Другая проблема нарисовалась оттуда, откуда парень ее не ожидал.
Готовясь к отправлению в прошлое, он уделил немало внимания изучению церковного вопроса. Поэтому знал парень и обрядовую часть, и идеологическую просто на зубок. А учитывая, что в XVI веке уровень подготовки их на Руси оставлял желать лучшего[1], то он оказывался едва ли не на наголову лучше многих местных священников. Здесь сказывался и острейший дефицит книг, и отсутствие внятного регулярного образования, и много других нюансов. Поэтому, сливаться с идеологическим ландшафтом он мог без проблем. Выделяясь, разве что, с поправкой на чрезвычайный уровень образования, который не утаить. Однако, оказавшись в положении де факто воскресшего князя, он решил воспользоваться этим удобным моментом для легкой коррекции местного православия. Дурачок. Дабы сместись его в более рациональную, по его мнению, сторону. Особенно в свете того, что он, волей-неволей стал одним из ярких маркеров-поводов для закипевшей церковной реформы.
Больше всего Андрея бесил один нюанс в набирающей популярной реформации католичества. Который, без всякого сомнения, оказывал очень сильное влияние и на Русь с ее местным вариантом православия. Особенно сейчас.
Речь идет о том концепте, согласно которому, спасение можно получить только верой, безотносительно к добрым делам и поступкам. Причем вытекал этот тезис из вполне обычной как для католичества, так и для православия догматики. Понятное дело, что вот так в лоб никто в православии не говорил, как и в католичестве. Но суть от этого не менялась. И слова покаяния для спасения вполне достаточно было подкрепить искренней верой, идущей от сердца. А это, как показала историческая практика, являлось прекрасной лазейкой для мерзавцев и спекулянтов всех сортов. Ведь люди из-за такого посыла воспринимали церковь как классный способ урегулировать свои юридические проблемы с Богом. Дескать, набезобразил, покаялся[2] и дальше пошел безобразить, словно с чистого листа начиная. Поэтому Андрей и старался ввести такие вещи, как «молитва делом». Именно из-за этого он и отказался каяться, когда чувствовал себя плохо, сославшись на лицемерность этого поступка.
Пытался. Старался. Но упустил важный моментвсе, вообще ВСЕ его слова по религиозной части строго фиксировались и отправлялись к патриарху Сильвестру. И отец Афанасий не довольствовался обычными оговорками. Он старался очень вдумчиво и основательно разобраться с каждым вопросом. Поэтому не отстал от Андрея с покаянием. И едва ли не клещами вытянул из него долгое и развернутое объяснение.
Пришлось серьезно, плотно думать и очень осторожно отвечать. И конца-края этому не было. Что пугало и напрягало, потому что ввязываться с головой в богословие воеводе не хотелось. Дабы не вляпаться в какую-нибудь катастрофическую историю с далеко идущими последствиями. Из-за чего он уже неоднократно раскаялся в своем желании вмешиваться в процессы трансформации церкви и веры. Это меньше всего его интересовало. Просто в какой-то момент захотелось сделать доброе дело
Вот и сейчассбежав в очередной раз от ставшего удушливо навязчивого священника, он отправился заниматься насущными делами. Прекрасно понимая, впрочем, что разговор их не закончен и когда он закончитсяБог весть
Мороз.
Он бодрил.
И воевода, сидя на коне, наслаждался им, улыбаясь этой свежести.
Забираться на коня было сложно, но он не мог себе позволить ездить в санях. Слишком большой урон чести. Понятно, что ранен. Но люди бы этого ему не простили. Воевода же
Сын одного из тульских кузнецов проводил Андрея взглядом. Для него он был чем-то невероятным. Он помнил, как их новый воевода всего несколько лет назад торговался из-за нескольких монеток за гнилую лодку. И никто тогда за него не вступился. Сейчас же тот купец, что сдал в аренду корыто, попросту сбежал из города. От греха подальше. Чувствовал он, что рыло у него в пушке. Чувствовал
Увидев выезд воеводы, Демьянка огляделся и, заметив, что отец или кто иной за ним не наблюдает, тихонько сбежал со двора. И последовал за воеводой. Ему очень нравилось наблюдать за делами его, особенно военными упражнениями всякими.
