Русская царица ведет у себя в стране совершенно возмутительную политику, медленно, важностью, произнес Иоан Логовари, а также нянчится с простонародьем, будто оно хоть что-то значит. Мы только недавно сумели отбиться от очередного мужицкого мятежа, но стоит на нашей земле оказаться русским солдатам, как все полыхнет вновь!
Не о том говорите, господа! выкрикнул министр внутренних дел Ионел Братиану. По настоянию России не так давно на конференции в Бресте были признаны ничтожными итоги Берлинского конгресса, на основании которых в состав Румынии входит Северная Добруджа. Нас на это сборище не позвали, и все решили без нас. Но это и понятно ведь Великие Державы вспоминают о Румынии, только если об нее споткнутся. Удивительно другое как на такую возмутительную наглую резолюцию согласились французы и англичане? Ведь прежде для них не было более важного дела, чем сдерживание амбиций и так уже беспредельно разросшейся России, и румынское королевство было в этой политике частью барьера, отделяющего этих наглых русских от Балкан.
Должен вам напомнить, дребезжащим голосом произнес король, что амбиции моего кузена Вильгельма в настоящий момент беспокоят политиков в Лондоне и Париже значительно больше агрессивных планов русской императрицы, и именно поэтому они согласились на денонсацию итогов Берлинского конгресса. Пусть, мол, делает на Балканах все что захочет, лишь бы в решающий момент Российская империя выставила на германский фронт несколько миллионов штыков. В Берлине об этом тоже знают и готовятся к решающей схватке на европейских полях. При этом Румыния и для тех, и для других далеко не предмет первой необходимости, поэтому военной поддержки вы не дождетесь ни от кого.
Военный министр Алексадру Авереску промолвил:
Больше всего нас беспокоит, не получится ли так, что, проходя через нашу территорию, русские войска отторгнут у нас эту спорную теперь провинцию, лишив Румынию выхода к морю, и вообще наведут у нас свои порядки, поменяв династию Ведь Михаил Романов далеко не последний царский родственник, которому императрица может пожелать приискать свое место под солнцем.
Все намного серьезнее, господа, сказал начальник румынского генерального штаба генерал Григоре Грациану. С момента, когда Михаил Романов, незадолго до того женившийся на сербской принцессе, был избран князем Болгарии, мы, румыны, оказались зажаты между двумя Россиями: Большой и Малой. Поэтому в преддверии неизбежной болгаро-турецкой войны мы начали прорабатывать планы внезапного нападения на Болгарию, как раз тогда, когда все ее силы будут отвлечены на турецком фронте, чтобы принудить это государство к капитуляции и передаче нам провинции Южная Добруджа, а Михаила Романова к отречению И если об этих планах стало известно в Санкт-Петербурге, Румынию ждет внезапное нападение фактически изнутри нашей территории, а всех нас одиночные камеры в Петропавловской крепости и многочасовые допросы у следователей государственной безопасности.
Господи! патетически воскликнул король, воздевая руки к небу. Пожалуйста, вразуми этих людей! Они строят планы, которые запросто способны привести нас к войне с сильнейшим из соседей, а их самих на эшафот, и сообщают об этом своему королю как бы между делом, когда уже ничего нельзя изменить! Южной Добруджи им захотелось и ограничения русского влияния! Я правлю этой страной уже больше сорока лет, но впервые наблюдаю такие яркие образчики ничем не прикрытой человеческой глупости! А я-то все удивлялся, почему русская императрица так настойчива и бескомпромиссна в требованиях о пропуске своих войск через нашу территорию. Ведь в крайнем случае русские контингенты можно было бы перебросить морем, в обход румынской территории, но ей непременно нужно провести войска через наши земли, чтобы попутно открутить ваши глупые головы.
