Обвинят же
Да. Скорее всего.
У тебя же остались связи с однокурсниками. Пусть не ты возглавишь.
Раиса Максимовна задумалась.
Юра. Юра Левада. Он занимается прикладной социологией.
Отлично. Когда сможешь связаться?
Я все никак не могу привыкнуть что тут нет ни электронной почты, ни скайпа, ничего такого. Человека тут можно не один день искать.
Постараюсь побыстрее, если он в Москве.
Только никто ничего знать не должен, поняла?
Поняла, но зачем он тебе?
Хочу предложить создать что-то типа службы общественного мнения при Политбюро. Чтобы постоянно опрашивали людей, проводили исследования, как они относятся к тем или иным нововведениям
В СССР такой службы не было. Были, конечно, институты, занимающиеся обществомно ни один из них не занимался оперативным реагированием и обработкой информации "с колес". Все были нацелены на исследование долговременных изменений.
Причин, почему не было такой службы, было две. Одна из них фундаментальнаяв Политбюро, да и во всей КПСС были уверены, что история может идти только в одном, правильном направлении. Это породило очень опасную иллюзию того, что какие ошибки не совершай, все равно ничего не изменится, коммунизм выживет, и будет продолжать существовать. Втораяв СССР не было конкурентных выборов, и как таковой не было рекламы. Потому в загоне была практическая психология, как воздействие на поведение людей. В США же прикладная психология сначала развивалась исключительно в направлении рекламыкак наиболее эффективно заставить людей купить твой товар. И только потомметоды коммерческой рекламы перешли в политику.
Но если мы не хотим выпустить ситуацию из-под контроля, как в реальной жизни произошло, такими инструментами, как психология, мониторинг общественного мнения, продвижениенадо заниматься уже сейчас. Потому что когда выйдет из-под контроля толпа, как в том же Андижане или Тбилиси, или начнут стрелять как в Карабахебудет поздно.
Путин как говорят, каждый день получает результаты исследований общественного мнения. И не сказать, что это плохо.
А разве КГБ не дает вам материалы?
Дает, но не те. И не вовремя. Вот скажи, ты ходила по дворам в Ставрополье, опросами занималась. Сколько времени это заняло?
Разве ты не помнишь? Больше года.
Вот. А нам нужно принимать решения и получать результаты социологии по ним за несколько дней.
Миша, это невозможно
Почему. Если подумать, все возможно
Или в Америку на практику съездить
И еще. Помнишь, был в вашей группе такой Мераб?
Конечно.
Это ведь Мамардашвили. Он сейчас кто? Кандидат? Доктор?
Кандидат, по-моему
Мне бы и с ним повидаться
Но он же занимается историей. И философией. Совершенно не прикладными вещами
Поговорить есть о чем.
Да и просто за чаем посидим. Вспомним старые времена.
На самом деле Мамардашвили мне был нужен, чтобы начать, пока концептуально, на философском уровне решать проблему грядущего распада СССР.
Жизнь подкинула мне задачку, на которую я и рассчитывать не рассчитывалподселила в чужую голову, вместе с моими невеселыми знаниями и опытом. Я знаю, что СССР рухнет, и я знаю, что он рухнет не просто так. Причина томуотнюдь не слабый Горбачев и своекорыстный Ельцин, если бы не было ни того, ни другогоон бы все равно рухнул или, по крайней мере, находился бы под угрозой распада. В СССР сформировались отдельные политические нации (и их, кстати, больше чем пятнадцать), и у них есть свое представительство. По сути это уже наполовину государства, только без дипломатического признания. И если просто действовать силой или, к примеру изменить конституцию, запретив выходможно на выходе получить югославский вариант развода.
Причина развала СССРотсутствие понимания того, почему мы должны жить вместе и вместе тащить нелегкий воз сверхдержавы. Отсутствие этого пониманиядало например девяносто процентов на референдуме за независимость Украиныкогда говорят, что трое в Беловежской пуще предали страну, как то забывают, что вообще поводом для разговора стали шокирующие результаты украинского референдума, где девяносто процентов населения проголосовали за независимостьв том числе более восьмидесяти процентов дали Донецкая и Луганская области. Без такого результат референдумаи Кравчук бы не осмелился говорить о полном отделении, и Ельцин вел бы себя иначе.