Вот и сейчас он сбежал и уже спустя какие-то пятнадцать минут оказался на небольшом поле возле Тулы. Куда воевода и направлялся.
Просто луг. Небольшой, но относительно ровный.
На нем, кроме самого воеводы и пары десятков всадников сопровождения находились набранные добровольцы в стрельцы. Тульские стрельцы, каковых Андрей поверстал с разрешения Царя на своих условиях. Сильно отличных от тех, каковые применялись в отношение их московских коллег.
Эти люди были обычной рванью.
Добрая половинабывшие казаки да разбойники, которые согласились пойти на регулярную службу за корм, кров, платье и жалование. Остальныеразномастный сброд иного толка. Но главноевид. Он был никакой. Словно бомжей где-то набрали и слегка отмыли да отстирали. Однако все эти люди были выстроены в достаточно ровную шеренгу, глубиной в пять рядов.
Зазвучала труба.
Гаркнули командиры.
И эти «бомжи» положили на плечо деревяшки, имитирующие пищали. Далеко не таким слитным движением, каким желал Андрей. Для Демьянки же даже это выглядело чем-то невероятным.
Еще команда.
И началось движение.
Такое же нервное. Командиры орали, не стесняясь в выражениях.
Держать строй!
Курицы ощипанные!
Строй! Строй держи!
Шаг! Шаг! Еще!
Мерно бил барабан. Барабаны точнее. Там их было с десяток. Под это дело воевода нанял скоморохов.
Все эти стрельцы минуту за минутой двигались. Вперед. Назад. Разворачивались. Проходили друг сквозь друга. И сновапо новой. Очень нелепо и постоянно путаясь.
Продолжалось это цирковое представление около часа. Когда перешли к имитациям атаки.
Вот шеренга вышла вперед. И взяла деревяшки в руки словно пищали. Прижала их к плечам.
Новая команда.
И зародыши стрельцов перехватили свои деревяшки иначе, положили их на плечо и отошли назад. Пройдя сквозь изготовившийся к стрельбе линию своих коллег. Потом и вторая линия так прошла. И третья. И четвертая.
И заново. Первая линия ведь уже стояла за пятой.
И еще раз.
И снова.
И опять.
Наконец прозвучал новый приказ. И «заготовки» стрельцов поступили иначе. Они после имитации залпа присели на колено, позволяя линией за их спиной «производить выстрел». Из-за чего получилось, будто бы все очень быстро отстрелялись.
И снова маршевая подготовка.
И снова движения по плацу.
Наконец воевода, удовлетворившись увиденным, что-то сказал командиру стрельцов и развернув своего коня, начал удаляться. На соседнем лужке тренировались всадники полка.
И к тем требования были намного выше. Они должны были не только в конном строю ходить и маневрировать, но и в пешем.
Помещики было возмутились.
Но Андрей им напомнил о том, как именно в пешем строю удалось победить хана крымского на Гоголе. И именно на своих двоих помещики брали приступом Казань. И нет в том ничего зазорного, а все, кто считает иначе, этими мыслями умаляет подвиги воинов царевых.
Не всех это убедило, но всем заткнуло рот. Во всяком случае, на время. Посему воевода, поняв это, почти каждый раз рассказывал на плацу маленькие истории про славные битвы прошлого. Что всадником быть престижно и здорово, но и пешим ходом можно многого добиться. А иной раз без него никак. Про судовые рати сказывал. И прочее.
Поэтому мало-помалу помещики смирились.
И вот прямо сейчас, когда Андрей подъехал, отрабатывали работу в обычном строю, мерно топча землю.
Конные стрелки, спешившись, выступали в качестве тяжелых лучников в добрых доспехах. Способных при необходимости вступить в рукопашный бойвон у каждого за спиной был круглый щит, а на поясе сабля.
Конные копейщики же работали по профилю. С копьем и щитом. Дабы прикрывать стрелков. Как тогдана Гоголе.
Одна бедаполучалось у них не лучше, чем у стрельцов.
Строевая подготовкаэто то, чего на Руси в XVI веке не было вообще. Люди не ведали, что сие такое, зачем нужно и как это готовить. Поэтому крайне неохотно усваивали чужеродные знания. Доходило даже до саботажа, пусть и не частого. Но, несмотря ни на что, дело потихоньку шло. Медленно, но уверенно.