Так что же нам делать? недоумевающе спросил председатель Сената Иоан Логовари. Ведь мы ни в коем случае не можем дозволить доступ русской армии на нашу территорию, и в то же время нам не выиграть войну против Российской империи! Она нас просто прихлопнет, и даже не заметит, что тут что-то было
Прихлопнет-прихлопнет, не сомневайтесь, злорадно засмеялся румынский король. Вы как хотите, а я пас. Передаю всю полноту власти господину Стурдзе и отстраняюсь от дел. О том и отпишу русской императрице. Мол, ваши требования никак выполнить нельзя, но виновен в этом не я, а румынские национал-либеральные политики, которые самовольно наворотили такого, от чего у меня как у короля голова идет кругом. Без меня вы эту комбинацию задумывали, без меня и расхлебывайте. О том я и отпишу русской императрице, после чего удалюсь в свой замок Пелеш. И Северная Добруджа тут по большому счету мелочь; вы, тупоголовые болваны, поставили под угрозу само существование румынского государства, пустив псу под хвост мои сорокалетние труды!
Э от неожиданности сказал означенный Дмитрио Стурдза, а что по этому поводу скажет госпожа Мария? Ведь она, как-никак, приходится Романовым довольно близкой родней. Способна русская императрица в случае отказа пропустить ее войска через нашу территорию, объявить на этом основании нам войну и разорить румынское государство?
Во-первых, я воспитывалась не в России, а в Великобритании, высокомерно вскинула голову Мария Эдинбургская и Саксен-Кобург-Готская, а следственно, являюсь коренной британкой, и спрашивать меня о том, что сделают или не сделают русские, просто бессмысленно. Моя двоюродная сестра, напротив, считает себя плоть от плоти и кровь от крови русского народа, и мужа себе выбрала в полном соответствии с этим мироощущением. Зная обычаи и неистовый характер этого человека, можно допустить, что русская императорская чета скорее готова превратить Румынию в груду развалин, чем отступить хоть на шаг.
Но как на все это посмотрит британский король и французское правительство, госпожа Мария? спросил Дмитрио Стурдза. Неужели им понравится русское своевольство?
Та взглянула на главу национал-либералов почти с жалостью как на человека, пытающегося избежать неизбежного и не понимающего, что все его уловки нелепы и смешны.
Что касается возможного благотворного влияния на этих двоих со стороны дядюшки Берти, то я в этом сильно сомневаюсь, с усмешкой в голосе сказала она. Мой дядя всегда был прагматичным засранцем, который знал, что плетью обуха не перешибешь, и что если выгода от сделки превышает издержки, на нее следует соглашаться. Очевидно, все вопросы между двумя крупнейшими империями были решены еще во время визита британского королевского семейства в Санкт-Петербург, а на конференции в Бресте достигнутые договоренности оформили в виде документа. Что касается Парижа, то не питайте иллюзий: в русско-британско-французском альянсе это самый младший компаньон, мнение которого имеет значение далеко не по каждому вопросу. Уверена, что Балканский вопрос вообще не входил в круг интересов Брестской конференции, а Румыния тем более. Дядюшка Кароль сказал правильно: все мысли собравшихся там были заняты кайзером Вильгельмом и обдумыванием того, что следует делать, когда Германия, которой стало тесно в своих границах, пойдет в завоевательный поход на запад и восток, способный привести ее либо к мировому господству, либо в могилу. И что тут значит какая-то Румыния, когда речь идет о существовании или несуществовании главных мировых держав! Если вы планировали заменить дядюшку мною с Фердинандом, то мы тоже пас. Ищите дураков в другом месте. Не так ли, любимый?
«Любимый» промычал нечто невразумительное, изображающее согласие, после чего вопрос был решен. Фердинанд признавал за женой значительно более широкий и глубокий ум, чем у себя. Так же он признавал факт непосредственного родства своей «половины» с сильными мира сего британскими королями и русскими императорами, а в монархической картине мира это стоило дорогого.
Когда политиканы, поставленные перед фактом самоустранения короля и его наследника от государственных дел, покинули помещение, принцесса Мария осмотрелась по сторонам, будто кто-то мог спрятаться за занавеской, и со вздохом сказала:
Теперь наша задача, дядюшка продержаться до тех пор, как все кончится, и не попасть под горячую руку моей двоюродной сестрицы. Ты бы и в самом деле черкнул ей пару слов о том, что мы тут ни при чем но только, боюсь, русский фельдегерь никогда не сможет добраться до российской границы. У наших деятелей вполне хватит ума схватить его и убить хотя бы ради того, чтобы узнать, что ты написал про них русской царице.
