А на наши пехотные позиции стало выносить заметавшихся в ловушке новгородцев, чем пользовались пехотинцы, насаживая их на острые пики. Тем временем, в эту сгрудившуюся толпу, луки и арбалеты продолжали стрелять не переставаявсё это способствовало образованию перед линией строя мешанины из шевелящейся массы коней и людей. От этих полуживых завалов исходили крики боли и ужаса.
На левом фланге пешее новгородское войско под серией непрерывных артиллерийских ударов начало разваливаться, быстро и полностью исчерпав весь свой наступательный потенциал. В их рядах творился настоящий ад. Больше никто не кричал «Новгород!», «София!», не до того людям стало. Земля то и дело содрогалась от фонтанирующих разрывов. Растерявшихся от всего происходящего новгородцев так и подмывало упасть и всем своим существом вжаться в эту судорожную земную плоть, ища там спасения. И они валились сотнями, из которых большинство были телесно невредимы, у них просто сдавали нервы. В головах новгородцев все звуки боя слились в одну непередаваемую адскую какофонию, из которой лишь с трудом вычленялись отдельные взрывы, и «нечеловеческие» крики и стоны, то ли боли, то ли страха. А плотный пороховой дым окутывал место этой бойни, скрывал от новгородцев всю панораму разверзшегося вокруг них ада. Ещё более усиливали эффект слезящиеся от пороховых газов глаза, а также открытые ртытак было легче дышать, к тому же и обоняние уже не выдерживало дыхание войны. Те из новгородцев, кто рисковал подняться, не могли долго продержаться на ногах, спотыкаясь об многочисленных раненных, контуженных или ещё не успевшие окоченеть трупы, густым слоем покрывавшими кровавочёрный снег.
Но всего вышеописанного я пока не видел, так как это место побоища было от меня скрыто густыми пороховыми облаками. Можно было полагаться только на слух. С правого фланга до моих ушей донёсся звук сигнальных труб, они играли сигнал «в атаку!». Тут я понял, что пешее новгородское ополчение, похоже, своё уже отвоевало! А тем временем союзная конница, пойманная в ловушку, принялась кидать наземь оружие, сдаваясь. Ппрррелестно! Вырваться из кольца смогло не больше сотни всадников.
Неуклюже лавируя между усеянными повсюду трупами, я в сопровождении пересевших на коней телохранителей подъехал к месту нахождения, судя по прапору, новгородского князя. Александр Ярославич, легко раненный картечью в руку, был окружён своими верными, но сильно израненными дружинниками.
Ты князь уже своё отвоевал, сдавайся в плен! крикнул молодому парню в алом корзне, по возрасту моему ровеснику.
Кто таков? раздражённо ответил он. Я только смоленскому князю в руки сдамся, позови его!
Я с ним хорошо знаком, потому как яон и есть! со смехом ответил князю, окружающие меня ратники громко заржали. Тут, я успел неоднократно заметить, любые мои шутки вызывают у местных дикий ржач, прямо девственный край не пуганых пингвинов, вот, где бы юмористы смогли развернуться! Без корзня, видать, меня не признал?!
Новгородский князь всмотрелся в глаза подъехавших со мной людей, ища в них подтверждения моих слов. Наконец, чтото для себя решив, он спросил.
На каких условиях, княже, полонить меня с дружиной будешь?
На обычных! За выкуп!
Александр слегка задумался, на автомате снимая с себя шлем. Несмотря на мороз, его чёрные волосы были мокрыми от пота. Не похож он на свой киношный образ, подумалось мне. А потом я вспомнил, что его бабушка осетинка, да и мать наполовину половчанка, откуда же ему блондином быть?!
Сколько будешь просить? крикнул исходящий паром князь.
Некогда мне с тобой разводить разговоры, Новгород надо брать! Кидай оружие, иначе всех перебьём! действительно, нужно попытаться, увязавшись за новгородскими ополченцами, проникнуть в город. Время не ждёт!
Александр, сдаваясь, со злобой метнул свой меч оземь, затем, кряхтя, слез с коня. Его примеру, с явной неохотой, последовали ближники.
Прежде чем ускакать на правый фланг, я подозвал к себе заведующего обозом.
Обыщите убитых, я обвёл рукой недавние места сражений. Всю добычу, как обычно складывайте в мешки. Дележом займёмся позднее.
