Полегче со словами! я сжал кулаки.
А разве я не прав? Разве отец не вдолбил тебе в голову, что родэто все и только благодаря ему ты тот, кто ты есть? Очень печально, что до тебя это не дошло до сих пор. Но ничего, я с тобой буду говорить по-другому. Как отец не буду спуску давать и распускать вас.
Не слишком ли ты быстро начинает тут в хозяина играть?
Не слишком. Давно уже пора было тебя на место поставить.
Попробуй сейчас!
Мальчики, вы чего? вмешалась в разговор Ольга. Не время ссориться. Вспомните, что нас тут собрало.
Ольга права, кивнул Александр. Не будем устраивать сцен. Пошлите лучше в дом. Я сильно устал с поездки.
Провожая взглядом заходящего внутрь Александра, я с ужасом думал о том, каким же будет его тираническое управление и как ему объяснять всю ситуацию с Бартыновым?
Вторая стычка с Александром случилась у нас в этот же день.
Когда стали составлять список тех, кого нужно будет пригласить на процессию, я сказал:
Анфиса тоже должна пойти. Она ведь была его женой.
Исключено! тут же отрезал Александр.
Почему?
Насколько я знаю, она сейчас находится в башнене так ли?
Александр глянул на Ольгу, та нехотя кивнула.
Это был прямой указ отца и отменить его может только он сам. Или тот, кому перейдет власть. А пока такого не случилось мы не имеем право нарушать его приказы.
Она должна проститься с отцом!
Чего она должна, а чего не должнаэто не нам решать. Пока не решать, уточнил он, и брови его надменно дернулись вверх. Ты, как я погляжу, в протестные движения идешь. Все стараешься что-то нарушить. То на машине раскатываешь по городу, то магию используешь посреди оживлённых улиц. Это юношеский максимализм, Максим, и это проходит. Надо вовремя расти.
Мы можем организовать присутствие Анфисы на похоронахда хотя бы с той же охраной в сопровождении. Нельзя так поступать с людьми, не давая им проститься друг с другом, продолжал настаивать я.
Нет! отрезал Александр.
Да кто ты такой, чтобы решать тут за всех? не вытерпел я. Ты, насколько я знаю, еще не вступил в права управления родом, так что иди к черту со своими замашками!
Как же грубо! фыркнул Александр. Может быть еще и атрибут свой тут активируешь и всех нас вслед за отцом отправишь?
Что?!
А ты думаешь из-за кого он так рано на тот свет отправился? Думаешь, из-за кого у него нервы не выдержали и сердце остановилось? Из-за тебя! Из-за твоих дурных выходок!
Я то тут причем?
При том! Александр уже практически кричал. Тебе выпала удача получить атрибут, а ты ведешь себя как мальчишка, вместо того, чтобы всецело служить роду.
Что же мне теперь, порвать себя на части из-за этого атрибута и раздать каждому, чтобы обидно не было?
Надо будетпочему бы и нет? Во имя рода и жизнь можно положить.
Я взглянул в глаза Александра, пытаясь понятьдействительно ли он так считает или это только слова, ничего не значащие, пустые?
Собеседник надменно взглянул в ответ.
Мальчики, ну вы чего в самом деле? Хватит спорить! Сколько можно?! голос Ольги вдруг задрожалона готова была вот-вот разрыдаться. Опять вы начинаете препираться.
Извини, первый произнес я. Больше не будем. Но Анфиса, я считаю, все же должна быть на процессии.
Александр прав, вдруг сказал Ольга, посмотрев на меня красными глазами. Она под арестом, его наложил отец, и отменить его никто не смеетдо определенного времени.
Ольга, ты же сама знаешь, что эти обвинения ничего не стоят!
Сестра стыдливо опустила глаза и я вдруг понялона не хочет спорить и вступать в конфликт с будущим главой рода. Себе дороже потом будет.
Ну что же, предусмотрительно.
Я ничего не сказал, молча пошел к себе в комнату.
* * *
Пришла гадкая весть. На день похорон отца Герцены устроили бал. Официальнопо причине юбилея обряда крещения Григория Герцена, которого, как оказалось ровно шестнадцать лет назад макнули в купель. Замечательная дата, так удачно совпавшая с печальным событием. Но я не сомневался что на самом деле причина была иной.
