Плов? Не синюю курицу со слипшимся рисом? выглянул из-за стойки горбоносый парень.
Вы бы, гражданин, присели покасамолёт высоту набирает.
Насижусь ещё! махнул рукой похожий на грека человек и вновь исчез за стойкой.
А выно грузинское? отстегнулся и Жордания.
Казахское. Красное полусладкое. По сто грамм для аппетита, развёл руками усатый бугай.
Давайте, за всех решил явно старший тутАндреич.
А мне? опять появилась по-гречески горбоносая личность.
Вы, молодой человек, тоже футболист? Из какой команды? Я вас что-то не видел раньше, Борис Андреевич Аркадьев вытащил из кармана очки.
Из «Динамо», буркнул молодой человек и канул обратно, явно дёрнутый в кресло рыжим попутчиком.
Нэсыти! И мэне два пловая с этыми перэлётами туда-суда, почты двое суток нычего нэ ел, да.
И мне два, опять высунулась горбоносая сущность, я с этими посадками тоже почти сутки не ел.
Вас легче из самолёта выкинуть, чем прокормить, проворчал себе под нос майор Миша и скрылся за шторкой. Нашли, блин прислугу.
Борис Андреевич, а как думаешьпереходы ведь запрещены во время сезона, или этим разрешат? Ну, не зря же нас туда собирают? спросил Аркадьева заслуженный мастер спорта Василий Михайлович Карцев.
Нет. Такой вой все тренера подымут! На свои силы придётся рассчитывать.
Гусь, говоришь Хрень и полная ерунда получается, вздохнул Карцев.
Ну, через четыре часа всё узнаем. О, а и правда ведь, пловом пахнетаж слюной захлебнуться можно. Как в Ташкенте.
И нэ говоры.
Глава 9
Ретроспектива шестая
Представляешь себе, директор лишил меня премии за то, что в рабочее время я был на футбольном матче.
А от кого он узнал?
Так он сидел рядом со мной.
Эрнст Гугович Кальтенбруннер был ещё той сволочью.
То, что он был начальником Главного управления имперской безопасности РСХА, обергруппенфюрером СС и генераломхреново. То, что он один из главных организаторов Холокостаи вовсе ужасно. Но ещё он активно мешал жить одному очень хорошему человеку.
Мешал, конечно, не напрямую. Обергруппенфюрер СС Эрнст Гугович даже и не догадывался о существовании этого гражданина, а если и догадывался, то как о чём-то расплывчатом и отдалённом. Ну, есть где-то. И что?
Кальтенбруннер оглядел сидящих за столом людей. Мотнул головой, прямо как любимыйэ нет, пылко ненавидимый детворой штабс-капитан Овечкин, и легонько хлопнул по столу.
Прравду вам говоррю, мне Миллерр сегодня сказал.
Да так не бывает. Хто вин, и хто мы! Всех достоинств, шо с вас ростом.
Значит, ты Миллерру не верришь? на худом скуластом лице Кальтенбруннера заходили желваки. Друзья друзьями, но обвинять прилюдно во лжи он не позволит.
А ему хто казав? человек с высокими залысинами в пижонских золотых очках провёл пятернёй по редеющей причёске и почти смело взглянул на стоящего у стола вестника.
Много будешь знатьникогда не состарришься. Он заместительчего бы ему не знать, раскатистое «р» выдавало в человеке не истинного уроженца данной местности.
Эрнст Кальтенбруннер был австрийцем, по отцовской линии происходил из кузнецов горной деревни Михельдорф. Прадед, Карл-Адам Кальтенбруннер, служил чиновником в аудиторской палате и писал стихи. Не посмотрели на происхождениенадели мешок на голову и повесили. Австрийцы и выдали американцам. Домой пробирался.
Стоящий сейчас перед столом Карл Кальтенбруннер тоже был потомком поэта Карла-Адамапраправнуком. Его дед перебрался в Баварию, осел в Мюнхене, и о других родственниках почти забыли. Ну, есть где-то. И что? Однако напомнили семейные связи о себе. И не в Германии напомнили. Отнюдь.
Карл Иваныч, так погано ведь всё! И так команда, шо ни год, плетётся у дупе, прости Господи, а теперь навить взагали з Высшой лиги вылетит. Як же можно цю Балерину тренером ставить?! залысый снова пригладил клочок волос на голове.
Гусём ещё называли киевляне, вставил самый молодой участник собрания футбольных болельщиков дома 15 по улице Гоголевская.
А ты, Алимка, почём знаешь? перевёл сосредоточенный взгляд на молоденького казаха товарищ в щегольских очках.