Э, племянница дребезжащим смешком засмеялся Кароль, я тоже не глупее иных многих. И фельдегерь от меня поедет не к российской, а к болгарской границе с посланием новому тамошнему царю, в которое будет вложено письмо к русской государыне, и та получит его лишь с небольшим опозданием. А господа национал-либералы пусть стараются, ловя черную кошку в темной комнате, тогда как та оттуда уже убежала
28 июля 1907 года. Вечер. Болгария. София. Площадь Князя Александра I, царский дворец.
Когда люди Ионела Братиану спохватились, что ловить русского фельдегеря нужно не на вокзале, а на дороге к болгарской границе, было уже поздно. К рассвету офицер, одетый в штатский «охотничий» костюм, успел доскакать до пограничного городка Джуржу на реке Дунай. Там он показал румынским пограничникам королевские «верительные грамоты», оставил у них отличного жеребца из королевских конюшен, после чего сел на первый рейс парома, который доставил его в болгарский город Русе. И все. В Болгарии фельдегерь предъявил свои российские документы военному коменданту приграничной железнодорожной станции, на словах изложил свою диспозицию и вечером того же дня был в Софии, где его уже ждали. Собственно, личность курьера тут не имела значения, гораздо важнее было доставленное им послание.
Прочитав эту депешу, царь Михаил, несмотря на поздний час, вызвал к себе на совещание исполняющего обязанности премьер-министра Александра Малинова, военного министра генерала Георги Вазова, а также свою супругу принцессу Елену и шурина, сербского королевича Георгия. Дополнительным (внештатным) участником этого разговора был оберст Слон: одновременно военный советник из будущего, доверенное лицо, с которым можно не стесняясь обсудить самые скользкие моменты, и специалист по горячим делам, натаскивающий по данному вопросу королевича Георгия.
К началу толковища уже было известно, что в Турции (как, собственно, и в Болгарии) объявлена мобилизация; но если болгары собирались на освободительную войну с радостью, приезжая даже из-за границы, то турки всячески уклонялись от чести повоевать за султана. Когда сераскир Мехмед Реза-паша говорил о двухсоттысячной армии, сосредоточенной во Фракии, он выдавал желаемое за действительное. Находящихся на действительной службе солдат низама имелось всего сорок пять тысяч, остальные были резервистами редифа, которых надо было еще собрать в таборы, обмундировать и вооружить. С оружием тоже выходила незадача: если развернуть армию по полным штатам, то вооруженными винтовками в ней окажутся только четверо из пяти аскеров. И к тому же почти половина винтовок это ужасающий хлам времен прошлой русско-турецкой войны. В свое время, проводя перевооружение, Британия сбросила в Турцию все свои неликвиды из армейских арсеналов. Недаром же султан говорил о саблях и кинжалах как об оружии истинных борцов за веру. То же касалось армии в Македонии, только там под ружьем было шестьдесят тысяч, а остальных еще предстояло мобилизовать на месте из местных турецких поселенцев или перевезти по морю из средиземноморских портов Малой Азии и Леванта.
Однако избиение христиан на подвластных туркам землях все увеличивалось в масштабах и коснулось не только болгар, проживающих во Фракии и Македонии, но и относительно лояльных греков, армян и прочих народностей христианского вероисповедания, включая население далеких от европейского театра военных действий Сирии, Палестины и Месопотамии. Ответ российской императрицы на эти людоедские позывы был короток и страшен, как лязг извлекаемого из ножен меча. Во имя человеколюбия и спасения погибающих христианских жизней Российская империя объявила Оттоманской Порте войну на уничтожение, и почти сразу за ней последовали официальные демарши Болгарии, Сербии, Черногории и Италии. Черноморский флот вышел в море, блокировал Босфор и прервал морские перевозки вдоль черноморского побережья Малой Азии, а в Средиземном море с теми же намерениями покинули свои базы итальянские крейсера.
