Они всей Туле о том уже растрепали.
Да я знаю. И не накажешь. Поздно. Да и все подумают, будто я им рот затыкаю, чтобы правду не рассказывали.
Да уж
Еще немного пообщались.
После чего посмеиваясь отправились обратно, в крепость. Дела ведь не ждали.
Андрей отправился новым заходом к Игнату, который вроде бы отдыхал. А кузнец проводил его взглядом и пошел беседовать с сыном. Глаза же его не были столь веселые, как несколько минут назад. Скорее озадаченные и задумчивые.
Ты кому-нибудь говорил? тихо, практически шепотом произнес он.
О чем?
О том, что ты мне про хозяина сказывал.
Нет, батя.
А он уже знает. Берегись! Не то накличешь на нас беду! Следи за языком!
Глава 8
1553 год, 8 июля, поместье Андрея на реке Шат
Марфа, несмотря на всю свою «безрукость», занималась не только «маранием» бересты. Она старалась, все-таки помогать. В силу своих способностей и возможностей. Видимо стыдно было. Тем более, что писанина не отнимала много времени. Даже с учетом заготовки и подготовки бересты, которую все одно в основном выполняла не она.
Вот и сегодня эта юная дама отправилась с вдовушками и детворой на речку. Бабы белье стирать, а она с «мелкими»по ягоды. Там как раз добрый косогор имелся, поросший дикой клубникой. Не столько для того, чтобы покушать, сколько для того, чтобы насушить впрок. Чая то не имелось. И в качестве его заменителя пили всякого рода травяные отвары, в которые по возможности добавляли ягоды всякие для вкуса.
Тут-то неприятный сюрприз и произошел.
Марфа даже сразу не поняла, что случилось.
Дети и бабы завизжали и забегали. А когда она сообразила, то оказалась на полянке одна против трех незнакомых мужчин самой бандитской наружности.
Глянь какая краля демонстративно облизнувшись произнес один из них.
Ты нас не бойся, хохотнул второй. Мы тебя не обидим.
Так, позабавимся немного, согласился с ним третий. Но разве это обида?
Молодая женщина заметалась.
Что вам нужно?!
Муженек твой. Сейчас мы тебя скрутим. А потом с него спросим.
Али ему твоя жизнь не дорога? Так ты скажи. Неволить не станем. Пустим по кругу и ножом по горлу. Чтобы не мучать зря.
Ты не спеши! хохотнул второй. Может мы ей полюбимся
Марфа отшатнулась от него и ее за плечи схватил первый разбойник, вышедший из леса. Схватил, да и зафиксировал, так как силенок вырваться из его крепких рук у нее явно не хватало.
Не рыпайся! Пташка! с придыханием произнес он ей на самое ухо. Но громко. Так, что остальные тоже все услышали и заржали.
Тут-то Алису, сидящую в теле почившей Марфы, и поразил панический удар
Родилась и выросла рыжая девчушка Алиса в южном Дагестане. И в целом жила обычной жизнью до окончания школы, в которой она прослыла отличницей и очень прилежной ученицей. До золотой медали не дотянула, конечно, так как естественнонаучные дисциплины давались ей крайне тяжело. Но несмотря на все трудности, крепкую четверку она по ним имела.
Все изменилось в тот самый момент, когда ее пришли сватать после выпускного. И тут мадмуазелька встала на дыбы. Ранее зажатый и скованный протест пубертатного периода смешался с личной неприязнью к кандидату и если бы родители ее не любили, то на этом бы все и закончилось. Как говоритсястерпится-слюбится. Но они уступили ее капризу. Хуже тогоотпустили учится. В Москву. Где сначала она на время поступления поселилась у родственников, а потом помогли ей деньгами для съема небольшой квартиры. Позволяя ей перебеситься, а заодно и кое-какие свои дела решая.
Протест же ее только набирал обороты, почуяв, что его выпустили на «оперативный простор». Ведь после поступления в ВУЗ девушка окунулась не просто в студенческую, а в столичную жизнь. Понятное дело, что перед родственниками она представала правильно одетой без даже отдаленного намека на провокации. Образцово-показательной, так сказать. Но вот в студенческой среде уже к третьему курсу она считалась звездой. Яркой и удивительной. Ведь природные способности к гуманитарным наукам она сочетала со вкусом в одежде и умением себя подать. В том числе и на грани фола. Что, в свою очередь, порождало регулярные проблемы. В столице хватало мужчин, имеющих недостаток женского внимания. А ее изящная конституция, в сочетании с откровенной провокацией манили их словно красная тряпка быка.