Я ж в Киеве служил. Водили как-то нас всей ротой на футбол, смотр художественной самодеятельности мы выиграли. Я там песню на казахском пел. Вот местные и кричали: Гусь, Гусь, давай. Он тогда гол с углового забил.
Ты врри, да не завиррайся. Там угол же отррицательный, сурово покачал головой мастер механического участка Карл Иванович, или Иоганнович, Кальтенбруннер.
Да хоть параллелепипед. Я своими глазами видел, вскочил молодой болельщик.
И як же вин забил? заинтересовался залысый, он же завсклада готовой продукции Шанойло Опанас Олегович.
Он метров на десять отошёл, к самым дорожкам. Как разбежится! Как даст со всей дури! И полетел мячик высоко, чуть не к центру поля, а потом вдруг в воздухе сам повернул, и впритирочку со штангойв пустые ворота. Вратарь-то выбежал, думал побороться в штрафной. Вот тогда стадион и заорал: Гусь, Гусь!
Слыхав я о цём ударе. «Сухой лист» называется, поддержал Алимку Шанойло.
«Сухой лист». Чудно Вот бы посмотреть. К нам когда приезжали, ни разу такого не изображал, Карл Иванович потеребил узел галстука и всплеснул руками:Вот не даёте главную-то новость выложить, перребивальщики.
Так хутарь, завскладом сделал приглашающий взмах рукой. Типа, садись, Иваныч, в ногах правды неткак нет её и чуть выше.
Прриказ готовят. С понедельника «Кайррат» заберрут у железнодоррожников и нашей Мебельной фабррике перредадут, Кальтенбруннер уселся, но обозревать всех сверху вниз не перестал. Как и дальний родич, чтоб его второй раз повесили, он был ростом под два метра.
Ось це несподиванка, прихлопнув обеими мясистыми ладошками по столу, совсем сбился на ридну мову Опанас Олегович.
Вас? Кальтенбруннер тоже перешёл на язык отеческих осин. Или в Баварии осины не растут?
Неожиданно, кажу.
Миллерр сказал. И будут трренирроваться и жить в нашем пионеррском лагерре «Чайка».
А стадион чего? Не понял? Шанойло снова ударил пухлыми ручищами по столудоминушки выстроились в «рыбу».
Ну, Готлиб Рейнгольдовичзамдирректора, а не главный трренер «Кайррата».
Ох, не подобается мени це. Пацана-Гуся тренером ставят, тай со стадиона ще, нивроку, погонят
Опанас Олегович, ну не гоните вы волну раньше времени. Всё не так уж и плохо, нахмурился Алим Байшалов, младший из болельщиков по возрасту, но самый искушённый в футбольных вопросах. Как-никак, до армии занимался в детской школе, да и сейчас ещё поигрывал за заводских физкультурников на первенство города. Кроме того, из всей троицы он ещё и единственный говорил по-русски без малейшего акцентарос в детдоме, где в послевоенные годы остались жить эвакуированные со всей страны. Теперь, закончив техникум, работал на Мебельной, сменным технологом, а недавно вот перевёлся в новый цех, где запустили производство электрогитар.
Ось це «неплохо» в тоби? Ох, не дай Бог побачити, шо в Алимки назваеться «плохо», иронически улыбнулся Опанас Олегович. Шанойло отлично знал, как в жизни бывает «плохо». В войну его колхоз на Сумщине дотла сожгли немцы, и он ушёл в партизаны, где два года искренне считал, что дела идут «хорошо» по той простой причине, что его всё ещё не убили. Однажды отряд, где Опанас был автоматчиком, устроил набег на небольшой немецкий аэродром, куда прилетела «тётушка Ю» с продуктами и патронами, и ему в том деле удалось захватить пленногодлинного унылого заправщика. Ну, это он подумал, что заправщикабольно уж от немца бензином смердело, однако тот, как выяснилось, был гражданским инженером из интендантства, приехавшим инспектировать новое топливохранилище. Командир отряда нашёл немца полезным, партизаны забрали его с собой, и в ту же ночь его куда-то увезли. Снова встретил этого человека Шанойло через пятнадцать лет в Алма-Ате. Карлу Кальтенбруннеру было не к кому возвращаться в Германию. Ещё в лагере для военнопленных инженер с дипломом Мюнхенского университета стал бригадиром строителей и выучил русский. Когда немцев отпускали из плена, Карл Иваныч уже был незаменимым специалистом. Прасковья Калинична Мешалкина, завкадрами фанерного комбината, где он тогда работал, зубами вцепилась в сотрудника и как-то сумела договориться с НКВД, чтобы Кальтенбруннера не стали насильно репатриировать, а потом и выхлопотала ему паспорт.
