Может быть, тебе удастся это выяснить, подумал он, вдыхая воздух с привкусом резины через канистру с активированным углем, которая придавала ему свиное рыло. Если бы он был настоящим боевым лидером, его бы вообще не было на фронте. Он вернулся бы в штаб где-нибудь в десятках километров в тылу, с помощниками, которые чистили бы ему виноград, и с танцующими девушками, которых можно было бы ущипнуть всякий раз, когда он чувствовал, что ему нужно отдохнуть от командования.
Но в наши дни штаб-квартира тоже не всегда была в безопасности. Он не мог придумать ни одного места в Польше, которое было бы обязательно безопасным. Как только переговоры между Расой и немцами сорвались, он вывез свою жену и детей (и беффеля Генриха) из Лодзи в деревушку под названием Видава, к юго-западу от города. Видава тоже не была в безопасности, и осознание того, что это не так, грызло его. Это было ближе к немецкой границе, чем Лодзь. Он не хотел думать о том, что произойдет, если нацисты захватят маленький городок.
Проблема была в том, что он также не хотел думать о том, что произойдет, если нацисты ударят по Лодзи ракетой из взрывчатого металла. Если бы они это сделали, город рухнул быи, вероятно, осадки от взрыва унесло бы на восток. С этой точки зрения, в Видаве было больше смысла, чем во многих других убежищах.
Пулеметные пули прошили землю перед Анелевичем, поднимая пыль, которая отскакивала от линз его противогаза. Он моргнул, как будто грязь попала ему в глаз. Если бы ему действительно попала ресница в глаз или что-то в этом роде, ему пришлось бы с этим жить. Если бы он снял маску, чтобы вытащить ее, он бы умер из-за этого.
Загорелся еще один немецкий танк. Однако они не взорвались, как бомбы, как это было раньше. Еще в последнем раунде боя они использовали двигатели, работающие на бензине. Теперь они работали на дизельном топливе, как уже тогда работали русские танки, или на водороде, как это делали наземные крейсеры Ящериц.
Но у немцев было много танков. Пламя, вырвавшееся из машины рядом с той, в которую попал снаряд, было дульной вспышкой, а не повреждением. И "лендкрузер Ящериц" справа от Анелевича сам загорелся. Мужчины этой Расы спаслись бегством, как это сделали за мгновение до этого немецкие солдаты. Мордехай хмыкнул, хотя сам себя почти не слышал под маской. В последнем раунде боев немцы рассчитывали потерять пять или шесть своих лучших танков за каждый подбитый ими Lizard landcruiser. Соотношение было бы выше этого, но нацисты были тактически лучше Расы, так как они были тактически лучше Красной Армии.
И теперь у них были танки, которые могли противостоять сухопутным крейсерам, которые Ящеры привезли из Дома. Это была не очень приятная мысль.
Но прежде чем Мордехай смог сделать что-то большее, чем сформулировать это, оно исчезло из его сознания. День был типичным для польской весны, когда солнце чаще всего закрывали облака. Внезапно, однако, перед Анелевичем, на запад, протянулась резкая черная тень.
Он повернулся. Там, примерно там, где быладолжна была бытьЛодзь, в небо поднялось огромное облако абрикосово-лососевого цвета, совершенно непохожее на серые облака, порожденные природой. Мордехай быстро обнаружил, что плакать в противогазе почти так же плохо, как если бы ему что-то попало в глаз. Он моргал и моргал, пытаясь прояснить зрение.
Исгадал в'искадаш шмай рабо", начал он: кадиш, молитва за умерших. Оглядевшись, он увидел польских бойцов, осенявших себя крестным знамением. Выражение лица было другим, но настроение было тем же самым.
Отталкивающе красивое облако поднималось и поднималось. Мордехай задался вопросом, сколько еще взрывоопасных металлических бомб взорвалось в Польше. Затем он задался вопросом, сколько из них взлетит над Великим Германским рейхом. А затем, с ужасом, который по-настоящему пробрал его до костей, он задался вопросом, сколько людей выживет между Пиренеями и российской границей.
Он задавался вопросом, будет ли он тоже одним из них. Но эта мысль пришла только позже.
Мы должны отступить, - крикнул кто-то рядом с ним. Немцы отрезают нас!