Государь, а с ранеными, что прикажешь делать?
Ещё раз, всмотревшись в места баталий, я заметил множество шевелящихся тел.
Тяжёлых добивайте. Легкораненых просто разоблачайте из доспехов и оставляйте в поле. Я распоряжусь, чтобы к тебе пригнали пленных, они будут тела сносить и другую помощь тебе окажут.
Будет исполнено!
Клоч! подозвал я к себе воеводу, займись пленными, сгоняй их в лагерь. Остальные за мной!
Трубачи громко задули очередной мотив, быстро разнося приказ по конной рати. Ратьеры быстро стеклись под знамёна своих эскадронов, на мародёрку никто не отвлекался. Молодцы, не зря им вдалбливали в своё время, без приказа из боя не выходить.
Каковы потери? быстро прокричал в ухо Злыдарю.
Десятка дватри погибло или вскоре отойдёт. Равнодушно ответил командир ратьеров, горячка боя с него уже схлынула.
Многовато! с сомнением покачал я головой, доспехи у дружины хорошие
Так новгородские бояре топорами, да булавами орудовали, от ТАКИХ ударовлюбой доспех за раз сминается!
Потом поговорим! я махнул рукой, приказывая ему отстраниться, а сразу замахал вестовому, подзывая к себе.
А на правом фланге новгородское ополчение дрогнуло и качнулось назад. Сначала первые робкие ручейки удирающих очень скоро сменились бурлящем речным потоком. Оставляя за собой скрюченные, окровавленные тела своих земляков.
Вцепившись в спину удирающим новгородцам, 12й Витебский полк сумел вломиться в распахнутые ворота Людина конца. Этим успехом грех было не воспользоваться. Всё в большем количестве пребывающие в захваченную башню войска второго корпуса Мечеслава, без труда сломали все попытки новгородцев оказать сопротивление. Из башни поток ратников стал быстро разливаться по городским стенам, подавляя редкие очаги обороны гулкими выстрелами из арбалетов и ружей.
Государь, обратился ко мне Мечеслав. Загородскую воротную башню только что захватили. Направить туда резерв?
Я посмотрел в указанную сторону. Башня была окутана лёгкой пороховой дымкой, а из одной из многочисленных бойниц свисало развёрнутое полковое знамя 13й Минского. Подрагивая на ветру, оно призывно звало к себе, словно говоря «иди и бери меня, теперь я твоя!».
Направляй! не смог я устоять перед искушением.
Дезорганизованные остатки ополчения, активно теснимые вдоль новгородских улиц, были окончательно развеяны встретившимися им наступающими с тыла штурмовыми колоннами. Зажатые в тиски отряды ополченцев, до той секунды сохранявшие хоть какуюто боеспособность, в панике прыснули в разные стороны.
Государь! вскоре докладывал мне распираемый от счастья вестовой. Остатки новгородского войска бежали, прямо по льду Волхова, на правобережную часть города. Много сдавшихся в плен.
Ещё через сорок минут присланный от Мечеслава ещё один вестовой докладывал:
Вся стена Окольного города Софийской стороны захвачена. Корпусный воевода Мечеслав запрашивает осадную артиллерию для штурма детинца.
Осадные орудия отправьте из гуляйгорода, но штурма без моего ведома не начинать!
Передай засевшим в детинце, что я требую сдачу без всяких условий. В противном случае, очень скоро мы пойдём на приступ.
Государь, враги бегут! Кто по мосту, кто по льду переправляются на Торговую сторону города, что прикажешь делать? Сесть им на спину и сходу попытаться захватить силами первого корпуса Торговую сторону? спросил спешно подъехавший командир третьей рати Олекс.
На некоторое время я задумался, что ответить. Поразмыслив, решил стравить лишний пар.
Крысу лучше не загонять в угол, ей надо оставлять запасной выход, чтобы в страхе за свою жизнь она нас не покусала. Пускай бегут, не надо их преследовать, думаю, надолго они там не задержатся, если чтозавтра их окончательно выбьем! Сейчас необходимо полностью овладеть всей территорией Софийской стороны и Детинцем. У всех проходных городских врат поставь усиленные патрули, чтобы к нам не пожаловали незваные гости. Дело к вечеру, соваться на ночь глядя в Славенский конец города не будем, им займёмся с завтрашнего утра, пояснил свои действия воеводе.
