китти-Хок была паршивая, так что Перегрин не смог приехать по расписанию, это было бы что-то другое. Но он этого не сделал. Он произнес это так, как будто все было обычным делом. Это беспокоило Сэма, который знал лучше.
Немного подумав, он включил компьютер американского производства на своем столе. Если бы он использовал его, чтобы задавать вопросы о космической станции, он бы вызвал тревогу. Визит генерала Лемея доказал это. Но если его допуск к секретной информации был недостаточно хорош, чтобы позволить ему выяснить, что происходит с Перегрином, он не видел смысла в этой жалкой штуке.
Нет, конечно же, ничто не пыталось удержать его от этих записей. Но то, что он там обнаружил, заставило его снова почесать затылок. Если только кто-то не лгал еще больше, Перегрин приземлился точно по расписанию.
И что, черт возьми, это значит?спросил он у компьютера. Он не ответил. Факты, с которыми он мог справиться. В смысле? Он должен был снабдить их своими собственными.
Лгал ли ему экран? Или Перегрин спустился, пока Глен Джонсон оставался наверху? Если бы это было так, то как? Космос был неподходящим местом для того, чтобы один водитель мог выйти из грузовика, а другой запрыгнуть в него и продолжить движение.
Космосэто не так, - медленно сказал Сэм. Но космическая станция есть. Он посмотрел вверх и, мысленным взором, снова сквозь потолок. Некоторые вещи он видел, или думал, что видел, очень ясно. Другие все еще не имели никакого смысла вообще.
Однажды вечером, после того как Генрих ушел в кино, а младшие дети уснули, Кэти Друкер спросила: Как долго ты собираешься летать в космос, Ганс?
Йоханнес Друкер посмотрел на свою жену с некоторым удивлением. Ты никогда не спрашивала меня об этом раньше, любовь моя", сказал он. До тех пор, пока они больше не захотят, чтобы я это делал, я полагаю, или
Или пока я не взорвусь, начал он говорить. Он сказал бы это беззаботно. Почему-то он не думал, что смог бы сказать это достаточно беззаботно, чтобы Кэти оценила это. В Пенемюнде уже было слишком много памятников павшим (или, чаще всего, испарившимся) героям для этого. Он не стал зацикливаться на этом. Он не мог зацикливаться на этом и делать свою работу. Если бы он действительно пошел, то, вероятно, был бы мертв, прежде чем узнал бы об этом. Это его утешило. Вряд ли это могло утешить его жену.
Тебе не кажется, что ты отдал рейху достаточно своей жизни?спросила она. Судя по выражению ее глаз, она, конечно же, думала о павших героях Пенемюнде.
Если бы мне не нравилось то, что я делал, я бы сказал да", честно ответил Друкер. "Но так как я делаю
Кэти вздохнула. Раз ты это делаешь, я должен смотреть, как ты уходишь и изменяешь мне, и я должен надеяться, что твоя любовница решит позволить тебе вернуться в мои объятия.
Это несправедливо, - сказал Друкер, но он не мог сказать ей, как это было не так. Он действительно любилон очень любилподниматься на А-45 на сотни километров в небо. Он действительно бросал свою жену всякий раз, когда отправлялся в космос. И А-45 действительно может помешать ему вернуться домой к Кэти.
Она снова вздохнула. Не бери в голову. Забудь, что я что-то сказал. Уголки ее рта опустились вниз. Ты все равноэто сделаешь. Давай пойдем спать", сказал Друкер. Утром все будет выглядеть лучше".
Сказав ей "нет", он задался вопросом, захочет ли она иметь с ним что-нибудь общее, как только они вместе заберутся под одеяло. Но если он был готов рисковать каждый раз, когда поднимался на огненном столбе из Пенемюнде, он также был готов рисковать в темной тишине своей собственной спальни. И когда в порядке эксперимента он положил руку Кэти на бедро, она повернулась к нему и выскользнула из своей фланелевой ночной рубашки быстрее, чем он мог себе представить. Возможно, она была так настойчива во время их медового месяца на юге Франции; он не был уверен, что мог вспомнить какое-либо время с тех пор, чтобы соответствовать этому.
Ух ты!выдохнул он потом. Вызови скорую помощь. Я думаю, мне нужно в больницуя совсем измотана.
Я думаю, чтобы осмотреть твою голову, - сказала Кэти, прижимаясь к нему своей теплой, мягкой длиной. Но тогда вы летаете на ракетных кораблях, так что я уже должен был это знать. Она взяла его в руки. Может быть, я действительно могу заставить тебя слишком устать, чтобы ты мог летать. Должен ли я это выяснить?