Герцены просто устраивали танцы на костях. И от этого мне становилось дурно.
Излишняя злорадность не сыграла им на рукуэто заметили многие аристократы и на похоронах вполголоса обсуждали этот бал, осуждая и упрекая.
Я же едва не горел от ненависти и злости. Всему есть предел. И этот предел Герцены сегодня точно перешли.
На металлической табличке я прочел, что тут покоится, помимо прочего, и первая жена Вяземского-старшего, мать всех его детей.
Вся обстановкасклепы, могильные плиты, кресты, навевали на меня какие-то странные чувстваспокойствия, холода, безмятежности.
Едва я взглянул на него, как все проблемы, казавшиеся неразрешимыми, вдруг разом ушли.
«Это вечное забвение тьмой, произнесла Смерть, появившись вдруг возле рядом стоящего склепа. Опершись на голову ангела, она с любопытством взирала на процессию. Самое прекрасное, что есть после перехода в мой мир. Ни проблем, ни горя. Вечная тишина».
«Иди прочь!»приказал я.
Смерть лишь усмехнулась.
«С моей территории меня гонишь? Не получится. Здесьмоя власть!».
Смерть взметнулась вверх, к небу, черной рваной тенью закрыла половину небосвода.
Потом с жутким хохотом опустилась на людей.
«Они всемои. Когда-нибудь, когда наступит их час, они явятся ко мне! Предстанут передо мной, нагие, без своих регалий, медалей и званий».
«Но не сейчас».
Смерть вновь рассмеялась.
«Разве это имеет значение когда? Время для меняничто. Я умею ждать».
Смерть начала окутывать каждого идущего, словно змеяих тела, шеи, облизывать острым длинным языком лица, оставляя влажные слизистые следы. Но никто, кроме меня, этого не видел. Они не замечали Смерть!
«Иди прочь!»вновь приказал я, не в силах выдержать эту мерзость.
«Я умею ждать», повторила Смерть и растворилась в воздухе.
Все нормально? спросила вдруг Ольга. Ты бледный, будто смерть увидел.
Нормально, кивнул я. Заикаясь, повторил:Все нормально.
Ольга обняла меня, вновь всплакнула. Я похлопал ее по спине, успокоил.
Процессия протянулась огромная. Множество машин, все черные, шли от самой дороги до склепа. Двигались медленно. Из подъезжающих авто выходили главы родов, аристократы всех мастей, машины сменялись другими, из которых выходили уже другие люди. Все они шли к гробу, который установились на специальной площадке. Каждый считал своим долгом лично проститься с представителем рода.
От моря цветов, настоящих, не искусственных, пестрело в глазах, а от запаха становилось тошно.
Аристократы подходили к нам и сухо что-то шептали, в основном соболезнования. Кто-то умудрялся сделать комплимент касательно стильной одежды, кто-то пытался разузнать когда будет объявлено о том, что Александр станет главой рода.
Я скрипел зубами, злился, но Ольга успокаивала меня, то и дело одергивая.
Пришлось терпеть и что-то сухо отвечать.
Среди целого потока людей были и знакомые лица, которые я видел на Званном ужине. Имен их я уже не помнил, но старался поздороваться с каждым и что-то ответить.
Рядом со мной по левую руку был Щедрин, близкий друг Вяземского-старшего. Иногда он помогал мне, на ухо представляя тех или иных персон, попутно говоря кто они такие.
Как оказалось очень много пришло не только с Нижней палаты, но и с Верхней. На процессию заглянул даже Бартынов.
Он пожал руку Александру, о чем-то с ним поговорил. Александр тихо рассмеялся. Бартынов похлопал его по плечу. Потом подошел ко мне. Молча пожал руку. Я хотел было перекинуться с ним парой слов насчет нашего дела, но Бартынов быстро ушел.
Сами похороны прошли словно под катком.
Наваливалось что-то незримое, давящее и я никак не мог понять что же это такое. Пару раз пытался просмотреть местность магическим зрением. Но никаких воздействий не обнаружил.