Сколько раз этот испуганный крик раздавался на полях сражений по всей Европе во время последнего раунда боевых действий? Именно так вермахт творил свою жестокую магию: пронзал вражескую линию броней, а затем либо окружал своих солдат, либо заставлял их отступать. Это работало в Польше, во Франции, в России. Почему бы ему снова не сработать?
Анелевич не видел причин, по которым это снова не сработало бы, если бы нацисты прорвалисьа они прорвались. Постройте арьергард!крикнул он. Мы должны замедлить их.
Он выстрелил в немецкого пехотинца, который нырнул в укрытие. Но немцы продолжали наступать, пехотинцы следовали за танками в дыру, которую бронетехника пробила в линии защитников. Нацисты делали это с 1939 года; у них было больше практики, чем у любой другой человеческой армии в мире.
Однако, как бы они ни практиковались в этом, не все шло своим чередом. Поляки ненавидели их так же сильно, как и прежде, и не любили отступать. А еврейские бойцы, которых возглавлял Анелевич, ненавидели отступать и не хотели попадать в плен. Они зналилюди его поколения по самому горькому личному опытусудьбу евреев, попавших в руки немцев.
Немецкие реактивные самолеты низко проносились над полем боя, поливая его ракетами и скорострельными пушечными снарядами. У них тоже не все было по-своему; корабль-убийца Ящериц ответил тем же и был лучше по качеству. Но немцы строили как одержимые людибыли одержимыми людьмии у них было больше самолетов, так как у них было больше танков. Шаг за шагом защитники Польши были вынуждены отступить.
Что мы будем делать?спросил его один из бойцов Анелевича. Сквозь линзы противогаза было видно, что глаза мужчины расширились от ужаса.
Продолжайте сражаться",ответил Мордехай. Я не знаю, что еще мы можем сделать. Что, если поляки уступят?потребовал еврей.
Они этого не сделают, - сказал Анелевич. Они хорошо сражались. Лучше бы им хорошо сражаться. Они должны быть у насих гораздо больше, чем нас". Тем не менее, он беспокоился не столько о том, что поляки бросят полотенце, сколько о командном составе или отсутствии такового у защитников. Он командовал своими евреями, поляки руководили своими, а Ящеры, хотя теоретически и отвечали за всех, были намного более застенчивыми, чем могли бы быть.
Какие бы проблемы с командованием ни возникали у немцев, неуверенность в себе не входила в их число.
Разбитые превосходящими силами, защитники отступили к Лодзиили, скорее, к тому, что когда-то было Лодзью. Вскоре они начали натыкаться на беженцев, хлынувших из города. Некоторые из них явно не продержались бы долго: их рвало кровью, а волосы выпадали клочьями. Они были слишком близко к бомбе; ее радиация убивала их. Анелевич никогда в жизни не видел таких ожогов. Казалось, что некоторые из их лиц превратились в шлак.
Некоторые люди были слепы на один глаз, некоторыена оба. Это был вопрос удачи, в зависимости от направления, в котором они оказались, когда взорвалась бомба. Некоторые были обожжены с одной стороны, но не с другой, тень их собственных тел защитила их от отвратительной вспышки света.
И, как бы им ни было плохо, ближе к взрыву они рассказывали истории о худших ужасах. Все расплавилось", сказал пожилой поляк. Просто плоская, только маленькие кусочки чего-то торчат из чего-то похожего на стекло. Я не думаю, что это не стекло. Что это такое, это то, во что все превратилось, вы понимаете, что я имею в виду?
У женщины, сильно обожженной женщины, которая, вероятно, не выжила бы, была своя история: Я вышла из того, что осталось от моего дома, и по соседству была стена моего соседа. С него сгорела вся краскакроме того места, где она стояла. Я не знаю, что с ней случилось. Я больше никогда ее не видел. Я думаю, что она сгорела вместо того участка стены, и все, что от нее осталось, это ее силуэт.
"Вот, выпей", сказал Мордехай и дал ей воды из своей фляги. Он благодарил Бога, что его собственная семья была в Видаве. Может быть, они будут жить. Если бы они остались в Лодзи, то наверняка были бы мертвы.
Поскольку беженцы заполнили дороги, они усложнили борьбу и передвижение. Но затем, к радостному удивлению Анелевича, немецкое наступление замедлилось. Он, его товарищи и Ящеры сдерживали их, не доходя до Лодзи. Вскоре он наткнулся на кого-то с радио, кто слушал репортажи о том, как идет война в целом.