Он не был уверен, что справится с ситуацией, но справился. На этот раз ему не нужно было притворяться усталым, когда они закончили. Погружаясь в дремоту, он вспомнил, как глупо трахался в военных борделях перед опасными миссиями против русских или ящеров. Может быть, Кэти делала то же самое, беспокоясь только о его миссии, а не о том, с чем ей приходилось сталкиваться самой.
Он почти задремал, когда вспомнил то, что предпочел бы забыть: многие женщины, призванные в эти военные бордели, были еврейками. Это ничего не значило для него во время его визитов; тогда они были просто теплой, доступной плотью. Как только он застегнул брюки и ушел, он даже не подумал о них. Теперь, оглядываясь назад на двадцать лет, он задавался вопросом, как долго они продержались в борделях и что с ними случилось, когда они больше не могли продолжать. Ничего хорошегоон был уверен в этом.
В конце концов, он не сразу заснул.
Несмотря на все свои сомнения, несмотря на все ужасы, он все еще служил рейху. Через несколько дней после того, как Кэт не смогла убедить его прекратить полеты в космос, он сидел в комнате для брифингов на ракетной базе Пенемюнде, изучая то, что сильные мира сего особенно хотели узнать из его последних миссий.
Вы будете уделять особое внимание американской космической станции, - сказал майор Томас Эрхардт, офицер-инструктор: суетливый аккуратный маленький человечек с ярко-красными усами в стиле Гитлера. Вы уполномочены изменить свою орбиту для тщательного осмотра, если сочтете это целесообразным.
«Действительно?» Друкер приподнял бровь. Я бы с удовольствием это сделаля это сделаю, но у меня никогда раньше не было такого разрешения. Почему все изменилось?
Он задавался вопросом, не призовет ли Эрхардт великого бога Безопасности и не скажет ли ему, что это не его дело. Но офицер-инструктор откровенно ответил: Я скажу вам, почему, подполковник. За последние несколько недель на станции наблюдался необычный выброс радиоактивности. Мы все еще пытаемся выяснить причины этого выброса. Пока нам это не удалось. Возможно, ваша миссия будет той, которая выяснит то, что нам нужно знать.
Я надеюсь на это, - сказал Друкер. Я сделаю все, что в моих силах. Он поднялся на ноги и выстрелил правым предплечьем. Хайль Гиммлер!
Хайль! Эрхардт ответил на приветствие.
На А-45, на котором Друкер отправился в космос, были установлены подвесные двигатели, прикрепленные по обе стороны от первой ступени основной ракеты. Они вывели его на более высокую орбиту, чем мог бы достичь А-45 сам по себе. Любое отклонение от нормы должно было вызвать подозрения у ящеров и американцев (большевики, как он предполагал, всегда были подозрительными). Но командование ракетных войск, должно быть, предупредило других космонавтов, что он пойдет необычным путем, потому что вопросы, которые он получал, были любопытными, а не враждебными.
Он наслаждался новым взглядом на мир, открывшимся ему с высоты в пару сотен километров выше, чем обычно. Он видел почти все, что можно было увидеть с орбиты, которую обычно занимала Кэти. Более широкий взгляд был интересен. Это заставляло его чувствовать себя почти богоподобным.
И он наслаждался лучшим видом на американскую космическую станцию, который открывался с этой более высокой орбиты. Еще до того, как он попытался приблизиться к нему, его бинокль Цейсса позволил ему рассмотреть его ближе, чем когда-либо. Единственным недостатком ситуации было то, что, поскольку он двигался медленнее, чем на более близкой орбите, он не подходил к станции так часто, как в противном случае.
Веселишься, Снуп?спросил радист космической станции, подходя сзади.
Конечно", легко ответил Друкер. Мне было бы еще веселее, если бы у вас в каждом окне раздевались хорошенькие девушки.
Разве я не желаю!сказал американец. Это тоже должно быть чем-то особенным, когда ты в невесомости, понимаешь, что я имею в виду?
Да, я слышал об этом, - сказал Друкер. Я не знаю об этом лично.
Я тоже, - сказал радист. Это то, что нуждается в исследовании, черт возьми!
Друкер попытался представить себе, что происходит на космической станции Рейха. Как он ни старался, он не мог. Если бы Геринг стал фюрером после смерти Гитлера тогда, может быть. Неттогда, конечно. Горинг сам бы полетел туда, чтобы провести первый эксперимент. Но вместо этого Толстяк опозорил себя, и серый, холодный Гиммлер неодобрительно относился к дурачеству ради него самоговсе, что он думал, что это хорошо для того, чтобы сделать больше немцев. С легким мысленным вздохом Друкер вернулся от секса к шпионажу: Имея так много возможностей, вы, американцы, должны попытаться это выяснить.