Андрей тоже где-то с час понаблюдал за упражнениями помещиков и удалился. Точнее направил своего коня к крепости. Но остановился подле мальчишек, что глазели чуть в стороне.
Он мазнул взглядом по этой бойкой стайке и выхватил из нее знакомое лицо.
«Шпионит что ли?»пронеслось у воеводы в голове. Потому что он этого подростка уже не раз встречал. И лицо его примелькалось до хорошего, верного узнавания.
Ты чей будешь? спросил Андрей у того паренька, подъехав ближе. А чтобы никто не перепутал, указал на него рукой.
Кто? растерялся тот.
Ты. Мне кажется, что я тебя уже видел.
Я Демьянка. Сын Семена-кузнеца.
А чего тут делаешь? Отчего отцу не помогаешь?
Так дел у того нет, а я а я очень любуюсь.
Любуешься?
Да. Вроде люди ходят. А гляжубудто приспособу какую вижу. Вроде ворота для колодца или мех для горна.
Интересно, улыбнувшись, произнес Андрей. А сколько тебе лет?
Батя сказывалдесятое лето минуло.
А читать умеешь?
Буквы ведаю, гордо произнес паренек.
Андрей снова ему улыбнулся.
Погостишь у меня?
А батя? несколько опешил паренек.
С батей мы договоримся.
Чуть поколебавшись, Демьянка кивнул. И один из спутников воеводы подхватив его, посадил на коня, позади себя. Дополнительная нагрузка. Но паренек был мелкий, худой и не очень тяжелый. Поэтому лошадь хоть и не обрадовалось новому седоку, но вполне сносно его перенесла. Ведь отряд двигался шагом.
Андрей же, пока они добирались до его палат, крепко думал, осмысляя инцидент. Таких вот Демьянок не то, что по Руси, но и даже по Туле хватает. И такие ребятабудущее. Они хотят, они пытаются и вроде голова их соображает. Вон какие сложные аналогии провел. А даже читать еще не умеет.
Собственно, он решил прихватить паренька с собой, чтобы поговорить с ним. Посмотреть, как его голова варит. И если первое впечатление окажется не обманчиво, то пригласить на службу. Он, конечно, отцу помогает по кузнице. Но велика ли та помощь? Паренек явно не являлся наследником, ибо в ином случае не смог бы сбегать регулярно. Поэтому без всякого сомнения кузнец-Семен отдаст бы его в услужение за разумную плату.
А пока ехали, Андрей думал о том, как бы найти еще таких вот Демьянок. Понятно, что крестьяне в основной массе не смогут их поставить. Из-за постоянного голода и тяжелой жизни их мозги полноценно развиться не могут. И даже настоящие гении тупо не в состоянии проявиться. Во всяком случае в хоть сколь-либо значимом количестве.
Остается посад и прочие подобные люди. Но как этих мальцов выцепить? Не будешь же лично ходить по дворам, да заниматься поиском будущих кадров? Пусть не для России, а для себя и своего бизнеса их все одно требовалось много. Андрей уже столкнулся с тем, что он в вотчине получил исполнителей, которые выполнят его приказ. Но только в том случае, если он будет прост, понятен и привычен. Из-за чего он не мог дистанционно поручить им работы над нормальными станками. Среди прочего.
А тут Демьянка.
Андрей улыбнулся. Но в этот момент конь ступил в яму и его тряхнуло. Отчего растревожило плечо, возвращая воеводу в реальность. Как там пелось в песне?
Боль Меняет сознанье.
Страх Взрывает дыханье.
Жизнь Теряет, сгорает.
Кровь в венах играет[3]
[1] Даже в середине XVII века во время реформы Никона в РПЦ хватало священников, которые не умели читать и писать, ведя службу по заученным текстам.
[2] Покаяниеэто не совсем корректный перевод термина μετάνοια, который означает перемену мысли, изменение способа мышления и отношения к совершенным поступкам. То есть, в предельно строгом христианстве метанойяэто способ проговорить сложные психологические моменты, связанные с греховными поступками, дабы понять их, осознать причину их возникновения и постараться более их не совершать. Это форма самоанализа и работа над собой, а не простое «понять и простить».
[3] Фрагмент песни «Питерские едут в Москву» Павла Пламенева.
