Понятно всё с вами
Слу-ушай Комсомольский чин взял подбородок в горсть и откинулся на спинку. Гарин? Я не ошибся?
Просто Миша, скромно представился я.
Слушай, просто Миша, вкрадчиво заговорил мой визави, а ты не испытываешь желания впрячься в воз повседневности? Ты же у нас круглый отличник и будущий ученыйвон, Центр НТТМ организовал, в журналах о тебе пишут Может, примешь бразды?
Подумав для приличия, я тряхнул головой:
А давайте!
«Ты же сам этого хотел!..» промахнуло в мыслях.
Заулыбавшись, инструктор привстал и пожал мне руку, перегнувшись через стол и опрокидывая пластмассовый стакан с отточенными карандашами «Тактика».
Поздравляю со вступлением в ответственную и хлопотную должность секретаря школьного комитета комсомола, с чувством сказал он. Желаю счастья в работе и успехов в личной жизни! Кстати, рекомендуюсьСерафим Палыч. Просто Сима!
Да как-то неудобно изобразил я стеснение.
«Просто Сима» хохотнул.
Вот когда я женюсь, заговорил он жизнерадостно и назидательно вперемешку, обзаведусь дачей, вредными детьми и злобной тещей, встану на очередь за «Жигулями», а изрядное брюшко компенсирует обширную лысину, вот тогда и зови меня по имени-отчеству! А пока я бегаю на воле, неокольцованный и незарегистрированный. Понимэ?
Понимэ.
Ну, раз понимэ, построжел Серафим, тогда зайдиобязательно! в райком комсомола, ко второму секретарю. Николай Ефимович любит общаться с комсоргами лично, а не по телефону.
Ладно, зайду, сказал я покладисто. Только, боюсь, погонят меня из комсоргов
С чего бы это? задрал брови Сима.
Формализма не выношу, вздохнул я, шаря глазами по серым от пыли занавескам. Мне б живое дело Как на ударной комсомольской!
Инструктор заулыбался с прежней светимостью.
Сработаемся!
Воскресенье 12 октября 1975 года, день
Ленинград, Владимирская площадь
Бежевая «Хонда» еле тащилась за неспешным коробчатым троллейбусом, лениво шевелившим усами токоприемников.
«Остановка! Ну, наконец-то»
Усатый бело-синий «ЗиУ», мигая желтым глазом, подался к тротуару, и «японка» покатилась ходче, однако стрелка спидометра дрожала у дозволенных шестидесяти.
«Не хватало мне еще встреч с гаишниками!» нервно подумал Дэниел Лофтин. Облизнув губы, он по очереди вытер о джинсы потные ладони.
На крайний случай громко разговорится, нещадно коверкая русский язык: «Я есть вице-консул Соединенных Штатов!» Милиционер козырнет ему и погрозит пальцеммол, не нарушай больше, мистер Но доводить до лишней засветки не стоит, проще соблюсти правила.
Лофтин аккуратно вывернул на Владимирскую площадь. Условное место «Влад».
Оглядевшись, припарковал машину багажником к церкви. На тайном языке «рыцарей плаща и кинжала» это значилосхрон заложен в Москве. А вот если бы «Хонда» встала не задом к тротуару, а передомзакладка в Ленинграде, в укромном местечке на Обводном канале.
Разведчик усмехнулся: он еще не устал от жизни, как старички из генконсульства, и все эти шпионские уловки занимают его по-прежнему, будто и не кончалось скаутское детство. Да и не так уж много оборотов вокруг Солнца намотала Земля, пока Дэниел Макартур Лофтин ползал, ковылял и бегал за юбками!
Ах, если бы только не эта выматывающая нервотрепка
Be Prepared!прошептал вице-консул, взбадривая тряскую натуру.
Да и что такого опасного он совершает? Подумаешь, машину оставил на стоянке! Тоже мне, герой выискался Вот закладки делатьэто по-настоящему страшно. До дрожи, до икоты. За каждым углом, в любой тени мерещится группа задержания
Благо московские просторызона ответственности парней с «Чайковки», неразлучных Крокетта и Келли. Нынешний тайничок Винсент с Эдмундом заложили на «Аллее» в Измайловском парке, на бережку Серебряно-Виноградного пруда. С видубулыжник, а на самом делехитро сработанная посылка. Там и вопросник, и шифротаблицы, и таблетки для невидимых чернил И тугая пачечка советских дензнаков. Куда ж без них?
