Ну, в чем дело? не выдержал уже я.
Репертуар обсуждаем, коротко пояснил перепалку Толик.
Значит так, исполним «Медальон», «Дым над водой», я стал загибать пальцы, «Ищу тебя», фронтовикам ничего человеческого не чуждо. «Двадцать лет спустя» и «Летящую походку».
Можно еще сыграть «Изгиб гитары желтой»скромно заметила Иринка.
Отличная идея, похвалил я ее.
А остальные? хором спросили меня Толик и Наташа, и посмотрели на меня как на врага всего прогрессивного человечества.
А остальной репертуар составят песни военных лет, просто ответил я, «Медальон» и «Дым над водой» спою сам, дальше будете солировать вы, либо вместе, либо по очереди.
Ничья, прокомментировал ситуацию Санька.
Итак, я предлагаю сегодня сыграть, я немного задумался, «Землянку», бьется в тесной печурке огонь. Потом, «Катюшу», расцветали яблони и груши. «Смуглянка-молдованка», собирает виноград. «Синий платочек», строчит пулеметчик. Ну и «Журавли». Десять песен плюс исполним их инструментально и нормально.
Что-то я такой песни не знаю, задумался, успокоившись, Толик.
И я не слышала, удивилась Наташа, какие там слова?
Да вы прикалываетесь? удивился я, Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей Ну, память напрягите.
Нет такой песни, Богдан, подтвердил недоумение друзей Вадька.
Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу, мелькнуло в моей голове. Это же песня Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова, которую спел Марк Бернес. Неужели это было после шестидесятого года?
Если такой песни нет, значит, ее нужно написать, логично? подмигнул я друзьям, которые кисло улыбнулись в ответ.
После того как ты с крыши брякнулся, от тебя можно ожидать чего угодно, махнул рукой Санька, мы уже не удивляемся.
А что, у меня такое бывает, пришла на выручку мне Наташка, вот что-нибудь присниться, а я думаю, что это было на самом деле.
Молодец девчонка, хорошая жена будет, мысленно улыбнулся я.
Доставай Толик, свою волшебную тетрадь, обратился я к Маэстро, первый куплет такой. Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей. Они до сей поры с времён тех давних, Летят и подают нам голоса, Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем, глядя в небеса.
Потом я этот первый куплет сыграл на гитаре.
Ну и силен ты, во сне сочинять! Санька выбил дробь на рабочем барабане, что ж я с этой крыши твоей не брякнулся?
А кто сегодня эту песню споет? задал разумный вопрос Толик.
Сегодня? задумался я, пойте ее вместе с Наташей на два голоса.
Начало бесплатного концерта для фронтовиков, было объявлено на восемнадцать часов. Но так как многие в это время еще могут задерживаться на работе, мы начали с инструментальной части концерта. И пока народ подтягивался, над площадью перед ДК Строителей прозвучали «Смуглянка-молдованка», «Синий платочек» и «Землянка». И когда уже яблоку не было места упасть. С приветственной речью выступила директор ДК Галина Сергеевна. Она сказала, что близка страшная дата начала войны, что мы, как и прежде помним и чтим память отцов и матерей.
Расцветали яблони и груши, запели «Катюшу» брат с сестрой на два голоса, Поплыли туманы над рекой
Не прошло и минуты, как любимую фронтовую песню поддержали сотни голосов благодарных зрителей. Буквально с самого начала концерт превратился в битву хоров, где сидевшие справа соревновались с сидевшими слева.
А теперь, я вышел к микрофону, выступит мой хороший друг, выпуски школы студии МХАТ, талантливый начинающий актер
Давай три танкиста! крикнул какой-то мужичок с первого ряда.
Три танкиста выпили по триста, а четвертый выпил восемьсот! ответил я под общий смех фронтовику, встречайте Владимир Высоцкий!
Однако Володя застрял от испуга за боковой колонной, где у нас прятался микшерский пульт, и куда ушли передохнуть мои ребята. И выходить на сцену не рвался. Я показал глазами Вадьке, чтобы тот придал Высоцкому начальное ускорение.
Тоже, наверное, выпил восемьсот! под хохот толпы выкрикнул противный мужичок.
