Показавшаяся сначала лёгкой задача, при ближайшем рассмотрении, оказалась весьма трудной. Начну с того, что чертёжник из меня так себе: те линии, которые должны быть прямыми, у меня такими не получаются. Что по линейке, что от руки, выходит практически одинаково. Но это ещё полбеды. Больше всего меня пугает объём работы, точнее, наличие множества мелких объектов, которые должны присутствовать на плане. Вырисовывать и закрашивать крохотные, в масштабе листка, отдельно стоящие здания при столь отвратительном освещении, то ещё удовольствие. И всё в пяти экземплярах, да за три часа! Эх, жаль нет ксерокса под рукой Хотя
Герхард! Студент! заорал я в сторону гудящей как улей солдатской массы, судя по всему оживлённо обсуждающей последние новости, столь круто повернувшие их жизнь. Они так шумели, что кричать пришлось не один раз.
Кто меня зовёт? из-за спин камрадов показался, наконец, наш посыльный.
Герхард, это я!
О, Макс! Чертишь? подходя, спросил Штубе.
Ага, весь в процессе. Хочу попросить тебя об одном одолжении.
Помочь с рисованием? Нет, извини, старик, я, пас. Тебе поручили, тебе и отдуваться. Да и черчу я как курица лапой, засмеялся Герхард.
Нарисую я сам, не переживай. А от тебя я вот что хочу: мне бы копировальной бумаги на пять экземпляров раздобыть У тебя же есть знакомые писари в штабе батальона? КП Праксы сейчас здесь С меня пачка «Экштейна»!
Хм, а ведь ты прав, чёртов гений! КП здесь, да и Зонне тоже при нём
Ты Зонне скажи: если нужно будет бумагу вернуть, я верну, без проблем.
Вижу, что Студент колеблется, и решаю увеличить гонорар.
Герхард, давай так: ему пачку и тебе. Две пачки «Экштейна», пойдёт? Вот, смотри! с этими словами достаю из кармана сигареты и кладу на стол. Против такого приёма он точно устоять не сможет.
Ладно, попробую, жди здесьзаядлый поклонник табака, Студент смахивает со стола курево и, заговорщицки подмигивая, ныряет в полумрак каземата.
В голове моей, тем временем, русский Иван в очередной раз яростно спорит с немцем Максом. Один доказывает, что это противоестественно: просить об одолжении у своего товарища и предлагать за это какие-то материальные блага. Другой, что это абсолютно нормально: немцы даже сигареты друг у друга не стреляют, а просят в долг. Ну, никакого братства, короче говоря, нет у проклятых фашистов. Интересно, на войне да под пулями так же будет?
«Ганс, у меня кончились патроны!»
«О, у меня как раз ещё есть две ленты, Фриц!»
«Одолжишь?»
«Нет, извини, Ганс, ты мне ещё сигарету с позавчера не вернул! Только наличные!»
«Хорошо, Фриц! У меня как раз есть! По два-сорок за ленту, как обычно?»
«Ну что ты, Ганс! Я же не торгаш, чтобы наживаться на своём товарище! Для тебя по два-тридцать!»
«Спасибо за скидку, Фриц! Вот, держи 5 рейхспфенигов!»
«Чёрт, Ганс, у меня не будет сдачи!»
«Действительно, Фриц, как-то не по-немецки! Эй, ребята! Кто разменяет 5 пфеннигов?»
И такие голоса на фоне взрывов и стрельбы:
«Я разменяю! Как раз продал гранату Иоганну, сейчас подползу к вам!»
Голос Макса в голове возмущённо фыркнул и попросил не перегибать палку и не путать немцев с евреями. Меня вообще время от времени забавлял этот диалог русского и немца. Нет, можно было, конечно, совсем задавить внутри себя истинного Макса Ланге, но я так не делал: просто загонял его, когда нужно, поглубже. Иначе среди фашистов не выжить. Всё-таки, он лучше знает местные реалии, как себя вести и что делать со своими соплеменниками. Кстати, Макс уже не так горячо реагирует на «фашистов». По первости постоянно поправлял, что они, немцы, на крайний случай, нацисты, и к фашистамитальянцам отношения не имеют. Я ему сочувствовал, но помочь ничем не мог, привычка-с! Как были немецко-фашистскими захватчиками, так и остались. Да, я знаю, что вы ничего не захватывали, а освобождали и вообще, всё было по любви и они сами хотели, ага. А вот и Герхард!
Гляжу, ты не с пустыми руками?
А то! Держи: вот тебе копировальной бумаги, как просил, пять листов. Возвращать не нужно. От Зонне привет: обращайся, если что будет нужно, Штубе сунул мне листы, хлопнул по плечу и с достоинством удалился.
