Горшочек, не вари. буркнул себе под нос Андрей.
Что? переспросил Агафон.
Говорю, что рад я очень этому пополнению. Надеюсь, ты с учетом этих людей да лошадей привез припасы?
Обижаешь! Все посчитал! Все учел!
[1] Малый ледниковый периодпериод относительного глобального похолодания, который имел место в XIVXIX веках. Для МЛП характерна более прохладная погода с ярко выраженной, более суровой зимой и более частых засухах и другие климатические коллапсы. Пиком МЛП является конец XVIначало XVII веков. МЛП предшествовал Средневековый климатический оптимум XXIII веков. Тому предшествовал Средневековый климатический пессимум VIX веков. А тому, в свою очередь, Римский климатический оптимум III века до н. э. IV н. э.
[2] Деревня Кукуй Веневского района существует с XVIII века.
[3] Откуда и использование такого учебного предмета как «Литература» для научения письму, ибо такое чтение формировало читательский опыт. Однако это стало лишено смысла в период регламентации и даже вредно. Ведь при всей своей замечательности язык Пушкина или Толстого не соответствовал нормам, установленным много позднее, а потому такой читательский опыт мешал усвоению жестко описанных норм.
[4] «Посмотрите на одно наше правописание или на наши правописания, потому что у нас их почти столько же, сколько книг и журналов». В.Г. Белинский, «Полное собрание сочинений» (в 13 томах), Москва, 1953 год, том II, стр. 183.
[5] Система счета на Руси восходила к др. египетской, существовавшей уже в X веке до н. э. Попавшей на Русь через Византию, разумеется не в чистом виде, а изрядно переработанной в период эллинизма греками, а потом и римлянами.
[6] Существуют копейки с надписями «17К» для 1720 года и «17К1» для 1721 года.
[7] Первое упоминание индо-арабских цифр встречается в Вигиланском кодексе» (Испания, X век).
[8] Таблица Пифагораэто таблица умножения. В данном случае 10х10.
[9] Если быть точным, то речь шла о 13 крестьянам, 7 из которых имели жен да совокупно дюжину детишек в возрасте до 7 лет, и 6 бобылям. Так что, формально речь шла о 26 взрослых людях (среди которых имелось 7 женщин) и 12 детях.
Глава 7
1555 год, 2 февраля, Москва
Иоанн Васильевич сидел на троне[1] и наблюдал за заседанием Боярской думы. Скосившись, скорее даже развалившись, ибо устал от очередного, чрезвычайно затянувшего диспута. Ибо бояре устроили удивительно сочный срач, достойный политических ток-шоу XXI века. Эффект был такой, словно Царь на какое-то время включил федеральные канал, где шла очередная «коллективная истерика на серьезных щах», только почему-то в маскарадных костюмах, ну и, само собой, с полным эффектом присутствием
Эти высокопоставленные политические деятели разделились на две группы и словно псы отчаянно лаяли друг на друга. До хрипоты. Ругались. Оскорбляли своих визави во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Совершенно не пытаясь даже кого-то услышать. То и дело вскакивали. Порываясь вроде как наброситься. Но никогда не пересекали незримой черты и не приближались к оппонентам слишком близко. Из-за чего казалось, что они на каких-то невидимых поводках.
В общемвели нормальный цивилизованный политический диспут. Цивилизованный потому, что, опасливо поглядывая на Царя, они не таскали друг друга за бороды и не били по меховым шапкам посохами. И ничего нового и сильно необычного в том не было. В том же английском парламенте при обсуждении острых вопросов и похлеще цирк бывал.
Почему? Так Homo sapiens довольно легко теряет налет цивилизованности, быстро откатываясь к обычному своему состоянию едва разумной бесхвостой обезьяны. Каковой и является[2]. Хоть и любит раздувать щеки при любом удобном случае.
Царь же наблюдал за этими дебатами, и думал, вспоминая свой разговор с Андреем. Они после награждения довольно долго и приватно общались
Ведь ты отчаянно храбрый. Рвешься в бой. произнес тогда Иоанн Васильевич. Если бы я этого не знал, подумал бы, что купчишка. Деньги деньги деньги кажется тебя волнуют только они. Да и купцы вокруг тебя вьются, словно осы, слетевшиеся на мед.