Понятное дело, что такая яркая мадмуазель имела немало поклонников. С которыми, впрочем, она не заходила далеко, помня о родственниках и последствиях. Ведь один неверный шаг, и вся эта свобода может закончиться. Так что она купалась в лучах внимания, но не позволяла себе ничего лишнего. Что, впрочем, никак не уменьшало количество поклонников. Ведь запретный сладок. Одна бедаэти поклонники не всегда были рядом
Именно тогда Алиса и поняла, что люди в целом очень опасливо относятся к психам. Настороженно. Поэтому раз за разом она умудрялась избегать «несанкционированного вторжения», симулируя поведение буйного клиента известных лечебниц. Что позволяло ей уносить ноги от излишне возбужденных особей мужеского пола. Понятное дело, что вечно такая клоунада тянуться не могла. Но ей везло. Год за годом. Она, словно заматеревший колобок-рецидивист, раз за разом ускользала от проблем. И училась. Честно, ответственно училась, демонстрируя очень нешуточные успехи, так как планировала остаться в Москве навсегда.
Но не сложилось
Профессор сломал все ее планы
Надо ли сказать, что, оказавшись в среде кардинально более жесткой и патриархальной, чем Кавказ XXI века, она испытала шок близкий к ужасу? То, от чего она, в общем-то бежала, настигло ее в гротескно гиперболизированном виде. Тем более, что местные почти сразу начали проводить воспитательные побои. Ведь от нее требовали то, чего она не умела. Не показывали, как это сделать, а требовали, ссылаясь на то, что она мерзавка не хочет. Ведь в их представлении это было именно так. Что только озлобляло обновленную Марфу и вызывало накопление ненависти.
Совершила бы она какую гадость для отмщения или нетне ясно. Потому что случилось чудо. Появился Андрей. Человек из ее времени. Нормальный и адекватный. Во всяком случае в сравнении с аборигенами. Который дал ей защиту и окружил заботой настолько, насколько это вообще было возможно в здешние времена.
Алиса расслабилась. Перевела дух. Впервые за последние несколько лет она почувствовала себя в безопасности как дома в детстве. Когда любые беды казались пустяковыми, если ты за спиной отца. Пусть грубоватого и вспыльчивого, но любящего. Отца, который всегда защитит и никогда не обидит просто так
И вот ее хрупкий мир, с таким трудом восстановленный, вновь рухнул. Лопнул как хрустальная ваза и со звоном осыпался.
Муж был далеко. А эти разбойники рядом. И, похоже, колобок, все-таки в этот раз не сумеет укатиться от проблем
Панический удар очень удачно лег на привычную симуляцию поведения психа. Что оказалось полной неожиданностью для этих ребят. Потому что в этот самый момент даже она не смогла ответитьсимулирует она или нет
Мгновение.
Лицо Марфы исказилось гримасой ярости, и она зарычала, стараясь извлечь из себя самый низкие, утробные звуки. Причем зарычала не просто так, а оскалив зубы.
Крайне нетипичное поведение для юных дам в те годы. Заставившее всех трех разбойников замереть с озадаченными лицами.
Дальше она без всякого сожаления вцепилась своей правой рукой в «хозяйство» того бедолаги, что ее держал. Оно ведь находилось под рукой. Причем стараясь впиться кончиками пальцев и ногтями, чтобы больнее. Изо всех сил. Ведь от этого зависела ее жизнь.
Силы у Марфы-Алисы были невеликие, но много ли надо яичку? Особенно если оно по воле случая оказалось промеж тоненьких пальчиков и остреньких ноготков.
Раз и все.
Вошло как в масло.
Руки, что удерживали ее за плечи, разжались. А из-за ее спины донесся тоненький вой. Почти на уровне ультразвука. Видимо этому кадру было ОЧЕНЬ «хорошо».
Левая ее рука нащупала на поясе супостата, оседающего за спиной, нож. Схватила его. И шагнув вперед, ударила слишком близко стоящего разбойника. Вчерашнего крестьянина, который просто решил подработать. Снизу-вверх. С левой. С диким выражением лица, перекошенным яростью и утробным рычанием.
