Он сына самого Бартынова убил, а ты говоришь что с тобой все будет в порядке! Не будет! Я не разрешаю тебе этого! Категорически не разрешаю! Слышишь меня?
Тогда ничего хорошего ждать не стоит, ответил я. Ты сам помнишь, что говорит Бартынов насчет клановой войны. Нам она ни к чему, наш род слаб сейчас и не выйдет из нее победителем.
На эту фразу Вяземского аж передернуло, но он ничего не сказал, потому что зналя был прав.
Если не пойдем ему на встречу и не будем сотрудничать, тогда войны не избежать. Ты этого хочешь?
Нет, тихо ответил Вяземский и вновь налил себе. Войнаэто последнее, что я хочу. Нам в ней не победить. Тут ты прав.
Поэтому мы будем действовать так, как хочет Бартынов.
Вяземский пристально посмотрел на меня. Но во взгляде не было ни злости, ни ярости. Отец смотрел на меня с каким-то удивлением, словно видел в первый раз.
Хорошо, наконец прошептал он. Делай, как считаешь верным. Только я прошу, будь осторожен. И имей ввидумоя стража будет все это время с тобой, тут даже не спорь. Пойдешь в туалетони с тобой, ляжешь спатьони будут стоять рядом и караулить сон. Тут даже не пытайся со мной споритьтак будет, как я сказал. Я не прощу себе если с тобой что-то случится. Мне будет хоть немножко спокойней если ты будешь под защитой моих людей.
Я кивнул.
Ладно, согласен.
Отец вдруг подошел ко мне и обнял.
Не прощу себе если с тобой что-то случится, прошептал он.
Все будет в порядке.
Вяземский некоторое время стоял молча, обнимая меня, потом спохватился:
Ты, наверное, голоден?
Есть такое! улыбнулся я.
Так чего же мы ждем? Скорее, пойдем, Нианзу там что-то кулинарничал вкусненькое с утра, поешь.
После тюремной баланды, блюда, поданные за стол, были подобно чему-то космическому.
На закуску Нианзу подал белужью икру на рисовых снеках, заварной крем из куриного яйца с соусом из гусиной печени и черными трюфелями, пирожки с перепелиным яйцом и пармезаном.
В качестве первого основного блюда подали свинину с креветками и грейпфрутом.
На второе основное блюдо подали «Свет Отечества»теплую пряную тушенную грудинку с хреном и маринованной редькой.
На третье основное блюдо подали морского гада величиной с мужскую ладонь, запечатанную в тонкую темпуру и пожаренную в раскаленном масле. Сочные кусочки щупальце в золотистой тонкой похрустывающей кожице, окунутые в карамельный соус, сводили с ума мой рот и вкусовые рецепторы.
Как же вкусно! Феерия вкусов, разных, но смешанных так тонко и ювелирно! Кислый впереди мягко сменялся пряно-сладким, густо-мясной таял, уступая отголоскам сливочного и терпкого, жгучий смешивался с масляной основой, а поверх этого приятной прохладой шла мятный шлейф.
Я ел и стонал от удовольствия, не в силах сдержаться. К черту все правила приличия!
Отец, глядя как я уплетаю за обе щеки еду, лишь смеялся.
Видала, Ольга, как изголодался! повторял он, потягивая вино. За решеткой так не кормят. Кушай-кушай. Нианзу, положи ему еще добавки!
Но больше всего порадовал десерт. Такого богатого выбора сладостей я еще не видел!
Сначала под ароматный травяной настой пошел десерт из киви с добавлением имбиря и сухого зеленого японского чая.
Потом, под маленькую чашечку чая я умял несколько шоколадных конфет на основе шоколадного глинтвейна и клубничного вина.
Потом, уже просто так, я слопал мармелад из ревеня, сливочного маскарпоне и сорбет с лимоном.
Когда же Нианзу предложил мороженое из вереска, черники, меда и ржи, я мог уже только мычать. Но от мороженого все же не отказался.
Трапеза подошла к концу и я едва дышал. Хотелось спать и я откровенно зевал.
Нианзу, угодил ты сегодня нашему младшему, но не менее значимому члену семьи! произнес Вяземский.
Всегда рад стараться! улыбнулся тот.
Благодарю за прекрасную еду! сказал я. Я наелся до отвала!
Это резануло слух Вяземского, но он не подал виду.
С вашего позволения я бы пошел к себе в комнату, устал очень сильно, произнес я.