Деньгиэто кровь войны, пожав плечами, заметил Андрей.
Отчего же?
Если воинам не платить, не снаряжать и не кормить, то они будут заниматься всем чем угодно, кроме войны и службы.
Вздор!
Вздор так вздор, не стал спорить Андрей. Значит войско твое поместное живет не тем, что пытается хоть как-то раздобыть прокорм, одежду с обувью, броню, оружие и коней, а воинскими упражнениями да грезит походами, а не рассасывается в неизвестном направлении через месяц-полтора после их начала.
Мнишь дураком был дед мой, когда утверждал службу эту? зло прищурившись, спросил Иоанн Васильевич.
Если бы он был дураком, то и власти не удержал, и державу свою не преумножил. Но вот советники его
А то ты ведаешь, что они советовали?!
По делам их узнаете! назидательно подняв палец, произнес Андрей. Я не обвиняю и не осуждаю. Но предлагаю тебе, Государь, на мгновение представить себя на месте простого помещика. И подумать о том, как бы ты жил, окажись на его месте. На крохотном клочке земли, практически без рабочих рук и с пустым брюхом. О чем бы ты думал? К чему стремился? Только представляя сие, постарайся отбросить все те знания и премудрости, каковыми обладаешь. Ибо помещик простой темен и дремуч, и ему на дела державные насрать. Он живет целями много проще. Например, грезит не лечь спать голодным.
Иоанн Васильевич нахмурился, но задумался. Андрей же продолжил, не давая затянуться паузе.
Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Никакими поместьями и кормлениями сие не заменить. Ибо без них не создать доброго войска, не довести его до вражеских земель и не провести успешную кампанию. Потому я о них и забочусь, ибо без них полка не укрепить
Царь очень крепко запомнил слова Андрея. Много над ними думал. И теперь, сидя на заседании Боярской думы, видел за криками этих уважаемых людей куда больше, нежели обычно
Московская Русь разделилась на неравные части. Первая встала за протопопа Сильвестра, другаяза митрополита Макария.
Чьи интересы выражал Сильвестр?
Прежде всего купечества и аристократии Новгорода, а также многочисленных примкнувших к ним из разных регионов. На словах, понятно, они ругали симонию, стяжательство, фарисейство и прочие подобные вещи. Однако на самом деле имели очень конкретный финансовый интерес.
Какой?
К 1554 году православная церковь на Руси выступала не только крупнейшим землевладельцем, уступающим в этом лишь Царю, но и являлась самым крупным заводчиком да торговцем, в руках которого находились колоссальные денежные суммы. Причем, что примечательно, церковь не платила никаких налогов. Вообще. И даже службы никакой не несла. Что ставило ее в привилегированное положение, крайне раздражающее многих иных хозяйствующих субъектов.
Землевладения церкви можно разделить на две части. Во-первых, это никому не нужные земли где-то в удаленных районах. Во-вторых, очень массивный пласт добрых-угожих земель в пригодных для земледелия регионах. Причем не только очень массивный, но и хорошо населенный, так как крестьян на этих землях хватало. Ведь монастыри могли себе позволить в силу масштаба владений и отсутствия службы уменьшить ежегодные сборы, облегчая участь крестьян.
И на эти благодатные в общем-то земли много кто облизывался.
Ключевой же промышленной деятельностью церкви в это время являлось солеварение. Практически все производство соли Московской Руси в середине XVI находилось в руках церкви, принося ей немалое обогащение. Кроме того, в ее руках оказалась сосредоточена львиная доля той посреднической торговли на севере, которая ранее контролировалась новгородским купечеством. Будь то пушнина или морской зверь. Так сложилось в ходе борьбы Москвы в Новгородом, когда Великие князья всецело потворствовали ослаблению своего противника, пытаясь поставить его под контроль. В том числе и через ослабление его экономической базы подобным образом.
Как несложно понять, купцы всех мастей, а не только новгородские, спали и видел, как бы получить эти соляные промыслы и торговлишку рухлядью. Понятно, что мех скупали не только в старых новгородских землях. Но для 1554 года именно то направление обеспечивало основной объем поступления этих товаров.
За Макария же стояли крупные, влиятельные игроки, боявшиеся изменения баланса сил. А также те, кто вел взаимовыгодные дела с церковью, будучи включенный в их бизнес-схемы.