Как купили украинцев? А так же как и всех насдешево. Отделимся и будем все сало себе оставлятьи заживем! А русских купили иначехватит кормить тех и этих, мы сами по себе, у нас всего много, уйдут нахлебникинам больше достанется. Украинцам еще скормили сказку про золото гетьмана Полуботкои многие поверили кстати. В Белоруссии рассказывали про то что было вот Великое княжество Литовское на территории Белоруссии и столица его у нас была и жили мы куда богаче чем сейчас.
Проблема распада СССР не политическая и не экономическаяона философская. Ни элиты ни народ не понимали, что распад единой, веками складывавшей матрицыприведет не к национальному и экономическому возрождению, а наоборот, к одичанию. И национальная интеллигенция, которая боролась и выбарывала, не понимала, что настоящая, европейского типа интеллигенция, интеллектуалы европейского уровнявостребованы лишь в общей, большой стране. В национально однородной странебудет не культура, будет фольклор. А ему интеллигенция не нужна. И распад СССР загубит много культурных феноменов. Начиная от грузинского и прибалтийского кино, которые были востребованы только в большой, общей странеи заканчивая уникальными, многонациональными городами, со сложной состоящей из нескольких культурами. Одесса, Львов, Тбилиси, Баку, Вильнюс. Все эти города пострадают от вражды, от неустроенности, от массового отъезда, но больше всегоот культурной агрессии титульной нации, которая уничтожает, а не сосуществует с другими культурами. В Одессе не станет евреев, из Баку изгонят армян, из Тбилиси русскихи кто выиграет? А никто. Только те кто раньше и стишка не мог напечатать, а теперь стали "духовными отцами нации", совестью и моральюсами ни совести ни морали не имеющие.
Зачем нужен Мамардашвили? Затем что он единственный из всей мне известной национальной интеллигенции, который во время националистического ража сохранил здравый рассудок. Это он, когда Гамсахурдиа считали спасителем Грузии, сказаля не могу понять, как во главе правозащитной Хельсинкской группы Грузии стал человек, не имеющий ни малейшего представления о правах человека. И если народ Грузии проголосует за этого человекая пойду против своего народа.
Проголосовали.
Мамардашвили начали травить, сделали врагом Грузии. Он умрет от сердечного приступа, когда на него во Внуково набросятся опознавшие его сторонники Звиада Гамсахурдиа. Те самые полусумасшедшие, которые бьются в истерике на митингах, заявляя: "ему не нужны интеллигенты, он сам интеллигент". Потом оказалось что интеллигенты ему все-таки нужны. Такие как составитель сказок Гурам Петриашвили, который на премьере оперы Верди "Аида" заорал "Нам тут не нужны эти ваши русские оперы!" и предлагал бегать босиком. Или доктор наук, профессор и вор в законе Джаба Иоселиани, который создал единственную в мире армию уголовников (Мхедриони) и заявил "Демократия это вам не лобио кушать. Кто не подчинится расстреляем." Но это будет уже потомМамардашвили не увидит ни вора в законе во главе страны, ни артиллерии на проспекте Руставели, ни уличных боев за Сухуми.
Мамардашвили сейчас изучает культуру Вены до Первой мировой и искренне считает, что единственный шанс для Грузии и других республик цивилизоватьсяэто выйти из состава СССР. Но он не понимает, что это путь не к цивилизации, а наоборот к одичанию. Что только в большой стране, возможно то существование интеллигенции, и тот объем интеллектуальной работы, который проделывается сейчас. После развала денег на науку просто не будет, а на место культуры придет "Кто не скачет тот москаль". Табор в центре столицы, именуемый майданэто и есть самое что ни на есть наглядное выражение культурной деградации.