Глава 9
1555 года, 2 декабря, Париж
Генрих II отпил из бокала вина и поставил его на небольшой декоративный столик. Вино было прекрасным, поэтому Руа де Франс, то есть, король Франции, если на привычный русскому читателю манер, пригубил вино с нескрываемым удовольствием.
Ведите, произнес Руа и махнул рукой.
Один из слуг, что стоял возле двери, поклонился и буквально испарился. Быстро и бесшумно. Но лишь для того, чтобы в скорости вернуться, ведя за собой гостей короля. Ну как, гостей? Им сделали предложение, от которого они не смогли отказаться, чуть ли не под конвоем приведя во дворец на прием.
Ваше величество! торжественно произнес Анри, входя. Нормально поклониться он не мог из-за рассечения бедренной мышцы, которое еще толком не зажило.
Это последствие дуэли? указал Руа тросточкой на ногу.
Божьего суда, сир.
Того самого, где ты выступал от имени султана османов?
От вас ничего не скрыть, сир. Да. Представитель осман предложил мне веселое приключение, и я не стал отказываться.
Сколько он заплатил тебе?
Он оплатил дорогу, но когда дошло дело до оплаты, то Анри развел рукой. Хотел двумя, но правой рукой он держался за тросточку.
Но? Что значит «но»?
Представитель султана назвал меня и моих компаньонов мошенниками и лжецами и пообещал отдать в руки осман, дабы Сулейман покарал нас за позор, что мы навлекли на него. Хотя мы с ним договаривались о том, что даже если Бог распорядится по-своему и мы не справимся с порученным делом, то нам компенсируют наши хлопоты. В случае же успеха, нас ждала отдельная, весьма солидная награда.
Руа перевел взгляд на своего статс-секретаря, что ведал взаимоотношением с османами. Тот встрепенулся и шагнув вперед, возразил:
Люди султана заявили, что полностью рассчитались с этим месье и его подельниками.
У меня сохранился договор и расписки в получении денег, вяло улыбнувшись, заметил Анри. Кроме того, все мои люди тому свидетелинам оплатили только дорогу.
Только твои люди? уточнил Руа.
Мы не рискнули проводить финальные переговоры с османами сами, поэтому обратились за помощью к барону Сигизунду фон Герберштейну, что возглавлял посольство Карла Габсбурга в Москву. И он о том, что османы отказались платить, написал записку, пометив ее своей печатью.
Габсбурги, скривился Руа.
Это был самый родовитый дворянин в округе, и он не отказал нам в милости.
Почему мы должны верить вам? поинтересовался статс-секретарь.
Если Его Величество не доверяет нашим словам, то зачем нас пригласили сюда? Чтобы унизить перед лицом других дворян? очень холодно спросил Анри и положил руку на рапиру, в упор взглянув на статс-секретаря. Его он мог зарезать на дуэли и прыгая на одной ноге.
Вслед за этим мужчиной руку на свои рапиры положили и остальные дворяне, присутствующие в зале. Сначала спутники Анри, а потом и прочие. И в воздухе запахло жареным.
Что хотел Герберштейн в этой дикой стране? примирительно подняв руку, спросил Руа.
Он хотел предотвратить реформацию и принятие Русью протестантизма.
Оу! неподдельно удивился Генрих II.
И у него удалось. Поместный церковный собор ограничился простым ужесточением монастырских уставов и частичной конфискацией церковных земель. Оставив монастырям только те земли, которые монахи могут обрабатывать сами. А также закрыв запустевшие.
Они хотели принять ересь кальвинизма? спросил один из дворян, присутствующих в зале.
Да. И Сигизмунд сумел предотвратить это. А потом свидетельствовал в том, что османы не держат свое слово.
А ты его держишь? поинтересовался статс-секретарь. Османы жалуются, что ты поддался этому воину в поединке. Никогда не поверю, что какой-то дикарь в состоянии справится с грозой Парижа.
Тогда я предлагаю тебе поехать в те земли и вызвать его на поединок. Предварительно написал завещание. Андрэ мастер клинка. Он дрался со мной саблей против рапиры и видит Бог, я был против него словно беспомощный ребенок. Он играл со мной. А после рекомендовал Руа де Рюси в качестве мастера клинка, дабы Иоанн нанял меня.