Впрочем, все это лирика. Начальник смоленского губчекапообещал приставить ко мне двух охранников, из числа бывших филеров, таинственным образом переживших две революции, и два года гражданской войны. Моллюди проверенные, умеют «брать след» похлеще легавой, а незаметны, как хамелеоны. Правда, одно дело негласное наблюдение, совсем другоеохрана объекта. Ну, в крайнем-то случае, хотя бы сообщат, что меня убили. Шучу. На самом-то деле, веры в «негласную» охрану, у меня нет. Теперь придется ходить по улицам и опасаться, что подстрелят из-за угла. Впрочем, а когда, за последние два года у меня по-другому было? И в Череповце остерегаться приходилось, и в Архангельске. Вот, разве что, не боялся пули из-за угла в те месяцы, чтоизображал переплетчика в городской библиотеке, так там другие проблемы были. Работа у нас такая, понимаете ли. Врагом больше, врагом меньше.
Но сидеть без дела скучно. Артузов с помощниками бегают по городу, кого-то ищут, заодно контролируют своих поляков, чтобы те не отбились от рук. Не знаю, как они это делают, но главному контрразведчику виднее.
Личный состав у меня потихонечку начинает дуреть. Нет, нужно срочно заняться каким-нибудь делом. И тут, очень кстати, раздался телефонный звонок начальника губчека.
Игорь Васильевич позвонил и сообщил, что его агентура узнала, что на окраине города состоится встреча недобитых контриков с каким-то важным «представителем» кого-то, или чего-то, но в точности, неизвестно и, ему позарез нужны люди. Смоленских чекистов у него кот наплакал, а половина «в разгоне», армейцев привлекать не хочетсяначальство у них теперь в Минске, а кто остался, побоятся ответственность на себя брать. И, вообще, красноармейцы, как всегда, вначале станут стрелять, а потом думать.
Прикинув, что весь взвод давать, будет жирно, надо кого-то в карауле оставить, и на хозяйстве, спросил:
Двадцать пять человек хватит?
За глаза и за уши, обрадовано отозвался Смирнов.
Куда выдвигаться? поинтересовался я, потом добавил:Нам бы еще проводника, чтобы не заблудиться.
Я за вами пару грузовиков пришлю, на место доставят. Ждите.
Я чуть было не сказал «ок», но успел лишь произнести букву «о», спохватился и, сделав вид, что пробурчал нечто утвердительное, повесил трубку.
Вот ведь, ерш твою медь, как ни стараюсь, но все равно, лезут и лезут ненужные англицизмы. А ведь уже два года, как я оказался в прошлом. Пора, вроде бы, адаптироваться и к языку, и к жаргонизмам.
Ветер бил прямо в морду. Еще бы ему не бить, если в кабине грузовика не было ветрового стекла, да и самой кабины, по правде-то говоря, тоже не было. Моим бойцам, стоящим в кузове, было полегче, но ненамного. Они, хотя и могли отвернуть лицо, но стоять в трясущейся колымаге, которую Смирнов обозвал грузовиком, неудобно. Второй, что следовал за нами, еще хуже. Кряхтел и грозился развалиться.
Я почему-то не слишком удивился, обнаружив, что грузовик привез нас на самую окраину Смоленска. А самое смешное, что неподалеку располагалось кладбище. Ну, один в один с моей «исторической родиной», тем местом, где я принял боевое крещение, вылавливая «залетных» петроградских террористов, покушавшихся на мост через реку Ягорбу.
Ну, любят отчего-то нынешние шпионы такие места. С другой стороны, а чему удивляться? В провинциальных городах ни по крышам не попрыгаешь, ни по подвалам не уйдешь. Выберешь конспиративную квартиру где-нибудь в центре, очень легко перекрыть все выходы, а провинциальные городки и состоят лишь из центра, да из окраин. Стало быть, лучше искать надежное место, имеющее пути отхода, а как же окраине города, да без кладбища?
Любопытно, от кого явился посланник? Может, от анонимной атаманши (то, что это госпожа Дитгоф, любовница Савинкова, пока не установлено), или, от самого Булак-Булаховича. Стало быть, здесь могли торчать уши либо Савинкова, либо пана Пилсудского, а по нынешним реалиям, это синонимы. Впрочем, могла нарисоваться и «третья сила». Предположим, резидент от барона Врангеля, желающий «прощупать» ситуацию в Смоленске, эмиссар из Латвии, или порученец батьки Махно. Ладно, вначале мы его отловим, а потом станем задавать вопросы.
Грузовики, радостно забурчав моторами, сбавлявшими оборотымол, доехали-таки, не развалились! остановились, а нас уже принял в свои объятия товарищ Смирнов, самолично явившийся на рядовую, в общем-то, операцию.