Владимир Высоцкий! еще раз я обратился к публике, пока Вадька не вытащил будущую звезду, метра на два из-за бетонной белой колонны, поддержим начинающего артиста!
Народ со смешками и похохатыванием все же выдал жидкие непродолжительные аплодисменты.
Песня «Он не вернулся из боя», коротко сказал Владимир Семенович в микрофон и заиграл на своей семиструнке в темпе вальса, Почему всё не так? Вроде всё как всегда: То же небоопять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода, Только он не вернулся из боя.
Буквально за минуту волшебный хрипловатый голос барда околдовал бывших фронтовиков, и никто уже не требовал трех танкистов. Я протиснулся между колонн и спрыгнул на землю с высокой лестницы. Потом обошел первые ряды слушателей и пристроился с краю, чтобы посмотреть на выступление Высоцкого из зрительного сектора. Да, песен пока нормальных он еще не пишет, но харизма уже чувствуется. Песню о двух бойцах фронтовики слушали очень внимательно.
Крутов, мне на руку легла огромная и широченная ладонь, здаров.
Здравствуйте, Анатолий Константинович, поздоровался я с бывшим своим учителем физкультуры, который еще успел поиграть за сборную СССР по баскетболу.
Хороший концерт, кивнул он головой в сторону Высоцкого, а меня, с твоей легкой руки, пригласили тренировать команду Московского горного института.
Поздравляю, я пожал руку физруку.
Только Степан Суренович недавно предложил мне место ассистента, сборную готовить для Олимпийских игр в Риме.
Высоцкий закончил первую песню и под громкие аплодисменты объявил, что сейчас исполнит «Песню о звездах».
Соглашайтесь, о чем речь! я снова пожал огромную ладонь бывшего центрового сборной Советского союза.
Уже неделю работаем, усмехнулся Конев, не получаются твои комбинации. Ну, Суренович и предложил тебя привлечь в сборную.
Даже не смешно, улыбнулся я, с моим-то ростом метр семьдесят четыре играть за сборную, это же умора.
Да не играть, тренер махнул рукой, над бросками поработать со сборниками.
Анатолий Константинович, у меня вон своя музыкальная сборная, я показал на Высоцкого, мне работать надо, деньги на жизнь зарабатывать. Один микшерский пульт в шесть тысяч обошелся!
Да ты что! взревел Конев, так что на нас оглянулись несколько человек, для тебя честь страны пустой звук!
Разве честь страны измеряется количество спортивных наград? я посмотрел Коневу в глаза, может быть, честь страны заключается в том, чтобы народ жил по-человечески? Чтоб у каждого была своя квартира или дом, чтобы у каждой семьи был свой автомобиль и дача. Чтобы детей в каждой семье было минимум четверо, и чтобы каждый из них качественно питался. Почему мы, живя в богатейшей стране Мира, должны постоянно выживать?
Ну ладно, из бывшего баскетболиста, как будто выпустили пар, если передумаешь, знаешь, где я живу, месяц мы работаем здесь, во дворце спорта «Лужники», а потом поедем в Алушту на сборы.
Наш разговор вновь прервали громкие аплодисменты, кто-то с места крикнул Высоцкому, молодец давай еще, на что Владимир Семенович, ответил, что исполнит простую дворовую песню про Большой Каретный переулок. Я, молча, попрощался с Коневым и стал пробираться к своей музыкальной банде. Второе отделение мы начали с песни «Изгиб гитары желтой», и вдруг с боку подъехала машина, которая, по всей видимости, на территорию ДК проникла с задних ворот, и тащила она за собой прицеп с военно-полевой кухней. Фронтовики враз забыли про наш концерт. Мы допели предпоследний куплет песни и сделали паузу на срочное объявление.
Уважаемые ветераны фронта и тыла, на сцену вышла директор ДК Галина Сергеевна, сейчас, каждый желающий может попробовать настоящей военной каши. Большая просьба соблюдать воинскую дисциплину!
Фронтовикам два раза повторять не требовалось, и к раздаче выстроилась многометровая очередь.
Ну, все теперь можно играть хоть чижика-пыжика, обиженно буркнул Толик Маэстро, каши, что ли никогда не ели.
