В общем, ситуация следующая, адвокат хлопнул ладонью по папке. У них есть записи с камер видеонаблюдения. На них господин Максим Вяземский применяет против неизвестного человека магию. Ракурсы удачные, видно все в деталях и подробностях и потому строить защиту на отрицании причастности не получится. Слабая стратегия.
Эммануил Рудольфович поправил съехавшие на нос очки.
В нашу пользу играет то, что у незнакомца виден в руках пистолет и негодяй им пользуется. Стреляет. Это очень хорошо. Жаль, что не попадает в Максиматак вообще можно было бы переквалифицировать в потерпевшего. Плюс незнакомец тоже использует магию. Значит можно трактовать все случившееся как самооборону. Незнакомца не поймалиэто тоже нам на руку играет. Он, едва услышал сирены полицейской машины, выбрался из созданной Максимом сети и удрал. Это тоже трактуем в свою пользумол, испугался представителей власти, покинул место, значит было чего боятся.
И что же? растеряно спросил отец. Значит вопрос решаемый? Пустяковое, получается, дело.
Эммануил Рудольфович замялся, улыбка на мгновение поблекла.
Не совсем. Использование боевой магии на оживленной городской улице все же немного портит нам картину. В общем, прокурор будет просить два года.
Два года?! закричал Вяземский.
Успокойтесь. Я с легкостью скошу до шести месяцев, может быть даже до четырех, смотря кто будет судья. Сейчас мои люди работают в этом направлении, выясняют.
У нас нет столько времени! произнес Вяземский.
Мягче не получится. Четыре месяцаэто не много. Договоримся с обвинением. Через два месяца подадим на условно-досрочное, парня и выпустят. Два месяцаэто не срок. Даже соскучится не успеет по дому!
Эммануил Рудольфович голос Вяземского стал похож на раскаты грома. Я вам деньги плачу не для того, чтобы вы нам сроки снижали.
А для чего же? удивился тот.
А для того, чтобы мы вообще не попадали в тюрьму! Думайте, что предпринять. Немедленно думайте! У нас совсем нет времени.
Обвинение очень серьезное
Не начинайте вы этих дежурных фраз. Выходите на следователя, на прокурора, на самого черта, на кого угодно! Предлагайте, мажьте медом, договаривайтесь.
Да тише вы! зашипел Эммануил Рудольфович. Не в этом же помещении о таких вещах говорить!
Вот именно! Говорить хватит! Пора действовать!
Отец, не горячись, попытался я успокоить его.
Но Вяземский не слушал. Он вновь встал и принялся ходить из угла в угол.
У вас водитель был? спросил вдруг Эммануил Рудольфович.
Да, кивнул я. Он убежал, когда началась стрельба.
Замечательно! Вновь улыбнулся своей искусственной улыбкой адвокат. Можно на него все свалить. Сказать, что вы тут абсолютно ни при чем. Как вам такой вариант?
Что?! воскликнул я. Нет! Я не буду наговаривать на ни в чем неповинного человека!
Эммануил Рудольфович глянул на Вяземского. Тот покачал головой.
Эх, благородный вы человек, Максим Петрович! вздохнул адвокат. Ладно, тогда вам необходимо будет придерживаться показаний по этому делу с позиции защищающегося. Мол, ехали в машине, никого не трогали. Тут этот, лихач. Обогнал, начал некорректно себя вести, дерзить, огрызаться, нападать, в конце концов! Потом и вовсе ударил в бок автомобилем. А потом нападение. Будут спрашивать, говорите, что не знаете его. Может, быть псих какой-то, мало ли их таких сейчас ходит на воле? Магией пользовались, признаете и раскаиваетесь, но только в целях самообороны, так как вашей жизни угрожала явная опасность. Понятно?
Понятно, понуро ответил я.
Вот и хорошо! Мои люди сейчас работают, не переживайте. Вытащим вас отсюда.
И как можно раньше! добавил Вяземский, обращаясь к адвокату.
Конечно! улыбнулся Эммануил Рудольфович.
Замок на двери противно скрипнул, в комнату вошел полицейский.
Время вышло!
Все, Максим, нам пора идти, произнес отец и подошел ко мне.
Неуклюже приобнял.
Не расстраивайся, все будет нормально, обещаю тебе.
Отец, попытайся узнать про Кондора, сказал я. На камерах видеонаблюдения должно быть его лицо. Это точно он, убийца!