Вообще-то, конечно, я просил бумаги из расчёта на пять экземпляров, ну да ладносделаю шестой в качестве запасного. Как именно делать, я уже придумал: сверху кладём экземпляр Рауша, под него копирку, затем чистый лист, ещё копирку, опять лист и так далее. Но, немного подумав, решил от этого плана отказаться. Во-первых, таким способом не получится сделать шестого экземпляра. Во-вторых, Рауш не разрешал ничего чирикать на своей схеме. Ну что же, значит, придётся вспомнить молодость и попытаться скопировать с первоисточника. Прикинув с чего начать и как всё расположить, я принялся за работу.
Через три часа всё было готово, даже хватило времени почётче обвести свой «неучтённый» экземпляр схемы. Собрав листы, отправился к Раушу.
Господин обер-фельдфебель! Ваше приказание выполнено, планы готовы! я протянул взводному плоды своего труда. На мой взгляд, получилось неплохо. Не как оригинал, конечно, но всё же
Рауш взял схемы, нашёл свою, сравнил с остальными:
Мда Не Лиске, конечно Ну да ладно, сойдёт, одобрительно кивнул он, Господа унтер-офицеры, прошу ко мне, наш Ланге нарисовал для вас планы!
Пока собирались командиры отделений, я отирался рядом, надеясь услышать что-нибудь важное из разговоров начальства. Однако, бдительное око обер-фельдфебеля разглядело мои телодвижения, а сам Рауш приказал покинуть унтер-офицерский уголок. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Тоже мне, «тайная вечеря». Кстати, интересно, почему на той знаменитой картине Христос с учениками сидят не как при нормальном застолье, а за одной стороной стола? Впрочем, вопрос риторический, из разряда «яхудожник, я так вижу».
После ужина все собрались по отделениям для детальной проработки предстоящей операции. Мы стояли тесным кружком, в центре которого за столом восседал наш командир отделения, унтер-офицер Курт Винсхайм. В руке он держал остро отточенный карандаш.
Все собрались?
Так точно, все!
Отлично! Итак, смотрите!
Все склонились над нарисованной мною схемой.
Задача номер один, поставленная нашей штурмовой группе, это скрытный выход на исходные позиции по сигналу. Скрытный, Рюдигер, ты понял? Не нужно стучать своим карабином по каске, как ты любишь, катать по траве газбак и вытворять другие, так тобою любимые, действия или ещё что-то в этом роде. Модель, лично за него отвечаешь!
Отто замотал головой, отрицая свою причастность к обвинениям Винсхайма:
Да я буду тише воды и ниже травы, господин унтер-офицер!
Я за ним присмотрю, Курт! подал голос старший стрелок Модель.
Надеюсь на тебя, Хайнц! Значит, первую задачу запомнили. Скрытно, по сигналу, выходим на позиции. По схеме мы сейчас находимся тут, а это место вот здесь, Винсхайм ткнул карандашом в заштрихованный овал на западном берегу Буга.
Идти здесь недалеко, так что, надеюсь, доберёмся без замечаний. Далее, задача вторая. Форсирование реки. Опять-таки по сигналу, занимаем места в лодке. Согласно расчётам, одно отделение помещается в одну лодку. Поскольку посудины с мотором, на рулях будут находиться сапёры из 133-го полка. Они приданы нам только для переправы и с нами дальше не пойдут. В чём особенность этого этапа? Форсировать Буг, возможно, придётся под ружейно-пулемётным и артиллерийским огнём противника. Если от артиллерии нас ничто не спасёт, то от огня противника противоядие есть. Для помощи и прикрытия района высадки, нам выделена 12-я пулемётная рота. Располагаться она будет на нашем берегу, вот здесь. Пулемётчики будут вести огонь не только по своим определённым целям, подозрительным местам на той стороне реки, но и по нашему целеуказанию. Для этого, каждый командир отделения имеет магазин с трассирующими пулями. Ещё по форсированию: река, вернее, канал, как вы видели, не очень широкая, в месте переправы всего 20-30 метров. Максимальная глубина, около двух метров. Если кто окажется в водевыбирается к тому берегу, до которого ближе.
А кто не умеет плавать? спрашивает Михаэль Кляйн.
Тот мужественно тонет. Спасатели на этой переправе не предусмотрены. Хватайся за лодки, за плавающие обломки, кричи, больше ничего посоветовать не могу. Кто ещё не умеет плавать?
Помимо Кляйна, руки подняли ещё трое: Рюдигер, Модель и, как ни странно, Лерман. Вот уж от кого не ожидал, так это от него. Вот тебе и Викинг.