Он даже не успел заметить, что у нее в руке оказался нож. Просто левая «лапка» выскользнула из-за спины и клинок вошел ему в район солнечного сплетения. Под ребра. Вспоров не только легкое, но и сердце.
Она вырвала нож и разъяренной фурией обернулась к третьему.
К этому моменту ее лицо и частично одежда была уже забрызганы кровью. Что только придавало ей колорита.
И этот вчерашний крестьянин спасовал. Все-таки не на это он рассчитывал. Да и никто из них.
Поэтому он попятился. Шаг за шагом отходя к воде.
Марфа дернулась было за ним. Но он припустился в бега и, прыгнув в воду, постарался скрыться на другом берегу. Она же обернулась к тому кадру, что обещал ей «любовь и ласку», с придыханием нашептывая на ушко.
Нет! Нет! провизжал он.
Но молодая женщина уже не могла остановиться
Вдовушки и дети тем временем только успели добежать до крепости. И Андрей спешно бросился надевать кольчугу.
Бежать на помощь к Марфе он не собирался, считая, что ее уже захватили и утаскивают. Не догнать. Или уже убили. Он рассматривал это все как нападение и готовился отражать натиск на саму крепость. Возможно даже переговоры и шантаж, через использование заложникаего жены.
Идет! Идет! прокричал младший сын кузнеца, который в это время залез в один из «скворечников» и наблюдал за округой через бойницы. Среди прочих подростков.
Кто идет?
Марфа идет!
Андрей взлетел на боевую площадку в считанные секунды. И верно. Вон. Идет. Одна. Покачивается.
Он огляделся.
В лесу не просматривались люди. Поэтому, чуть помедлив, он вышел к ней навстречу. Ведь было не похоже, что это ловушка для внезапного нападения на защитников вне крепости.
Однако, когда он подошел ближе, то замер с самым озадаченным видом.
Его супруга шла в слегка подранной одежде со следами борьбы. И была она вся залитая кровью, словно она в ней искупалась. В правой руке она несла окровавленный нож. Взгляд ее при этом был жутковатый.
Да уж впечатленный этим бесподобным образом, произнес Андрей на современном русском языке. Вот уж истину говорятне злите интеллигентов. В гневе они неприятны. Блин. Хомячки-затейники чертовы
Что? переспросил Илья, прекрасно поняв, что парень говорит на каком-то неправильно и не вполне понятном языке.
В этот момент Марфа подошла шагов на десять к ним.
Алчахар процедила она с каким-то рычанием. Заз куьн дак|ан я
Все присутствующие выпучив глаза теперь уставились уже на Марфу. Этой речи они явно не ведали совсем. И она даже отдаленно не напоминали ничего им знакомого.
Милая, медленно пошел к ней Андрей. Он уже совладал с собой и перешел на местный язык. Ты как себя чувствуешь? Не ранена? Все хорошо. Ты теперь в безопасности.
Ее рука с ножом чуть дернулась, когда муж подошел на пару шагов, но несильно. Видимо остаточное нервное напряжение.
Мгновение.
И нож упал на траву.
А молодая женщина бросилась на шею Андрея и начала реветь, причитая. Причем последнее она делала на жуткой смеси самых разных языков из-за крайне нестабильного состояния.
Пойдем милая, пойдем домой.
Она не сопротивлялась. Из нее словно стержень вынули. И Андрею пришлось ее взять на руки, так как даже опираясь на него она была не в состоянии передвигать ногами.
А сам лихорадочно соображал.
«Да твою мать то! Сколько же можно!»пульсировало у него в голове. «Только вроде сговорился с Ильей, что все это выдумки мальчишки малого, так вот снова»
Илья шел рядом и молчал.
Все молчали.
«Интересно, какой она там была национальности?»вновь проскочило у парня в голове. «Ведь в такие нервные напряжения переходят на свой родной язык» А он-то наивно предполагал, что если говорит по-русски нормально, то значит русская Хотя, это понятие весьма растяжимое. Потому что Андрей был в той жизни лично знаком и с русскими евреями, и с русскими немцами, и с русскими турками
Он скосился на Илью.
Тот пожал плечами и ответил, прекрасно поняв не высказанный вопрос:
Ветер опять шалит, верно. Да и переволновалась она. Язык заплетается.
