Герцог ждал своего часа в лесочке на полтора километра правее поля боя, но Таргус решил придержать его до более значимого момента.
В современной войне не имеет слишком уж большого значения, слабо ли у тебя подготовлены войска, сильно ли. Современные боиэто битва разумов. И Таргус впервые в этом мире столкнулся с равным противником.
«Надо будет потом узнать, как он спрятал от меня артиллерию», сделал себе зарубку на память Таргус.
От этой битвы зависит абсолютно всё как для данов, так и для гольштейнцев, поэтому все рубились отчаянно.
Но качество ополчения всё-таки сказывалось на ходе боя: с правого фланга, мало того, что сильно потрёпанного артиллерией, так ещё и столкнувшегося с очень злыми бронированными амбалами, начали спешно, шустро переставляя ноги по вязкой грязи, отходить целые подразделения. Таргус не мог понять, это перегруппировка или всё-таки бегство С этой грязью было сложно сказать однозначно.
Вражеская канонада прекратилась, поэтому Таргус рискнул подняться на вышку и посмотреть в подзорную трубу на вражеские пушки.
Вражеские пушки обнаружились метрах в семистах, это были крепостные орудия крупного калибра, которые кто-то погрузил на телеги и притолкал сюда прямо в таком виде. Только вот они были закреплены толстыми корабельными канатами и приведены в боевое положение. Хитро.
Вокруг пушек лежал истерзанные бомбами тела артиллеристов.
Гаубицы, прекратить огонь! по привычке заорал он, но затем вспомнил, что сигнальщик мёртв и, повернувшись в сторону артиллерии, замахал флажками. Надо завести двоих сигнальщиков и один из них должен будет всё время сидеть в перекрытой щели.
Даны плотно завязли на редутах. На этот раз, ввиду тотального численного превосходства противника на его правом фланге, первая когорта не смогла сразу же завоевать превосходство, поэтому линия столкновения относительно выровнялась и стабилизировалась.
Таргус замахал флажками артиллерии, когда увидел кавалерию, рассчитывающую обогнуть левый фланг глубокой дугой.
Загрохотали гаубицы и пушки.
Драгуны противника начали терпеть тяжёлые потери, потому что замедлители на бомбах Таргуса очень пунктуальны, а расчёты артиллеристов выучены многими сотнями часов практики почти до профессионального уровня.
Командующему силами противника пришлось отказаться от опрометчивого флангового обхода, видимо, он поверил не всему, что услышал от выживших после первого генерального сражения.
Ну, думаю, пора! увидел Таргус позитивные изменения на левом фланге противника и засигналил флажками.
Кавалеристы увидели сигнал и начали движение к указанным целям.
Враг ввёл полк пехоты, наполовину вооружённой штуцерами, это было видно по коротким стволам мушкетов, встречающихся в их руках.
Кто-то выстрелил в сторону Таргуса, в опорную балку крыши дозорной вышки впилась пуля.
Счастливый сукин сын! возмутился он и развернулся к артиллерии, начав давать новую команду.
Разрывы появились над введённым в бой резервным полком.
Весьма сомнительное решениевооружать полк разнобойным оружием, но советов Таргуса никто из данов не спрашивал.
Вместе с теоретически неплохими стрелками умирали и простые мушкетёры, но это было неважно. Артиллерия подавляет, замедляя движение подразделения. Будь у него что-то вроде 350-миллиметровых гаубиц Аспиума, он бы останавливал движение вражеских подразделений. То, как эти махины останавливают подразделения он испытывал на своей собственной шкуре. Один не очень весёлый раз ему даже хирургически точно оторвало левые руку и ногу. Имеется в виду, что хирургически точноэто не хирургически аккуратно, то есть если бы тяжёлый осколок прошёл на сантиметров пять ближе к торсу, домой в Тоскану, в статусе инвалида с ветеранской пенсией, никто бы не поехал.
Кавалеристы гвардии герцога выскочили на оперативный простор и шарахнули по тылу левого фланга противника, где дела у него шли не очень хорошо. Рассеяв несколько полков противника и вынудив их переть на штыки легионеров, они отскочили назад и вновь вышли на оперативный простор.
