Вот эти мрази и толкалискривился яА наши, понимаешь лиотцы нации не сумели удержать страну. И первый, кто виновен за развалМишка Горбачев, мразь, пустозвон, болтун, напыщенный и самодовольный индюк. И как говорят компетентные людиагент зарубежных спецслужб. Я не знаюможет он и впрямь агент, или просто тупой мудак, но результат одинстрана покатилась в пропасть. И остановилась уже у самого края. Чудом остановилась.
Ладнохватит политикиАносов подмигнул, оглянувшись на толпуНе место и не время. Лучше скажикаковы наши планы. Что делаем, и на какое время мы прилетели сюда.
Сейчас едем в квартиру Зины. Ключи у меня. Ночуем, потом гуляем по городу. Я хочу съездить в Затонтам мой дед перевозит на Зеленый остров. Возит пассажиров на своей гулянке по десять копеек с человека. Я хочу на него посмотреть. Искупаемся, а потом поедем назад. Завтра воскресенье, вот как раз он и будет возить. Там и баушка должна быть, и
Я замолчал, Аносов усмехнулся уголком рта:
Себя хочешь увидеть? Родителей? А раньше почему к ним не сходил?
Не знаючестно признался яНе сходил, и все тут! Сколько раз собирался, а так и не смог. Будто что-то останавливало. А вот теперьрешился. Ну а отсюда поедем в Москву, соберусьи в Нью-Йорк. Заедем в мой дом в пригороде Нью-Йорка, я там все осмотрю, поживем с неделюмне надо будет уладить кое-какие дела со Страусом, моим компаньоном, потом поедем на мою виллу на побережье океана.
Вилла! Нью-Йорк! ухмыльнулся АносовЗвучит как из фантастического романа. Один поедешь?
Одиня нахмурился, закусил губуОльге надо отдохнуть, побыть с сыном. Они будут жить на Ленинском проспекте. Там у меня пятикомнатная квартира, вот она с матерью и Костей там поживет. После одесских событийей нужно побыть одной.
Понимаювздохнул Аносов, глядя в сторону, в пространствоВремя лечит.
Надеюськивнул я грустноТолько надеяться и остается. Похоже, что моя семейная жизнь дала крупную трещину. И я сам в этом виноват. Не надо было соглашаться на просьбу Семичастного, не надо было лезть в эту заваруху! А ещекак следует предупредить Ольгу, чтобы та была настороже и никого не впускала. Я понадеялся, что она сама справится, вот и получил. Кто виноват? Я и виноват. Некого винить.
Аносов посмотрел на меня исподлобья, хотел что-то сказать, но тут вмешался ушлый таксистодин из тех, что постоянно дежурили и на железнодорожном вокзале, и возле аэровокзала. Он крутил на пальце ключи от машины, будто шаманя, круговыми движениями завлекая, загоняя клиентов в свою «тачку», и нагловато-подобострастно обратился к нам, профессионально выцепив нас из разношерстной толпы приезжих:
А вот такси подешевле! Куда угодно! Хоть на край света! Для таких как вы пассажировновенькая машинка!
А в Центральную Африку поедешь? мрачно спросил Аносов, но таксист не смутился:
Любой каприз за ваши деньги! Хотите хоть задом наперед поеду?! Но тогда тройной тариф!
Поехалирешил яТолько давай без выкрутасов, нормально езжай. А если машинка не новенькаяскидка пятьдесят процентов!
Обижаете! ухмыльнулся таксист, скорее даже не таксист, а «левак», так сейчас называют не оформленных официально в такси водил, подрабатывающих на своих автомобилях. Дерут они нещадно, в разы больше, чем официальное такси, но ты попробуй, поймай такси с зеленым огоньком! Задолбаешься ловить. А ехать на общественном транспорте мультимиллионеру как-то даже и стремно.
Машина и правда оказалась новенькойта самая жигули-«копейка», почти такая же, как моя, проданная в Одессе. Отличие только в том, что у меня не было на сиденьях чехлов (отвык я уже в своем времени от этого вот жлобства), и уж точно на полу не лежали сшитые из линолеума ковры (А вот это уже вполне практично и даже красиво. И мыть легче).