Да. Именно так. С нажимом произнес Андрей. Вы все поняли?
Да, хозяин. нестройным хором ответили присутствующие.
Андрей же мысленно чуть не взвыл. И вновь задумался о том, что возможно Марфа-Алиса не так уж и неправа в своем желании куда-нибудь уехать
Глава 9
1553 год, 9 июля, Тула
Ранним утром Агафон вышел со своей усадьбы, имея вид не выспавшийся, но, в целом, бодрый. Как, впрочем, и многие другие жители города. Привычки долго валятся по утру в эти времена никто себе попросту не мог позволить. Во всяком случае, регулярно.
Вышел.
И отправился к заутренней службе. Воскресную он из-за дел должен был пропустить. Так что требовалось свой «прогул» как-то компенсировать. Не столько ради спасения души, сколько ради репутации.
Его профессия диктовала необходимость наличия богобоязненной репутации. Во всяком случае, формально. А откуда она возьмется, если он станет так огульно прогуливать церковную службу?
Чуть расслабишься и люд тут же ославит, заметив это небрежение делами духовными. Дескать, если ты не заботишься о душеспасении, то и словам твоим уже не столько веры. А слово для купцаосновной инструмент для торговли. Не будет веры на слово, не будет и сделок. Особенно таких, в которых товар не напрямую обменивается на другой, а берется на реализацию. Не всегда же есть средства все оплатить сразу
В церкви было негусто. Однако, несмотря на это, отец Афанасий и его команда действовали вполне ответственно, не позволяя себе небрежения.
Грешил ли, сын мой? спросил купца Афанасий.
Грешил отче, ответил он. И выдал в целом стандартную и лишенную ненужных деталей картину душевных страданий от обжорства и алчности, гневливости и прочего, прочего, прочего.
А с Андреем дела ведешь?
Отче? удивленно переспросил Агафон.
Знаю, что вы что-то задумали. Посему предупреждаюбудь очень осторожен. С него какой спрос? Юн еще. Горяч. Чуть что за оружие хватается. Не сгуби его.
Я должен что-то знать?
Прямо помочь я тебе не смогу. Да ты и сам, думаешь, все понимаешь. Но предупредитьпредупреждаю. Большие жернова решили это зернышко перетереть.
А тебе с того что?
Мню пользы от него будет много. Здесь. В Туле. Если выживет. И не только тебе, но и мне что-то перепадет. Я ведь прав?
Прав, едва заметно усмехнувшись, ответил Агафон. Что там приключилось?
Всего я сказать не могу. Просто будь предельно осторожен. В Туле много людей царя и митрополита. Появились и другие. Вроде торговцы, но поверь мнеэто не они.
Запахло паленым?
Пока еще нет. мягко улыбнулся священник. Но желающих опалить этого поросенка оказалось слишком много.
А чего медлят?
Да видно ждут завершение Петрова поста.едва заметно усмехнулся Афанасий. Так-то я не знаю. Но если ждут, значит не спроста.
Андрей сам-то знает?
Я предупрежу. Но и ты уж постарайся. Не подведи. произнес священник, прямо намекая на то, чтоэто наша корова и нам ее доить.
Не подведу, все тем же тихим голосом шепнул Агафон. После чего Афанасий накрыл его епитрахилью и прочитал разрешительную молитву.
Минут через сорок купец наконец покинул церковь, завершив обязательный для любого православного христианина комплекс из посещения службы, исповеди и причастия. Вышел. И осторожно огляделся.
Его в немалой степени напрягли слова священника.
Но напрягли, не значит отпугнули.
Он подставил лицо солнышку и довольно улыбнулся. Ведь только сейчас запах денег ударил ему в ноздри. Во всяком случае, ему так показалось. Кто-то скажет, что деньги не пахнут. Но Агафон в сей момент рассмеялся бы этому глупцу в лицо. У него, как у купца, был нюх на них. И, если бы его не было, то и не поднялся бы, не удержался бы на плаву
И до разговора со священником Агафон прекрасно понималу Андрея там хватает всякого рода заначек. Иначе бы он не стал набирать себе в услужение людей. Чай не дурак. Сейчас же он почувствовал какую-то уверенность. Что он не один головой рискует. А скопом и умереть не страшно, и страха намного меньше, и волнения