А чего это, большой начальник сам явился? поинтересовался я, пожимая руку Игорю Васильевичу. У тебя что, заместителей нет?
Так ведь и ты, Владимир Иванович, начальник немаленький, а чего-то пошел, ответствовал товарищ Смирнов. Потом, понижая голос, объяснил:У меня здесь человечек, которого только я в лицо знаю. Вот, опасаюсь
Я лишь кивнул. Если «человечек», которого знает в лицо только начальник чека, тогда все правильно. Агентуру надо беречь. Да и не только агентуру, а вообще своих беречь надобно. Но что-то темнит товарищ Смирнов. Ох, темнит. У него есть своя агентура в антисоветском подполье Смоленска, и он лишь сейчас озаботился его арестом? А чего ждал? Неужели, того момента, чтобы в подполье явился связник? Хм
Тем временем, мои ребята уже успели соскочить с грузовиков и строились в две шеренги. Махнув Ануфриевумол, докладывать не нужно, слегка опешил. Кроме красноармейцев в строю стояли бывший штабс-капитан Исаков и Татьяна Михайловна. Спрашивается, кто разрешал? Ну, Петрович-то ладно, заскучал без дела, а эта дура куда лезет? Вон, еще и санитарную сумку на себя нацепила. Хотя, вдруг да понадобится кому медицинская помощь.
Этих двоих оставьте в резерве, кивнул я на Исакова и «валькирию», показывая подчиненным кулак и, давая понять, что «самодеятельность» будет наказана.
Лады, усмехнулся Смирнов, кивая одному из своих помощников, или замов, который тотчас же пошел разводить моих красноармейцев на их посты.
Я постарался рассмотреть объект, где собрались шпионы. Одноэтажный дом, чистенький, оштукатуренный, с палисадом, заросшим одичавшими цветами, но без огорода. Возможно, что некогда он принадлежал священнику, или кому-то из церковного причта. Вон, на кладбище, на возвышенности, и церковь виднеется.
Этот холм Лысой горой величают, сообщил Смирнов, успевавший посматривать за действиями подчиненных, и за мной. И на кладбище хоронили самоубийц да утопленников, да еще детей некрещеных.
Ведьмы на шабаш не прилетали? поинтересовался я.
Когда-то и ведьмы прилетали, и колдуны приходили, совершенно серьезно ответил Игорь Васильевич. Говорят, даже козел черный обитал, в которого дьявол вселялся. Потом на горе храм поставили, во имя Тихвинской иконы, нечисть угомонилась, но память плохая осталась.
Ну, значит, не вся нечисть угомонилась, усмехнулся я, кивая на домик. Здесь не священник живет, часом? Или уже нет?
Кажется, и стекла в окнах не выбиты, и дверь не выломана, но чувство, что дом заброшенный.
Батюшка раньше жил, лет десять назад, потом в город переехал, подальше, а в доме учитель поселился, с семьей. Учитель на германской погиб, а жена у него, полька была. Детей забрала, и к родственникам уехала, в Польшу.
Ишь, какой я молодец, угадал. В заброшенных домах, рядом с кладбищами, нечисть заводится. И в опустевших церквях, если верить Гоголю, тоже. Хорошо, что граждане шпионы не в храме устроились, оттуда их сложнее выковырять.
Игорь Васильевич, сколько там народу засело? поинтересовался я. Человек десять, не меньше?
Наблюдение доложило, что в доме человек пятнадцать, не меньше.
Я огляделся по сторонам. Убедившись, что нас никто не слышит, спросил:
И сколько твоих людей? Половина?
Смирнов слегка смутился, покашлял, давая понять, что это не тот вопрос, который стоило обсуждать.
Неужели больше? Десять? упорствовал я, не желая, чтобы нас использовали втемную.
Умный ты человек, Владимир Иванович, и как это жив до сих пор? покачал головой начальник Смоленского губчека. Вздохнув, нехотя сообщил. Моих здесь пятеро. Было бы больше, стал бы я тебя на помощь звать? Пять моих, двое тутошних контриков, ждали одного связного, может двух, а вон, как получилось Ну, будем считать, что агент у меня один.
М-да, что и следовало ожидать. Кажется, товарищ Смирнов вел какую-то свою, весьма интересную игру, предвосхитив создание моим другом Артузовым «Треста». Впрочем, Артур здесь тоже не является «первопроходцем». Вспомним, как при Александре III Охранное отделение и полиция засылали провокаторов в ряды революционно настроенной молодежи, а то и сами создавали псевдотеррористические организации, завлекая в них потенциальных террористов, а потом отправляя их либо на каторгу, либо на виселицу. А «дело царевича Алексея»? Предок трех великих и нескольких известных писателей, выманил беглого сына Петра Великого в Россию, с помощью лжи и увещеваний. Правда, Петр Толстой «проалексеевских» организаций не создавал.
