Ну что же, братцы, весело молвил капитан, оглядывая каждого, к оружию! Убить его!
Ни секунды не мешкая, солдаты поснимали винтовки с плеч и начали их заряжать. Генерал лишь выхватил свой револьвер, оглядываясь на караульных. Рядом с ним был весь почётный гарнизон ставки из пяти человек, плюс двое внутри: они тоже поснимали свои винтовки, только уже заряженные, и тут же, выцелив бунтовщиков, сделали залп. Гражданские, до этого прятавшиеся внутри строя солдат, начали разбегаться. Затем, генерал ловко выцелил одного из солдат своим револьвером, и тот упал замертво.
Отступаем в ставку! Держать оборону там! зычно отдав приказ своим верным людям, генерал направился внутрь бывшей канцелярии. За ним побежали и все остальные, обстреливаемые в спину.
Едва они вошли и заперли за собой дверь, к ним подбежал Аккерман. Его лицо сковал ужас, и он лишь промямлил:
Ч..что там произошло?
Предатели штурмуют ставку, Аккерман! У нас есть оружие?
Д-да Две винтовки.
Давай их сюда! Солдаты, встать к окнам! Экономим патроны, под пули не подставляемся. Телеграфировать всем внутренним войскам: ставка под атакой. Отряд из двадцати бунтовщиков напал на нас. Требуем срочного подкрепления.
Есть!
Мигом, повыбивав прикладами и штыками стёкла во всех окнах, солдаты принялись отстреливаться от наступающих бунтовщиков. Генерал и полковник Аккерман взяли винтовки и встали к двери. А два молодых офицера, передав сообщения, достали револьверы. Один остался у телеграфа, второй двинулся к генералу. Едва он подошёл, наш герой кинул тому свою винтовку, и пошёл ко второму офицеру.
Стены были прочны, как и двери. Хоть их молотили прикладами и пытались выломать бунтовщики, они не поддавались. Но Аккерман и унтер-офицер принялись таскать всякую мебель туда, дабы обезопаситься от прямого проникновения в штаб.
Тем временем начали приходить сообщения от штабов военной полиции столицы, жандармерии, а так же от командующих фронтов: "я выдвинул небольшой отряд. Его должно хватить, чтобы уничтожить бунтовщиков". Да и сами бунтовщики начали разбегаться, несмотря на то, что капитан Лонгин стрелял им в спины.
Но ряды солдат ставки редели. Уже был убит один почётный стрелок, а двое ранены и не были способны продолжать бой.
Так прошло около 20 минут, пока оставшиеся бунтовщики не прекратили стрельбу. В спину им ударил отряд военной полиции. Почти все побросали оружие, несмотря на зазывания Лонгина "продолжать борьбу и выкурить генерала из его крепости". Вскоре и ему пришлось замолчать.
Всё закончилось, не успев и начаться. Войска бунтовщиков сдались, побросав своё оружие. Комендант полиции подошёл к дверям ставки, отдав сигнал о приближении своих. Вмиг, баррикады у двери были разобраны, и наружу вышли полковник Аккерман, раненый Эшфорд, а так же сам генерал.
О, комендант Мосицкий. Благодарю вас за проявленную бдительность. Если бы не вы, мы бы были мертвы.
Мой генерал, я лишь выполняю свой долг. Что прикажете делать с этими Кхм, бунтовщиками?
Помогите раненным охранникам ставки. А этих разоружить. Выделите мне семерых солдат, я быстро всё закончу.
Есть, комендант Мосицкий направился в ставку в сопровождении двух солдат, несших с собой аптечки. Все остальные были на улице.
Бунтовщики поднимали руки высоко вверх. Ктото даже пытался молиться Ведь они знали, что их ждёт. Слава жестокого генерала, о котором им рассказал капитан Лонгин, хорошо отложилась в их головах.
Арестованных к стене, сурово осмотрев их, наконец, изрёк генерал.
Есть! коротко молвил строевой сержант. Бунтовщики, не без усилий, встали к стене ставки, куда ещё недавно стреляли, стараясь выцелить в окне лицо гвардейца.
Сержант, осуждённые признаны виновными в вооружённом восстании против своего командования. В условиях нашего положения, военнополевой трибунал, основываясь так же на действующих законах нашего государства, приговаривает их к казни через расстрел. Приговор исполнять немедленно. Без доли сомнения и жалости, произнёс генерал. Он вглядывался в глаза приговорённых, и, с удовольствием, замечал в них страх. Лишь одно лицо, капитана Лонгина, как и незадолго до этого, было весёлым.