Доехали мы до дома Зины за пять рублей. Ушлый таксер хотел зарядить десять, но тут же обломался, глянув в мое лицо. После одесского инцидента я на дух не переносил таксистов, хотя и понимал, что это глупо. Всякий там народ. В девяностые через бомбил и таксистов прошли все приличные люди, которые не умели воровать или бандитствовать. Семью кормить надо, а за научную степень или за инженерные разработки тебе платят столько, что ты не то что жить, ты даже себе на могилку скопить не можешь. И потомусадишься в старенький жигуленок после того, как отбыл основную работу, на которой еще и задерживают зарплату минимум на два месяца, и едешь по улицам города, торгуясь с жадными толстосумами за лишний мятый червонец. Вся страна прошли или через лагеря, или через мешочничество, или через работу бомбилами.
На скамье у дома сидели те самые старушки-ведьмы, которые вечно шипели вслед Зинаиде, поливая ее грязью так, как им захочется. А хотелось им обгадить как можно сильнее. Они похоже что были вечными, как египетские и ацтекские пирамиды. Скореекак ацтекские, ибо были средоточием Зла и постоянно требовали человеческих жертвоприношений.
Меня вдруг охватила веселая злость, и проходя мимо этих древних артефактов в юбках, я вдруг обернулся к ним и радостно поздоровался:
Живы еще, старые перечницы? Привет вам, железнозубые!
Старухи ошеломленно замолчали, секунды две сидели в ступоре, а потом одна из них, самая крепкая на нервы, злобно прошипела мне вслед:
Куды Зинку-то подевал! Небось убил и закопал! И робенка в детдом сдал! Теперь мужиков водит! Алкаш! Надо в милицею на нево заявить! Ишь, распоясались!
Я тихо хихикнул, Аносов же недоуменно посмотрел на меня и помотал головой:
Ты чего? Связываешься со всякой дрянью! Молодость в жопе играет?
Хммя задумалсяа может и правда играет? Когда мое тело соответствовало пятидесятилетнему возрасту, я был более рассудителен и старался не совершать порывистых, необдуманных поступков. А может на меня влияет тот факт, что я фактически почти не убиваем? Если не выстрелить мне в голову, или ее не отрубить. Вполне вероятно. Это как если бы у нестойкого духом человека был при себе пистолет, и он знал, что может с помощью ствола завалить любого, кто на него «покатит бочку». Он ввязывается в конфликт не боясь последствий, притом что без пистолета он бы этого конфликта постарался избежать. Стерпел бы оскорбление и ушел, а не ответил таким же оскорблением. И результатпростреленная нога противника, многомесячное разбирательство, и возможнонеожиданный и неприятный приговор. «Откуда вы знали, что он хотел вас убить? Вы могли бы сообщить в милицию о его противоправных действиях, а не стрелять в человека из пистолета!».
Мданадо сдерживаться. Что-то и правда я раздухарился. Обнаглел! Эдак и нарваться можнона пулю в голову. Заносит меня. Забыл главное правило снайпера: сиди тихо-тихо, и не высовывайся.
Дверь в квартиру цела, и ключ провернулся легко, без проблем. Первый признак того, что в квартиру пытались залезть, или уже залезлипроблемы с замком. Повреждают его механизм. А кроме тоговокруг замочной скважины возникают царапины от воровского инструмента. Отмычек, в частности. Вообще-то дверь у квартиры Зины была хитройна первый взгляд обычная высоченная дверь, обитая дерматином (На котором местные детишки уже написали матерные слова, но спасибо имне изрезали. Не настало еще время вандалов), на самом же деле дверные створки укреплены толстенными дубовыми досками, работающими не хуже, чем стальная дверь. Впрочем, вроде как и между досками было проложено чем-то вроде стального листаЗина что-то об этом говорила. Тяжелые засовы удерживали вторую створку и не позволяли так уж легко с ней справиться. Нормальный такой подходмой дом, моя крепость. Опять жепокойный муж Зины укреплял дверь, явно не уверенный в любви граждан страны советов к своему чиновничеству. Всякое может случиться
В квартире пахло пылью, запустением и тем неуловимым запахом, каким отличаются брошенные квартиры, в которых давным-давно не ступала нога человека. И ведь прошло всего ничегопару месяцев, а квартира уже начала умирать.
У меня даже сердце сжалосьздесь я провел свои не самые плохие свои дни. Мы любили друг друга, мечтали, разговаривали обо всем на свете. Тут я написал свой первый роман, и тут я писал письма Шелепину, в которых кроме описания будущего указывал о важнейших катастрофах, которые могут случиться и которые во что бы то ни стало надо предотвратитьначиная с гибели космонавтов и заканчивая Чернобыльской бедой. Все это у меня в памяти всколыхнулось, я представил прошлое так живо, что показалосьвот сейчас в прихожую выйдет Зина, и скажет: «Где ты так долго ходил?! Я уже тебя заждалась!».