Бреслау",сказал парень. В последнем раунде боев немцы взорвали металлическую бомбу к востоку от него. На этот раз это были не немцы: настала очередь Гонки. Пенемюнде. Лейгниц. Франкфурт-на-Одере. Он позвонил в колокол опустошения. Олмутц. Кройцберг. Нойштеттин.
В голове Анелевича зажегся огонек. Неудивительно, что немцы зашли в тупик. Раса бомбит все их города вблизи границы. Им, должно быть, чертовски трудно доставлять припасы.
Это еще не все, что бомбит Гонка, - ответил человек с рацией. На этот раз Ящерицы не играют в игру наполовину".
Останется ли что-нибудь от мира, когда они закончат?спросил Мордехай.
Я не знаю об этом мире",ответил мужчина. Но я скажу вам вот что: от проклятого Великого Германского рейха мало что останется.
Мордехай Анелевич сказал: Хорошо".
До сих пор "Дойче" нацелила четыре ракеты на Каир. Гонка сбила с ног двоих. Одна боеголовка не взорвалась. И даже взорвавшаяся металлическая бомба взорвалась на приличном расстоянии к востоку от города. Учитывая все обстоятельства, все могло быть гораздо хуже, и Атвар это знал.
Он повернул глазную башенку в сторону Кирела. Они думали, что мы будем кроткими, мягкими и терпеливыми, - сказал он. Не в этот раз. Они просчитались. Несмотря на все наши предупреждения, они просчитались. И теперь они собираются заплатить за это".
Действительно, Возвышенный Повелитель Флота. Кирел указал на карту на мониторе перед Атваром. Они уже заплатили за это.
Пока нет",сказал Атвар. Недостаточно. На этот раз мы собираемся показать им достойный пример. К тому времени, когда мы покончим с рейхом, от него ничего не останется, - сказал Кирел.
Хорошо", холодно сказал Атвар. Дойче слишком сильно беспокоили нас в прошлом. Мыябыли слишком терпеливы. Время терпения прошло. В будущем "Дойче" больше не будет нас беспокоить".
Кирел приказал вывести на монитор другую карту. Они также нанесли нам значительный ущерб в нынешнем конфликте.
Атвар вздохнул. Этого, к сожалению, следовало ожидать. С их орбитальным оружием и с оружием, выпущенным с их подводных лодок, время между запуском и детонацией очень короткое. Наши колонии на островном континенте и на центральном полуострове основной континентальной массы пострадали, как и те, что находятся к западу отсюда.
И наши орбитальные звездолеты, - сказал Кирел.
И наши орбитальные звездолеты, - согласился Атвар. А также Польша, очень сильно, что прискорбно.
Возможно, нам было бы лучше не селить так много колонистов в Польше", признал Атвар. Единственная причина, по которой мы в конечном итоге стали управлять субрегионом, заключалась в том, что ни одна из фракций тосевитов, вовлеченных в этот район, не признала бы, что кто-либо другой имел право контролировать его. Чтобы уменьшить вероятность вспышки, мы сохранили егои посмотрим, какова была наша награда за это. Награда"вряд ли тот термин, который я бы использовал, Возвышенный Повелитель флота", сказал Кирел.
Пшинг вошел в кабинет Атвара, который стал командным пунктом для войны Расы против Рейха. Возвышенный Повелитель Флота, наши мониторы только что приняли новую передачу от не-императора Германии.
О, чума!взорвался Атвар. Мы израсходовали несколько боеголовок на Нюрнберг. Я надеялся, что к настоящему времени их командование и контроль будут полностью нарушены. Мы просто должны продолжать пытаться, вот и все. Ну что, психуешь? Что говорит Большой Уродец?
Его тон остается вызывающим, возвышенный повелитель флота, - ответил его адъютант. Перевод указывает на то, что он все еще предсказывает окончательную победу своей стороны.
Он такой же глупый, как яйцо, которое двадцать дней назад вылупилось на жарком солнце", сказал Атвар.
К сожалению, Возвышенный Повелитель Флота, он не настолько глуп, чтобы не смог укрыться от наших атак, по крайней мере, пока, - сказал Кирел. Мы продолжали получать сообщения о том, что дойче строят сложные подземные убежища. Эти сообщения, если уж на то пошло, по-видимому, были преуменьшениями.
Так они и делают, - сказал Атвар. И немецкие войска, похоже, продолжили всю ту безжалостность, которую они проявили в предыдущих боях. Вы помните, что мы надеялись, что некоторые из их союзников-подданных покинут их?
