Первый раз! соврал я. Уши мои теплели.
Чувствуется. Рита снова потянулась губами.
Обойдешься! Хорошистка ловко перехватила меня, оттирая подружку.
Вот на-аглая возмущенно завела Сулима.
Ты со мной, как с куклой, проворчал я, безропотно подчиняясь ласковому напору Дворской, и выдал писклявое: «А ну, быстро вернула! Это моя игрушка!»
Инна прыснула, поджимая плечи, но ответить не успелав домик ворвалась галдящая толпа одноклассниц и одноклассников, бесцеремонно оттесняя Хорошистку.
С днем рожденья! С днем рожденья!
Девчонки сразу полезли целоватьсякогда все вместе, то не стыдно. А парни вытрясали пыль из моей куртки, хлопая по спине, да так, что внутри что-то ёкало.
Вы откуда свалились? спросил я с остаточной растерянностью, подставляя близняшкам Шевелёвым сразу обе щеки.
Оттуда, оттуда! простодушно радовалась Маша. Удался сюрприз!
Мы на электричке, поведала Света, звучно чмокая. Весь вагон заняли. Иже херувимы! Ты рад?
Аз есмь! отчеканил я.
Карусель мелких и приятных хлопот завертелась, набирая обороты. Кто-то бубнил:
Не понял Мясо, что ли? Так оно ж сырое!
Это на шашлык, балда.
Сам балда!
Тонконогая Альбина с Настей доваривали борщ, увертываясь от дыма:
Та-ак Подсолить или хватит? Аля, попробуй.
Ой, да нормально! Чесночку еще
Эдик Привалов, нескладный очкарик осьмнадцати лет, и вихрастый Гоша Кирш собирали импровизированный стол:
Гош, под ноги смотри! Никуда твоя Настя не денется.
Да ну тебя! Говоришь что попало
Возле Эдика, как планета у двойной звезды, крутился тощий Данька Корнеев, разрываясь между притяжением старшего товарища и хорошенькой внучки Ромуальдыча:
Ого! Это ты принес?
Домашнее, с Кубани. Пахне-ет Дэнчик, сдвинь на себя. Дэн!
А?..
Модная Ирма Вайткуте и хрупкая Тимоша застилали доски пожелтевшими, выгоревшими на солнце газетами:
А она ему и говорит: «Не ходи за мной!» А он ей: «Ты мне очень нравишься!»
А она?
Рита «припахала» высокого лощеного Женьку Зенкова и плотного, налитого здоровьем Дюху Жуковарумянец во всю пухлую щеку. Друзья, смахивая на Тарапуньку со Штепселем, подтаскивали всё на чем сидятединственный стул, разношерстные табуретки и ящики:
Андрэ, не пыхти как паровоз, тут нет рельсов.
Точкаи ша! Э, э! Чурка-то зачем? На ней усидишь разве?
А пуркуа бы и нет?
В сторонке, оккупировав облупленную лавочку у могучего куста сирени, репетировали музыкантыСветлана меланхолично перебирала струны черной лакированной гитары, время от времени давя улыбку, а Изя Динавицер настраивал скрипку, отрешась от земного.
Изя, сделай лицо попроще, а то ты сейчас похож на курчавого Пьеро!
Чё это?
В какой-то момент я будто отошел в сторонку. Вслушался в веселый гомон на некогда тихой дачке, вгляделся в радостную и бестолковую суету, где озорство вдруг перерастало в симпатию, а мимолетный взгляд надолго лишал покоя. Шесть соток, скучно разлинованных на грядки и клумбы, бурлили юной энергией, неясными, но волнующими позывами.
Да никуда я не поеду, вырвалось у меня. Нужна мне ваша физматшкола Мне и здесь хорошо!
Куда не поедешь? пропыхтел Дэнчик, бредя от сортирной будки напрямую, сквозь строй разросшихся вишен. Деревца стегали его гнуткими ветвями.
Да это так, я неловко покрутил кистью в воздухе, мысли вслух.
Аа Корнеев сунул руки в карманы кургузого пиджачка, тут же торопливо вынул их, нервно-зябко потер ладони. Слушай Я чего спросить хотел
Нравишься ли ты Ирме? Улыбка сама запросилась на мои губы.
Не-е! Дэн замотал модными лохмами. Я сам у нее спрошу. Когда-нибудь. Скоро. Ты Ну-у Запиши меня в этот ваш Центр! Он торопливо уточнил: Я не из-за Ирмы! Ну, не только из-за нее
Подумав, я сказал:
Давай сразу после каникул. Соберемся всем гамузом, побалакаем.
Ага! обрадовался Дэнчик.