Удивляло только затянувшееся молчание Греции и Румынии. Что касается греков, то после преподанного девять лет назад урока война там была непопулярна. Единственный же политик, способный консолидировать нацию, принц Георг, по несчастливой случайности оказался вторым, а не первым сыном правящего монарха, и в силу этого обстоятельства прозябал на обочине политической жизни, с недавних пор подвизавшись послом Греции во Французской Республике. И теперь все стало ясно и по поводу потомков цыганских конокрадов. Собственно, удар в спину в нашей истории у них удался потому, что во время подготовки к Балканским войнам для успеха боевых действий сначала против турок, а потом греков и сербов с румынской границы были сняты все прикрывающие ее войска. Это и привело болгар к быстрому и печальному концу в так называемой межсоюзнической войне. Вот и сейчас, в соответствии с предварительным планом войны с Турцией, планировалось снять с позиций на румынской границе Третью армию: 4-ю Преславскую, 5-ю Дунайскую и 6-ю Бдинскую дивизии, направив их во Фракию, на направление главного удара. И как раз в тот момент, когда такая передислокация должна было начаться, приходит известие, что румыны готовятся нанести удар в спину болгарской армии.
И ведь это все из-за тебя, веско сказал Михаилу оберст Слон, точнее, и-за твоей принадлежности к Романовым, а еще из-за твоей связи с сербским королевским домом. Именно этот назревающий русско-сербско-болгарский союз значительно более прочный, чем все наши предшествующие комбинации на Балканах перепугал румынских бояр до такой степени, что они стали способны на самую крайнюю подлость. Не только Турция приняла отмену итогов Берлинского конгресса на свой счет, но и эти персонажи, европейскими руками отобравшие тогда у Болгарии Северную Добруджу Знает кошка, чье мясо съела, потому и сходит с ума от страха.
Никто у нас не бессмертный, и румынские бояре тоже, сухо сказал царь Михаил. В полночь истекает ультиматум о беспрепятственном пропуске русских войск через румынскую территорию. Поскольку положительного ответа не ожидается, то с ноля часов приказываю частям третьей армии перейти румынскую границу и начать наступление вглубь вражеской территории, навстречу частям русской Бессарабской армии, которые будут продвигаться от российской границы. Могу вас заверить, что попавшую в такие клещи Румынию ждет быстрый разгром и капитуляция. Еще немаловажный фактор заключается в том, что о запланированном предательском ударе в спину меня предупредил не кто-нибудь, а сам его величество румынский король, которого его бояре-политиканы держали в неведении о запланированной пакости. И только случайно они проговорились о своем замысле после того, как моя сестра потребовала права свободного прохода своей армии через румынскую территорию.
Но наш план развертывания армии предусматривает переброску третьей армии на Фракийское направление, возразил Георги Вазов, а иначе мы не сумеем упредить развертывание турецкой армии, в своем потенциале имеющей значительное численное превосходство.
Скажите, Георгий Минчевич, с легкой усмешкой спросил оберст Слон, а участие двух русских армий в боях на вашей стороне ваш план предусматривает? А всеобщее восстание армян на Южном Кавказе, наступление русских армий на Кавказском фронте в направлении Сирии и Месопотамии и полное удаление турецкого флота из вод Черного моря? Теперь, когда султан дал России повод вмешаться в эту войну всей своей мощью, численное превосходство уже давно не на турецкой стороне.
И это только начало, веско добавил царь Михаил, едва турки придут в себя от ударов со стороны Российской империи, сразу же воспоследуют действия со стороны Италии: блокада королевским флотом Дарданелл с полным прерыванием турецкого судоходства в Средиземном море, а также высадка десантов в Триполитании и Киренаике. Государство дядюшки моей супруги Виктора-Эммануила опоздало к колониальному разделу мира, и теперь изо всех сил будет стремиться восполнить это упущение, до костей обглодав труп «больного человека Европы». Так что давайте не будем суетиться, и перед тем, как заняться Турцией, устраним непосредственную угрозу с тыла, тем более что первая и вторая армии, выдвинутые на рубежи с Фракией и Македонией, вполне справляются с задачей уберечь территорию Болгарии от внезапного вторжения турецких башибузуков.