Да, Возвышенный Повелитель Флота",сказал Кирел. И одна из этих не-империйта, что называлась Румынией, не так ли? действительно пытался это сделать. Да, эта не-империя попыталась это сделать, сказал Атвар, после чего Дойче взорвал бомбу из взрывчатого металла над своим крупнейшим городом. Эта не-империя, или то, что от нее осталось, теперь громко заявляет о своей лояльности рейху, а другие союзники-подданные слишком напуганы, чтобы делать что-либо, кроме как подчиняться.
Сколько еще вреда может причинить нам "дойче", Возвышенный командир флота?спросил Пшинг.
Их армии в Польше уже слабеют из-за нехватки припасов и подкреплений", ответил Атвар. Большинство их объектов в космосе были уничтожены, как и столько их наземных стартовых площадок, сколько мы смогли выследить. Эти их подводные лодки сейчаснаша самая большая проблема. Время от времени они всплывают, бросают новые ракеты, а затем снова исчезают. И, оказавшись под водой, эти жалкие твари почти невозможно обнаружить или уничтожить".
Короче говоря, сказал Кирел, они могут продолжать причинять нам боль какое-то время. У них нет никакой надеждывообще никакойпобедить нас".
Атвар сделал утвердительный жест. Это истина в желтке яйца. Шаг за шагом они разрушаются. Они причинили нам вред, но они будут не в том состоянии, чтобы продолжать причинять нам вред еще долго.
И так и должно быть, - сказал Пшинг. На мониторе появилась предупреждающая лампочка. Я отвечу на ваш телефонный звонок в прихожей, - сказал Пшинг командиру флота и поспешил прочь. Мгновение спустя он вернулся. Возвышенный Повелитель Флота, это посол не-империи Соединенных Штатов. Он просит немедленной аудиенции.
Узнай, чего он хочет, - сказал Атвар.
Пшинг снова исчез. Когда он вернулся, он сказал: Он ищет условия прекращения огня между Расой и рейхом.
Неужели рейх стремится сдаться и уступить нам?спросил Атвар. Он приезжает по просьбе правительства Германии?
Я спрошу. Пшинг должным образом сделал это, а затем доложил: Нет, Возвышенный повелитель Флота. Его движущей силой является его собственный не-император, стремящийся положить конец войне. Скажи ему, что я не увижу его при таких обстоятельствах, - ответил Атвар. Если немецкие власти хотят прекратить войну, они могут попросить нас об условиях. Никто другой не может этого сделать. Скажи ему только это.
Это будет сделано, - сказал Пшинг. Однако, когда он вернулся на этот раз, в его голосе звучало беспокойство: Посол говорит, что американский не-император очень негативно воспримет наш отказ обсуждать условия с его представителем.
А он знает? Атвар недовольно зашипел. Если бы Соединенные Штаты разозлились настолько, чтобы вступить в боевые действия, особенно без особого предупреждения, победа выглядела бы гораздо менее надежной, и Раса понесла бы гораздо больший ущерб. Командующий флотом передумал. Тогда очень хорошо. Он может прийти. Выбери какой-нибудь достаточно короткий промежуток времени с этого момента и скажи ему, чтобы он приехал тогда.
Это будет сделано, - сказал Пшинг и договорился.
Генри Кэбот Лодж вошел в кабинет начальника флота точно в назначенное время. Даже для тосевита он был необычайно высок и необычно строен. Он говорил на языке Расы с сильным акцентом, но достаточно бегло. Я приветствую тебя, Возвышенный Повелитель Флота, - сказал он и склонился в почтительной позе.
Я приветствую тебя, и я приветствую твоего не-императора через тебя",ответил Атвар. Какое послание он хочет передать через вас?
Что вы достаточно наказали дойче", ответил американский Большой Урод. Они не могут захватить Польшу, их космические объекты сильно повреждены, а их родина находится в руинах. Президент Уоррен твердо убежден, что любые дальнейшие нападки на них были бы излишними".
Если бы ваш не-император сидел в моем кресле, у него было бы другое мнение. Атвар подчеркнул это выразительным кашлем, чтобы показать, насколько он уверен. Он хотел бы быть уверенным, что Deutsche никогда больше не сможет угрожать ему, что мы и намерены сделать сейчас.
Как Герман Геринг угрожал вам?спросил Генри Кэбот Лодж. Никто не мог этого видеть, и все же ты уничтожил его.