Хорошо, шепнул отец. Дам задание своим парням, они выяснят.
Время! настойчиво повторил полицейский.
Уже уходим! ответил ему Эммануил Рудольфович. Максим Петрович, держитесь!
Они вышли из комнаты, оставив меня одного. А вскоре пришли и за мной. Надели за спину наручники, повели в одиночную камеру.
Четыре бетонные стены, деревянные нары, дырка в полу вместо туалета, малюсенькое зарешеченное окошечко под самым потолком. М-да, это тебе не в фамильном доме блуждать в сотне комнат.
В камере было темно, но даже эта темнота была какой-то грязной, словно поручни в старом общественном автобусе. Нары отполированы задницами сидельцев до жирного блеска, стены исписаны такой отборной руганью, что кровоточат глаза. Ну и местечко!
Вскоре принесли едуалюминиевую побитую тарелку с какой-то бурой жижей и кусок черного как гудрон хлеба. Охранник что-то буркнул, поставил еду на пол. Рядом поставил кружку с водой. Вышел. Аппетита не было.
Если принесли еду, значит держать тут будут как минимум сутки. Вот ведь гадство!
Я вздохнул, сел на край нар. Огляделся.
На стены были наложены какие-то заклятиятрудно было их прочитать из слишком большого наслоения. Но вскоре стало понятноони защищают от сотворения заключенным магии. Блокирующие конструкты. Весьма старые, но проверенные временем.
«Наверняка еще и камеры наблюдения есть», хмуро подумал я, оглядывая все углы.
«Есть», ответил тот, кого я не хотел видеть.
Черная тень возникла в дальнем углу. Все тот же балахон монаха и красные, горящие яростью глаза.
«Тогда зачем визуализируешься?»резонно спросил я, поглядывая на Смерть.
«Меня можешь видеть только ты».
«Чего тебе надо?»я устало подпер голову руками. Тело от стычки с Кондором болело, хотелось лечь в горячую ванну и там уснуть, отмахнувшись от всего, что навалилось.
«Не слишком ты приветлив для того, чью жизнь я спас».
«Спас?!»
«Ну да, ведь ты воспользовался моей силой».
«Эту силу я получил в обмен на свою душу! И то, благодаря тому, что выбора на тот момент у меня не было».
«Выбор был».
«Какой? Умереть или что?»злобно рассмеялся я.
Смерть не ответила.
«Тем не менее моя сила спасла тебятогда, в пещере, когда была Дикая Охота. И сегодня, когда ты бился с Терракотовым Адептом».
«С кем?»
Смерть вновь не ответила.
«Кто такой этот Терракотовый Адепт? спросил я. О чем ты говоришь?»
«Разве ты сам не знаешь?»Смерть в открытую надо мной издевалась.
«Не хочешь разговариватьтогда проваливай отсюда. И без тебя тошно!»
«Ладно, чего ты сразу обижаешься?»
Смерть проплыла по камере, уселась рядом со мной на нары. Я почувствовал, как от нее повеяло ледяным холодом.
«Терракотовый Адептэто ранг ученика одной из азиатских школ. Этот парень, что бился с тобой, достаточно сильный воин. Онпрофессиональный убийца. В Средней Азии умеют взращивать профессионалов такого рода».
«Терракотовый Адепт»задумчиво произнес я.
«Что тебе еще о нем известно?»
«Послушай, я всего лишь Смерть, а не ясновидящий, чтобы знать о людях все!»Смерть хрипло рассмеялась.
«Но ведь ты же знаешь, что он принадлежит к рангу Терракотовый Адепт! Может быть и еще что-то»
«Это мог бы определить и ты самесли продолжишь ходить в школу и прилежно учиться. Как говорят в вашем мире? Ученьесвет, а не ученьетьма?»
Смерть вдруг исчезла и появилась прямо передо мной. Ее красные зыркала смотрели прямо на меня.
«Но тьма гораздо лучше света».
«Вот и отправляйся туда!»
Смерть зычно рассмеялась.
И исчезла, оставляя меня одного. Я посмотрел на то место, где она только что стояла. Эхо ее смеха прогромыхало в ушах.
«Ушла? Вот и правильно. Будем считать что наступило бессмертие», буркнул устало я.
Вновь раздался раскатистый смех.
Потом из стены высунулся призрачный силуэт Смерти.
«Шутник! Запомни, я везде, повсюду, за спиной каждого человека или живого создания».
«Помоги мне выбраться отсюда», вдруг попросил я.