Есть неохотно проговорил сержант, тут же построив своих солдат в шеренгу.
Пощады! Пощады! Молю вас, мой генерал, пощадите нас! тут же безраздельно и отчаянно закричали приговорённые к расстрелу, когда услышали этот ужасный звук взвода затвора. Если до этого они молились, кое-кто даже утешал своего боевого товарища, то теперь все они были напуганы и просили, лишь об одномо пощаде.
Ваше прошение отклонено. Сержант, исполнить приказ.
Есть. Сержант поднял руку со своей укороченной саблей вверх, приказывая палачам приготовиться. Пли!
Да здравствует революция! закричал капитан Лонгин, после чего залп поразил его боевых товарищей, и его самого. Они попадали, в глазах их застыл ужас, а губы всё ещё тихо шептали комуто: "пощады".
Убрать! воскликнул генерал, после чего развернулся и направился в ставку. За ним, следом, пошёл Аккерман, цинично улыбаясь. Там их уже ждал комендант Мосицкий вместе с офицерами ставки. Отдав честь вошедшим командирам, комендант рапортовал:
Мой генерал, ваш приказ выполнен. Разрешите исполнять свои предписанные обязанности?
Разрешаю, довольно проговорил генерал.
Мой генерал, разрешите? почти шёпотом проговорил телеграфист из другого конца помещения.
Разрешаю.
Вам телеграмма от министра иностранных дел Вальтера Моргана: "Поезд министерства взорван. Имела место быть диверсия. Кадэр и 10 из 11 министров мертвы. Я последний представитель правительства в нашей стране. Движущаяся с нами армия сейчас застряла в сотне километров от столицы. Постараюсь привезти их как можно быстрее. В сложившейся обстановке, я не имею никакого другого выбора, кроме как назначить Вас главнокомандующим сухопутными, воздушными, морскими войсками столицы, а так же возложить на Вас обязательства военного министра. Вместе с тем, я стаю главой Правительства Спасения родины, которое объявляю временным, до победы в войне. Отныне вся законодательная власть находится в руках моего скоро сформированного кабинета. Вам я жалую временный пост: министр военного времени. Отныне любые решения о реквизиции наших ресурсов для военных нужд принимаете вы.
В комнате повисла тишина. Генерал застыл в раздумьях, полковник Аккерман широко открыл рот.
О Ответ, наконец ожил генерал. Его голос звучал очень тихо, но с каждым новым словом он обретал всю большую уверенность, ответ Вальтеру Моргану: "Благодарю за доверие, премьер-министр Морган. Я присягаю на верность нашему Правительству, а так же вступаю в должность военного министра, министра военного времени, и прочие должности, который Вы, как глава правительства, мне дадите. Жду вашего принятия моей присяги. Генерал А., Верховный Главнокомандующий, министр военного времени".
И снова в зале повисла тишина. Никто не знал, поздравлять ли в такой час генерала с новым званием, ведь одновременно с этим они скорбели по погибшим министрам Да и уместны ли поздравления, когда война виновна в его назначении? Тишину прервало новое сообщение от Моргана:
Ответ, мой генерал!
Читай.
"Принимаю Вашу присягу, генерал. Приступайте к делу. Я сообщу о Ваших полномочиях командующим всех наших фронтов и военных штабов. Держитесь. Моя армия скоро будет здесь".
Слушайте приказания, господа офицеры, тут же сказал генерал.
Глава 2. Прощание
Глава 2. Прощание
К сожалению, для людей все ужасные события, происходящие в нашей жизни, предпочитают живое мёртвому. Мертвецы никогда не болели. Они не страдали, их не пытали в казематах. Они не чувствовали ужасов войны. Нет. Всё это чувствуют люди, но не мертвецы. Однако может ли человек, живущий всю жизнь без печалей и ужасов, считаться живым? Может, он всё время был мёртв, а этоодин большой предсмертный сон? Вдруг жизнь это то, что мы видим перед смертью.
Очередной выстрел пробудил жителей всего дома ото сна. На этот раз он не звучал приглушенно. Наоборот, снаряд упал рядом. Наверное, артиллерийские выстрелы, воронки от их снарядов Это то, к чему нельзя привыкнуть никогда.