Здесь недостаточно девчонок",с отвращением сказал радист.
Это было интересно. Друкер вообще не знал, что на американской космической станции есть женщины. Он не был уверен, что кто-нибудь в Великогерманском рейхе знал, что американцы посылают женщин в космос. Русские делали это пару раз, но Друкера не очень заботило, что делают русские. Их пилоты просто нажимали кнопки; наземный контроль выполнял всю реальную работу. Если бы внезапно не разразилась война, хорошо обученная собака могла бы справиться с российским космическим кораблем.
Может быть, вашим женщинам не нравится радиация", сказал Друкер. Американским радистам нравилось болтать без умолку; может быть, ему удастся заставить этого человека говорить вне очереди.
Он не мог. Парень не только ничего не сказал о радиации, он вообще замолчал. Через некоторое время Друкер вышел из зоны действия радиосвязи. пробормотал он в отчаянии. Он узнал кое-что, что могло оказаться важным, но это было не то, ради чего он поднялся наверх.
Он произвел кое-какие вычисления, затем связался по рации с землей, чтобы убедиться, что они компьютер Кэтинигде не упустили решающий момент. Убедившись, что у него все в порядке, он дождался расчетного времени, затем запустил двигатель на верхней ступени А-45 для запуска, который изменил бы его орбиту на орбиту, проходящую близко к американской космической станции.
Когда он попал в зону действия радара станции, радист насмехался над ним: Не просто шпион, а чертов Подглядывающий.
Я хочу знать, что вы делаете, - бесстрастно ответил Друкер. Ради моей страны, это мое делоузнать, что вы делаете.
Это не ваше дело",сказал американец. Этого никогда не было и никогда не будет. Он поколебался, затем продолжил: Похоже, вы собираетесь пройти примерно в полумиле за кормой нашей стрелы. Да, - сказал Друкер. Я не буду тебе лгать. Я хочу посмотреть, что ты там в конце концов сделаешь.
Я заметил. Голос радиста был сух. Он снова заколебался. Послушай, приятель, если ты умен, ты немного изменишь свою траекторию, потому что, если ты этого не сделаешь, это будет вредно для тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю? Вы не хотите проходить прямо за кормой этого бума, если только у вас нет семьи, о которой вы заботитесь".
Радиация?спросил Друкер. Радист не ответил, так как он не ответил на свой последний вопрос о радиации. Друкер обдумал это. Был ли он обманут? Если бы не радиация, он бы не забрался сюда так далеко. Спасибо",сказал он и использовал свои реактивные двигатели, чтобы изменить курс.
Что, черт возьми, делали американцы? Он не мог видеть так хорошо, как ему хотелось бы, даже через видоискатель своей камеры с прикрепленным длинным объективом. Одну вещь он действительно увидел: стрела выглядела очень жесткой и прочной. Он не знал, что это значит, но отметил этов космосе никто не строил сильнее, тяжелее, чем он должен был.
Счетчик Гейгера, который был у Друкера, начал стрекотать. Он слушал это, поджав губы. Вот он был смещен от оси к устройству в конце стрелы, и он все еще улавливал столько радиации? Сколько бы он взял, если бы пошел прямо за ним, как планировал? Больше. Намного больше. Он был в долгу перед американским радистом. Как и Кэти. У него было нехорошее предчувствие, что мемориал Пенемюнде получил бы новое название, если бы американец промолчал.
Он не сожалел, когда его орбита унесла его с космической станции, но он сделал несколько яростных вычислений для ожога, который вернул бы его в окрестности как можно быстрее. Космические полеты в чем-то походили на остальную часть вермахта. "Поторопись и подожди" было одним из них. Ему пришлось ждать подходящего времени, чтобы сделать ожог, а затем снова, пока его изменившаяся траектория не привела его к космической станции.
И, начав сближение, он уставился сначала на свой радар, а затем в окно верхней ступени А-45потому что космическая станция, далеко не самый большой и тяжелый объект, созданный человеком на околоземной орбите, была далеко не там, где она должна была быть.
К своему удивлению, Кассквит обнаружила, что скучает по Регее. Никто прямо не сказал ей об этом, но она поняла, что он действительно был Большим Уродом. Поскольку он был одним из них, ему не было места в компьютерной сети Расы. Но без него болтовня об американской космической станции была менее интересной. Он много знал и умел задавать интересные вопросы. После того, как он был удален из сети, дискуссия прекратилась.