Да и в Европах-то, чем лучше? Сто с небольшим лет назад, герцог Энгиенский, заподозренный Наполеоном в участии в заговоре, был выманен во Францию с помощью женщины, схвачен и расстрелян. Сегодня никто не сможет сказать, замешан ли был принц крови в заговоре, хотел ли он заполучить престол, была ли эта женщина только слепым орудием, или пошла на сделку с французской полицией совершенно сознательно, имитировав собственное похищение, но факт расстрела бедолаги-герцога в Венсенском рву есть исторический факт.
В общем, Игорь Васильевичумница. Но очень плохо, что «изладив» «антисоветскую» организацию, он не поставил в известность ни коллегию ВЧК (ну, это ладно, коллегия большая, дураков в ней много), ни лично Дзержинского, ни хотя бы Артузова, считавшегося «куратором» польского направления. Начальство, оно может и обидеться, если узнает, а не то, и крамолу в действиях начальника Смоленского губчека найдет. Начальству нашему только дай, крамолу найти. Значит, самое лучшеене расспрашивать о подробностях операции товарища Смирнова, а свои предположения я могу оставить и при себе, потому что, ежели, Игорь Васильевич расскажет мне все, как на духу, то я обязан сообщить о том Артузову, а то и не просто сообщить, а написать рапорт.
Кого твой агент вычислил? поинтересовался я, выделив единственное число.
Посланника от той дамочки прибыли, от атаманши, ответил Смирнов, сразу же уловивший подтекст. Ей же и награбленное надо куда-то сбывать, и боеприпасы нужны позарез. Судя по всемураньше у нее с военными контакты были налажены, а армия нынче ушла, связи порушились.
Может, еще и армейских снабженцев за жопу возьмем? задумчиво предположил я, а потом сам же и ответил. Ну, как пойдет.
Точно, кивнул Смирнов.
Убедившись, что дом полностью окружен, пути отхода через кладбище перекрыты, Игорь Васильевич вытащил из кобуры револьвер и пару раз выстрелил в воздух. Он думает, что там все спят, или привлекает внимание? Теперь бы Смирнову еще рупор, но он обошелся и так, благо, что голос зычный.
Граждане, дом окружен! Предлагаю вам немедленно сдаться!
Вот, так они и послушались. Сейчас все дружненько выйдут, оружие побросают, и лапки вверх поднимут. Сидят там тихонечко, не стреляют, но чуть чтопальбу откроют.
Игорь Васильевич и сам понимал, что его предложениетолько проформа, а все равно придется идти на штурм. Может, в этот момент он пожалел, что не привлек к операции военных. Все-таки, губчекане спецназ, и не штурмовая группа. На штурм мы пойдем, и контру возьмем, но сколько народу положим?
Я дал зарок, что по возвращению домой, непременно озабочусь созданием роты (или хотя бы взвода) особого назначения, предназначенной для таких вот действий. Найду какого-нибудь отставного разведчика, или пластуна, пусть учит. Собирался ведь, да руки не дошли. Сейчас бы дымовую шашку, а еще лучшеслезоточивый газ, а потомгруппа захвата берет всех «тепленькми».
Эх, етишкина жизнь, и гранат нет, вздохнул Игорь Васильевич.
Ну, у моих-то орлов гранаты есть, но коли их использовать, то живыми контру мы не возьмем, это точно.
Товарищи командиры, разрешите обратиться?
Ба, Александр Петрович! Что-то нашему саперу не сидится в резерве.
Разрешаю, товарищ специалист, кивнул я Исакову.
Предлагаю «выкурить» бандитов, предложил бывший штабс-капитан.
Смирнов удивленно воззрился на моего «спеца», а до меня начало доходитьчто предлагает товарищ Исаков.
Зажигательные снаряды хотите сделать? поинтересовался я, посетовав, что не сам это предложил. Зато мысленно похвалил себя, что не ляпнул«коктейли Молотова», а ведь мог бы. Конечно, отоврался бы, но зачем это надо?
Петрович с уважением посмотрел на меня, перевел взгляд на Смирнова, а тот непонимающе нахмурился.
Нечто, вроде «греческого огня», только послабже, пояснил Исаков.
Возможно, Игорь Васильевич и не знал, что такое «зажигательные снаряды», но о тайном оружие византийцев слышал и отреагировал моментально.