А разве плохо? Сыграли же вничью со «Спартаком»!
Если б не та дурра, которрую Долматов с трридцати метрров вколотил, да кабы не Масик
«Масик»такое забавное прозвище носил вратарь «Кайрата» Вячеслав Бубенец. Несмотря на громадный рост и устрашающую внешность, человеком он был очень весёлым и добродушнымкак, впрочем, большинство здоровяков. Любимой его шуткой было облапить своими обезьяньими граблями кого-нибудь со спины и щекотать, приговаривая: «Ну что, масик, попался?! Вот я тебе». Со временем и его самого стали называть Масиком, что неизменно приводило великана в восторг. Та игра со «Спартаком» состоялась фактически без тренерана скамейке пытался как-то руководить партнёрами Степанов, и от громоподобных матюгов Атамана, казалось, увядала совсем ещё слабенькая травка в радиусе десятка метров. Бубенец стоял от скамейки дальше всехвидимо, в силу этого он сумел максимально сохранить самообладание. Уже в первом тайме Масик взял не меньше пяти мёртвых мячей. Били ему и Хусаинов, и Папаев, и молодой наглый брюнетик Ловчев с немодной уже шевелюрой «под битлака». Спартаковцы топтали кайратовскую защиту как хотели. Последнего защитника играл Володя Асылбаевгодом ранее он фактически напрямую сменил на этой позиции Степанова, и теперь Вадим выдирал целые клочья из бороды, видя, как мечется его «наследник», пытаясь угнаться сразу за всеми звёздными спартачами, и не успевает В прошлом году Асылбаев был награждён призом журнала «Смена» как один из 11-ти лучших дебютантов Высшей лиги, и он на самом деле подавал большие надеждыно опыт, опыт, опыт! Для центрального защитника опытэто куда больше половины успеха. По пальцам рук можно сосчитать тех, кто на этой позиции смолоду считался звездой. Степанов дорого бы дал, чтобы сейчас каким-нибудь чудом передать Володьке хоть немного своей накопленной за годы чуйки. Теперь он точно зналчудеса на свете случаются, но чтоб вот так, на заказ Свисток судьи Баканидзе, отпустивший команды на перерыв при неправдоподобном счёте 0:0 показался всем игрокам хозяев истинной музыкой сфер. О том, что через четверть часа снова надо лезть в эту мясорубку, никто старался не думать.
Чего это «дура»?! горячился Алим. Карл Иваныч, вы же инженер! Должны знатьза каждым ударом стоит расчёт
Я, Алимка, однажды водонапоррную башню пострроил без ррасчётов. Когда надо, и не так ррас-кор-ря-чишь-ся, с удовольствием отчеканил угловатое слово Кальтенбруннер. Как многие немцы, освоившие русский в зрелом возрасте, он очень любил шикануть весёлым простонародным выражением или поговоркой, как бы сам себе выставляя оценку за добротно проделанную работу. Учить языкиэто ведь тоже работа. Если с умом учить, конечно.
Ну и пусть дура! Но красивая!
«Красивая дура» посетила поле Центрального стадиона Алма-Аты на 48-й минуте игры. В отсутствие дисквалифицированного Квочкина передняя линия «Кайрата», дырку в которой затыкал молодой Бауржан Баймухамедов, не просто сидела на голодном пайке. Им вообще за всю первую половину игры считанные разы удалось перейти на чужую сторону поля. И вот наконец развели после перерывамяч пару минут попрыгал между игроками в середине поляны, и за него сумел зацепиться Абгольц. Мощный, широкий, похожий на ту самую водонапорную башню, некогда выстроенную Карлом Иванычем, он сместился на левый фланг и буром попёр на Логофета. Спартаковец попытался поставить ему корпус, но Рыжий Витька буквально затоптал его и продолжил свой носорожий забег по бровке. Опомнился он уже около углового флажка, когда понял, что бежать дальше некуда. Сзади поспешал Тягусов, вопя «оставь, оставь!», но Абгольц, на которого уже бежали московские беки, принял другое, парадоксальное решение. Он выдал длиннющий «черпак» назад и в центр, а там, не доходя даже до дуги, пририсованной к штрафной площадке, к круглому сходу приложился набежавший Долматов. Мяч полетел как из гаубицы. Спартаковский вратарь Кавазашвили видел всёи момент удара, и траекторию, и даже белки выпученных от дикого напряжения глаз Олега, но поделать ничего не сумел. Снаряд упал в правую девятку, и тридцать тысяч человек взревели в один голос. «Кайрат» открыл счёт голам в сезоне-1969.