Мы не знаем, что делал или будет делать космический корабль Deutsch, - ответил Атвар. Мы тоже не были заинтересованы в том, чтобы рисковать и выяснять это. Он повернул обе глазные турели в сторону Большого Уродца. Мы также не знаем, что делает Льюис и Кларк", многозначительно добавил он.
Что бы он ни делал, это не касается Расы, - сказал Лодж и сам выразительно кашлянул. Если вы каким-либо образом вмешаетесь в его работу или нападете на него, Соединенные Штаты сочтут это актом войны, и мы ответим всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Я выражаюсь ясно?
Ты знаешь". Атвар кипел, но изо всех сил старался этого не показывать. До того, как он погрузился в холодный сон, он и представить себе не мог, что ему придется смириться с такой наглостью со стороны тосевита. Но позвольте мне также прояснить вам одну вещь. Вы не являетесь стороной в споре между Расой и Рейхом. Поскольку вы не являетесь стороной, вам было бы разумно убрать свою морду от спора, иначе она будет укушена. Я выражаюсь ясно?
События по всей этой планете являются предметом озабоченности Соединенных Штатов.
"о? Атвар говорил мягким, угрожающим тоном; он задавался вопросом, может ли Большой Уродец это понять. Значит, вы считаете себя стороной в этом споре? Ваша не-империя объявляет войну Расе? Тебе лучше вести себя очень, очень просто.
Лодж облизнул мясистые губыпризнак стресса у тосевитов. Нет, мы не объявляем войну, - сказал он наконец. Мы пытаемся установить справедливый и прочный мир.
Раса позаботится об этом, - ответил Атвар. Избиение немецких солдат до такой степени, чтобы они не были опасны для нас, это лучший способ, который я могу придумать, чтобы убедиться, что мир сохранится. И этот мир будет длиться вечно, разве вы не согласны?
Возможно, этот мир будет",сказал Лодж. Но вы также напугаете Соединенные Штаты и Советский Союз. Это то, чего ты хочешь? Я знаю, что дойче причинили тебе боль. Насколько сильно мы и СССР могли бы навредить вам? Вы хотите, чтобы у нас было больше шансов сразиться с вами? Ты можешь это сделать".
Как? Атвару было искренне любопытно. Не думаете ли вы, что если мы будем бороться с Гонкой, то получим то, что получил Рейх? Несомненно, любое разумное существо подумало бы в этом направлении.
Возможно, сказал Лодж, но, возможно, и нет. Черты его лица были не такими неподвижными, как у Молотова или Громыко, но он мало что выдавал. Мы могли бы подумать, что Раса поверит, что у нас так много страха, что она может предъявлять к нам любые требования. Нам лучше сражаться, чтобы показать, что вера ошибочна.
Атвар ответил не сразу. Учитывая то, что он знал о психологии тосевитов, комментарий американского посла имел неприятный оттенок вероятности. Но он не мог признаться в этом, не уступив больше позиций, чем хотел. Нам придется воспользоваться этим шансом, - сказал он. Есть ли что-нибудь еще?
Нет, возвышенный повелитель Флота",сказал Лодж. Я отправлю ваши слова обратно президенту Уоррену. Боюсь, он будет разочарован.
Я сам не получаю удовольствия от этой войны. Это было навязано мне, ответил Атвар. Но теперь, когда он у меня есть, я намерен его выиграть. Это ясно?
Да, это ясно. Вздох Лоджа прозвучал очень похоже на тот, который мог бы исходить от мужчины этой Расы. Но я также скажу, что ваш ответ является для меня личным разочарованием. Я надеялся на лучшее от этой гонки".
И я надеялся на лучшее от Deutsche, - сказал Атвар. Я предупредил их, что произойдет, если они выберут конфликт. Они не хотели мне верить. Теперь они расплачиваются за свою ошибкуи они заслуживают того, чтобы заплатить за свою ошибку.
Прежде чем американский посол успел ответить, ворвался Пшинг и сказал: Возвышенный командующий флотом, немецкая ракета только что пробила нашу оборону и разрушила Стамбул!
О, чума!воскликнул Атвар. Это делает пополнение запасов в Польше еще более трудным. Он повернул обе глазные турели обратно к Генри Кэботу Лоджу. Вы видите, посол, что немецкие власти все еще не верят, что война окончена. Если они этого не сделают, я тоже не смогу. До свидания. Как ни странно, Лодж ушел, не сказав больше ни слова.