Таргус дал сигнал пушкам, обстреливающим продолжающий двигаться полк резерва, переключиться на ядра и начать анфиладное рикошетирование, которое бьёт по мозгам сильнее, чем взрывающиеся над головами бомбы. Результат работы бомбыэто куча убитого народу, но в разных местах строя, а так как солдат общей картины боя не видит, а в основном только то, что рядом, то такое эффективное средство как бомбы не оказывают на него должного психического эффекта, а вот с рёвом пробивающее твоих товарищей дружно в ряд ядроэто даже слегка избыточный психический эффект.
И началось. Артиллеристы сменили прицелы, посчитали всё и начали стрельбу. Некоторые ядра бессмысленно зарывались в землю, некоторые не касались врага, но часть всё-таки устраивала желанную кровавую жатву.
Отрывая ноги, иногда руки, а кого-то пробивая насквозь, ядра делали своё грязное дело и полк резерва, столько потерявший не вступив в бой, начал колебаться, Таргус не только видел, но и чувствовал это каким-то шестым чувством. Наконец, первые робкие фигуры развернулись и побежали, а за ними остальные. Выведены из игры.
Кавалерия тем временем отстрелялась из пистолей в спины солдат правого фланга врага и отступила обратно, на перезарядку.
Таргус увидел, что противник вводит последний резерв и решил послать две резервные когорты, посчитав, что их время пришло.
Обойдя редуты с двух флангов, третья и четвёртая когорты II-го легиона вступили в бой.
Снова взмахи флажками и пушки с гаубицами сконцентрировали огонь на последнем резерве противника. Комбинация бомб и анфиладных рикошетов ядер делают нахождение под обстрелом очень дискомфортным, а резерв состоял из совсем уж некачественных ополченцев, поэтому они бежали намного быстрее, чем полк с наличием штуцерников.
Дав команду кавалерии атаковать, Таргус обеспокоился вторым полком драгун и увидел их вдали, спешно убегающими. Видимо, судьба товарищей показалась им слишком печальной. Ну или командующий отослал их куда подальше.
Битва выиграна, пусть и потери на этот раз куда существеннее. Но тем ценнее опыт.
Глава XII. Шлезвиг и деньги
//Город Шлезвиг, ратуша бургомистра, 27 февраля 1734 года//
Шлезвиг мой тихо прошептал Карл Фридрих, а затем поднял тяжёлый взгляд на собеседника. Подписывай.
Король Кристиан VI с недовольной и почти страдальческой миной взял перо у своего советника и подписал ставший историческим Шлезвигский мирный договор.
Это тебе просто так с рук не сойдёт, Карл Фридрих, произнёс король Дании.
Ты что, уже успел собрать новую армию? издевательски-угрожающе спросил нахмурившийся герцог.
Я в общем говорю, дал задний ход Его Величество.
Герцог Карл Фридрих усмехнулся с превосходством и поставил свою подпись в мирном договоре.
По итогам мирного договора земля Шлезвига до линии Фленсбург-Зюльт переходит в безраздельное владение герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского, а королевство Дания выплачивает контрибуцию в сумме семи миллионов датских риксдалеров в течение следующих шести месяцев и отказывается от каких-либо претензий на Шлезвиг, то есть даже родственные Карлу-Фридриху Ольденбурги лишаются всяческих родовых претензий на эту территорию.
Технически, датчане могли бы продолжать войну, военный флот никоим образом не задет боевыми действиями, островные части Дании не попали под раздачу, можно было ещё побороться, но Дания не в окружении союзников. Шведы, потерпевшие поражение в Великой Северной войне, должны уже с аппетитом поглядывать на Норвегию, находящуюся под датским владычеством. Англичане, которые, после той же войны, датчанам не совсем друзья, даже несмотря на обсуждаемый до недавних пор брак наследного принца Фредерика V с кем-то из дочерей английского короля Георга II, могут пересмотреть свою политику и потрепать за два сражения оставшуюся без армии Данию территориально.
Недооценка заштатного герцога обошлась датчанам очень и очень дорого. После двух весьма неожиданно закончившихся битв стало ясно, что сухопутные сражения против гольштейнцев никаких положительных перспектив не несут и надо выходить из войны с хоть какой-то минимизацией потерь, тем более что герцог Карл Фридрих не стал выёживаться и потребовал только Шлезвиг и деньги.