Зевота наваливалась и я едва держался, чтобы не уподобиться бегемоту и не раскрыть рот.
Конечно, Максим, кивнул отец. Мы все изрядно устали и нам надо отдохнуть
Вяземский вдруг замолчал, словно о чем-то задумавшись.
Отец? я привстал.
Чутье подсказывалочто-то не так.
Я произнес Вяземский и голос его мне не понравилсясловно скрип не смазанных петель.
Все нормально?
Да, все в полном порядке, после некоторой паузы ответил Вяземский, вымучивая улыбку. Потом, повернувшись к Нианзу, прохрипел:Таблетки мои принеси пожалуйста
Китаец рванул к двери. В наступившей тишине было слышно как быстро он поднимается по лестницеперепрыгивая по несколько ступеней, вверх.
Отец, ты себя плохо чувствуешь? я подошел к Вяземскому, налил в стакан воды.
Я нормально просто сердце немного прихватило
Отец схватился за грудь, сморщился, не смог сдержать стона.
Ух!
Скорее, врача! первым закричал я.
Ольга схватила телефон, начала трясущимися руками тыкать в кнопки.
Я нормально захрипел отец, схватившись за грудь. Не стоит все нормально будет сейчас отпустит Ох!..
На пол! Надо уложить его на пол!
Я подхватил отца, помог ему сползти на ковер, развязал галстук и освободил грудь. Под голову положил подушку.
Хорошо, что успел завещание улыбнулся сквозь боль Вяземский, глянув на меня.
Брось, все будет нормально, начал успокаивать его я. Рано еще о завещании говорить.
Нервы совсем плохие стали, сердце шалит.
Нианзу, да где ты там?! закричал я.
Вяземский был совсем плохо, его лицо посерело и превратилось в маску, жуткую страшную маску.
Нианзу! вновь закричал я.
Но я успел совсем уже тихо прошептал Вяземский.
Папочка! Боже! Что же происходит? заревела Ольга.
Егор, все это время сидящий за столом, словно вышел из спячки, начал бегать по комнате в поисках телефона. Потом, поняв, что нам нужен Нианзу с лекарствами, рванул за ним наверх.
Врача вызывай! рявкнул я на сестру. Стахановой звони!
Та пришла в себя, быстро набрала нужный номер, срывающимся голосом залепетала:
Татьяна Валерьевна, папе плохо! Все нормально было, потом он за сердце схватился! Скорее, прошу вас, как можно скорее приезжайте!
«Ты чувствуешь, как уходит его жизнь?»внезапно зашептала Смерть, появившись в дальнем углу комнаты.
«Прочь! Не сегодня!»рявкнул я.
Хотя я чувствовал то, о чем говорила Смерть. Незримая нить белизны жизни мерцала и темнелаВяземский умирал.
«Нет! Не сегодня! Он будет жить!»приказал я Смерти.
Та лишь пожала костлявыми плечами.
Наконец прибежал Нианзу. Распахнув флакон, он высыпал таблетки себе на ладонь, целую горсть.
Вот! Вот лекарства!
Мы дали Вяземскому таблетку, он запил водой. Я принялся создавать печать усиления, потом, когда это не подействовало, попытался создать магический конструкт сохранения. Главное дотянуть до приезда Стахановой, а там
Заклятие получилось ровным, без сколов и хорошо легло на ауральное тело Вяземского.
Отец сразу обмяк, кивнул:
Спасибо, теперь легче.
«Это не поможет, прошептала Смерть. Сегодня пробил его час, порог пройден».
«Нет! Я спас его! Иди прочь! Прочь!»
«Даже для меня есть вещи, которые мне не подвластны. Я лишь прихожу за теми, чей срок истек».
«Что?!»
«Взгляни сам. Не обманывай себя».
Я глянул. Нить жизни отца совсем поблекла и стала пыльно-серой.
«Нет, он будет жить! Так я сказал! Ты слышишь меня! Он будет жить! Будет жить!»
Смерть не ответила.
Когда через семь минут приехала Стаханова Вяземский был уже мертв.
Глава 5
Папа! Папочка! Родненький!
Ольга билась в истерике, хватая лежащего за одежду и тряся, словно пытаясь разбудить.
Ольга, не надо! Все, успокойся, я попытался ее оттащить от тела, но не смог.
Папочка!
Сердце коротко констатировала Стаханова, поднимаясь. Нужно вызвать полициюони зафиксируют.