Ось об том я вам и кажу, товарищи. Каб я був дурный, зараз бы тоже як тот Алимка щеки дул. Ой, «Спартак», ой, ничья! То Масика уся команда цилый рик теперь горилкой поить повинна. А може вин так всякую недилю усих за вусы тащить? Сами знаете, шо дулю. И який с Гуся тут помощник? Оборону наставлятьце старый, хитрый ум потрибен, як в дида Ковпака.
Позорный по такой игре для «Спартака» счёт сохранялся всего пять минут. На 53-й Осянин качнул Асылбаева и стукнул из-под него с пятнадцати метровБубенец не среагировал, не видя бьющего. 1:1и трибуны, успевшие уже размечтаться, испуганно заткнулись. Этой поддержки сильно не хватало кайратовцам. Пришлось ещё кислее, чем в первом таймемосквичи оскалили свежеокровавленные клыки и впали в неистовство. Только минут через пять этого душераздирающего зрелища стадион наконец ожил и принялся делиться своей энергией с отбивающимися из последних сил хозяевами поля. Прямо на глазах набирались уверенности в движениях Асылбаев и Дышленко, по-молодому забегали измученные ноги Федотова, принялись цепляться за полузащиту соперника, не давая ей свободы, Долматов и Глеб. Ну и, конечно, исполином держался в воротах обожаемый всеми Масик. Минут за пять до конца гости сняли осадусил штурмовать эту цитадель у них больше не было, и Абгольц чуть не наказал их за то, что рано решили согласиться на ничью, но на этот раз Логофет всё же сумел с последний момент смахнуть мяч с ноги немецкого гренадёра. 1:1. На скамейке «Кайрата» кучей выжатого белья осел Вадим Степанов. Неужели товарищей так впечатлила повторённая в перерыве баечка про Красса и его любимую забаву, с некоторой добавкой элементов блатного фольклора? Надо будет обязательно поделиться наработкой с новым тренером. Скорей бы уж приехал
Ты, Опанас, вечно всех хорронишь ещё живыми. Как там рродственничек поганый сказал в Нюррнберрге: «Glück auf, Deutschland!» (Счастливо выбраться, Германия!). А я тоже скажу, хоть и не в Нюррнберрге мы, а в Алма-АтеGlück auf, «Кajrat»!
Слышал, отказали тебе опять в приёме в партию? покачал головой Шанойло. Когда речь заходила о серьёзных вещах, вдруг выяснялось, что он тоже умеет изъясняться на вполне чистом русском языке.
Меняй, говоррят, фамилию. У жены бери. Вот тогда
А ты?
А вы?
Не вы, говоррю, мне фамилию давалине вам и менять. Я за того палача и фашиста отвечать не должен. Я к Тишкову пойду.
Так и сказал? присвистнул, сдёрнул золотые очки залысый.
Так и сказал.
Пойдёшь?
Пойду.
«Ну что это, в конце концов, такоеКарл Иванович Мешалкин?!»добавил про себя Кальтенбруннер.
Интермеццо третье
Во времена СССР за хоккей мы были спокойны, а вот футболисты были непредсказуемы. Сейчас непредсказуема хоккейная сборная, зато за футбольную мы совершенно спокойны.
Звонка по красному телефону Пётр ждал, потому прервал на минуту совещание по строительству канала от Эмбы до Аральска и вышел в приёмную. Должна была звонить из Краснотурьинска Горбаневская Наталья Евгеньевнабывшая диссидентка, а ныне соавтор почти всех песен группы «Крылья Родины» на английском языке. Наталья только что стала мамой во второй раз, и Пётр позвонил ей спросить, согласна ли она переехать в Алма-Ату, чтобы кроме написания песен ещё и обучать футболистов и тренеров «Кайрата» правильно спикать. На команду, естественно, нашли бы и другого преподавателя, но Всегда ведь есть «но»: она нужна была в Алма-Атестрашно неудобно по телефону песнями обмениваться, особенно когда английского не знаешь. Группа уже переехала, а главный помощник по написанию хитов в Краснотурьинске, с грудничком возится. Для «Кайрата» можно найти человека, а вот для «Крыльев»не так просто, если вообще возможно. А такдва в одном.
Звонила, однако, не Горбаневскаяголос был мужским и незнакомым. И это по красному-то телефону, номер которого всего пара десятков человек знала!
Добрый день, товарищ Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, час от часу не легче.
И вам не хворать. Представьтесь.