Территория Детинца практически была пуста, большинство войск бежало на правый берег Волхова. В резиденции новгородского архиепископа засели то ли самые глупые, то ли самые фанатичные защитники столицы. Как раз напротив деревянных ворот начали устанавливать тяжёлые осадные орудия, спрятав расчёты под защитой дворов, во множестве здесь понастроенных.
Государь! Осадные орудия на позициях!
Так как время данное защитникам детинца на раздумье уже истекло, я лишь согласно кивнул головой. Через пару минут громко рявкнули орудия, бившие прямой наводкой, их ядра насквозь прошивали деревянные ворота.
Вдруг за крепостной стеной повалил густой чёрный дым, и тут же прискакали с докладом.
Государь, вражины мост через реку сжигают, что прикажешь?
Ничего! Пускай палят.
Ну что же, если новгородцы сами подожгли мост, соединяющий их с Софийской стороной, то вряд ли от них следует ждать ночных провокаций. Хотя с другой стороны, какой смысл поджигать мост через и так замёрзший Волхов? Едва ли это сильно затруднит наши перемещения, что не говори, а страх и паника делают людей безмозглыми, и вся их интеллектуальная деятельность скатывается к первобытным животным инстинктам.
Тем временем, пока я предавался размышлениям, ворота уже снесли, заметив это, я коротко произнёс лишь одно слово:
Вперёд!
Послышались команды, призывающие пушкарей прекратить огонь, бойцы были уже заранее изготовлены, построившись в штурмовые колонны. Из последовавших вскоре докладов стало понятно, что защитники, по уже въевшейся им привычки, или разбежались или сразу сдались, посути не оказав никакого сопротивления. Среди сдавшихся оказался новгородский посадник, да и архиепископ остался в своих покоях, прикинувшись больным.
Глава 5
Новгородский архиепископ Спиридон, ещё вчера благословлявший на рать со смолянами новгородских бояр и княжескую дружину, сегодня пребывал в крайней степени смятения. Тысяцкий Новгорода Фед Якунович, вбежал в покои архиепископа.
Владыка! голосом, полным тревоги говорил он. С минуты на минуту смоленские «крестоносцы» к Детинцу выйдут! Они с собой бесовские трубы огненные тянутпушки, как есть, развалят ими ворота! перекрестился тысяцкий.
А князь Александр с дружиной куда делись? бледнея прямо на глазах, спросил Спиридон.
Много дружинников полегло, а князь пленён! пояснил Фед Якунович, наблюдавший за баталией с новгородских стен. Сюда войско антихристов идёт!
Не болтай, боярин, лишнего! взъярился владыка. Ещё раз про антихристов от тебя услышу и многозначительно замолчал, потом громко добавил. Видит Господь, нам теперь с ними вместе жить придётся.
Ещё свежие новости не успели уложиться в голове архиепископа, как в его покои вломились новгородский посадник Степан Твердиславич вместе с перепуганной толпой бояр.
Владыка, что прикажешь делать?! взмолился запыхавшейся от беготни посадник. Боронить Софию с Детинцем будем, али «крестоносцам» поганым сдадим?
Архиепископ стал вышагивать тудасюда по покоям, боясь на чтото решиться.
Немочно мне стало, с этими словами владыка улёгся на своё ложе. Как решишь, посадник, так оно и будет. Тебя новгородцы избрали земными делами ведать, вот сам и решай! А на меня, видать от пролитой крови, болезнь напала.
Святый отче! с мольбой в голосе прошептал Степан Твердиславич. Подскажи нам, как быть?!
Архиепископ лишь молча подал знак служкам, те тут же принялись настойчиво выпроваживать незваных гостей, приговаривая:Уходите! Владыке неймётся!
Улёгшись в постель, решив для себя отдаться на волю Божию, Спиридон даже успел задремать, как был разбужен гулом голосов. Открыв глаза, он увидел смоленских воев, в невиданных ранее им доспехах и надоспешниках с изображением креста при этом расталкивающих в разные стороны его слуг.
А ну уймитесь! прикрикнул один из воев на служек, облепивших его и причитающих чтото на разные голоса, иначе порублю! Заметив проснувшегося архиепископа, воин командным, не терпящим неповиновения голосом, гаркнул. Архиепископ! Поднимай свои кости, тебя государь кличет!