Выйдя из машины, Дэниел почувствовал себя голым и уязвимым, словно моллюск без раковины.
«Терпи, шпион, резидентом станешь!»
Подхватив холщовую сумку, Лофтин запер консульское авто и дергано, как заводная кукла, зашагал к Кузнецкому рынку.
А голосистые пышечки-колхозницы уже узнают его, подумал Дэнни, отвлекаясь от напряга, и плотоядно ухмыльнулся. Заманивают напевно, выставляя «утрешнее» молочко и баночки с русским йогуртом. Называется varenets.
Сгоняя зажатость, вице-консул глянул на старенький «Ролекс» изящное швейцарское изделие охватывало волосатую конечность. Четверть второго.
У агента «Немо» ровно полчаса, чтобы «снять» сигнал. Когда троллейбус выедет на площадь и завернет мимо станции метро «Владимирская», справа как раз откроется стоянка. Зри в корень, агент
Тот же день, позже
Москва, улица Кировская
Аглауко напропалую ухлестывал за рыженькой из их группы, а вот Томаш изнывал от скуки и нетерпения. Шестой день они бродят с толпой туристов, старательно фотая достопримечательности да высматривая бородатых мужиков в ушанках, спаивающих «Столичной» медведей с балалайками.
Синьоры! возопил вертлявый гид-переводчик с цепким взглядом. Сейчас вы можете сами прогуляться по Москве, но не забудьтевечером нас ждет Большой театр!
Мути мигом отвязался от своей зеленоглазки, щебетавшей всё бойчее, и пришатнулся к Платеку.
Пора! нервно выдохнул он.
В стильном блейзере, в мокасинах ручной работы и демократичных джинсах, Аглауко выглядел дельцом средней руки, а вечно насупленного Томаша можно было принять за мафиозо. Но только не в советской Москве. Здесь у нумерариев будто невидимые таблички болтались на груди«Интурист».
Платек вздохнул, ощущая привычный страхи разгоравшийся кураж. Близился волнующий момент инфильтрациивнедрения и погружения в чужую среду.
Второй час уже! задергался Мути. «Сменщики» могут нас не дождаться.
Да куда они денутся
Оставив пугающую площадь Дзержинского за спиной, нумерарии поднялись по Кировской, незаметно проверяясь, и свернули к храму Святого Людовика Французского.
Две его невысокие колоколенки заботливо поддерживали приземистый тосканский портик. Перед собором никто не толокся, лишь высокий старик, упакованный в черное, медленно поднимался по ступеням, постукивая лакированной тростью.
Томаш пристроился за ним и шагнул в храм, склоняя голову.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа забубнил он.
Собор хранил торжественную тишину. Немногочисленные прихожане отбыли службу и разошлись, лишь в боковом нефе шаркал усохший, как мумия, министрат да высиживал на скамье давешний старикан.
Платек неторопливо зажег свечу у иконы Богородицы и уселся рядом с Мути. Прямо перед ним усердно прямил спину единоверец, поразительно схожий со знаменитым персонажем русских сказокКащеем Бессмертным.
Томаш неуверенно посмотрел на Аглауко, тот поймал его взгляд и пожал плечами. Вздохнув, поляк негромким речитативом завел молитву-пароль:
Святый Господи, Отец мой всемогущий, Господи вечный, светоч правды, умоляю Тебя явить свою вечную милость и ниспослать мне истинное знание Он смолк и облегченно выдохнул, расслышав дребезжащий голос «Кащея».
Да очистится и освятится душа моя! с энтузиазмом подхватил дед. Да помогут мне в свершениях моих непоколебимая вера, справедливое суждение и святое учение Церкви. Именем Иисуса Христа, нашего Спасителя. Да будет так.
Помолчав, «Кащей» тихо добавил:
Давно ждем вас, уж и не чаяли свидеться.
Нельзя было сразу, неуклюже оправдался Томаш.
Старик слегка наклонил голову, соглашаясь, и проскрипел:
Следуйте за мной.
Все трое чинно покинули центральный неф и вышли на солнце, моргая после церковного сумрака. Степенно шагая, добрели до Кировской, перешли улицу, плутая в переулках.
Нам сюда. «Кащей» поворотил хищный нос к рустированному фасаду. Мы очень тщательно отбирали тех, кто сегодня заменит вас, а уже завтра вылетит в Италию под вашими именами. Главное, что обакатолики, верные и проверенные
Вылет послезавтра, поправил старика Аглауко, допуская к губам ухмылочку, и звать их будут иначе, чем нас.