Нет! Нет! Ольга глянула на меня красными заплаканными глазами, потом на Стаханову. Ну чего вы стоите?! Помогите же ему! Лечите его! Лечите! Не стойте!
Ольга
Нет! Нет! Это не правда! она начала вновь плакать.
Вокруг тела встали всеприслуга, охрана, члены семьи, и каждый смотрел на распростершегося на полу Вяземского, еще не веря в произошедшее.
Выйдите отсюда! рявкнул я, вдруг разозлившись.
Прислуга начала медленно покидать комнату.
Татьяна Валерьевна начал я.
Та обернулась.
Это из-за меня?
Стаханова покачала головой.
Нет, ты тут ни причем.
Но ведь я его ударил атрибут
Я знаю, Вяземский предусмотрительно показался мне след. Я сняла с него отпечаток дарка, так что ты тут абсолютно ни причем. Слабое больное сердцевот и все, что его убило. Предполагаю скорее всего острый трансмуральный инфаркт передней стенки миокарда. Без шансов.
Стаханова глянула на Вяземского.
Он наблюдался у меня с сердцем, были жалобы. Проходили с ним периодически лечение. Через две недели должен был повторный курс проходить как раз. Не успел.
Через минут двадцать приехал заспанный полицейский. Сухо опросив всех, он составил протокол, собрал со всех подписи и уехал. Стаханова помогла вызвать бригаду врачей и те увезли тело в морг.
После того как врачи уехали, дом словно опустел.
Что теперь? Что дальше? спросил я у Стахановой, еще до конца не осознавая случившееся.
Мне было тяжело представить этоумер глава семейства Вяземских, на котором все и держалось. Не ушел куда-то на время, не спрятался. Умер.
Но едва мысль вошла в голову словно вбитый гвоздьВяземский-старший мертв, окончательно, бесповоротно, я испугался. По настоящему испугался.
Я понимал, что сейчас начнется что-то глобальноея и сам не знал что именно. Глава рода мертв, а значит, скорее всего, последует некий передел власти, денег, влияния. Уж в этом я не сомневался.
Наверняка подключится чета Герценыхим эта смерть на руку. Им земельный удел вернутьдело принципа.
Я сжал кулаки. Нет, просто так я им этого не дам сделать.
Что дальше? повторила мой вопрос Стаханова и задумалась. Думаю, в скором времени надо организовывать похороны. Это очень хлопотные и затратные занятия. Потомчтение завещания. Думаю, нужно сообщить старшему брату, Александру, вызвать его из другого города, где он проходит обучение. Скорее всего к нему и перейдет управление рода, конечно не в самые хорошие времена, но обстоятельства диктуют свои условия.
Я кивнул.
Стаханова права, нужно сейчас заняться всеми делами, связанными с похоронами.
Если понадобится моя помощьты мой телефон знаешь, сказала лекарь. А теперь я пойду.
Спасибо вам, что так быстро приехали.
Стаханова грустно улыбнулась.
Хоть и быстро, но опередить смерть не успела.
Папочка! всхлипывая, продолжала Ольга, глядя на то место, где совсем недавно лежал отец. Нет, это все неправда! Дурной сон! Просто сон!
Необходимо поддержать Ольгу.
Я попросил Нианзу принести каких-нибудь успокоительных капель, напоил ими сестру. Потом ответ ее в комнату и не отпускал до тех пор, пока она не успокоилась окончательно. Девушка еще некоторое время хлюпала и шмыгала носом, потом затихла и незаметно уснула. Я тоже пошел к себе. И едва лег на кровать, как моментально отрубился.
* * *
Я оказался прав. Смерть главы клана Вяземских прозвучала среди аристократов словно гром среди ясного неба. С раннего утра к нам посыпались звонки, целый шквал.
Я дал команду Нианзу говорить очень кратко, ссылаясь на то, что скоро будет объявлена официальная информация, а по возможности и вовсе не отвечать на них.
К семи утра приехал Щедрин. Увидев меня, он долго расспрашивал о произошедшем.
Я отвечал сухо. Поняв, что с меня подробностей не добиться, Щедрин пошел к Ольге.
Потом позвонил Бартынов, мне на сотовый.
Просто спросил:
Это правда?
Да, ответил я.
Когда?
Вчера вечером.
Прими мои соболезнования.
И положил трубку.
Я долго смотрел на телефон, не зная как на это реагировать.