Тут из общего гвалта выделился заливистый смех Вайткуте, и голова моего визави повернулась, как флюгер.
Лю-юди! разнесся Ритин голос. Садитесь жрать, пожалуйста!
Пошли.
Побежали!
Наперегонки с голодающими, я захватил табурет во главе самодельного стола. Эдик с таинственным видом достал бутыль темно-бордового вина и разлил по бокалам, кружкам, стаканам да чашкам.
Всем понемножку обольщающе тянул виночерпий. По глоточку
А доски гнулись от бесхитростной снеди!
Миски с оливье и селедкой под шубой соседствовали с жареной домашней колбасой. Посередке, в щербатой супнице, настаивался красно-янтарный борщ. Светилось белым и отливало розовым тонко нарезанное, дивно пахнущее сало. Еще теплые, пирожки разморенно выгибали гребнистые спинки.
Так. Грея чашку в ладонях, Настя беспокойно осмотрелась. А кто скажет тост?
Я, встала Рита, держа граненый стакан с вином, что просвечивало темным рубином, тая огонек в глубине.
Инна, сидевшая рядом со мной, беспокойно обернулась и положила мне руку на колено, словно боясь, что уведут ее «куклёнка».
Сулима оглядела всех, спокойно дожидаясь тишины, а когда зазвенело полнейшее безмолвие, неторопливо начала, не сводя с меня черных затягивающих глаз:
Ровно год назад мы собрались у тебя, Миша, и с того дня все стало меняться к лучшемуи в твоей жизни, и в моей У Светланы и Маши, у Инны Ну, ладно, без имен! Мм Она призадумалась. Мы стали немного другими, потому что иным стал ты сам. Или был? По Ритиным губам скользнула озорная улыбка. Неисчислимая куча народу не сделает за всю свою жизнь столько, сколько тебе удалось совершить, да, именно совершить за один этот год. И я желаю тебе расти и дальше, меняться самому и менять нас! За тебя, Мишечка!
За тебя! облегченно воскликнула Инна.
За тебя! За тебя! зашумела вся наша большая компания.
Сошлись сосуды, звеня и клацая, я чокнулся с Инной, дотянулся до Альбинки и Насти. Виногустое, терпкое, пахучее! как будто миновало желудок, сразу растекаясь по венам, грея, веселя и отпуская на волю.
Изнуренные долгой бескормицей, одноклассники набросились на холодное и горячее без разбору, уплетая кулинарные изыски под свежий воздух и дружеские подначки. Уютная сытость пришла не скоро
Мон шер Мишель, томно воззвал Зенков, ложкой ковыряя теплый еще, поджаристый биточек, научно-техническое творчество молодежи увядает и чахнет, как «прощальная краса».
Вово! поддакнул Андрей. Цели нет.
Вдумчиво дожевав пирожок-кныш, я мотнул головой.
Нам сейчас не цель нужна, а известность. Прислушиваются к тем, о ком говорят. Я смолк с ощущением, что важная мысль вильнула хвостом и ушла в глубину. Есть одна идейка Стоп. А вы чего? Где инициатива снизу?
Так мы завсегда! преданно вытаращился Дюха. И вообще
Мон шер Андрэ, всегда завидовал твоему умению емко и ясно выражаться! А какая идейка?
Электронная почта. Я на пальцах объяснил друзьям, что за зверь Email, а по улице, словно контраста ради, прошествовала худощавая старуха с крючковатым носом и вечно поджатыми губами. Закутанная во все черное, она плыла зловещим «дореволюционным» пугалом, бросая на нас недобрые взгляды.
Чё за ведьма? громко прошептал Изя.
Соседка, боязливо ответила Настя, дождавшись, пока старуха скроется из виду. Живет на даче, но каждый день ездит в церковь. А нас нехристями обзывает!
Вот, взрослые вроде, брезгливо скривил губы Женька, а верят во всякую ерунду. И ведь не докажешь им ничего!
А нам это зачем? фыркнул я. С какой стати что-то им доказывать? Пускай они обоснуют гипотезу бога, а мы послушаем!
И вообще! развоевался Андрей. Отделили церковь от государства? Пора и от общества отделять! Пускай на квартирах собираются и полы лбами околачивают!
Зине антирелигиозная пропаганда надоела, и она капризно испустила:
Музыку! Где музыка?
Изя, спешно набив рот колбасой, вылез из-за стола, вытирая руки о штаны под горестные Алькины вздохи, и вот приложился к скрипке, взмахнул смычком. Я поразилсятонкие пальцы Динавицера извлекли не жалкие взвизги самодеятельного лабуха, а музыку. Ритмы прихотливо менялись, но тема звучала единаятомные цыганские перепевы, то с налетом неуемного страдания, то шальные и страстные, зовущие вдаль, в степь, за край
Ай, да нэ-нэ заунывно тянул Изя, встряхивая кудрями.