Да, это было нарушение закона, за которое я мог сестьнасколько? на три года? пять? семь? надолго. Все-таки побег из тюрьмыэто не шутки.
Но с другой стороны, что мне оставалось делать? Ждать тут когда улыбчивый адвокат сможет что-то предпринять? А если не получится? Отец сказал, что у Бартынова даже здесь есть свои люди и я ему верю. Пройдет три днясчитай уже два, и ко мне в камеру подсадят какого-нибудь бритоголового малого, который между делом пырнет меня заточкой под ребро. И поминай как звали.
Нет, сидеть здесь без дела и дожидаться смерти я не намерен. Уж лучше найти истинного убийцу, отдать его Бартынову, избежав приговора и потом отсиживать тут положенный за побег срок. Живым и невредимым. Тем более что я на волоске от того, чтобы найти этого загадочного Кондора.
«Зачем? Мне ты и тут нравишься сидящим».
«А каков шанс того, что я тут умру? Питание, я кивнул на тарелку с жижей, имеется. Кровать есть, туалеттоже. Никаких забот. В таких прекрасных условиях я еще долго проживут. До трех лет мне тут светит по закону отдыхать, кажется».
Смерть молчала.
«А вот на свободе у меня уже гораздо больше шансов словить пулюсама знаешь».
«Я и так получу твою душурано или поздно. Для меня время ничто. Я умею ждать».
«Помоги же ты выбраться, сука старая!»
«Ты и сам все прекрасно можешь»
«Что ты имеешь в виду? Магия? Ты об этом?»
Смерть не ответила.
«Тут не получится использовать магиюповсюду блокирующие печати», начал рассуждать я.
«Блокирующие печати, магия, заклятияэто лишь рисунки на двумерной плоскости. Взгляни шире, выйди за границы дозволенного».
«Я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду».
«Эти стены, Смерть указала на бетонные перегородки, есть только в твоей голове. Но твой разум может их разрушить».
«Разрушить? Это невозможно!»
«Пока ты веришь в то, что это невозможноэто будет невозможно. Поверь, что это реальнои это будет реальным!»
В слова Смерти, как бы парадоксально это не звучало, но зерно истины имелось. Техника веры, о которой она говорила, была известна еще давно. Альберт Михайлович даже как-то говорил об этом, мол старые дарованные даже использовали эту когда-то могучую технику. Но потом то ли из-за отсутствия умельцев, то ли из-за каких-то других причин, перестали. Вычеркнули из своей жизни и ученичества. Так она и сгинула в пучины библиотечной пыли и никто теперь точно не знает как ее не то что развить, а хотя бы осознать.
«Не надо ничего развивать, прошептала Смерть. Просто поверьи все. Искривление пространства силой мысли. Отодвинь стены».
Попробовать стоило.
Я закрыл глаза, привычно вошел в резонанс с собственной аурой. Стал плыть.
Ощущая, как мягкими волнами течет внутри меня сила, я поддался ее течению.
Потом, опомнившись, быстро наложил пелену сокрытияне хватало еще, чтобы охранники поняли, что я тут сотворяют предмагию.
Пелена окутала меня с ног до головы. Я сразу же создал мороквсе-таки камеры должны фиксировать мое присутствие тут. Пусть видят, как я просто лежу на нарах, тупо пялясь в потолок.
Отлично! Теперь можно продолжить.
«Надо только поверить в то, что это возможно», подумал я, припоминая слова Смерти.
«Верно», мягко произнесла Смерть, вдруг каким-то неведомым образом оказавшись в моей ауре.
«Как ты»
«Ячасть тебя, разве не помнишь?»
Я ничего не ответилвновь начал погружаться в медитацию. Использовал для этого накопитель, который сотворил самым первым, еще в первые дни обучения школы. Чернов был тогда очень горд мной. Ведь я единственный, кто догадался это сделать, остальным ученикам было попросту наплевать на все это.
Получится ли у меня? Все-таки техника очень сложная, почти забытая
«Я помогу», ответила Смерть.
И я почувствовал как мое тело словно обняли два крылаогромных, кожистых, колючих. Неприятное ощущение.
«Я помогу».
Накопитель сработал. Вспыхнув мягким зеленоватым свечением, он стал аккумулировать вокруг себя потоки силы.
«Хорошо, одобрительно прошептала Смерть. А теперь войди в поток».
«Но ведь»
«Войди».
И я вошел.