Нечто подобное датчане испытывали во время Датской кампании Карла XII, когда шведский король, при поддержке англичан, высадился у Копенгагена и осадил его, пригрозив уничтожить город. Датчане сдались и выбыли из игры на девять лет, до того момента, как дела у Карла XII не начали идти очень плохо. Карл Фридрих вывел их из игры на эквивалентный срок, а если шведы воспользуются моментом и нанесут удар, то и, возможно, навсегда.
С убытием датского короля, Карл Фридрих первым же делом решил настроить население аннексированного Шлезвига в свою сторону: законодательно навсегда отменил крепостное право, которое было введено Кристианом VI, а также временно отменил всеобщую воинскую повинность, так как войны в ближайшее время не предполагалось, а даже если она начнётся, он рассчитывал на легионы.
Началась также типичная PR-кампания, на которую было потрачено двести двадцать тысяч рейхсталеров, включающая в себя большую ярмарку в Шлезвиге, бесплатные эль и вино с хлебом и фестиваль народной музыки, быстро превратившийся в масштабную пьянку. Всё это проводилось под недвусмысленным лозунгом: празднество в честь освобождения Шлезвига. Датчане, проживавшие в Шлезвиге, не до конца понимали, кого именно освободил германский герцог и освободил ли вообще, но в массовом праздновании с дармовой выпивкой всё же участвовали.
Пока Карл Фридрих развлекался в Готторпском замке, Таргус находился в лесу неподалёку, посреди своих легионеров.
Ну что, голубчики, допрыгались? спросил он у сбитых в кучу пленных датских аристократов.
Их нигде не регистрировали, почти никто, кроме легионеров, отловивших их, не знал о том, у кого они находятся.
Это вся знать, проживавшая в Шлезвиге, не успевшая смыться в Данию или Норвегию.
Сначала я хотел использовать виселицы пробормотал Таргус. Но решил подойти к этому вопросу более гуманно. Приступайте к казни.
Мужчины и женщины, старики и старухи, разновозрастная толпа отчаянно завыла. Кому-то могло стать их жалко, но Таргус уже давно забыл, что это такое. Он обнаружил в себе, в очередной раз, что не умеет прощать.
Двести шестьдесят восемь умерли в этом лесу, затем их побросали в яму, а сверху засыпали толстым слоем негашёной извести.
Таргус не был удовлетворён. Слишком мало датских аристократов.
Он сел на пони и распорядился, чтобы яму закопали, разровняли и вернули срезанный дёрн так, как было до этого.
В Шлезвиге он сразу поехал в Готторпский замок, где его встретил чем-то недовольный Фридрих Бергхольц.
Ваша Светлость, поклонился он.
Завтра с утра выезжаем в Киль, сообщил ему Таргус. Придержи папашу, чтобы он сильно не нажирался.
Его Светлость уже, кхм-кхм, навеселе покачал головой Бергхольц.
Тогда я поеду без него, пожал плечами Таргус. Передай ему, что я решил устроить ночной марш для своих легионов.
Он двинулся к позициям легионов, которые в праздновании не участвовали, а находились в боевой готовности и уже собрали лагерь, ожидая приказа.
Капитан Лютер, отдавайте команду о начале марша, приказал Таргус, когда доехал до штаба.
//Герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп, г. Киль, 1 марта 1734 года//
Таргус, доставивший в Киль два миллиона рейхсталеров контрибуции, сразу по прибытию начал бурную активность.
Были отданы приказы о начале строительства отдельного города близ «Промзоны», так как пришли сведения о том, что кто-то в очередной раз похитил рабочего из стекольного цеха.
Благодаря тому, что каждый день по прибытию в производственный цех рабочие отмечаются на пункте охраны, что является очень эффективной мерой: рабочий день длится десять часов, ещё два часа большая часть сотрудников весело проводит время в тавернах, которые сосредоточены на окраине «Промзоны», где первая кружка эля «герцогская», то есть бесплатно, вторая по пятидесятипроцентной скидке, третья по двадцатипятипроцентной скидке, а четвёртая уже за полную стоимость. Естественно, что домой после работы практически никто не уходит, поэтому два-три часа работники населяют собой «Весёлую улицу», как они прозвали участок с питейными заведениями, и только потом отбывают домой поспать. Чужих людей на «Весёлой улице» нет, все свои, в том числе и мышки-детишки, а также завербованные агенты Таргуса из взрослого населения, которые к концу вечера уже знают всё, что происходит в жизни большей части работников.