Не придирайся, забрюзжал Платек.
Да так еще лучше! взбодрился «Кащей», открывая дверь. Прошу.
Величественный подъезд встретил троицу гулкой тишинойкаждый шаг, каждый шорох достигал ушей, пугающе усиливаясь, словно кто подкрадывался со спины, выгадывая момент, чтобы напасть.
«Нервишки, однако Шалят!» усмехнулся Томаш.
Сталинский ампир, негромко сказал Мути. Видать, и его прижали акустические фокусы.
Старик позвонил в добротную дверьдва коротких звонка, два длинных, один короткий. Не сразу, но ему ответили.
Кто там? послышался слабый боязливый голос.
Открывай, каркнул «Кащей».
Защелкали запоры, и дверь приоткрылась.
Заходите! «Хвоста» нет?
Нет, сухо обронил Томаш.
Он вошел за стариком, встречая в прихожей коренастого человека с квадратным лицом. Бесцеремонно оглядев «сменщика», Платек кивнулсходство есть, даже смуглинка заметна.
Загорал?
Все лето! поспешно ответил перебежчик и выдохнул: Дождались, Господи!
Потом, потом! отмахнулся «Кащей» в тягостном нетерпении. Переодевайтесь!
А где мой?.. закрутил головой Мути.
Я здесь! откликнулся второй «сменщик», выглядывая из совмещенного санузла.
Похож вроде Начали!
Томаш сноровисто разделся до трусов и натянул на себя приготовленную одежду, не броскую, но удобную. И никакой синтетики!
Не спеша, гуляючи, как бы вернетесь в гостиницу «Интурист», наставлял «сменщиков» Аглауко, застегивая простенькую фланелевую рубашку. Вот карточки гостей. Предъявите их на рецепшене ээ дежурному администратору, и вам дадут ключи. На столе в номерефотки «поляроидом», мы их не прятали. Все подписаны, будто на память. Я снял нашего экскурсовода, туристов из группы В общем, не перепутаете, кто есть кто. Вечером сходите в Большой театр, завтраэкскурсия не помню куда, а во вторник вылетаете в Рим. И запомните: вытуристы из Италии! Вам все интересно и ничего не страшно!
Перебежчики быстро закивали, словно наперегонки. В их глазах разгоралось пугливое счастье.
Паспорта! отрывисто скомандовал «Кащей», занимая кресло в углу. Деньги! Военные билеты!
Вот! Вот! «Сменщики» выложили на стол пачки десятирублевок и документы, подтянули две спортивные сумки с обычными наборами командированныхсменами белья, мыльно-рыльными да холостяцкими пайками (каждому по паре вареных яиц, несколько булочек, граммов по триста копченой колбаски, по сырку и, как бонус, соль в спичечном коробке).
Всё как просили!
Платек небрежно кивнул, протягивая «своему» перебежчику итальянскую паспортину, куда вложил стопочку лир. «Сменщик» с благоговением принял сей пропуск в «свободный мир», полюбовался и бережно спрятал во внутреннем кармане пиджака.
Привыкай, бегло усмехнулся Томаш, раскрывая чуток потрепанную зеленокожую книжицу с черной надписью «СССР». Расмус Сауга. Латыш?
Вообще-то, эстонец, занервничал его «сменщик», но родился в Риге.
Оч-чень хорошо, спародировал поляк прибалтийский выговор, эт-то скроет акцент.
Совершенно верно, подал голос «Кащей».
Вах! экспрессивно воскликнул Аглауко и протянул руку, дурачась: Григорий Сакаашвили!
Выходка Мути немного разрядила копившееся напряжение. Томаш то хмурился по привычке, то улыбался, неуверенно и криво. Оглядев уродливую мебель, плотно задернутые шторы, свисавшую с лампочки липкую ленту, рябую от мушиных трупиков, он выдохнул:
Расходимся, синьоры!
Вечер того же дня
Первомайск, улица Мичурина
Игорь Синицын понемногу начинал гордиться своими успехами на поприще госбезопасности. Нет, он по-прежнему скромно стоял в сторонке, оказывая почтение истинным мэтрам, но неуверенность спадала, а страх напортачить слабел. Почти год работы в составе спецгруппы, сколоченной из крепких оперативников, кому угодно даст навык. А это приятнопонимать сказанное операми и знать, как именно действовать.