Призрачные тенисловно полусмытые росписи на серых стенах камеры, заплясали перед глазами. Они были живыми существамия понял это сразу, едва увидел их. Но кто именно они были не имел понятия. Призраки? Фантомы? Стражи?
«Не важно», с легким раздражением сказала Смерть.
Движения вперед сопровождались странными ощущениямисловно шел я через болото. Я чувствовал теплую воду вокруг щиколоток, но не видел ее. Слышал шелест сухой травы и тростникаи тоже ничего не видел. Лишь пустота.
На периферии зрения начали появляться всполохикрасные, желтые, синие.
Я оглянулся, чтобы увидеть их, но они исчезли, вновь оказавшись где-то на самой границе зрения.
Сколько нужно было, идти я не знал. Да и само слово «идти» в данном случае было не совсем правильным. Моя физическая оболочка сейчас вовсе не шлаона пребывала в каком-то рассеянном состоянии, словно я превратился в газовое облако.
Всполохи стали ярче. Теперь я их видел уже не напрягаясь. Огоньки мерцали перед глазами и озорно мигали, словно пытаясь что-то сообщить.
«А теперь искривляй пространство!»почти выкрикнула Смерть.
Ей можно было и не говорить этоя почувствовал, что достиг некоего предела, который наградил меня новыми знаниями, опытом. Это было похоже на солнечный удар. Закружилась голова, стало тошно, появилась слабость. Яркое сияние начало выжигать на ауральном теле рисункия видел причудливые знаки и руны, появляющиеся на оболочке.
Боль был адской. Но закричи сейчас яи все было бы напрасно. Охрана прибежала бы живо.
«Искривляй пространство!»
Сквозь красную боль, я поднял руки и попытался нащупать фантомную проекцию. К собственному удивлению почувствовал ее сразу. И потянул на себя.
Стена, стоящая напротив меня, вдруг начала искривляться.
Обжигающая радость захлестнула. Я вновь чуть не закричалтеперь уже от радости.
Стена! Я мог ее искривлятьне разрушать, не уничтожать, но искривлять, словно она была сделана не из бетона, а из мягкого пластика. За изогнутой стеной показалась другая камера, пустая. Ничего интересного.
А дверь? Могу я искривлять дверь?
Я повернулся к выходу. Вновь начал искать фантомную проекцию строения. Пальцы ткнулись во что-то твердое.
Охранные заклятия!
«Раздвинь их», подсказала Смерть.
Я кивнул. В горле пересохло, а руки тряслись от напряжения. Все-таки искривление пространства требовало небывалых затрат сил. Поэтому надо было поспешить.
Осторожно запуская между тонкими полосками света ладони, я начал их раздвигать. Сторожевые заклятия зазвенели, словно были сделаны из хрусталя, но не поддались. Казалось, примени силу чуть большую, и они разрушаться, включив сигнал тревоги.
«Не бойся. Просто поверь, что ничего не случится».
Руки предательски задрожали. Магический накопитель начал вращаться. Потом и вовсе почернел.
«Что за»только и успел подумать я.
Меня качнуло. Я едва успел подставить руку, как упал на пол. Мое тело в мгновение собралось, и я ощутил жуткую слабость. Едва хватало сил дышать. Это был даже не откат, а что-то гораздо хуже этого.
«Что это?»только и смог подумать я.
«Слишком много сил нужно для искривления пространства. Ничего страшного, не все в первый раз».
Скрипя зубами, я перевернулся. Морок рассеялся. Черт! Главное чтобы в это время охранники не пялились в экран, иначе увидели бы нечто странноетолько что я лежал на кровати, как вдруг ни с того, ни с сего оказался на полу.
Но, кажется, пронесло. Ни через пять минут, ни через десять никто не вбежал в камеру.
я продолжал лежать, кривясь от боли. С трудом добравшись до воды в кружке. я с жадностью ее выпил, не смотря на ржавый привкус.
Стало немного легче.
«Я помогу», произнесла Смерть и накинула заклятия.
«Они обнаружат след»только и смог подумать я.
Смерть рассмеялась. И исчезла.
* * *
Через некоторое время мне и в самом деле стало лучше. Я смог встать, осторожно пройтись из угла в угол. Анализируя случившееся, я с едва скрываемой радостью осознавалдавно потерянная практика теперь моя! Я могу раздвигать стены. Но только на очень короткое мгновение, которое потребляет такое дикое количество сил, что можно быстро откинуть копыта.