С этим надо бороться на уровне интеллигенции, придумывать новые смыслы, говорить с людьми, разъяснятьбез этого все остальное, как укрепление армии, появление единой, общесоюзной политикиэто все будет впустую.
Поймет ли меня Мераб Мамардашвили? Не знаю. Но попытаться я должен.
Москва,
Центральная клиническая больница
Четвёртого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР
22 февраля 1985 года
А в это времяв Центральной клинической больнице, под неусыпным надзором врачеймедленно умирал человек. Он знал что он умирает и осталось недолго. Не знал он того что вместе с нимумирает и целая эпоха.
Константин Устинович Черненко, как и положено советскому вождюбыл родом не из интеллигенции, с самых низов. Украинец, сын родителей переехавших в Сибирь. Его звездным часом оказалось решение о переводе его в Молдавию, точнеео ссылке в Молдавию. Он был первым секретарем в Пензе, готовилось решение о переводе его в Москвуно доброжелатели настучали о "нестойком моральном облике"- то есть гулял от жены. Перевод отменили и вместо Москвы послали в Молдавию, заведующим отдела агитации и пропаганды. Главой советской Молдавии был тогда Леонид Ильич Брежнев. Два мужика, любящие погулять и не чурающиеся никаких радостей жизни в теплом и солнечном краю, подальше от Москвы. Так они и шли с тех поррука об руку.
Черненко никогда не был политикомдля этого он был слишком прост. Но брал другимаккуратностью, точностью, исполнительностью. Все знали, что если надо быстро провести документ по всем инстанциямнадо идти к Черненко. Брежнев это тоже знал и держал Черненко при себе, как орговика и канцеляристано многое из того что Брежнев задумывал, не получилось бы без него, Черненко. Со своей стороныЧерненко никогда не рвался наверх. И это мнительного Брежнева более чем устраивало.
Черненко полностью поддерживал политику своего шефа, и если бы он был живтак бы и шел в его фарватере. Но шефа не стало. И пришлось ему
Сейчас он, всесильный вождь страны с атомным оружием, который не мог жить без баллона с кислородом рядомлежал на кровати и мучительно думал о будущем. Он понимал не только то, что он умирает. Но и то что сменить егонекому.
Нормальный процесс смены элит в Советском союзесорвался с момента разгрома группировки Шелепина, опасной до начала семидесятых. Шурик Шелепин, молодой вождь советского комсомола- претендовал на высшую должность в стране, и тогда было слишком для него рано. Брежнев сожрал его и его соратников в аппаратной борьбено выигрыш сиюминутный обернулся проигрышем. Застойлюди не сменялись на своих местах по десять, двенадцать, пятнадцать, двадцать лет. Партаппарат наслаждался покоем после сталинского ужаса и хрущевского раздраяно никто вовремя не заметил, что скамейка запасных топуста. Именно из того, отставленного от власти поколенияидет большинство диссидентов, антисоветчиков, просто людей держащих фигу в кармане. И когда в восьмидесятых оглянулисьувидели за собой кадровую пустоту
Андропов это понимално кого он мог привести к власти? Только людей из своей системыКГБ. А по негласному правилу это было запрещенокак кстати и занятие кгбшником высшей должности в стране. Но и Юра долго не задержалсяа следом он.
Надо ему было? Да нет, конечно. Анна Николаевнав голос рыдала, умоляла не соглашаться. Но он был партийцем. Настоящим. Если партия сказала "надо"отказываться нельзя.
Но он думал, лелеял в давно огрубевшей душе надежду, что хоть дватри годика может, пять. Кто же знал
Он понимал, что всескоро. По глазам врачей понимал. Не выберется он отсюда. Понимал он и то что у него осталось единственное, что он еще может.
Преемник.
Он лежал и ждал. Пока к нему не зашел прикрепленныйв медицинском халате
Константин Устинович, к вам Громыко
Черненко показал глазамизови
Громыко после негооставался за старшего возраст все же много значил. Он был последним из поколения сталинских наркомов, мистер нет, лицо советской дипломатии на протяжении не одного десятилетия. И тожес виду бодрый старик, а как на деле
Константин Устинович
Черненко показалсядь поближе
Андрей он экономил слова и дыхание.