Не в первый раз Сэм Йигер успокаивающе говорил своей жене: С ним все в порядке, дорогая. Вот в чем послание. Он указал на монитор компьютера. Прочитай самс ним все в порядке. С ним ничего плохого не случилось. На самом деле, он, вероятно, ведет себя глупо и прекрасно проводит время в своей жизни. Он не сказал этого Барбаре.
Ее это тоже не успокоило. Во-первых, он не должен был быть там, наверху, - сказала она. Он должен быть здесь, в Лос-Анджелесе, где безопасно.
Игер вздохнул. Барбара, вероятно, была права. Я действительно не думал, что немцы будут настолько глупы, чтобы начать войну с Ящерами. Честно говоря, я этого не делал.
Ну, тебе следовало бы, - сказала Барбара. И тебе следовало бы опустить ногу и не дать ему уйти, тем более что ты знаешь главное, что он собирался там сделать.
Это один из способов узнать кого-нибудь получше. Иногда это самый быстрый способ узнать кого-нибудь получше. Сэм приподнял бровь. Для нас это сработало именно так, если вы хотите вспомнить об этом.
Барбара покраснела. Все, что она хотела помнить в эти дни, это то, что она была респектабельно замужем, и была таковой в течение долгого времени. Ей не нравилось вспоминать, что она начала спать с Сэмом во время боевых действий, когда думала, что ее тогдашний муж мертв. Особенно ей не нравилось вспоминать, что она вышла замуж за Сэма незадолго до того, как узнала, что ее тогдашний муж остался жив. Может быть, в конце концов, этот брак был не таким уж и респектабельным.
Если бы она не забеременела сразу, то тоже вернулась бы к Йенсу Ларсену в горячую минуту, подумал Сэм. Он слышал, что Ларссен позже пришел к тяжелому, плохому концу. Иногда он задавался вопросом, что было бы, если бы Барбара вернулась к Йенсу. Разве физик не сошел бы с ума? Невозможно сказать. Нет способа узнать. Сэм был почти уверен, что был бы намного менее счастлив, если бы она выбрала другой путь.
Барбара спросила: Что, черт возьми, мы собираемся сказать Карен?
Единственное, что я собираюсь ей сказать, это то, что с Джонатаном все в порядке, - ответил Сэм. Я уже сказал ей об этом. Я надеюсь на небеса, что это единственное, что ты тоже собираешься ей сказать. Если Джонатан хочет сказать ей что-то еще, это его дело. Не твой. Не мой. Его. Его девушкаэто его проблема. Ему двадцать один.
Так он продолжал говорить нам. Барбара едва потрудилась скрыть свою горечь Но он живет под нашей крышей"
Не в данный момент, - вставил Сэм.
И кто в этом виноват?спросила его жена. Он не смог бы уйти, если бы ты ему не позволил".
Это было бы сложнее", признал Йигер. Но я думаю, что он бы справился с этим. И если бы мы опустили ноги, он бы злился на нас годами. Когда бы еще представился такой шанс?
Этот шанс для чего?спросила Барбара. "Отправиться в космос или отправиться в? Она замолчала, скорчив гримасу. Теперь ты заставляешь меня это делать. Рано или поздно у нацистов закончатся разгонные блоки и орбитальные бомбы", сказал Сэм. Тогда Ящерицам будет безопасно позволить Джонатану вернуться домой.
А пока я буду сходить с ума от беспокойства", сказала Барбара.
С ним все в порядке, - сказал Игер. С ним все будет в порядке. Он говорил это все это время. Иногда, в хорошие дни, ему удавалось ненадолго убедить самого себя. Большую часть времени он был так же близок к тому, чтобы сойти с ума от беспокойства, как и его жена. Долгие тренировки в низших лигах и в армии научили его не показывать, идут ли дела так, как он хочет, в любой данный момент. Это не означало, что ему не хватало чувств, просто он держал их внутри больше, чем Барбара.
Ему не следовало подниматься туда. Барбара взглянула на сообщениеочень обнадеживающее сообщениена экране компьютера, покачала головой и вышла из кабинета.
Йигер отключил подключение к электронной сети Гонки и вернулся к просмотру сообщений, которые он получал в прошлом. Тот, который он получил от Страхи незадолго до того, как немцы напали на Польшу, засел у него в голове. Он еще раз осмотрел его, пытаясь извлечь новый смысл из пророческих фраз судовладельца.