Светлана подыграла ему на гитаре, добавляя разгульных нот, и вот вышла Рита, изображая Эсмеральду. Затянув на узенькой талии старую, вылинявшую скатерть, она закружилась в танце, сочетая изящное фламенко и удалую таборную пляску. Гибкое, сильное тело будто переливалось, следуя забористой мелодии.
Настя моя недолго держалась, тоже выбежала на травку, а Инна выступила третьей.
Ай, красавицы! дурачился Изя. Ай, бахталэ ромалэ!
Девушки словно затеяли бескровный баттлгладкие руки взлетали, шаловливо разметывая волосы, а дразнящие изгибы бедер завораживали. Инна, Рита и Настя поразили меня неожиданным и удивительным сходствомвысокие, стройные, три грации улыбались одинаково дерзко, напуская на зрителей колдовскую истому и разгоняя пульс.
Ай, чаялэ! взвыл Изя.
Гости неистово захлопали, засвистели, словно расколдованные «цыганским» кличем. Сцедив глуповатую улыбку в ладонь, я встал.
Хочу сказать тост! помолчав, поднял кружку с вином. Настя свидетель, в прошлом году мы всей семьей готовились уехать на Дальний Восток. Я очень, очень рад, что отца удалось отговорить от этой затеи, что не пришлось учиться в чужом, не родном классе. Да, вы все мне очень дороги, особенно девочки Ладно, ладно, не девочки тоже! За вас. За всех!
Ура! Ура-а! тонко закричала Маша. Ее поддержали, и радостный ор разнесся по всей улице.
Лениво тявкнул соседский пес, недовольный побудкой, а сверху, словно отвечая близняшке, плавно опадало курлыканьев ясной синеве трепетал журавлиный клин.
Тот же день, вечером
Первомайск, улица Дзержинского
Спину ломит, руки отваливаются, хныкала сестричка, ноги как не родные Так Столько свеклы перетаскала!
Жаловалась доктору баба Настя, жестокосердно подхватил я, мешая деревянной лопаткой скворчащую картошку, нарезанную соломкой.
Издеваешься, да? страдальческим голосом отозвалась девушка, с трудом заводя руки за голову. Со стоном прогнувшись, она посетовала: Шея тоже болит! Сильно!
Котлеты прожарились с обеих сторон, и я плеснул в ярко-алую, подпаленную снизу сковородку немного кипятка из чайникапускай доходят. Пар негодующе зашипел, но под крышкой сразу утих, выпуская глухое недовольное ворчание.
А вот я тебе сейчас массаж
Вытерев руки, я положил ладони на покатые плечи Насти и бережно вмял пальцы, заодно высвобождая чуток своей энергии.
Хорошо так пролепетала сестренка, размякая. Печет даже
Мышцы расслабились, вот и греют, выкрутился я.
С усилием огладив стройную Настину шейку, подумал, что «попаданцу» без сверхспособностей ничего не светит в прошлом. Угодишь в «эпоху викингов» свирепый вонючий ярл мигом оприходует тебя в рабы-трэли, и будешь ты навоз месить, бесплатно любуясь холодной синевой фьорда. А в «эпоху застоя» лучше даже не соваться, если у тебя за спиной, как у Деда Мороза, нет мешка с ноутбуками, смартфонами и прочими ништяками.
За то, что я здесь, в благословенном семьдесят пятом, надо сказать «спасибо» энергии моего мозга. Она у меня сильнее, чем у чуть не сказал«у нормальных людей». Вот и весь бонус от природы или эволюции! Без этой «Силы» я не смог бы срываться на сверхскорость, не сумел бы вылечить Суслова, Брежнева, а теперь еще и Андропова. Милосердие тут вторично
«А ведь это опасный след, с нарастающей тоской подумал я. Стоит только Михаилу Андреевичу понять, что Миша Гарин и Миха «Хилер» одно и то же лицо, как я буду раскрыт»
Ну, не вычислил же меня «тезка» до сих пор! Знать, не настроен председатель КГБ делиться оперативной информацией.