Не можется мне, сын мой, быстро чтото пытаясь про себя сообразить, принялся жалобиться владыка. Завтрева, ежели даст Бог, полегчает, навещу князя.
Мне тебя приказано доставить в покои государя живого али мёртвого, так, что сам выбирай с угрозой в голосе проговорил воин. Служки чтото плаксиво заверещали, но архиепископ их окликнул:
Помогите одеться!
Владыка при помощи назойливых слуг облачился в одежды и вышел из своих покоев в окружении смоленских ратников. Но далеко им идти не пришлось смоленский князь мало того, что разместился в детинце, так ещё и занял весь Владычный двор, полностью очистив его от большинства прежних обитателей. В коридорах Спиридон встречал множество смоленских воевод, сидящих вдоль лавок, а в своей бывшей светлице обнаружил притихшего как мышь новгородского посадника, молча и с опаской наблюдающего за происходящим.
Вот к нам соизволил пожаловать и святой отче, с не поюношески наглым лицом и ироничной улыбкой встретил владыку молодой смоленский князь Владимир, вольготно усевшись на стольце архиепископа, возвышаясь над всеми.
Владыко было протянул ему руку для поцелуя, но смоленский князь её как будто не заметил, с вежливой издёвкой сказав архиепископу:
Милости просим, владыка, присаживайся на свободное место, разговор к тебе есть.
Недовольно кряхтя, Спиридон уселся рядом с посадником Степаном Твердиславичем.
Ответь мне, святой отче, мигом посерьёзнев, обратился к владыке смоленский князь. Готов ли ты служить мне, великому князю Смоленскому, Полоцкому и Новгородскому, государю Российскому, как пёс верный, или мне другого архиепископа на твоё место следует сыскать?
«Государю Российскому»..? владыка впервые услышал такое словосочетание. Позволь спросить, что сиё, княже, означает?
Теперь ко мне следует обращаться не княже, а «государь»! тоном, не терпящем возражение проговорил, как отчеканил Владимир. А означает это чтото вроде царь, базилевс, король. Короче говоря, единый владыка и повелитель над всей землёй Русской.
А что же будет с другими князьми? чуть ли не онемел от таких новостей Спиридон.
То не твоё дело. Как говориться «БогуБогово, кесарюкесарево». Клянись мне в верности владыка! Не хочу тебе грозить, но иначе, ты на своих ногах отсюда не уйдёшь! Видя сомнения на лице архиепископа, Владимир усилил на него нажим.
Ну же, решайся владыка! Степан Твердиславич, не будь дураком, уже мне присягнул, теперь будет новому Новгородскому губернатору Перемоге Услядовичу верным помощником и советчиком. Ты же, вместе со своей церковной братией должен будешь привести к присяги всех горожан. Не заставляй меня ждать, владыка!
Архиепископ с тяжким вздохом произнёс:
Я согласен!
Он потянул за цепочку свой большой золотой крест, став на колени Спиридон произнёс, целуя распятие:
Перед Богом клянусь служить тебе верой и правдой, государь Русский!
Отлично, святой отче. Я надеюсь, что ты доведёшь до сознания церковной братии и прихожан, что отныне, согласно «Новой Русской Правде», церковь будет отделена от государства, она более не сможет вмешиваться в мирскую жизнь, прежде всего, участвовать в государственном управлении. Церковь должна будет лишь послушно исполнять волю государя Российского, не перечить ему ни в чём. Я не буду отнимать у монастырей земли, более того, даже позволяю им устраивать новые обители на необжитых территориях, но никто более не будет платить церкви десятину, но в то же время я не ограничиваю прихожан в их подношениях церкви. Не расстраивайся владыка, новые времена диктуют нам новые правила, и тот, кто не сможет к ним приспособитьсябудет ими безжалостно снесён в небытие. На днях, съезди в Юрьев монастырь, донеси мои слова до архимандрита, главы всего новгородского чёрного духовенства. Если они не внемлют тебе, то тогда я с ними сам поговорю, так, как умею. Новгородских бояр в своей правоте я уже убедил, но предпочитаю, как говорится, если меня не злить, более действовать пером, чем топором.