Об этом я не подумал, я почесал свой затылок, ну тогда давайте Рио-Риту сыграем. Пусть у зрителей состоится полное погружение в эпоху.
На целых полчаса концерт превратился в бесплатную столовую, поэтому мы решили песни своего обычного дискотечного репертуара не исполнять. И лишь когда народ окончательно насытился военной кашей, Наташа спела «Ищу тебя», а Толик исполнил «Журавлей». Слезы текли ручьем по мужественным суровым лицам фронтовиков от стихов Расула Гамзатова.
На этом наш концерт для ветеранов фронта и тыла окончен! радостно объявила директриса.
Однако фронтовики были другого мнения, они дружно стали скандировать, чтобы мы вышли на бис, и принялись отчаянно хлопать в ладоши.
Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! пошутил я в микрофон, сейчас мы исполним для вас песню «Дым над водой», которая написана по воспоминаниям одного из участников битвы за Сталинград.
Толик тут же завел самую известную соло партию в мире из той моей жизни.
И вот родное солнце зашло за горизонт, Живем еще братишки и сталинградский фронт Мы держим, ведь за нами простор земли родной. Лишь хочется живыми вернуться всем домой. Дым над водой, огонь в небесах, дым над водой, пел я надрывая свои голосовые связки, что придавало тексту особую эмоциональность.
Молодцы! кричали из толпы, спасибо, сынки, за концерт! Давай еще!
На этом наш концерт для ветеранов фронта и тыла окончен! не так радостно вновь объявила Галина Сергеевна.
Но бывшие герои войны, кроме каши, видать уже успели принять на грудь наркомовские сто грамм, и требовали продолжение банкета.
Поем последнюю, сказал я Ларионовой, которая в душе уже прокляла мою затею с концертом.
У каждого на войне был свой «смертный» медальон, песня посвящается этой вещи, которая содержала в себе все данные солдата, кроме имени любимого человека, сказал я.
И мы заиграли проигрыш одной из самых известных песен позднего СССР.
Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног, я каждую строчку просто выкрикивал в микрофон, какой-то бунтарский дух вдруг обуял мое сознание.
Еще немного, и перемен потребуют наши сердца, понеслась шальная мысль в голове.
Не упасть, не пропасть на войне, Не остаться в кровавой траве, Дай удачи черный кулон, Обмани смерть мой медальон! надрывался я.
Не знаю, насколько привычны были уху фронтовиков жесткие ритмы так называемого русского рока, но ветераны вновь прослезились. Что еще раз говорило об универсальности языка музыки. После этой вещи, мы, не дожидаясь новых криков на бис, быстро стали уносить инструменты в помещение. Буквально за две минуты сцена опустела, и фронтовики постепенно покинули площадь перед домом культуры Строителей.
Ну, втравил ты меня в дело! кричала на меня Галина Сергеевна, больше я тебя никогда не послушаю!
А что такое? удивился я.
Все клумбы вытоптали! Вот что такое! взвизгнула женщина, за чей счет будем их восстанавливать?
Там и было то, три цветочка, заступился за меня Санька.
Сгинь! Шалопай! топнула ногой директриса и ушла к себе в кабинет.
Не отдаст она за тебя Машку, хохотнул Вадька, складывая гитары в матерчатые чехлы.
Украду! заявил Санька, разбирая ударную установку.
Дело в том, что Прохор на радостях от встречи с боевыми товарищами принял слишком большую дозу успокоительного. Поэтому сейчас он, улыбаясь, спал прямо на стульях в нашей репетиционной комнате. Это значило, то инструменты придется нести домой.
С Прохором, что будем делать? спросил меня Вадька Бураков, здесь оставим или к себе увезем?
С собой, решил я, вдруг, ночью захочет в туалет, а в комнате все двери закрыты. Нам же потом Галина Сергеевна голову оторвет, сказал я под хохот всей группы.
Высоцкий же все это время задумчиво сидел в углу комнаты и обнимал свою семиструнную гитару.
Отличный был концерт, произнес он, когда все инструменты были попрятаны по своим чехлами и сумкам, у меня в воскресенье дипломный спектакль, всем добро пожаловать, сказал он на прощание.