Примите соболезнования, друзья. Если же говорить серьёзно, то держитесь ближе к тем, кто умеет плавать: они помогут, в случае чего. Задача третья. Высадка. Поскольку, рассчитать какая из лодок окажется на противоположном берегу первой, невозможно, то первые высадившиеся экипажи, в зависимости от обстановки, действуют так: если противник оказывает сильное сопротивление, занимают оборону и прикрывают высадку остальных, по возможности расширяя плацдарм. Если сопротивления нет или оно незначительное, передовые отряды стремительно продвигаются вперёд вот в этом направлении. Вновь переправившиеся, устремляются за ними следом. Лодки отходят к своему берегу и производят погрузку и переправу второй волны атакующих. Хочу отметить, что левее нас, рядом с разрушенным мостом, реку будет форсировать наша 11-я рота. После переправы, она должна наступать вдоль вот этой дороги, что проходит по центру Западного острова. Обращаю на это внимание во избежание «дружественного огня».
Далее. Пересекаем, вот здесь, мост через Буг, в районе Тереспольских ворот, и врываемся на центральное укрепление. По данным разведки, центральное укрепление представляет собой кирпичную кольцевую казарму. Основное назначение: проживание личного состава. Для обороны эти жилые помещения мало приспособлены. Поэтому, проблем с их взятием возникнуть не должно. Задача первой штурмовой группы, захват Северного моста и прилегающего участка, на схеме он находится вот здесь. Задача второй, нашей, штурмовой группы, захват господствующей над территорией центрального укрепления церкви. На схеме она расположена вот здесь. Церковь представляет собой кирпичное сооружение сложной архитектуры, высотой в два этажа. По периметру обоих этажей имеются окна, есть несколько входов. Точное их расположение неизвестно. На настоящий момент, церковь превращена большевиками в клуб. Внутренне расположение помещений также неизвестно. Задача третьей штурмовой группы, захват здания Инженерного управления, что находится вот здесь, рядом с Холмскими воротами. Со стороны Южного острова к этим воротам подойдут парни из 133-го полка. 11-я рота подавляет оставшиеся очаги сопротивления на центральном укреплении, сортирует пленных и разбирает трофеи. Первый батальон, в это время, разбирается с Северным островом. Мы соединяемся с ним и выходим к центральному вокзалу Бреста. Если всё пройдёт гладко, то к обеду мы уже всё закончим, заключил, откинувшись на стуле, Винсхайм, глядя на схему крепости, У кого есть вопросы?
Какое количество войск у противника? поинтересовался Викинг.
Точно неизвестно, но не более пяти тысяч на всю крепость.
Ничего себе! в изумлении присвистнул Рюдигер.
Многие части у большевиков сейчас выведены в летние лагеря, проигнорировав реакцию Отто, продолжал Винсхайм, В казармах остались, в основном, тыловые службы, так что серьёзного сопротивления вряд ли можно ожидать. К сожалению, точного расположения войск большевиков мы не знаем. Надеюсь, после артподготовки количество их солдат, как и желание к сопротивлению, здорово уменьшится, криво усмехнулся Винсхайм.
Раз нам поставлена задача захватить и удерживать церковь, то патронов предлагаю взять побольше, предложил Лерман.
Мысль здравая, согласился КуртМне тоже кажется, что одного боекомплекта может не хватить.
Да там и одного много, дел-то всего до обеда пострелять! выступил наш штатный лентяй Рюдигер, который не любил таскать тяжести.
Как оно повернётся, никто не знает. Так что, возьмём с запасом, оборвал его Винсхайм.
Вообще, по снаряжению: газбаки и ранцы с мыльно-рыльными принадлежностями оставляем здесь, под охрану Кепке. Лишний груз нам ни к чему. Берём только фляги с водой и сухарные сумки. Провизию и боеприпасы, по максимуму, но размещаем их так, чтобы не мешали при стрельбе и беге. На подготовку даю час, потом строимся и проверяемся. Разойдись!
На кителе немецкого солдата М40 имеются четыре прекрасных наружных кармана, куда, оказывается, влезает много полезных вещей. И это помимо внутреннего кармана, в который помещаются два индивидуальных перевязочных пакета. Лично я распихал по карманам 4 банки сардин, 6 пачек галет, 2 плитки шоколада и 4 гранаты М39яйца. В сухарной сумке, помимо восьми пачек 7,92х57 патронов, прекрасно поместились ещё 2 банки сардин, 4 плитки шоколада и 6 пачек сигарет.