Вскоре после исчезновения Регеи Кассквит получил электронное сообщение, переданное через консульство Расы в том или ином городе тосевитской не-империи, известной как Соединенные Штаты. "Я приветствую вас", гласило оно. Я не знаю, сильно ли вы мне нравитесь, но я все равно приветствую вас. Если я не ошибаюсь, ты тот, кто понял, что я всего лишь жалкий Большой Уродец, смотрящий туда, куда ему не следует. Поздравляю, я полагаю. Даже будучи Большим Уродом, у меня есть доступ к некоторым вашим сетям, поэтому я посылаю вам это. С наилучшими пожеланиями, Сэм Йигер.
Она перечитала сообщение несколько раз. Затем она медленно сделала утвердительный жест рукой. Сэм Йигер, тосевит, звучал точь-в-точь как Регея, предполагаемый представитель мужской Расы.
Он все еще принимал ее за представительницу своей Расы. Это доставило ей определенноебольшоеудовольствие, удовольствие того же рода, которое она испытала, когда заставила ненавистного исследователя Тессрека отступить. В эти моменты жизнь казалась игрой, игрой, в которой она только что выиграла ход.
Как мне ответить?пробормотала она себе под нос. Это был непростой вопрос. Она никогда раньше не обменивалась словами с диким тосевитом, неосознанно. Если она продолжит это делать, поймет ли он, что она тоже тосевитка? Он был умным мужчиной, она видела это. Сможет ли она вынести, если ее обнаружат? Что бы он подумал о ней?
Я приветствую вас, написала она в ответ. Ее спина выпрямилась. Она выпятила подбородок. Что бы ни думали о ней тосевиты, она гордилась собой. Нет, она не даст ему понять, что она была кем угодно, только не представительницей этой Расы. Он не узнал бы ничего другого. Она позаботилась бы о том, чтобы он этого не сделал, клянусь Императором. Ваш шпионаж был обречен на провал, продолжала она. Вы не можете притворяться тем, кем вы не являетесь. Ее рот приоткрылся от удивлениявот она, притворяется тем, кем не была. Теперь, когда ты открыто признаешь, что ты тот, кто ты есть, возможно, мы станем друзьями, насколько это возможно для двух таких разных людей.
Она изучила это, а затем решила передать его. Она не думала, что дикий Большой Уродец воспримет это как неуместную фамильярность. Возможно, он и не принадлежал к этой Расе, но он проявил значительное понимание этого. На самом деле он обманул самцов и самок, которые действительно произошли из яиц.
Я надеюсь, что мы станем друзьями, ты и я, ответил Игер. Тосевиты и их Раса будут делить эту планету еще долгое время. Я уже говорил это раньшенам нужно ладить друг с другом. Кассквит снова сделал утвердительный жест. Затем тосевит написал: "У меня к вам вопрос: почему, когда вы думали, что я Регея, вы сказали, что не будете разговаривать со мной по телефону?"
Кассквит с тревогой изучал эти слова. Нет, этот тосевит был кем угодно, только не дураком. Он заметил несоответствия и соединил их воедино. И он знал, что она была самкой, даже если не знал, какого вида. Она не могла сказать, например, что она была ветераном с ужасным шрамом, который ей не нравилось показывать на экране.
Йигер отправил еще одно сообщение, ожидая ее ответа. "Вы бы наверняка узнали, что я тосевит, если бы мы поговорили по телефону", написал он. Я довольно хорошо говорю на языке Расы, но есть некоторые звуки, которые я не могу произнести совершенно правильно, как бы я ни старался, потому что у меня неправильная форма рта.
Я знаю", прошептал Кассквит. О, я знаю". Язык Расы был единственным, который она знала, но она тоже говорила на нем мягко. Она ничего не могла с этим поделать. Как и у этого Йигера, ее рот был неправильной формы.
И снова она спросила себя, как она должна была ответить на это. Телефоны слишком спонтанны, написала она наконец. Возможно, я выдал то, чего не должен был выдавать. И это было правдойона бы выдала, что была Большой Уродиной от рождения. Но Йигер подумает (она надеялась, что он подумает), что она говорит о безопасности.
"Тогда ладно", ответил он. Я надеюсь, что все, о чем вы не можете говорить, пойдет вам на пользу. Он был дружелюбнее большинства мужчин этой Расы. Конечно, они смотрели на нее свысока, потому что она была тосевиткой. Этот Сэм Йигерона удивилась, почему у него два имени, все равно бы так не поступил.
Она обдумывала свой ответ, когда в правом нижнем углу экрана ее компьютера появилась мигающая красная звезда. Это означало срочную вспышку новостей. Она отказалась от своего посланиятосевит мог подождать. Она хотела выяснить, что происходит.