А ощущение все не проходило. В какой-то момент я вдруг почувствовал, что кто-то сверлит меня взглядом. Нагло, в открытую.
Я оглянулся, но не обнаружил наблюдателя. Были люди, кто поглядывал на меня. Но это были мимолетные взгляды, не несущие в себе той угрозы, что я сейчас ощущал.
И лишь когда я в очередной раз пробежался глазами по толпе, то случайно выхватил среди остальных прочих человека в черном.
Он не был аристократом или представителем чьего-то рода.
Это был человек из «Красных Казематов». И он следил сейчас за мной.
Я поднялся с места, хотел уже было подойти к нему чтобы высказать все накопившее внутри, как Ольга одернула меня.
Ты куда?!
Я глянул на нее. Да, уходить посреди траурной процессии было не самой лучшей идеей.
Никуда, ответил я, вновь выискивая взглядом незваного гостя.
Его уже нигде не было, он скрылся в толпе.
Священник долго отпевал усопшего, потом совершал необходимый обряд.
После того, как оставшиеся люди простились с Вяземским, гроб закрыли и медленно погрузили в землю. Под плачь и всхлипы первые комья земли упали на крышку.
Судьба и история Вяземского-старшего была закончена с последней горстью земли, которую бросили на холмик.
* * *
Вечер так же был не спокоен. По настоянию Эммануила Рудольфовича мы после похорон все собрались в гостиной нашего дома.
Вместе с адвокатом в комнату зашел какой-то несуразный человечек, лет под шестьдесят. Потирая маленькие очень белые руки, он сел на кресло и стал наблюдать за всеми нами. Незнакомец был лысый, чуть заостренная голова, окантованная с висков сединой, живо вертелась в разные стороны. Мучнистое одутловатое лицо походило на маску, на левой щеке возле носа виднелась большая белая бородавка.
Это кто? шепнул я Эммануилу Рудольфовичу на ухо.
Мой помощник, нотариус. Он будет следить за процессом оглашения завещания, по результатам которого оформит необходимый протокол, где вы распишетесь. Протокол будет отправлен в канцелярию Императора.
Зачем? не понял я.
Сегодня будет оглашен наследник рода, болван! вмешался в разговор Александр. Император должен знать, кто будет представлять Вяземских в Нижней палате.
Я имеют ввиду зачем так спешить с оглашением завещания? Нельзя это сделать, к примеру, завтра? Все и так вымотаны похоронами.
Александр презрительно хмыкнул.
Эммануил Рудольфович ответил:
Это было требование вашего отцапрочитать завещание сразу же после его смерти, в этот же день, потом, окинув всех взором, спросил:Все здесь? Пожалуй, начнем.
Лысый мужичок, пришедший с адвокатом, принялся что-то быстро писать.
Позвольте мне еще раз выразить свои соболезнования, после некоторой паузы начал Эммануил Рудольфович.
Он сидел во главе дубового длинного стола, за которым мы обычно завтракали. Сегодня стол не был застелен скатертью, да и вокруг не сновала прислуга. В комнате собрались только самые близкиеАлександр, Егор, Ольга и я.
Также на оглашении завещания присутствовал и Щедринон имел дальнее родство с семьей Вяземских и был приглашен адвокатом по требованию самого отца.
Обстановка была напряженной. Александр все время курил, отпускал какие-то глупые шуточки, нервничал от нетерпения.
Петр был замечательным человеком, продолжил Эммануил Рудольфович. Я его знал не только как клиента, но и как простого человека с которым мы были, не побоюсь этого слова, друзьями. Времена были разными и мы прошли через многоечерез радость и через грусть, через огонь, воду и медные трубы.
Может, уже начнем? не выдержал Александр, остервенело давя окурок в пепельнице и тут же доставая новую сигарету.
Саша! цыкнула на него Ольга.
Понимаю ваше нетерпение, улыбнулся своей фирменной улыбкой адвокат. Давайте начнем, верно. Все и так слишком устали за день.
Эммануил Рудольфович раскрыл папку, достал оттуда запечатанный конверт.