Но нет, не выйдет. И вообще непонятножива она там, или нет. За сына я не боялсяНастя не даст его в обиду. Надо будети усыновит. А вот Зина
Любил ли я ее до сих пор? Вряд листолько событий с тех пор произошло, столько я пережил. Осталась только дружба и грусть. Грусть о том, что не сбылось. Я ее не бросал. Это она меня бросила. И пусть ее мотивы были понятны, и даже логичны, но все равнотак со мной поступать нельзя. Нельзя меня обманыватьдаже ради благой цели. Она сделала ошибку. И выжгла у меня из души любовь. Больше я ей верить так, как верилуже не могу. Я всегда буду помнить, что она меня предала.
Мы прошли в зал, оставив сумки с немногочисленным барахлом в прихожейпотом разберем. Ехали ненадолго, так что много вещей с собой и не тащили. Понадобитсятак и здесь что-нибудь прикупим, не фирмовые джинсы, так обычные штаныбез всяких проблем.
Холодильники выключены, как и положено при длительной отлучкевключил, посмотрел в освещенное нутро «Розенлева» и выругал себя за то, что ничего не купил на ужин. Тут же возникло предложениеа пойдем-ка мы в ресторан! Да, почему бы двум благородным донам не отправиться в ресторан?
Аносовым предложение было принято с явным одобрением, и мы снова отправились в город, уже не обремененные лишним барахлом. А перед тем я проверил тайничок с деньгами и драгоценностямивсе было цело, и это очень радовало. Вернется из моего мира Мишавот и будет ему подарок от матери. На память. Хммну что у меня все время возникают такие отвратительные мысли?! Жива она! Живее всех живых! И нечего хоронить Зину раньше времени!
Снова прошли мимо старушенцийи у меня был соблазн сделать им козу, но я сдержался. Мдагормоны играют! Молодость, однако!
Хотел проверить, как там поживает «Волга»в гаражеполенился. Потом. Всепотом. Дверь в гараж целая, да и ладно.
Время шесть часов вечера, солнце уже низкопочти сентябрь Скоро осень. С деревьев уже падает листва, желтая, остро пахнущая увяданием и печалью. Осень хоть и красивая пора, но «увяданья золотом охваченный, я не буду больше молодым». Впрочемэто не про меня. Если я в ближайшие годы и помруточно в момент смерти буду молодым.
Ресторан нашли в самом центрересторан «Москва». Большой, с красивыми пафосными залами, лепниной по стенам. Роскошно, да. Но кормят не особо хорошо. Вполне съедобно, только долго готовятпока принесут, замучаешься ждать. Взяли и спиртногоАносов один пить отказался, а я знаю, что он любит это дело под хорошую закуску. А мнене в коня корм, все равно не пьянею. Мой организм тут же разлагает алкоголь, выделяя из него «топливо». По-хорошему мне можно вообще не естьпитаться одной водкойхе хе Калорий в ней более чем достаточно.
Посидели, поговорили обо всем, и в частности о нашей жизни в США. Аносов без особого восторга отнесся к переезду в США, хотя и не протестовал. Нужнозначит, нужно. Только жену он заберет потом, когда устроится как следует. Кстатион умудрился ее обрюхатить. Молодец, мужик! И она молодецв таком возрасте и решиться родить? Рисковая дама. Впрочемона всегда была рисковой, тем и вошла в историю. Железная Белла. Для нынешнего времени забеременеть в 45 летэто нечто неслыханное. Для моегов общем-то ничего из ряда вон выходящего. Знаю случаии старше возрастом беременели и рожали.
Ушли из ресторана уже в темнотесытые, довольные, Аносов еще и слегка поддатый, что впрочем по нему совсем не было видно. Только глаза излишне блестели. Старая школа! Эти пить умеют. И контролировать себя.
Набрали еды и с собойпирогов, жареного на углях мяса, свежего калачагордости Саратова. Помню, как дед хвалился, показывал мненажимает на половинку калача, проминая ее до самого стола, а калач распрямляется как на пружинах, принимая прежнюю форму. Дед любил есть арбузы с калачомломоть калача присаливал, с аппетитом вгрызался в бархатное нутро арбузяки. Вкуснота! Я став взрослым модифицировал этот способ есть арбузыпокупал хлеб из частной пекарни, и ел арбузы макая кусок хлеба в самодельную остро-соленую аджику. Вкусно! Увы, калач в Саратове больше не пекут. Умерли все умельцы Как там у Стивенсона? Вот:
«Лето в стране настало
Вереск опять цветет
Но некому готовить
Вересковый мед»
Грустно все это.