Ему не очень-то везло. Некоторое время он задавался вопросом, не затаило ли на него зло его собственное начальство. Он должен был задаться вопросом, так как никто из людей, которые пытались сделать что-то плохое его семье и ему, не понес никакого серьезного наказания. Некоторые из этих людей вообще не пострадали ни от чего, о чем он знал, например, парень с коктейлем Молотова.
И как Страхе удалось пронюхать об этом? Вероятно, от упрямого парня, который выполнял за него его поручения. Сэм не хотел бы оказаться на плохой стороне этого парня, даже немного не хотел бы.
Следующий интересный вопрос заключался в том, как много человек Ящерицы Пятница знал о таких вещах? Сэм понял, что он может знать очень многое. Чтобы работать на Страху, у него должен был быть довольно высокий уровень допуска. Он также должен был многое знать об этой Гонке. Сложите все это вместе, и, скорее всего, он довольно много знал о подполковнике Сэме Йигере.
Как я могу узнать, что он знает?пробормотал Игер. Пригласить парня и накачать его, пока они пили пиво, показалось ему не лучшей идеей, которая когда-либо приходила ему в голову. Он не думал, что это принесет какую-то пользу, и это вызовет у этого человека подозрения. В этом Сэм нисколько не сомневался. Любой, кто делал то, что делал фактотум Страхи, должен был зарабатывать на жизнь подозрениями.
Мне придется действовать через Страху, понял Йигер. Он начал звонить перебежчику, но потом одернул себя. Страха не позвонил ему, но воспользовался электронной сетью Гонки, чтобы передать сообщение. Означало ли это, что Страха думал, что его собственный телефон прослушивается, или он беспокоился о телефоне Йигера? Сэм не знал, и его не интересовала ни та, ни другая альтернатива.
Он снова подключился к сети Ящериц и спросил: "Вы узнали о моих трудностях с моим начальством от вашего водителя?"
Он уставился на экран, словно ожидая, что ответ появится немедленно. На самом деле, он ожидал, что ответ появится немедленно, и из-за этого чувствовал себя глупо. Страх имел право заниматься чем-то другим, а не сидеть и ждать сообщения от Большого Урода по имени Сэм Йигер.
Пока Йигер был подключен к электронной сети Расы, он проверял новостные ленты, которые Ящерицы передавали друг другу. Судя по тому, что они говорили, они раздавили Германию в пух и прах, и все было кончено, если не считать зачистки. Разрозненные немецкие подразделения все еще отказываются признать свое неизбежное поражение, но их сопротивлению скоро должен прийти конец.
Это была не та песня, которую пели нацисты. Раса не смогла вывести из строя все их радиопередатчики. Они утверждали, что все еще продвигаются в Польше. Они также утверждали, что отбили наземные атаки Ящеров на юг Франции. Поскольку Ящерицы перестали говорить об этих нападениях пару дней назад, Йегер заподозрил, что немецкое радио говорит правду.
Хотя, наверное, это не имело значения. На экране появилась карта, показывающая, где Ящеры бросили бомбы с взрывчатым металлом в Рейх. Показ того, куда Гонка их не отправила, вероятно, привел бы к меньшему количеству отметок на дисплее. Германия и ее европейские марионетки еще долго будут светиться в темноте. Вскоре у нацистов должны были закончиться люди и оборудование не так ли?
Гонка не показывала карты того, куда попали немецкие бомбы с взрывчатым металлом. Благодаря своим связям Сэм видел некоторые: гораздо более точные версии, чем печатали газеты. Польша, конечно, потерпела крушение, но немецкие подводные лодки нанесли удивительно тяжелые удары по новым городам, возникшим в Австралии, на Аравийском полуострове и в Северной Африкепри сильном немецком присутствии в Средиземном море эти последние неоднократно подвергались ударам. Без сомнения, Рейх страдал и страдал еще хуже, но Ящеры получили удар.
Пока эта мысль все еще вертелась у него в голове, он услышал предупреждающее шипение, сообщавшее о прибытии электронного сообщения. Он проверил, кто его отправил: это могло быть от Страхи из Кассквита, передающего новости от Джонатана; или от Сорвисса, изгнанника Ящериц, который первым получил доступ к сети для него. Он еще не использовал то, что получил от Сорвисса, поэтому не мог дать ему никакого правильного ответа.