Агентуру он вербовать умел и любил, поэтому все трудящиеся в «Промзоне» рабочие и мастера, сами того не подозревая, находились у него под плотным колпаком. И иностранные шпионы, спутываясь с рабочими и мастерами, также попадали под этот колпак, что заканчивалось для них весьма печально.
Пока что это работало, но Таргусу нужен был более безопасный способ сохранения секретов. И лучше закрытого города вариантов ему в голову не приходило.
Проект строительства был готов ещё три месяца назад, единственное, чего не хваталоденег. Теперь деньги есть, причём очень много, поэтому можно было смело начинать. И он начал.
Городок планировался больше, чем нынешняя «Промзона», назвал он его, предварительно, Эгидой, отдавая дань древней религии своих предков, в честь накидки, которую Вулкан изготовил для Юпитера.
Одновременно с этим название как бы говорило о назначении города: защита технических секретов Таргуса.
Площадь будущего города, первый камень в стену которого скоро заложит Таргус, будет примерно сорок километров квадратных, зданий запланировано сто сорок семь, большей частью, где-то на 85 %, жилые, но в остальных будут размещаться различные заведения, назначение которыхтратить деньги обитателей Эгиды. Никаких игорных заведений, Таргус их терпеть не мог, ибо они развращают людей и делают их слабыми, но всякого рода таверны, рестораны для людей побогаче, ещё что-то вроде торгово-развлекательных центров, который Таргус неоднократно видел в странах параллельного мира 1970-х годов нашей эры, всяческие спа, борделито есть всё, что необходимо для беспечного проведения жизни без необходимости покидать территорию Эгиды. Внутрь не попасть, наружу просто так не выбраться: идеальная защита от иностранных шпионов, ну и бежать никто не захочет. Деньгами никто не обижает, зарплаты существенно выше, чем могут предложить соседи, а сами деньги возвращаются через увеселительные заведения.
План амбициозный, затратный, но вполне реальный в свете успешного ограбления варварского королевства данов.
Строительство теперь ещё и существенно подешевеет, так как у него есть под рукой целых двадцать тысяч набирающих квалификацию строителей, которым в мирное время практически нечем заняться.
Самой дорогой частью будет стена, которую построят легионеры. Высотой он её запланировал не менее двадцати метров, её предназначение будет не охранительным, но оградительным, чтобы нелегальное проникновение внутрь было невероятным явлением, как и бегство наружу из этого рукотворного Элизия. Его цельтакой уровень за стеной Эгиды, от которого потом будет невозможно отказаться.
А ещё там будет университет, первый в своём роде, где будут обучаться профессиональные инженеры, строители, а также кадровые военные.
«Я ещё подтолкну это герцогство к светлому будущему»с усмешкой подумал Таргус.
Итак, нашли следы рабочего? спросил он, войдя в здание следственного комитета.
Я позову доктора фон Вольфа, ответил ему молодой выпускник, сидящий за стойкой регистратуры. Он просил сказать ему, когда вы посетите нас, Ваша Светлость.
Христиан фон Вольфчеловек-универсал: юрист, математик, философ и учёный-энциклопедист, коего пригласили в Кильский университет на оклад преподавателя на факультете права. У него были какие-то проблемы с атеизмом в Пруссии, откуда он убыл в Гессен, где преподавал в Марбурге. Таргус сделал для себя правилом находить самых одарённых немытых германцев и накапливать их в Кильском университете, где они обучали местных школяров различным наукам, параллельно выполняя различные заказы Таргуса.
С фон Вольфом получилось интереснее всего: Таргус основал герцогский следственный комитет, который нуждался в начальнике. Нужен был очень компетентный человек, потому что законэто опора герцога и гарантия того, что его приказы будут соблюдаться. Необходима была неотвратимость, а для этого нужна высочайшая эффективность следственных органов.