Волевым решением командиров, было принято решение взять с собой ящики с патронами: по одному на штурмовую группу. Носить их поручили миномётному расчёту, который остался без своего 50-мм миномёта, чьё использование в условиях боёв в зданиях было признано нецелесообразным. Так у нас появилась группа боепитания, которая, помимо своего боезапаса к Kar98k, носила ещё и общественные патроны. Ящиков-укупорок на выбор было три вида: на 900, 1035 и 1500 патронов. Естественно, был выбран третий вариант: роскошный деревянный ящик с ручками на две персоны, весом 45 кг. Грубер с Хофманом несут этот ящик, а их командир, унтер-офицер Мюллер, охраняет подчинённых со своим МП-40. Изобретение было тут же опробовано и признано пригодным к боевому использованию.
Ближе к ночи выяснилось, что с нами идёт и командир роты вместе со своим посыльным и денщиком. Помимо него, в нашу штурмовую группу вошли два радиста: гефрайтеры Тухель и Кюхлер.
Тем временем, на улице окончательно стемнело. Наконец, суета улеглась: перестали бегать посыльные, сновать туда-сюда солдаты. Люди сидят, устало привалившись спинами к стенам. Ждём.
21:00. Слышно, как поднялась и выходит 12-я рота из дальних казематов. Самые любопытные выбегают посмотреть в коридор: что там? Но ничего интересного не происходит: видно только как пулемётчики, нагруженные ящиками, станками, лентами, по-одному выбираются наружу и пропадают в темноте. Логично, что они идут раньше: ведь им нужно ещё успеть занять позиции для обеспечения переправы. Оживление, вызванное уходом пулемётчиков, спало, и в каземате вновь наступила тишина. Незаметно для себя, я даже задремал.
Проснулся оттого, что все вокруг вдруг зашевелились, заходили. Команды не слышал, но понял: началось. Взглянул на часы: 22:00. Ну что же, наша очередь. Сейчас выходит первый взвод. Через несколько минут, мы: в колонну по-одному, гуськом, выскальзываем из казематов. Снаружи тепло, тихо, всё залито лунным светом. Несмотря на то, что довольно светло, дистанцию держим практически на расстоянии вытянутой руки. Вдруг, впереди идущий Викинг приседает, а затем и ложится на землю. Что это он? Замечаю справа от себя фигуру, она машет рукой: вниз, вниз! Послушно опускаюсь на тёплую землю. Дальше, ползком. Уже близко. Сзади пыхтит Эмиль. Молодец, не отстаёт. Ничего не видно, только подошвы сапог Викинга впереди. На них и ориентируюсь, стараясь не отстать. Потеряешься тут, позора не оберёшься. Думаю, у Райзингера сзади мысли точно такие же. Викинг меняет траекторию, вроде как, теперь ползём в гору? Наконец, Лерман останавливается и машет мне рукой, мол, давай ко мне. Подползаю ближе, Викинг шепчет:
Всё, на месте, давай следующего.
Я киваю, оглядываюсь назад и тоже машу рукой Райзингеру. Подползает. Копируя Лермана, шепчу в ухо Эмилю:
Всё, на месте, давай следующего.
Тот разворачивается и так же машет рукой. Процесс повторяется. Оглядываюсь по сторонам: лежу почти на гребне невысокого вала, а передо мной, буквально в нескольких метрах, катит свои воды серебряная от лунного света река. Несколько редких кустиков практически не препятствуют обзору. Смотрю на противоположный берег: там тишина, ни огонька. Кустов у них гораздо больше. Под каждым, между прочим, может лежать зоркий пограничник в зелёной фуражке и с биноклем, который вполне может видеть меня сейчас. От этой мысли чувствую себя очень неуютно. Сколько я уже дней в шкуре немца? Пять? Шесть? А так до сих пор и не знаю, что делать дальше? Плыву по течению, надеясь на случай да авось. Вот и приплыл
Часть II Церковь Святого Николая
Глава 1
Ожидание выматывает. Тем более, когда тебе нельзя особо ни пошевелиться, ни поговорить. Ещё роса эта, шайзе! Китель впитывает влагу и потихоньку намокает, а лежать в мокрой одежде ночью на сырой земле вредно, мне мама говорила. Короче говоря, организм начинает потихоньку потряхивать. Озноб это от холода или просто меня колбасит от волнения в преддверии атаки, понять не могу. Скорее всего, причиной являются оба этих факта. Слева от меня, буквально в метре, расположился Викинг. Вы только посмотрите на это: положив руки на пулемёт, обер-гефрайтер Лерман спит! Во даёт! Ну и нервы у него! Хотя, что тут странного? Викинг ветеран, в отличие от нас с Райзингером. Эмиль лежит справа и ему явно не до сна, как и мне: то поправит каску, то передвинет на несколько сантиметров свои «Patronenkasten», затем вернёт всё обратно Нервничает парень. Да уж, правду говорят: нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Это я ещё Отто не вижу, тот, наверное, вообще весь извёлся.