Никто не падал с кроватей, но уже через пару минут было понятно, что никто более спать не будет. Но нас интересуют не все люди, которые жили в том доме, а одна конкретная комната. Именно там, в кровати, лежал удивительный человек.
Его лицо, несмотря на молодой возраст, а было ему не более двадцати девяти, покрыто мелкими шрамами. Нос горбатый от неправильно сросшегося перелома; надбровные дуги имели форму треугольника. Таким предстал мне главный герой последующих событий, и я попытался передать его внешность через простое описание.
Но вернёмся в эту комнату. Он проснулся, вздрогнув от выстрела артиллерии. Лишь раскрыв свои очи, он положил свою руку на вторую половину кровати. Вместо ожидаемого тепла своей жены, его рука тронула холодный воздух.
Моментально вскочив, накинув рубашку, он вышел из комнаты в её поисках. Но не успел он даже подумать, где её искать, наш герой успокоился. Ибо его жена спокойно шла к нему, уже одетая.
Одевайся скорее, Джордан уже здесь!
Ты собрала вещи?
Да. Мы не успеем на завтрак, но если сейчас оденешься, то сможем позавтракать на станции.
Хорошо.
Он подошел и поцеловал её, а после направился обратно в свою комнату. Это был не его дом. Его дом находится в сотнях километрах от этого города. Но брат нашего героя бежал от войны в столицу, и взял с собой их.
Быстро надев свой костюм, он вышел из комнаты, и, пройдя через гостиную, спустился вниз. Там его уже ждала жена и мужчина с рыжими усами в военной форме. Изпод офицерской фуражки торчала копна волос. Сам он выглядел уставшим, его глаза томно всматривались в приближающегося героя.
Жена же напротив, несмотря, на тень ужаса, проявившуюся на её лице, была так же прекрасна, как и до этой войны. Платье, хорошо выстиранное, торчало изпод тёмносерой накидки. На голову уже была надета серобежевая шляпа.
Ну, наконецто Мы уж думали идти без тебя, Фрэнк! зычным, офицерским басом воскликнул его брат, мой адъютант ждёт нас на станции. Туда нас отвезёт перевозчик патронов. Туда как раз прибыл ещё один товарняк. Всем всё ясно? оглядев своего брата и его жену, в приказной форме, проговорил рыжеволосый офицер.
Да, ни секунды не мешкая, ответила Эллен.
Да, отрезал Фрэнк.
Тогда нам надо идти.
Он толкнул дверь, после чего пропустил вперёд своего брата с его женой, после чего закрыл её и двинулся за ними. Их уже ожидала повозка, запряженная двумя лошадьми. Наши герои, молча, уселись туда, и лошади тронулись.
Ехали безмолвно. Жена Фрэнка положила на его плечо свою голову и пыталась поспать. Однако вряд ли ей это удалось, ибо вдалеке были слышны взрывы и выстрелы, да и лошади громко шагали по разбитой дороге. Брат Фрэнка оглядывался, пытаясь узнать некогда прекрасный город, сейчас лежащий в руинах.
Его глаза встречались с мародёрами, которые грабили пустые дома, с нарядом солдат, которые жгли костры на улицах Но, кроме солдат и мародёров, людей на улицах почти не было. Все прятались в домах.
Тем временем Фрэнк достал из внутреннего кармана своего пальто лист пергамента, и, развернув его, начал пробегать глазами по нему:
"У нас всё плохо. Вчера родителей расстреляли за сотрудничество с правительством Кадэра. Войска бежали из города, а некоторые и вовсе присоединились к врагу. Надеюсь, вы в безопасности. Я остаюсь здесь и организую подполье. Возможно, это моё последнее письмо, ибо я в любой момент могу умереть. Люблю вас всех. Передай Эллен, что она прекрасна, как и всегда. Береги её, Фрэнк.
Вуди."
Глаза Фрэнка бегали по письму, а черты его лица изображали ужас.
Ужасная война. Уж лучше сдаться, чем быть расстрелянным вырвалось у Фрэнка.
Потому мы и уезжаем отсюда. Мы бежим туда, где будет безопаснее. А дальше подумаем об эмиграции. Говорят, в Анте сейчас спокойней, чем здесь.
Тем временем они приблизились к вокзалу. Его окружало большое ограждение, которое постоянно патрулировали солдаты. Пройти можно было лишь через пункт регистрации, куда тянулась длиннющая очередь. Повозка подъехала к воротам, где был устроен КПП.