Что потребуется? деловито поинтересовался начальник Смоленского губчека.
А требуется-то всего ничего: бутылка, немного горючей жидкости, и тряпка. В горючке проблемы не было, в тряпках тоже. Вот, с емкостями сложнее. Это в будущем пустую посуду можно найти в ближайших кустах (не стеклянную, то хотя бы пластиковую), а в двадцатом году немного сложнее. Стеклянная бутылкавещь недешевая, и в хозяйстве полезная. Но все-таки, за полчаса отыскали четыре емкости. Две Петрович забраковал сразустекло слишком толстое, а две пришлись в пору.
Видя, как Исаков сосредоточенно изготавливает «греческий огонь», Игорь Васильевич задумчиво изрек:
Вот, такие бы штуки, да с аэропланов на белополяков бросать.
Пытались, но толку мало, хмуро отозвался Исаков, искоса поглядывая на меня. Бутылка либо в землю впивается, не колется, либо прямо в аэроплане бьется. Был случай, когда самолет прямо в воздухе сгорел.
Ишь ты, господин бывший белогвардеец, пытались они! Наверняка, против шестой армии и пытались. Ну, что уж теперь. Коли прощен ты Советской властью, значит, прощен.
Вот, теперь только спичку поднести, с удовлетворением сообщил сапер. Ну, когда загорится, можно бросать. Только, поближе придется подходить. Прикроете?
Да уж, конечно прикроем. И не тебе, мил-человек, до дома бежать. Сейчас кого-нибудь помоложе возьмем, да пошустрее.
Глава 11. Вызов задерживается
Кладбище, поросшее деревьями, сыграло с «контриками» злую шуткуесли есть пути отхода, стало быть, они могут стать и «путем подхода». Двое парней, отобранных Смирновым, вооружившись «коктейлями Молотова» (тьфу ты, конечно же, бутылками с зажигательной смесью!), укрываясь стволами от реденьких выстрелов осажденных, обошли дом сзади, сумели приблизиться метров на десять, и дружно бросили бутылки в заднюю стену, где находился выход с повити. У нас, на севере, этот выход напоминает двустворчатые ворота, с въездом для лошади, а тут какая-то дверца. Впрочем, ее размеров хватало, чтобы впустить и выпустить взрослого человека. Ну, теперь-то уже поздно рассуждать
Пламя заплясало по бревнам и, очень скоро домик, вспыхнул. Засевшие внутри не хотели изжариться, а путь назад был отрезан и, у них теперь был один выходпробиваться вперед. Если бы они сумели ринуться вместе, всей группой, то какой-никакой шанс у них был. Но одна-единственная дверь позволяла выпустить лишь одного человека, а договориться, чтобы кто-нибудь выскочил вперед и, пожертвовав собой, прикрыл остальных, они не смогли. Кажется, на выходе даже случилась давка, потому что каждый старался выскочить побыстрее, расталкивая остальных. Ничего удивительного, если в здании собираются малознакомые люди, не имевшие ни дисциплины, ни лидера. Вообще, встреча «заговорщиков» была организована так «топорно», что становилось тошно. Им бы сейчас кинуть из дома пару гранат, ошеломить атакующих, то есть нас, а потом разбегаться в разные стороны. Человек семь, а то десять, сумели бы прорваться.
Нет, явно здесь собрались не социал-революционеры, с их многолетним стажем подполья, а «густопсовая» самодеятельность. Впрочем, нам это на руку.
Брать живьем! проорал товарищ Смирнов, потрясая маузером. Стрелять только по ногам!
Подавая пример, начальник Смоленского губчека выстрелил в ноги одному из «контриков». Не попал, разумеется, но ответный выстрел сбил с него фуражку. Игорь Васильевич громко выматерился, пальнул в ответ, не раздумывая, куда полетит пуля. Наверное, если бы Смирнов целился, так точно бы не попал, а здесь, по «закону подлости», кусочек свинца попал аккурат, промеж глаз.
А дальше началась полная неразбериха. Чекисты и красноармейцы, забыв о приказе начальника, палили из винтовок и револьверов в «заговорщиков», не сильно разбираясь, куда стрелять, по ногам, или в туловище, те огрызались скупыми выстрелами.
Мать вашу так, живьем брать, живьем! надрывался Смирнов и, его в конце-концов послушались. Звуки выстрелов стали пореже, чекисты стреляли прицельно.
Мы с Татьяной и Исаковым, до поры до времени в бой не вступали, а тихонечко стояли в сторонке, за деревьями. Огневой мощи хватало и без нас, а бездумно тратить патроны мы не приучены. Чай, с севера приехали, а у нас с боеприпасами туго. Шучу.