Быть или не быть, вот в чем вопрос, усмехнулся я.
Гамлета мне пока играть не доверяют, печально улыбнулся он, картузник Бубнов, пьеса Горького «На дне», все люди на землелишние.
Если на озеленении газонов в ДК работать не заставят, то мы обязательно придем, под смех моей малообразованной группы заявил Санька.
Володь не обижайся, сказал я, люди с неполным средним образованием очень далеки от серьезного искусства. Темнота, одним словом.
А я пойду, заявила Наташка.
И я, сказала Иринка.
Тогда и я, согласился Толик.
В воскресенье в шесть, попрощался с нами бард.
Тут же в нашу комнату влетел в гимнастерке увешанной медалями и значками, раскрасневшийся директор школы, с которой мы навсегда попрощались несколько недель назад.
Отличный концерт! взревел Владимир Семенович Мамонтов.
Вместо одного Владимира Семеновича появился другой, прокомментировал я мысленно появления директора школы.
Значит так, Мамонтов плюхнулся на стул, ты, Крутов, ты, Маркова Наталья и ты, Марков Анатолий, завтра пишете заявление и мы принимаем вас в девятый класс моей школы. Создадим музыкальный ансамбль и будем петь про журавлей. Мне кажется порою, что солдаты, запел печальным голосом директор, с кровавых не пришедшие полей.
Он посмотрел на меня осоловелыми пьяненькими глазами.
А я? вдруг обиделся Санька.
А вы юноша, из какой школы? удивился Мамонтов.
Я, из ПТУ, соврал раздосадованный Земакович.
В вашем случае, ничего не могу поделать, директор закачал головой, и, ожидая положительного ответа, уставился на меня.
Угол падения, равен углу отражения, правильно? спросил я Мамонтова, жи, ши пиши с буквой и. И восстание Спартака было в 73 году до нашей эры. Правильно?
Директор задумчиво еще раз утвердительно кивнул.
А остальному, Владимир Семенович, жизнь научит, давайте будем прощаться, я пожал руку пьяненькому директору своей бывшей школы.
Глава 11
В воскресенье, до посещения спектакля с Высоцким, состоялось еще одно знаменательное событие. На автобазе Измайловского района, прошли первые испытания автобуса темно-серого цвета марки Opel Blitz первого поколения. Как сказал директор автобазы, мотор сорок лошадиных сил, грузоподъемность полторы тонны, сносу такой машине нет. В несносную машину могло набиться максимум девять человек с водителем. Радовала лишь высокая посадка автомобиля, актуальная для наших дорог. В остальном железный конь был всего на всего антикварной рухлядью. Тестировать машину мы пришли втроем, я, Вадька и Санька. Толик же решил в выходной, как следует отоспаться и сходить в парикмахерскую перед походом в театр.
Двигатель я перебрал, отчитался мастер на все руки Прохор, тормозные колодки поменял, радиатор и аккумулятор тоже.
Машина то ездить будет? просто спросил я нашего умельца.
С утра заводилась, пожал плечами одноногий фронтовик.
Казырная тачка! Санька нежно погладил стальной бок Опеля.
Я влез на водительское кресло и тихо помолясь завел машину, затем снял ее с ручного тормоза, поставил скорость на первую передачу, отжал педаль сцепления и нажал на газ. Машина загудела, затряслась, дернулась и заглохла.
Что не выходит каменный цветок? спросил с заднего сидения Санька.
Давно на механике не ездил, оправдался я.
На какой механике? удивился Вадька.
Ну, на механической коробке скоростей, ляпнул я, и вспомнил, что с автоматической коробкой машин еще не выпускают, короче, не говорите под руку, а то высажу, шикнул на друга я.
Со второго раза трофейный Opel Blitz, жалобно покрякав, сдвинулся с места впервые за этот год. Я на первой скорости сделал небольшой круг по площадке автобазы и остановился.
Ради эксперимента нужно проехать на нем хотя бы до Твери и обратно, сделал я первые выводы, если не развалится по дороге, то можно подписываться на гастроли. Иначе, сядем где-нибудь и будем куковать до второго пришествия.
Права же еще нужно получить, поправил меня законопослушный Вадька.