Новость о смерти отца Александру, старшему сыну, сообщил Нианзу. Ни Ольга, ни я, ни Егор не смогли этого сделать и слуга любезно согласился сделать это за нас, сказав, что с самого детства нянчился с Александром.
Старший брат смерть отца принял сдержано, сказал что немедленно едет к нам.
Начали приготовления к похоронам.
Прибыл по просьбе Ольги Эммануил Рудольфович. Увидев меня, весьма удивился, но лишних вопросов не задавал, все время глупо улыбаясь.
Адвокат сообщил, что необходимо подготовить письмо в Нижнюю палату, да и в Верхнюю желательно тоже, и в канцелярию Его Величества Императора тоже бы не помешало быофициальное обращение к аристократом в связи со смертью Вяземского-старшего. Того требовал протокол.
Я согласился.
Эммануил Рудольфович любезно согласился составить письма и вскоре мы все, представители рода от своей фамилии, подписали ихя, Егор, Ольга. Текст писем был сух, как сказал Эммануил Рудольфович ни к чему получателям излишняя информация, которая может сыграть против нас. В письмах лишь говорилось, что такого-то числа скоропостижно от сердечной болезни скончался глава клана ВяземскихПетр Вяземский, боярин первой гильдии Нижней палаты заседания. Похороны ожидаются в ближайшее время.
Я лично прослежу чтобы письма были доставлены куда нужно, сказал Эммануил Рудольфович, запаковывая в конверты гербовые бумаги с текстом и нашими подписями. Еще раз соболезную о столь невосполнимой утрате.
Благодарю, ответил я.
Так получилось, что все приготовления и суета легли на мои плечи. Ольга была не в состоянии, а Егор, средний сын, еще глубже погрузился в себя, отгородившись от внешнего мира и подолгу просиживая у себя в комнате.
В ближайшее время мы будет зачитывать завещание, сообщил адвокат, вернувшись после отправки писем к нам. Так того требовал ваш отец.
Что это значит? не понял я.
Он совсем недавно менял некоторые пункты в немсловно предчувствовал что-то, Эммануил Рудольфович смахнул с глаза несуществующую слезу. И дал четкие указания по поводу чтения завещанияв этот же вечер после похорон.
Почему такая спешка? не понял я.
Ну как же, пожал плечами адвокат. Род остался без главы, нужно срочно принимать бразды правлениятут особо тянуть нельзя, скорее надо, как можно скорее.
Верно, согласился я. Вы сказали что совсем недавно он изменял завещание?
Верно.
Когда это было?
Не могу сказать, улыбнулся все той же мертвой кафельной улыбкой Эммануил Рудольфович. Все даты, касаемые завещания, до его оглашения, являются конфиденциальными. Но могу сказать, что совсем недавно это произошло.
Адвокат вновь улыбнулся и вышел из дома, оставляя меня наедине с невеселыми мыслями.
* * *
Александр прибыл во второй половине дня. Только теперь я смог его увидеть впервые.
Он был выше меня, крепок и чертовски похож на Вяземского-старшего. Особое сходство представляла небольшая бородка, точно такая же, как и у отца, только не седая, а темно-каштановая. Я даже опешил на несколько секунд, когда увидел входящего в дом Александра.
Привет, произнес он, пожимая руку Нианзу, который встретил его у ворот и помог с чемоданами.
Александр Петрович! радостно воскликнул китаец. Сколько же вас не видел! Печально, что такие обстоятельства нас заставили встретиться.
Печально, кивнул тот, оглядывая дом.
Сашка! Ольга выбежала встречать старшего брата на порог.
Тот подхватил ее, обнял.
Ольга! Выросла то как!
Потом подошел ко мне.
Подчеркнуто холодно кивнул.
Привет.
Привет, ответил я, глядя на парня и пытаясь понятькак он относится к своему младшему брату.
Как оказалось не очень тепло.
Слышал, ты атрибут открыл? спросил Александр с какой-то усмешкой в голосе.
Я кивнул.
Молодец. Будешь помогать мне и выполнять мои указы когда я стану новым главой дома.
Выполнять указы? вытянулся в лице я. Ты меня за какую-то собачку что ли держишь?
Александр закатил глаза, начал говорить таким тоном, будто произносил прописные истины:
Во благо своего рода надо жертвовать всем, в том числе проглотить свою гордость и характер. А ты, как я погляжу, все такой же ленивый и эгоистичный малявка?