В принципе старшим уполномоченным он стал не потому лишь, что заслужил доверие Андроповаеще со времен работы в ЦК, были и профессиональные показания. Как-никак «ходил в разведку», хоть и под прикрытием журналиста АПН. Но поиски объекта «Миха» (он же «Хилер», он же «Ностромо») это высший пилотаж оперативной работы.
Благодушествуя, Синицын выбрался в общий зал, где оперативники затеяли чайную церемонию. Коля Славин колдовал с заваркой, напуская дразнящего аромату, Наташа Верченко нарезала хрупкими желтыми пластиками солидный ломоть «Пошехонского», духовистыми колечками насекала «Краковскую», а Лукич добрел на глазах, подливая себе коньячку из крошечной фляжечки.
Плеснуть? расплылся пожилой, но все еще крепкий аналитик, завидев начальство.
Спасибо, я лучше закушу! Игорь сноровисто достал из холодильника масло, а из эмалированной хлебницыначатый батон.
Ой! Глаза Наташи испуганно округлились. А я из вашей чашки пила, из синей Сейчас помою!
После вас, Наташенька, хоть отраву хлебай, бархатно задвинул Синицын. Перехватив неласковый взгляд Славина, быстро скорректировал позицию: Да ладно, я белую возьму!
Круглобокий «Саратов» закрывался лишь от сильного тычка, и лязг захлопнутой дверцы пустил единственное эхо, мешавшее улечься тишине. Рации на столеи большая армейская, и маленькие милицейские не шипели даже, пуговично блестя потухшими индикаторами. Помалкивал и целый набор телефонов, сгрудившихся на отдельном столе. Этюд «Спецгруппа на отдыхе».
В этот самый момент, когда дневные тревоги улеглись, ночные еще не закопошились, а технический перерыв плавно перетекал в дружеский ужин, глухо взвизгнула входная дверь, и на пороге возник сам Иванов. Генерал-лейтенант даже в штатском был орел. До такой степени, что Синицыну сразу захотелось расправить плечи и втянуть живот.
Здравия желаю! благодушно сказал Борис Семенович. Чаевничаете?
Присоединяйтесь, товарищ генерал-лейтенант! сделал Лукич широкий жест.
А вот не откажусь. Иванов пододвинул стул и уселся. Уф-ф! В Москве не позавтракал, в аэропорту не пообедал Ух, ты! Колбаска! Плотоядно потерев руки, генерал-лейтенант соорудил себе многоэтажный бутерброд. Что, тают наши ряды? Я гляжу, вас всего четверо осталось.
Должен еще полковник подойти, прогудел Славин, звонил с полчаса назад.
А, ну, Фашилий мм Федорыч в курше, успокоился генерал-лейтенант, изрядно откусив от «маслохлебца» да швыркнув чаем.
На веранде затопал сапогами чуть ли не взвод, и Синицын насторожился.
Кто это там?
Подкрепление! Лицо Бориса Семеновича раздирала довольная ухмылка.
В общий зал шагнули трое парней, похожих, как горошины в стручке, ладные, крепкие, с экономными и точными движениями.
Знакомьтесь, «Царевичи» из группы «А»!сделал широкий жест генерал-лейтенант. ВсеИваны. Иван Первый, Иван Второй, Иван Третий.
«Царь, брякнул Славин, очень приятно!»
Иваны дружно улыбнулись, а в дверь протиснулись еще двое новичковсмуглых и тепло одетых.
Уу, мы думали, Марина с вами! белозубо улыбнулся бритоголовый парниша в тюбетейке и меховом комбезе, тут же похваставшись: Мы с Умаром служили под ее чутким командованием! ЯРустам Рахимов. А это
Умар Юсупов, перехватил инициативу его товарищ. Салям!
Салям! радостно пискнула Наташа. Как нас сразу много стало!
И новички, и старички захохотали, неразличимо стирая черту между «мы» и «они». Да и к чему делить, раз уж всенаши?
За стол, за стол давайте! захлопотала Верченко. Голодные небось? Еще и замерзли!
Гости и хозяева смешались, тасуясь в одну команду и сообща уничтожая припасы.
Как там Миха, не попадался? добродушно забурчал Иванов, отдуваясь после второй кружки.
Увы нам! развел руками Синицын. Локализовали только, отсекли окраины
Борис Семенович! прозвенела Верченко. Такое впечатление, что по Михе наверху совсем затормозили!