И если в обществе перевес был решительно в пользу Сильвестра, то в Боярской дума наблюдалась обратная картина. Из-за чего дискуссия и приобретала в который раз удивительно скандальный формат. Конечно, Иоанн Васильевич хотел, чтобы это безумие уже закончилось. Но принимать решение в сложившейся ситуации выглядело безумием. Чни-то в духе ситуации из фильма «Ширли-Мырли»:
Кому вернуть? Государству отдашьКазюльский прикончит. Казюльскому вернешьгосударство посадит.
Крупные аристократы хоть и находились в меньшинстве, но обладали очень серьезным весом. И могли легко «решить вопрос» ядом или еще каким иным неказистым способом. Апоплексический удар табакеркой был не в моде. Но выбросить из окна или просто зарезать во время спровоцированных беспорядковвполне.
Мелкие аристократы и купцы представляли собой серьезную силу. Но слишком удаленную от престола. Их, конечно, можно и приближать начать. Но на это требовалось временя, которого у Царя как раз и не было
В общемдилемма. И пока что совершенно неразрешимая.
Царь грустно усмехнулся своим мыслям, вспомнив настрой Андрея. Тот ведь не желал приближаться к боярам на пушечный выстрел. И Государь его понимал. Глаза бы его их не видели. Особенно в такие моменты. Но деться никуда он не мог увы
***
В это же время в вотчине Андрея шла самая что ни на есть обычная тренировка. Поле прилегающего поместья прикатали бочкой с песком. И теперь на нем упражнялись. На плотном снеге.
Андрей сохранил в своей сотне три десятка. Только в каждом из них выделил по три отделения во главе с урядником. Поставив под него по пять, семь или девять бойцов. Таким образом в первом и втором десятке получилось по 31 воину, включая командиров, а в третьем 26.
Посему, как период активных работ закончился из-за погоды, молодой сотник занялся боевым слаживанием. Комплексно. С уклоном, конечно, в коллективный бой. Например, он учил десяток разворачиваться в линию и в этой линии атаковать. То есть, держать строй при движении верхом. Маневрировать, подчинятся командам, взаимодействию с другими десятками и так далее.
Поначалу Андрею казалось, что помещики не будут подчиняться. Ведь он требует от них не того, что принято. И занимается с ними какой-то фигней в их понимании. И в целомда, в первые дни тренировок имели место серьезные сложности. До людей туго доходили приказы, их смысл и необходимость правильно на приказы реагировать. Однако совокупное ожидание улучшения своего благополучия через обретение хорошей брони действовали на в общем-то нищих помещиков очень недурно. У большинства ведь все их имущество было надето на них, плюс кони или конь. А за душой ни кола, ни двора. Тем более, что в нагрузку к доброй броне от Андрея шла еще и нормальная кормежка, отдых в теплом помещении да под рассказы о том, как минувшим летом отряд из десятка бойцов сумел разгромить практически сотню. Тем более, что молодой сотник сумел правильно позиционировать всю эту игру в команды и субординацию, подав как учебу «по старине», дескать «воины Владимира Святого так тренировались». Поэтому помещики в целом воспринимали такие вещи, как обучение воинской премудрости, которым ничуть не зазорно заниматься
Нормального жилья, конечно, у Андрея под такую толпу не имелось. Поэтому он их же руками соорудил землянки по типу «длинного дома», использовав для них какое-то количество уже готовых «римских кирпичей»для дымоходов и печей. Землянки эти он поставил в пространстве между новой стеной и старой. Заселив в них не только людей, но и лошадей.
Кстати, каждый десяток получил по отдельной землянке. Освобожденным полонянкам женского пола поставили свою, отдельную. Еще двеостальным. В общемвсе разместились. Понятно, что не в пределе нормальных укреплений, однако, сюда вряд ли решился полезть бы кто-то из разбойников или диких животных. Даже медведь-шатун к такой толпе людей и то вряд ли сунулся бы. Других же опасностей не наблюдалось, пока во всяком случае
И вот, когда Андрей вывел на тренировку всю сотню раздался звук сигнального рожка, который предупреждал о появлении гостей.