Кстати, может узнать рецепт саратовского калача и начать его делать в США? Пусть американцы узнают вкус настоящего хлеба! А не той дряни, что они жрут! Их хлеб мне ужасно не нравитсябезвкусный, с разрыхлителямикопия хлеба из будущего, из какой-нибудь «Ленты», где этот хлеб еще и убивают, засовывая в полиэтиленовые пакеты и наглухо его хороня. Хлеб нельзя в пакеты, нельзя закупориватьон умирает, делается ужасно невкусным. Только холщовые мешки, бумажные пакеты или деревянные хлебницы. А лучше всегоположить на деревянный поддон и накрыть полотенцем.
И правдапочему бы не посетить Стружкинскую хлебную фабрику? Записать рецепт калача!
Фабрику вообще-то построил не Стружкин, именем которого она названа, а купец Филиппов, который имел сеть хлебопекарен по всей России, а с революцией убежал в Бразилию. Само собойвсе пекарни стали государственными, а назвали саратовскую пекарню в честь Стружкина, председателя Российского пищепрома, рабочего-агитатора, который проводил агитацию среди работников филипповских пекарен (то-то потом они развалились). Погиб он в 19-м году и было ему 23 года. Но вотувековечили. В моем времени стружкинская фабрика едва шевелилась и хлеб выпускала просто отвратительный. Впрочемкак и большинство крупных, бывших государственных хлебокомбинатов. Потому я никогда уже не покупал хлеб от таких фабрик. Только в мелких частных хлебопекарнях.
А покапо всему проспекту Кирова запах ванили и сдобыСтружкинская печет пирожные! И магазин при нейгде самая свежая выпечка.
Домой добирались уже в пустом троллейбусе «единичке», который идет от железнодорожного вокзала до Музейной площади. В троллейбусе было всего три человекамы с Аносовым, да кондукторшагрузная, усталая, сонная. Троллейбус гнал так, что казалось, что сейчас взлетит над мостовой и понесется в космическое пространствовидимо тоже торопится домой. Кондукторша даже приоткрыла дверь в кабину и рявкнула туда что-то нечленораздельное, но явно очень даже соленое. Тогда только этот здоровенный сарай с рогами чуть притормозил. Но только чуть.
Я лег спать в спальне на кровати Зины, Аносовв гостевой комнате. И я еще полчаса не мог уснутьдумал, строил планы, а ещеслушал квартиру, будто надеясь услышать шаги ее хозяйки. Мне было грустно. Возвращаться в те места, где тебе когда-то было хорошоэто не всегда весело.
* * *
Утро красит нежным светом!
Стены древнего Кремляпробормотал я недовольно, как отзыв на пароль, и скрипучим голосом добавилНенавижу вас, «жаворонков»! Вы захватили мир, и мучаете «сов»! Какого черта вы решили, что хорошо будет вставать ранним утром, что с утра лучше работается?! Нет, нужна революция! Со знаменами! Вперед! Свергнем эту жестокую власть! Утопим жаворонков в их испражениях! Вырвем им клювы!
Хватит бунтоватьухмыльнулся АносовВставай! Выспался, хватит. Нас ждут великие дела.
Я потянулся, сел на краю кровати, замер, крепко зажмурившись. Вставать и правда не хотелось. Упасть, и валяться в постели до тех пор, пока не надоест? Чего я все время куда-то бегу?! Почему мне нельзя остановиться и просто тупо поспать, поваляться на мягкой постели?! А может послать Аносова в эротическое путешествие и еще подрематьчаса два, не меньше? Ну да, я типа супермен и всякое такое, но мозг мой тоже должен отдыхать, в конце-то концов!
Встал и побрел в ванную комнату умываться. Все равно ведь не отстанет! Он уже и пироги вчерашние разогрел, и чайник булькает, и разогретым шашлыком пахнет. В общемвсе готово к заправке «горючим». И тут же забурчал желудок, требуя его заполнить. Ускоренный обмен веществ это, конечно, хорошо, но вот это постоянное желание чего-то пожеватьоно иногда бесит. Только поелпроходит полчаса и ты опять готов обедать. Я постоянно чего-то жую, перекусываю, глотаюкак травоядные, которые целыми днями только что и едят, переваривая свою малокалорийную растительную пищу.