Интересно, а велико ли число посвященных в мою тайну? Ну, Брежнев с Сусловымэто само собой. А еще кто? Очень даже может быть, что Косыгинему как раз и тащить воз реформ. Наверняка «силовики» Устинов, Огарков и Гречко. Им крепить оборону. Возможно, Громыко. Задача «Мистера «Нет» упреждать будущие ЧП в Афгане, Иране, Польше, Сомали, Израиле, Китае
«А почему бы тебе не активизироваться во «властных структурах»? Стоит ли ограничиваться передачей «послезнания»? размышлял я. Хватит скромно мяться в сторонке, пора начинать «движение вверх»! Ну, до партбилета ты пока не дорос, а вот по комсомольской линии Кстати! А кто тебе мешает лезть в «реал политик» прямо сейчас? Оружие то же самоеинформация. Подкинуть компромат на Подгорного, чтобы этого чванливого чинушу сняли поскорее. Слить беспринципного Полянского. Кулакова с Кирилленко измазать дегтем и вывалять в перьях, а опальных Егорычева, Романова, Вороноваобелить»
Ой! пискнула Настя, и мои мысли рассыпались, как детская башенка из кубиков.
Больно? вздрогнул я.
Да нет Настины бровки вскинулись удивленным домиком. Так Вообще не больно. Прошло!
Вот что массаж животворящий делает. Мои губы сложились в дежурную улыбку. Ну, что? Накладывать?
И побольше! Есть хочуумираю!
Глава 2
Пятница 4 октября 1975 года, утро
Первомайск, улица Чкалова
Школа гудела.
Тугой напор отощавшего народца, что рвался к раздатке, давно уж ослаб. Лишь одинокие вопли шарахались по коридорам, играя в салочки с резвыми эхо, да мячиком скакал беззаботный детский смех. Большая перемена.
Гарин!
Я оглянулся. Меня догонял топот Сёмы Горбункова, физорга всея школы. Обычно он, взирая на своих подданных, плативших по две копейки в казну ВЛКСМ, заметно важничал. Эта царственная привычка вызывала у меня улыбку, хотя «Симеон I» и не заносился особо. Но сегодня физорг выглядел жалко.
Гарин, выдохнул он, подбегая, горим!
Почти каламбур, хладнокровно оценил я.
Миш, вся надежда на тебя! с чувством загудел Сёма, прикладывая к сердцу пятерню. Школьная сборная по волейболу
Э, нет! поднял я руки. Все понимаю, сочувствую, но времениноль целых хрен десятых. Цейтнот, Сёма!
Ми-иш, басом заворковал Горбунков, ты же аатличный нападающий! Так высоко подпрыгивать у сетки
Сём, ласково парировал я, даже не уговаривай.
А мне что делать? Хитрый Сёма добавил голосу плаксивой дрожи. Марат из девятого «Б» слег с аппендицитом, а нам завтра в Ялту выезжать!
В Ялту? приподнял я бровь.
Горбунков, как завзятый менталист, тотчас уловил нотку интереса в моем вопросе.
Ну, да, небрежно заговорил он, помавая рукой. Ялта, Южный берег Крыма, то, сё Водичка в море, может, и холодновата, но Черное все еще синее!
Не пой, красавица, при мне Я ворчливо тормознул басистую сирену. Ладно, на что только не пойдешь ради школы родимой.
Записывать? счастливо уточнил физорг.
Записывай, отмахнулся я со вздохом. А тренер кто?
Наш Тиныч. Сёма потряс мне руку и торжественно провозгласил: Миша, Родина тебя не забудет!
Проводив глазами Горбункова, длинно вздохнул: «В том-то и дело, что Родина»
Я не планировал операции в Ялте потому лишь, что не мог сыскать надежного прикрытия. За единственный выходной не управиться, а просто так срываться в Крым, посреди первой четверти Ну, если хочешь привлечь к себе внимание бдительных чекистов, то почему бы и нет! Спасибо, обойдусь как-нибудь.
Зато выбраться в составе сборной Оо! Мечта нелегала.
«Вот только пальцам сегодня не повезет, кисло усмехнулся я. Придется весь вечер долбить на «Ундервуде»
Воскресенье 5 октября 1975 года, день
Ялта, улица Тимирязева
Аут! Резкий голос судьи загулял под высокими сводами.
Трибуны взревели. Счастливые и возмущенные вопли болельщиков смешались, переполняя спортзал сполохами бессильного огорчения или незамутненной радости. Диалектика!
Старшеклассники в красных майках весело мутузили друг друга, а команда в зеленом побрела с площадки, то вспыхивая запоздалой злостью, то угасая в унынии.
Победила сборная школы номер пять из Ворошиловграда!
Я повесил вымокшее полотенце на шею и откинулся на спинку сиденья. Дюха раскорячился рядом.
Подача у «красных» блеск! возбужденно отпыхивался он, приглаживая мокрые волосы. Будто из пушки! «Зеленые» скачут, как кузнечики, а толку