Из сторожки вышел толстенький чиновник в сопровождении двух солдат, вооруженных винтовками. Он направился прямо к повозке, а солдаты встали по обе стороны от неё.
Куда направляетесь, господин хороший? противным басом, растягивая слова, проговорил чиновник.
Так это, тут у меня, значитса, повозочка Патроны, говорят, привезли, ну меня этот, полковник Аккерман сюда и направил Для ставки боеприпас обеспечить.
Документы покажите, и разрешение заодно.
Вот, держитес, вытянув из карманов своих штанов необходимые бумаги, подвозчик протянул их чиновнику.
Вижу, вижу А вы кто, а? обратился он к сидящим позади Фрэнку, его жене и брату.
Едва Фрэнк собирался ответить, как моментально, тут же, его брат ответил:
Я капитан республиканской армии Джордан Гоцеллин, это мой брат, Фрэнк Гоцеллин, и его жена, Эллен Гоцеллин. Мы направляемся на границу по приказу генерала Гана, дабы обеспечить там порядок.
Хорошо Документы, пожалуйста, не поменявшись в лице ни на секунду, ответил чиновник.
Фрэнк достал свои с женой документы, а его брат показал офицерскую карту, дающую доступ в оккупированные армией помещения и территории. Чиновник даже не разглядывал их, а тут же, соблюдая регламент, но, не избавляясь от своей дрянной ухмылки, процедил:
Проезжайте.
У нашего героя отлегло от сердца. Вот оно, последнее препятствие преодолено. Сейчас они сядут в вагон и уедут из осаждённой столицы. Для Фрэнка даже воздух стал другим. Несмотря на пропитанность дурманящими травами, он дышал спокойно. Неужели это всё, что нужно свободному человеку?
Они распрощались с перевозчиком патронов и направились к поезду. Сейчас туда как раз проходили люди, которых пропускали на погрузку. Однако лишь у немногих получалось пройти.
Фрэнк разглядывал окружение, пытаясь увидеть хоть какогото булочника, которые обычно ходили по станции и предлагали людям отведать домашней выпечки. Но никого не было. Наоборот, все люди, подозрительные и серые, словно они были под прицелом снайпера, направлялись к вагонам.
Джордан нашёл своего адъютанта. Они сравняли друг друга взглядами, и тот передал своему офицеру необходимые билеты. После чего направился прочь, ибо, ради безопасности, Джордан решил отпустить его.
Наши герои направились к вагону, где как раз стоял контролёр и проверял билеты. Вместе с ними стояли преимущественно богато одетые люди. Хотя лица и руки у них были, как у работников консервного завода. Война ни к кому не бывает милосердной.
Хорошо, что нас пропустили. Говорят, недавно тут расстреливали беглых офицеров слыхали, что у Ставки случилось? Молва ходит, что там бунтовщики пытались генерала и полковника Аккермана убить.
До Фрэнка доносились лишь обрывки фраз, ибо эта компания чуть ли не перешептывалась. Но при взгляде на своего брата, он увидел молчаливый, еле заметный ужас на его лице.
Когда пришла очередь показывать документы с билетами, к вагону, где стояли наши герои, подошёл взвод вооруженных винтовками солдат. Их вёл молодой офицер с крайне подлым выражением лица, а по правую руку от него стоял знакомый нам чиновник.
Господа! Прошу вас продемонстрировать свои документы, воскликнул офицер своим ласковым голосом, обращаясь к толпе. В это время сопровождающие его войска выстроились в шеренгу.
Все повернулись к ним, с документами в руках. Фрэнк оглянулся, и понял: если сейчас чтото пойдёт не так, бежать некуда.
Чиновник с офицером начали ходить и проверять документы. Они лишь останавливались и показывали на когото пальцем, приказывая остаться на местах. Джордан и Фрэнк были последними. Осмотрев их документы, он скорчил улыбку, и, обращаясь к ним, отрезал:
Вы остаётесь. Женщина может идти, проговорил он, уже приказав солдатам вести за собой выбранных им мужчин.
Объяснитесь! командным голосом воскликнул Джордан, вы кто таков?
Я лейтенант Логан, республиканская жандармерия. А Вы кто? мгновенно поменявшись в голосе, отрезал офицер.
Я капитан республиканской армии Джордан Гоцеллин, отправляюсь вместе со своей семьей на границу по приказу генерала Гана. По какому праву Вы задерживаете наш отъезд?