Изображение, появившееся на ее экране, когда она переключилась на ленту новостей, заставило ее удивленно воскликнуть. Она уже видела видео с космической станцией американских Больших уродов и потратила много времени на обсуждение этого в сети. Теперь вот оно былои оно двигалось. Она увидела слабый светящийся поток выброшенной реакционной массы, выходящий из комка в конце новой стрелы.
Комментатор Гонки говорил: Это первое известное использование Большими Уродами двигателя, работающего на атомной энергии. Похоже, это двигатель деления, а не гораздо более эффективные и энергичные термоядерные реакторы, которые мы так долго использовали. Ускорение слабое, едва ли больше одной части силы тяжести на сотню. Тем не менее, как вы видите, он движется.
Кассквит больше не наблюдал за американским кораблем-космической станцией. Если бы не выхлоп, она не смогла бы доказать, что он двигался. Движение, которое она видела, с таким же успехом могло исходить от камеры.
Мы направили срочные запросы президенту Уоррену, лидеру не-империи, известной как Соединенные Штаты, - сказал комментатор. Мелкие детали его ответа все еще переводятся, но он утверждает, что корабль был построен не для военных целей, а исключительно для исследования этой солнечной системы.
Как мы можем доверять этому? Сказал Кассквит, как будто кто-то стоял рядом с ней и настаивал, чтобы она доверяла ему. Они построили эту уродливую штуку, не сказав нам, что они задумали.
Их корабль слишком медленный и неуклюжий, чтобы стать подходящей платформой для вооружения", мог бы ответить ей комментатор. Он также отходит от Tosev 3. Но расследование будет продолжаться до тех пор, пока его природа не будет точно установлена.
Его природа должна была быть выяснена давным-давно", сказал Кассквит. Служба безопасности проделала небрежную работу.
И снова она спорила с комментатором. На этот раз он, казалось, даже не обратил на нее внимания. Он сказал: Командующий флотом Атвар из флота завоевания и командующий флотом Реффет из флота колонизации опубликовали совместное заявление, в котором подтвердили, что в этой новой разработке нет причин для тревоги, и выразили облегчение по поводу того, что этот корабль действительно выглядит не более чем большим исследовательским судном, как заявил правитель не-империи, известной как Соединенные Штаты.
А если мы начнем слепо верить на слово Большому Уроду, где мы окажемся? Кассквит сама ответила на свой вопрос: В беде, больше некуда.
Но комментатор казался убежденным, что все в порядке. Тема американской космической станции в последнее время занимает умы мужчин и женщин, как показывают компьютерные дискуссионные площадки, - сказал он. Теперь мы видим, что большая часть тревожных спекуляций была дезинформирована, как это обычно бывает с тревожными спекуляциями.
Откуда ты знаешь, что мы видим что-то подобное?потребовала Кассквит, как будто мужчина мог ее услышать.
Космический корабль США исчез с экрана, чтобы быть замененным изображением, показывающим его прогнозируемый курс. Как вы можете заметить, корабль не направляется ни к одной из главных планет этой солнечной системы. Он не направляется ни к Дому, ни к какому-либо другому миру Империи. И, учитывая его слабое ускорение, ему, должно быть, не хватает топлива, чтобы быть звездолетом. Его наиболее вероятным пунктом назначения, по-видимому, является одна из многих бесполезных и незначительных скал, вращающихся вокруг Тосев 4, маленького мира, и Тосев 5, газового гиганта, большего, чем любой в системе Хоум. Американские Большие Уроды ранее отправляли исследовательские ракеты с химическим приводом среди этих малых планет, как их называют тосевиты. Теперь, похоже, они посещают их в более широком масштабе. Что касается Расы, то они всегда рады им.
Там, в кои-то веки, Кассквит согласился с шумным самцом. Здесь, как и во многих других отношениях, солнечная система звезды Тосев отличалась от других звезд Империи: в ней было гораздо больше такого мусора. Никто не был уверен, почему; предположения были сосредоточены на большей массе Тосева.
Как типично для Больших Уродов, подумала она, тратить так много времени и так много ресурсов на изучение того, что в первую очередь не стоит изучать. Чувствуя себя беспокойной (и надеясь, что это чувство не было результатом ее собственного тосевитского наследия), она решила отправить Сэму Йигеру сообщение. "Так вот, значит, что тебя так беспокоит", написала она. Большой, неуклюжий космический корабль, который не стоил того, чтобы его держали в секрете.
Я согласен, он написал в ответ немного позже. Это не стоило того, чтобы держать в секрете. В таком случае, почему это было так?
Кто может сказать, с тосевитами? Ответил Кассквит.