Это завещание, составленное вашим отцом Петром Вяземским. Оно подписано им, в присутствии меня и нотариуса, уважаемого Нестора Максимовича, адвокат кивнул на сидящего лысого дядьку, и мы присягаем в том, что составлялось оно без давления и угроз, осознанно, добровольно. Завещание запечатано в конверт, на конверте вы видите три печати с оттиском тотема вашего рода. Прошу удостовериться и подтвердить что здесь нет никакого надлома и вскрытия. Также на печати наложен магический оттиск.
Эммануил Рудольфович ковырнул красную печать, та сухо щелкнула и вдруг испустила розовое свечение.
В вашем присутствии я вскрываю конверт.
Вторая и третья печать также испустили розовое сияние.
Конверт был открыт, Эммануил Рудольфович вытащил гербовую белоснежную бумагу, на которой убористым ровным подчерком было что-то написано.
Адвокат нацепил на кончик носа круглые очки, прочистил горло.
Господи, да читайте уже! вновь не выдержал Александр.
Эммануил Рудольфович пристально посмотрел на него, сказал:
Помимо основного документа завещания ваш отец оставил вам еще и письмо, которое тоже просил зачитать вам в этот день. С какого документа начнем?
С завещания! тут же выдохнул Александр, не удосужившись даже спросить остальных. С основного документа начнем, а потом уже и письмо прочтем.
Хорошо, пожал плечами адвокат. Как вам будет угодно.
Эммануил Рудольфович отложил исписанный лист, взял другой.
Завещание составлено в закрытой форме, это значит, что до смерти вашего отца никто не мог с ним ознакомиться полностью или частично. Такова была воля вашего отца. Конфиденциальность сохранена, это ясно было по вскрытию печатей.
Адвокат глянул на нас, убедившись, что вопросов нет, начал читать тест завещания:
«Город Москва, седьмое июля две тысячи двадцать первого года. Я, Вяземский Петр Алексеевич, проживающий в городе Москве, в поселке Золотово, по улице Императорской 2, дом 5, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение. Первое. Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, а также правом, данным мне мои отцом и им его отцом, передаю в наследование рода и управление оным, фамилией Вяземских и правом выступать от этой фамилии официально, а также управлением рода, каково было у меня»
Эммануил Рудольфович поднял взгляд, выжидая театральную паузу.
Александр усмехнулся. Он обмяк и готов уже был выслушать свое имябесспорный претендент на наследование всего.
« Максиму Петровичу Вяземскому.», дочитал словно отрубил адвокат.
Возникшая пауза была громче любого звука.
Глава 6
Простите, что? переспросил Александр, когда тишина, казалось, была уже оглушительной.
« Максиму Петровичу Вяземскому», вновь прочитал адвокат. Тут так написано. Можете в этом убедиться сами.
Он показал документтам действительно значилось мое имя.
Это какая-то шибка! Александр встал с места, глянул на меня, вновь на адвоката.
Нет, ошибки никакой нет, спокойно ответил Эммануил Рудольфович. Все верно. Отец назначил наследником рода Максима Петровича.
Все невольно обратили на меня взоры.
Я же сидел, не зная что сказать. И лишь выдохнул:
Почему я?
Адвокат улыбнулся, сказал:
Таков его выбор, мудрый и неоспоримый.
Постойте, Александр вновь сел, закурил. Ну это же бред какой-то! Вы это сами понимаете.
Почему бред? не понял адвокат. Все с юридической точки зрения верно и не конфликтует с законом. Верно я говорю, Нестор Максимович?
Нестор Максимович покивал лысой головой.
Там еще что-то есть, в завещании? спросил Александр, дрожащими руками держа зажжённую сигарету.
Верно, написано, кивнул Эммануил Рудольфович и принялся читать дальше:«Второе. В случае, если названный мною наследник умрет до открытия наследства или одновременно со мной, не примет наследство или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный, все мое имущество я завещаю своему старшему сынуАлександру Петровичу Вяземскому».
Откажется? зацепился за слова Александр. То есть если он отказывается, то наследство переходит мне?
Верно, сдержано ответил Эммануил Рудольфович.
Ты же отказываешься от наследства? Александр повернулся ко мне. Его лицо было перекошено от гнева. Ну же, болван! Ты отказываешься от наследства? Говори!