Проклятье! воскликнул Кондрат, явно раздосадованный этим делом. Он планировал вновь продемонстрировать лучшую выучку его десятка, имевшего ядро из прошедших кампанию 1554 года. Кого там нелегка еще принесла?
Поглядим, хмурясь, ответил парень, а потом во всю мощь легких, крикнул. Сотня! В колонну по четыре! Стройся!
И воины начались строиться.
Да, это было безмерно далеко до настоящих кавалеристов эпохи Наполеоновских войн. Однако и на бардак иррегулярного поместного войска это не походило.
Минут за пять построились. Но сами. Парень не вмешивался, наблюдая.
За мной! Шагом! рявкнул Андрей, когда они, наконец, закончили, и повел колонну эрзац кавалерии к реке.
Выглядело красиво. Ровно. Аккуратно. Совершенно не типично для местного исторического ландшафта. Тем более, что до реки дорогу тоже бочкой укатали и кони не утопали в снегу. А потому шли достаточно ровно и легко.
Когда Андрей приблизился к реке, открылся вид на конно-санную группу. Всадников около трех десятков. Степень их защищенности была непонятна, ибо в зимней одежде, накинутой поверх, по обычаям Руси тех лет. Но, судя по оружию, воины, наверное. В санях же располагались тоже люди. Но меньше.
Один из незнакомых всадников поднял руку. И вся процессия остановилась.
Андрей же прошел по мосту, чтобы не мучатся с речными берегами, и направился навстречу, продолжая сближаться. Шагом. И не разворачиваясь в строй.
Андрей! крикнул старший среди гостей.
И парень вздрогнул. Это был дядя Фома. И он привел людей, которых коломенские родичи обещали ему по весне.
Горшочек мать твою хватит тихо-тихо произнес молодой сотник себе под нос, откровенно расстроенный этой новостью. Куда их всех совать-то теперь? По зиме?
Понять Фому было можно. Он почти наверняка собрал тех, у кого ни кола, ни двора и жрать нечего, не то, что воевать. Не факт, что это даже их кони. И до весны им не так-то и просто будет продержаться. Или в тати идти, или в служилые холопы продаваться, или сюда. Андрей ведь обещал принять и пристроить людей к делу. Да не в холопы, а по-людски
[1] Достоверно не известно, каким был трон Иоанна IV. Версия о так называемом «костяном троне» уже давно опровергнута, так как он был сделан после 1575 года и впервые встречается в описях только в 1632 году. «После 1575 года» потому, что часть изображений, посвященных царю Давиду на нем восходят к сборнику гравюр, вышедших в 1575 году в Антверпене, сделанных по рисункам Герарда ван Гронингена. Двуглавые орлы на троне появились лишь в XIX веке. В то время как анализ семантики использованных символов, так и вообще говорит о том, что трон, судя по всему, был предназначен для особы женского пола.
[2]Homo sapiens входит в род homo (люди), трибу hominini, подсемейство homininae, семейство hominidae из отряда primates. Вместе с человеком в семейство гоминиды входят шимпанзе, гориллы и орангутанги. Поэтому выражение «человек произошел от обезьяны» не корректно, ибо человек и есть обезьяна.
Глава 8
1555 год, 28 февраля, вотчина Андрея на реке Шат
Лепота! воскликнул дядя Фома, осматривая новую броню на племяннике. А ну как попрыгай!
А больше тебе ничего не сделать?
Да я без обиды. Хочу посмотреть, как все сидит. Не болтается ли где чего? На коне то, если болтается, неудобно будет.
Андрей нехотя попрыгал. Однако комплект его снаряжения сидел как влитой. Ужасно хотелось на себя со стороны посмотреть. Однако никакого зеркала не имелось. Заглянул в бочку с водой. Но там мало что можно разглядеть. Марфа быстро-быстро сделала карандашный скетч. Но это все, конечно, парня не удовлетворило. Чай скетч не фотография
После того, как Андрей запустил тигельную печь персидскую, то сумел не только переработать всю закупленную крицу, но и весь лом да обрезки, что у него имелись. Получив на выходе очень добрый металл. В плане однородности, ибо никаких вкраплений шлаков в нем не имелось. А вот остальные параметры плавали. Но это не бедаматериал просто откалибровали по свойствам. На глазок. После чего начали работать с ним.