Костя смотрю, ты порозовел что-то. Скоро весна, потом лето
Черненко отмахнулся рукой
Не доживу
Да ты чего, Костя. Чего ты сдаешься то.
Черненко снова махнул рукой. Ему надо было сказать когда он последний раз был в квартире, он упал в прихожей, Анна Николаевна с плачем его поднимала, провела в гостиную, сказалауйди ты на пенсию, гробишь себя. Он сказал, едва дышанельзя, оставить некого. Тогда показывали по телевизору какой-то визит, встречал Горбачеввот Анна Николаевна и сказалапусть он работает, а ты уйди.
Тогда ему показалось, чторано, но сейчас он понималвремени у него нет. Совсем.
Андрей
После меня должен быть Горбачев. Понял?
Да ты чего Костя, ты чего говоришь то.
Слушай меня. Страну угробим нельзя так Горбачев.
Горбачев
Силы оставили Черненко, говорить он больше не мог, но он был в сознании и требовательно смотрел на Громыко. И кивал.
Горбачев. Горбачев.
На обратном пути, мчась по обледенелой трассе, Андрей Андреевич Громыко напряженно думал.
Он знал, что Черненко тяжело болен, и рассчитывал воспользоваться этим. Всю первую половину семидесятыхсоветская дипломатия крайне успешно разыгрывала козырь больного Брежнева, слухи о болезнях которого сама же и поставляла на Запад. Западу нравился Брежневпосле внушающего ужас Сталина и придурковатого Хрушева, который мог снять ботинок на заседании ООН и начать бить им по столук власти в СССР пришел понятный Западу барин, сибарит, с понятной биографией, и явно не кровожадный. Послание Громыко западным контрагентам было простымБрежнев болен. Спешите решить назревшие вопросы, пока он жив, пока он у власти, потому что кто придет после негонепонятно. Так удалось решить важнейшую стратегическую проблему советской дипломатиизаключить Хельсинкский акт, который зафиксировал сложившийся в Европе после Второй мировой войны миропорядок и признал Восточный блок как полноценного участника системы международных отношений. Немало сделали и для разрядки с СШАограничение стратегических наступательных вооружений началось именно тогда, все понимали, что так дальше нельзя.
Но вот потом Брежнев заболел по-настоящему.
Сейчас у власти был Рейган. Громыко только что встречался с ним, в сентябре восемьдесят четвертого. Надежды повторить трюк с больным Брежневым не былоЧерненко был болен и так что не перенес бы перелета. Рейгану нужно было хоть что-то, чтобы справиться с кандидатом от демократов Мондейломнужны были какие-то гарантии мира и прекращения гонки ядерных вооружений. Хорошо получилось поговорить с госсекретарем Шульцемтот явно был более приемлем, чем его предшественник Хейг. Вообще, Громыко больше боялся предыдущего президентаКартера. В его команде был Бжезинский, были другие ястребыа сам он был каким-то непонятным, не имеющим никакого опытано с опасными, несгибаемыми моральными принципами. Там где другой поопасался бы, просто из чувства самосохраненияэтот пошел бы вперед.
Горбачев
Громыко понимал, что один из претендентов после Константина Устиновичаон сам. Но понимал он и то что шансов у него немногоза ним ни поддержки силовиков, ни региональных кланов. Он никогда и в стране то толком не работалвсе по заграницам. Его не выберут.
Почему Горбачев? Просто хочется покоябез похорон, без постоянных перетрясоккак при Брежневе. Занял постэто надолго.
С другой стороны
Он по своей службе хорошо знал, что происходит на Западе, как там ведется политика. И его не покидала мысль, что выборы первого лица на всенародных выборахэто не так то плохо.
С одной стороны народ спускает свой пар недовольства. За кого проголосовалитот и рулит. С другой стороныв регулярных встрясках система закаляется, смена первого лица не становится чрезвычайным событием как у нас.